***
Они покоряли скальные выступы, что увеличивались в высоту каждый следующий раз. Скалолазание Ал-Ана не имело аналогов в природе, и ему без усилий удавалось забираться наверх, в отличие от Айю, что была не приспособлена для подобных условий, хотя неплохо закалилась перед лицом трудностей, выпадающих на её пути. Первое предзнаменование дождя подловило их в середине дня, когда солнце светило ещё по-прежнему ярко и ослепительно, а вдалеке из блестящей, волнующей глади моря к ним приближались чёрные клубы облаков, осторожно вспыхивая при возникновении молний, с опозданием донося перекат рычащих звуков, разливающиеся предупредительным рокотом по всей зеленой долине. — Будет дождь этим вечером. — кивнула Робин, указывая в сторону накатывающей непогоды. Та медленно плыла вперёд и, казалось, если окажешься под ней — то сможешь коснуться чёрных облаков, стать частью неспокойных завихрений и попасть под холодные, живительные струи, почувствовав свободное дуновение сильного ветра. — Так же море беспокойное. Не следует спать под открытым небом этой ночью — тебя не спасут деревья от силы циклона. — он оглянулся на Робин, благоразумно отойдя от края отвесной скалы, за которой начинался крутой склон. — Нам нужно найти здание, оставленные предками моего народа. Если они ещё стоят, то смогут выдержать натиск этого ливня. Проблема в том, что мы ходим в лесу уже несколько дней, а найти здания в такой местности — на удачу. — Нам нужно не столько укрытие, сколько подняться выше над уровнем моря. Там нас не снесёт вода и не застанет врасплох наводнение, если подобное предвидится после катастрофы. — Скал здесь много. Эта не подойдёт? — Нет, — качнул отрицательно головой. — Камни жёсткие, деревья недоступны, как и отсутствие средней растительности. — архитектор потёр копытом влажный, ворсистый мох под собой. — Ты привереда, Ал-Ан. — рассмеялась женщина. — Мы же на природе, а не в мегаполисе, чтобы обеспечить тебе комфортные условия для жизни. — Не совсем… Я лишь расставляю приоритеты для нашего благополучия и анализирую полученные данные. И их результат неутешительный. Это лишь моя щепетильность в деталях. — Архитекторы всегда думают прежде, чем что-то делать? — она полюбопыствовала, по-доброму усмехнувшись. Она совершенно не хотела задеть чувства друга. — Да, это уменьшает проценты нашей гибели, как таковой. Мы многие годы развивались и улучшали методику проведения дипломатии с разумными существами, изучения новых миров, а так же, в определённой степени, исследования нас самих — как мы реагируем на те или иные вещи и решаем глобальные проблемы: если проект выходит из-под контроля, мы немедленно уничтожаем его и пытаемся спасти то, что возможно. — Теоретически, можно спасти все. Вы всегда были такими? Или сначала похожими на нас?.. — Робин не могла бы с уверенностью сказать, что этот инопланетный друг, словно оживший из легенд и сказаний настоящий кентавр, имеет что-то общее с ними, когда увидела его в первый раз без должного общения через «игры разума» и создания носителя для друга. — По моим сохранённым данным — да, мы являлись полностью органическими существами из плоти и крови. Однако давно мы преодолели этот порог своего несовершенства с помощью биопротезирования в техногенном прогрессе. Мы вышли за рамки эмпатичности и уязвимости — неотъемлемых компонентов эмоциональности. В основном эта «деталь» влияет на существ губительным способом: импульсивность, ранимость и слишком много впечатлительности и непредсказуемости, что нам позволяет лишь строить прогнозы последствий, анализировать причины и повод совершенного действа. — заумно отозвался он без очевидной подколки — архитектор озвучивал лишь очередные научные факты. — Непосредственно это касается и человечества — у вас высокий порог внушения через эмоциональность, поэтому ваш народ верит во что-то образное или гипотетически существующее, а не в себя или то, что доведено и имеет неоспоримые доказательства. Настоящая проблема для вашего благополучного существования. Это крайне неэффе… — Не всегда это сулит нам проблемы, Ал-Ан. — мягко перебила она, поставив руки на бедра. — Наши чувства помогают нам жить без сожалений, но не без лишений. Воспринимай это как полосу препятствий. Даже вы были на ней… Когда-то. — неловко запнулась она, но громче продолжила: — Но все хорошо: ты жив, и ты справился с этим испытанием. Ал-Ан ощутил неприятный укол вины при напоминании о своём не самом лучшем прошлом, но не показал виду, что это как-то задело за его остатки живого среди механических компонентов. — Люди подвержены мимолетным удовольствиям, — упрямо сказал Предтеч, практически раздражённо. — Иногда вы духовно падаете ниже своего достоинства. А наши трудности обусловлены неучтенным факторам, что не смогла обнаружить директива сети. Так называемые «скрытые предположения» — их можно обнаружить и устранить, пока они не создают достаточно весомых неудобств, или они будут расти в тени, как анссианская опухоль, которую нужно будет вырезать, пока она не распространилась. — Робин удивлённо уловила в механическом, монотонном голосе режущие нотки, словно архитектор был зол и говорил с ней через последние капли терпения. — Человечество живёт здесь и сейчас. Например, — она задумалась и просияла тут же, щелкнув пальцами. — я живу ради того, чтобы заниматься любимым делом: исследованием новых миров. Встретив тебя, я поняла, что добилась того, чего всегда хотела. О чём мечтала с самого детства, когда нашла своего чумазого Кетчупа на Оуэлле. — Разве это не только твоя работа? Для вас данное слово имеет иное и многоуровневое значение. — его аудиосенсоры отреагировали на короткий щелчок пальцев, и он встрепенулся. — Ну… Да, так и есть. С помощью работы мы получаем престиж, почёт и привлекательность. — Робин отмахнулась, поняв, что архитектор хочет задать встречный вопрос. — В другом смысле этого слова. Привлекательны своих коллег. Чем выше наше назначение, тем больше ответственности и денег. Деньги — это кредиты, местная валюта людей. Но меня не волнует ни то, ни другое. Я просто люблю исследовать. Но на планету меня привела другая причина… — женщина печально вздохнула. — Если бы я могла вернуться обратно на корабль, то меня бы уволили, и я бы с треском вылетела из компании. — Жалеешь, что больше не увидишь людей? — Ничуть, Алан, — она улыбнулась так сладко, что Предтеч даже обрадовался её словам. — Теперь у меня есть другая цель в жизни. — Надеюсь, когда-нибудь ты поделишься своими целями. — урчаще протянул прекурсор и вернулся к обычной монотонности. — У людей существует систематизированная иерархия. Что будет, если одно звено разрушится? — Скорее всего, найдут замену, если она доступна в тот момент. Для человечества очень важен контроль и продуктивность. Мы гонимся за прогрессом, не видя, какие большие ошибки мы можем совершить из-за невнимательности, алчности и жадности. К сожалению, осталось не так много хороших людей в нашем мире. Обычно они живут обособленно ото всех. — Робин передёрнула плечами от холода, а Ал-Ан подошёл поближе и поднял женщину при помощи магнитной левитации в воздух, указав на неё органической клешнёй. — Робин, не каждый настолько бескорыстен, как ты, — прободрил он, вызвал непроизвольную улыбку на лице Айю и продолжил: — но ты, и та единственная из всех, кто была готова оказать помощь незнакомому существу, когда это было необходимо, несмотря на то, что это могло быть ловушкой. — Я… — замялась Робин, думая, как преподнести эту новость другу. — Скорее практична, как ты, Алан. Я лишь хотела сделать открытие, но в итоге нашла… Тебя. — она смущённо кашлянула и далее невозмутимо заговорила, отводя внимание от неловкой темы. — Разве вы не совершали также ошибки до того, как попали на планету 4546B? Мы, люди, учимся на них, так как у нас нет другого выбора. — Ошибки создают для нас барьер и препятствие, к которому следует походить под другим углом… Или искать причину её возникновения после чего, устранить её. К примеру, я бы попытался соперничать с тобой за право управлять твоим телом, если бы всё окончательно рухнуло. Я беспокоился, что ты можешь рассказать обо мне другим. — Я бы не сделала этого! — возмутилась она. — Знаю. Ты слишком… Лояльная по отношению к исследуемым объектам. — Робин фыркнула на это заявление, ибо в нём слышалась неприкрытая, невинная нотка иронии: так, чтобы повеселиться обособленно, но не обидеть своего собеседника. Ей хотелось отдать ему должное, как и немного поддеть. — Может быть… — её тон стал игривым, более журчащим как ручей, но настолько порочно-глубоким, сколько это могло вязаться с её обликом доброй, бойкой женщины, которую архитектор знал не один месяц. Ал-Ан самолично ощутил на себе, как ноги стали подводить его, мелко задрожав, тело дернулось как от удара. Он был готов пасть на колени, лишь бы она только не замолкала и продолжала говорить таким же тоном в его сторону. В свою очередь, Робин не подозревала, насколько эффективна оказалась её затея: она полагала, что всего лишь подшучивает над Предтечей. Айю желала узреть, как он отреагирует на её непристойный тон, лишенные логики и здравого смысла. Пришелец невероятно обучаем и это интриговало. А если честно, то использовать женское обаяние и флирт как-то не входило в её планы. — Может быть, — она повторила, ласково улыбнувшись. — это всё только потому, что инопланетные существа меня никогда не разочаровывали, Ал-Ан? — её слова приобретали двойное дно, а в голове архитектора было слишком пусто… Или наоборот достаточно громко, что оставаться рассудительным и холодным. Проводя доступный анализ, он потерпел неудачу — этот момент был слишком диким и таким… Таким захватывающим одновременно. Они одни высоко на скале, и Робин играет с ним в игру, ранее неведомую ему взору. Это что-то да и говорит прекурсору, но все равно тяжеловато для полного понимания. Собственные догадки остались таковыми до поры времени. Айю коварно улыбнулась и приятельски похлопала его по плечу. — В общем, трудно жить в обществе, которое тебя не понимает. — Ал-Ан внезапно выпустил её из-под действия своего луча, и женщина приземлилась на свои две, ойкнув от неожиданности. Архитектор инстинктивно отпрянул на несколько шагов, не отводя пронзительного взгляда от лица Робин. Его энергоузлы сияли насыщенным пурпуром, переливаясь с напряжённым красным в собственных электризованных магистралях. Кровь кипела в его жилах. Женщина озадаченно проследила за ним, сложив брови домиком. Её посетило предвкусие разочарования: не такой реакции она ожидала увидеть от своего друга, что сейчас раздумывал над ответом… Или же вспоминал недавнее событие. Его ответ вскоре все же прозвучал, но Ал-Ан был, будто абстрагирован от реального мира. — …Думаю, я понимаю, каково это — быть изгоем общества. — Робин раскрыла чуть шире раскосые глаза, уставившись в лиловые энергоузлы. Прошло несколько секунд, прежде чем она счастливо улыбнулась ему. Ал-Ан, сам того и не заметив, ощутил, как у него произошёл скачок напряжения в крови от неясного чувства возвышенности и лёгкости после улыбки женщины. Их, уже законченный, разговор был прерван резкой новой вспышкой молнии и поздним громом — голосом ярости небес. Дождевые облака оказались намного ближе, чем было до начала разговора.***
Они не успели найти укрытие. Начало дождя подловило их, когда они высоко над землей взбирались в гору. Как они снизу увидели маленькую деревянную беседку на краю скалы, то посчитали, что тонкие стены из плотной бумаги и крыша из бамбука надежно укроют их от дождя. Альтернативы лучше не сыщешь в этих краях. Было сложно подниматься выше, когда тебе всячески препятствовал дождь, что лишь набирал обороты. Ладони и ноги соскальзывали со скал, а в лицо захлестали холодные капли. Все труднее идти дальше — все больше человека брала усталость. — Робин, — его голос испугал её — настолько оно было подобно грому в тёмном небе. — Позволь мне понести тебя. Ты не можешь двигаться дальше. — они стояли на коротком отвесе, что плавно вела наверх в виде обросшей дорожки. Робин прижималась к скальной стене, осторожно ступая по тоненькой ленте дороги, а ветер упрямо хлестал её волосами по лицу: на голове царил небольшой беспорядок. — Я… — она испуганно ахнула, когда поскользнулась и чуть не упала вниз по резкому склону. Алан схватил её за руку, уверенно придерживая. — Я-а с-сама-а, с-с-спасибо. — её зубы стучали друг друга. — Ты не можешь. Я хочу, чтобы мы скорее взобрались выше. — ливень перебивал его речь, поэтому доносились к Робин лишь отрывки всей речи. Его раздражала излишняя упертость женщины в подобные неподходящие моменты. — Нам осталось совсем немного. Скоро мы будем у цели. Я справлюсь! — она пыталась перекричать поднявшийся ветер, храбро неспешно двинувшись вдоль горной стены вперед. Ал-Ан неохотно и как-то нервно последовал за ней, ступая цепкими, гибкими копытами по каменной дорожке, не отставая ни на шаг, а подстраховывая бесстрашную, непримиримую женщину от бесславного падения вниз. В любом случае, если ксенолог все же отступится, он без предупреждения посадит на свою спину. Ал-Ан и не понял, что жаждал её просчёта не больше, чем внезапного прояснения неба после дождя. Но ощущения не преобразились в мысли, а архитектор не обратил внимание на свои мысли. Короткая дорожка постепенно увеличивалась в ширину, давая простор для передвижения, пока они не вышли на небольшое подножье, где стоял небольшой домик со связной через деревянный мостик беседкой для чаепития. По треугольной, тёмной крыше скоро стекали струи воды, не попадая на деревянные основы здания, но несколько бумажных стен все же были пожелтевшими от старости, а от того — дырявыми. Не было того духа былого величия восточной культуры, однако это было единственное сносное укрытие для них на несколько километров лесной рощи. — Дом! — воскликнула Робин, не сдержав своей искренней радости. Ал-Ан поддержал её согласным гудением и вошёл в дом следом, наклонивши голову, чтобы протиснуться в дверь и не врезаться в косяк бронированным лбом или витиеватыми рогами. Внутри было несколько прохладно, несмотря на открытую раздвижную ширму на улицу, чуть сырно из-за протекающей крыши, но это было терпимо, ведь они не были под властью беспощадного дождя и ветра, как мгновения назад! — Я закрою дверь, — дайвер с усердием задвинула створку за архитектором, тут же упав подле входа от усталости, вытирая ледяными ладонями лицо и непромокаемый дайверский костюм от капель воды. Ал-Ан покачал головой и отправился искать детали для разжигания костра и постельное белье для женщины в доме: он знал, что требовалось для малейшего комфорта своего человека. Полотенца нашлись быстро. Цветные, расшитые иероглифами, они лежали на деревянной полке аккуратными рядами в количестве трёх штук. Они были чуть влажными, но не грязными и ужасно не воняли. Только пахли… природой — такая ассоциация была и с вольной и независимой Робин. Постельное белье футона было завёрнуто на полу и хранило внутри пыль и влагу, которую нужно было убрать. В поле зрения не попалось ничего, из чего можно было бы развести огонь, поэтому он вернулся к отдыхающей женщине со своими находками. — Жаль, нам не удалось поймать диких животных. Похоже, они разбежались и спрятались из-за непогоды. У тебя осталась какая-нибудь еда на этот вечер? — Да. Если получиться развести костёр, то я приготовлю лапшу, а если нет, придёт как всегда: фрукты, ягоды да тушёнка. — она подняла взгляд. — Не беспокойся, без еды не останусь. Он протянул одеяло, в которое она бы могла завернуться в будущем: — Рекомендую снять одежду и обтереться полотенцем, прежде чем использовать это. Я уйду в соседнюю комнату, чтобы не вызывать неудобств, — Робин растерянно взяла хлопковое покрывало и сжала в руках, молча провожая взглядом. — Позови, если что-нибудь понадобится. Приходи, как только закончишь приводить себя в порядок, — и до того, как она кивнула, он захлопнул задвижную ширму. Здание погрузилось в тишину — Ал-Ан передвигался бесшумно со своими смягченными подошвами копыт. На долину надвигался вечер. Дождь разразился ливнем и обещал не утихать до утра. Капли, разбивающиеся об твердые поверхности, — умиротворяли и насылали сон на Робин. Но спать ей было нельзя, пока она хотя бы не поест. Айю достала еды из пространственного кармана, рассчитав столько ей понадобится, чтобы насытиться за этот вечер. Несколько фруктов были побиты или раздавлены, но выкидать их дайвер не собиралась: кое-что могло ещё быть съестным. Затем она стала снимать дайверский костюм, разминая затёкшие или замёрзшие конечности. Ей срочно требовался источник тепла, чтобы согреться, но костёр будет после того, как она придёт к Алану. Она стянула с тела последнюю часть облегающей одежды в виде перчаток и облегчённо вздохнула. И нет, вы не подумайте, что она была нагая под ним: ещё у неё была обычная чёрная футболка и нижнее белье, что прикрывало и защищала важные и чувствительные места от натирания. Робин разложила водонепроницаемую одежду на полу — обсыхать, а сама легла на пол, потягиваясь во время этой короткой передышки, о котором она мечтала с самого начала их путешествия по лесу. Холодный пол как-то мало волновал её в данный промежуток времени. В стороне, через бумажную стену с деревянной сеткой в виде крепления, разгорелся несмелый, приглушённый огонёк: похоже, Ал-Ан разжёг костер из подручных средств в соседней комнате. Огнистый, оранжевый свет становился всё отчётливее и ярче — привлекательнее для Робин, что хотела оказаться рядом с ним, чтобы помлеть от естественного источника тепла. Через стену явно просвечивался изящный и гордый силуэт архитектора, что смотрел, как разгорается пламя на ветках деревьев. Для Робин он казался сущим демоном: заострённые рога, симметричные, необыкновенные пропорции тела и легкие вспышки холодного голубого цвета, едва просвечивающего через плотную трясину — это иллюзия, «игра теней». И все же не признать, что её личный провожатый прекрасен, ничего не сказать! В своём первозданном облике он настоящий. Такой мирный, серьёзный и умный, что нельзя отвести взгляд. Особенно, когда ведёт дискуссию в агрессивной манере. За холодной маской отчуждения жил и тлелся горячий темперамент Алана, просыпающиеся относительно недавно после своей долгой спячки. Робин тихо вздохнула и села, любуясь пляшущей фигурой на бумаге. Протянула свою руку к нему, словно желала по-настоящему коснуться этой запретности личности Предтеча. Голос — тихий, нежный и пленительно эмоциональный — прошептал, как тайное, сокровенное желание: — Ал-Ан… В следующий момент причудливая, рогатая голова пришельца повернулась прямо в её сторону, словно он услышал тот далёкий крик души женщины, её мимолётную слабость желания. Это заставило занервничать Робин и она смущенно отвернула голову. Свет от костра на мгновение пропал и в следующую секунду в створку ширмы, за которой находилась женщина, деликатно постучал архитектор: — Робин? Ты закончила? — дайвер взволнованно пригладила волнистые волосы и стремительно протянула руки к выложенной еде, чтобы проверить продукты снова — она хотела как-нибудь изобразить видение какой-то занятости. — Да, входи, — и с задержкой добавила: — Я закончила. Ал-Ан отодвинул ширму и бесшумно вошёл внутрь, сканируя взглядом комнату: — Я услышал, как ты позвала меня. И подумал, что тебе грозит опасность. Что-то случилось? — он обратил внимание на руки женщины. — Это… Я помогу. — и поднял с помощью магнитной левитации фрукты. — Поднимись. Пол в этом здании не соответствует допустимой температуре помещения. Он несколько ниже. Можешь простудиться. — он протянул обе органические руки-клешни, словно хотел поднять её, но замер, ожидая решение женщины. Робин вспыхнула от смущения и схватилась за острые конечности, рывком поднимаясь на ноги. — Думаю, я бы справилась сама с этой ношей, — указала пальцем в сторону левитирующих продуктов. Те лениво парили в воздухе, сдерживаемые силой механической рук. Однажды, она тоже их использовала. Тогда, в комплексе фазовых врат архитекторов, когда нужно было поставить энергетических мачты на пьедесталы. Ощущения владения этими манипуляторами вызывали горделивое чувство величия и непобедимости, как в костюме «КРАБ». Хорошо, хоть Ал-Ан сдержанный… — Абсолютно, — она настолько задумалась, что обратила на Предтечу внимание, когда тот накинул что-то на неё сверху: её глаза постигла тьма, а на тело навалилось тяжелое — то, что заставило её покачнуться. — И забыла бы то, о чём я тебе говорил ранее. — нарочно громкое цоканье копыт, и дайвер сдергивает ткань вниз, досадливо поджав губы: её волосы были вновь в беспорядке, а глаза, казалось, были готовы испепелить друга. На полу вновь оказалось одеяло, ранее принесённое Ал-Аном для женщины.***
— Ва-а-а!.. — зевнула Робин. Она протерла свои очи и вздохнула. Продукты были съедены ею, а Алан был на редкость молчаливым после их шутливых разборок. После известных событий Робин из вредности перекинула одеяло на спину Предтечи, заявив: «Всё, это моё седло, а ты мой конь!» — но на этом не закончилось всё. Оскорблённый до глубины души архитектор отказался отдавать ей фрукты, сложив их аккуратной кучей на шкафу, куда руки человека никак не могли дотянуться. Всего несколько сантиметров — и не может достать! Грозясь придумать, как выкрутиться и достать свою еду под бдительным присмотром инопланетного сторожа, Робин взобралась босыми ногами на спину мирно сидящего прекурсора, она таки смогла достать один фрукт, прежде чем Ал-Ан инстинктивно поднялся на ноги, будучи в крайнем замешательстве. И не хотя причинять вред и боль подруге он «рекомендовал» ей слезть, пока она не упала, балансируя на подвижном объекте (то есть Алане) и едва касаясь головой потолка, невинно кусая яблоко под тяжелым взглядом прекурсора. Женщину удалось слезть со спины, но тут же на неё вновь набросили, одеяло из-за которого она все же свалилась на пол, барахтаясь под ним: одни подошвы ног были видны, за что смуглые пятки были вынужденными пострадавшими после щекотки ступней и легких, непринужденных щипаний органическими руками-клешнями. В итоге Предтеча счел её страдания за оправданную жертву и великодушно простил женщину, вернув и остальные продукты дайвера. Фыркающая Робин, которая и в помине не особо сердилась на него, довольно жмурилась, забивая щёки виноградом, пока архитектор перебирал сундук с вещами, найденных в углу. На голове ксенолога по-прежнему была накинута ткань, но как вуаль, когда как её полуголое тело грелось от теплых вибраций разведённого костра, потрескивающего при обугливающихся поленьях. — Ты устала? — его цветные энергоузлы сверкнули в полутьме, а любопытный взгляд Ал-Ана был направлен прямиком на расслабленную и томную Айю. — Почему бы тебе не вздремнуть? — Пожалуй, это хорошая идея. — заторможенно кивнула она, улыбнувшись. Внутри ещё карих глаз колдовски горели отблески кострового огня, а на губах осталось послевкусие позднего ужина. Её сковала сонная нега, но Робин не спешила засыпать: что-то подсказывало ей, что Ал-Ан определённо найдёт ещё о чём поговорить. Он — энциклопедия знаний, да и постоянно пополняющийся, при чём. Робин желала получить их, эти знания и информацию. Природа не прекращала свою непогоду этой ночью, наполняя тишину грозными и умиротворяющими переливами звуков: от монотонного накрапывания дождя до резкого ропота грома после лозы яркой вспышки грозы. — …бин. Робин! — словно через толщу воды к ней доносился мужской голос, а потом её усиленно тряхнули за плечи, после чего она открыла глаза, вопросительно уставившись в напряжённые красные отблески на лице друга. Она облизнула сухие губы и глухо спросила: — Что? — Ты… Не слышала мой вопрос? — Нет. Наверное, я практически уснула, прости. — улыбнулась она, а архитектор наклонил голову на бок. — Так, что ты хотел? — Я кое-что нашёл. Думаю тебе это будет интересно. Возможно, полезно. Я обнаружил предмет, который использует вашим народом, а конкретнее вашим полом в повседневных нуждах. — Робин была заинтригована, пусть архитектор рассказывал как всегда монотонно. — Держи. Это расчёска. — и он протянул на механической клешне данный предмет. Айю восторженно охнула и неуверенно взяла вещь в обеими руками, гладя и щупая её. — Расчёска. Да и ещё деревянная! Никогда такие не видела. У нас все пластмассовые… — она запнулась и скинула из себя одеяло, сдернув резинку для волос, распустив каскад шоколадных косм, которые она принялась расчёсывать. Ал-Ан со жгучим любопытством принялся открыто наблюдать, как человек взаимодействует с этой вещью, однако понимал, что есть какое-то неприличное за тем, что он смотрит. Робин была увлечена своим делом, а её, возможно, «домашний» вид деморализовал его. Настолько искреннего и непритязательного человека — он ещё не видел. В течении тысячелетий жизни, посетив Землю в 15 веке, он встречал людей воинствующих, злых и враждебных к Предтечам; умных и талантливых — слишком умелых в достижении на научном поприще; серьёзных и сдержанных, проявляющих минимум эмоций; храбрых и рискованных, готовые пожертвовать всем и собой, если понадобится. Всегда с Робин всё было не так, как со всеми ей подобными. Ал-Ан коснулся влажного локона волос женщины и накрыл второй ладонью деревянную основу расчёски, остановив самоистязание и мучение Айю. — Позволь мне? Я буду аккуратен, — тихо пообещал он, и без проблем перехватил вещь в свою клешню, взвешивая ту в своей ладони. — Алан, я могу сама. Это не столько сложно, чтобы тебе пришлось помогать мне. — Мне интересно, как устроен механизм укладки волос с помощью этого… Кусочка древесины. — он провел когтисными клешнями сквозь волосы, ощущая их мягкость и шелковость. — Ну… Ладно, — сдалась она, и повернулась спиной к архитектору. — но ты должен знать, что мои волосы слегка запутаны, поэтому могут возникнуть сложности, когда ты будешь приводить их в порядок. — Предтеча коротко кивнул и осторожно, пробуя, многочисленными зубчиками по тёмным волосам. С помощью и советами дайвер Алан быстро наловчился в этом деле и уже через некоторое время более умело и эффективно проводил расчёской по волосам, пытаясь насильно распутать колтуны. — Ай! — вскрикнула Робин и зашипела как кошка, раскосыми глазами кинув острый взгляд на невозмутимого Предтечу. — Больно! — Не я довёл волосы к такому состоянию. Вспомни об этом, когда в следующий раз почувствуешь мимолётную боль. — женщина фыркнула и тряхнула волнистыми волосами, мазнув по груди друга. Её руки сложились на груди, а она недовольно надулась. Ал-Ан лишь повеселился от реакции дайвера, мягко погладив клешнями по её голове: — Всего в меру: завтра снова попробуем привести твои волосы в порядок. — он неохотно отстранился. — А сейчас спать, немедленно. — Конечно… Папочка, — съязвила женщина, встав на ноги и, проходя мимо, щелкнула пальцами по увесистому рогу, хмыкнув. — Спасибо за заботу. Алан открыто проследил за вальяжной походкой женщины и сверкнул пурпурными оттенками энергоузлов. Его интриговала такая сторона Робин, и, чего уж таить, нравилась — тоже. Но ни сказать, ни показать он это не мог — это никак бы не ввязались с его линией поведения. Но откровенно хотелось рискнуть. — Робин, — добавил завлекающих ноток к своему голосу пришелец, заставив женщину остановиться на выходе. Её пальцы ног поджались, а она слегка развернулась всем телом, словно порывалась обратно к инопланетянину. Ал-Ан сложил клешни на груди, повторяя дайвера ранее, и обычным, буденным тоном продолжил: — Ты забыла своё одеяло. Снова. — и она поймала постельное белье в полёте, подозрительно сузив глаза, ища какой-то скрытый смысл. А потом на неё нахлынуло прозрение: архитектор с ней… Играет! Флиртует! Заигрывает! Её щеки покраснели под любопытным взглядом пришельца. Неужели они чувствуют одно и то же друг к другу? В любом случае, если ничего не выйдет, она переведёт всё в банальную, глупую шутку. — К сожалению, я не только это забыла, Ал-Ан, — театрально вздохнула она, скрыв коварный блеск в тёмных глазах. — Поможешь мне найти мою пропажу? — Конечно, — кивнул он, ибо всегда ей был готов прийти на помощь. — Что именно тебе нужно? Робин села напротив Предтеча и встала на колени, сравнявшись с недоуменной лицевой архитектора, не подозревающий о смелом предложении подруги. Она тыкнула пальчиком в грудь пришельца, ласково прошептав, повторив свой кокетливый тон дневной давности: — Ты, Алан. На комнату обрушилась гробовая тишина. Напряжение резко подскочило, пульс женщины был сбит, как и само дыхание, а температура тела Предтечи неуклонно возрастала по мере его натужных мыслей. Они ничего не говорили. Ал-Ан — раздумывал о возможных смысловых вариантов слов драйвера, а Робин — просто молчала, боясь нарушить шаткую тишину, что не питала надежд насчёт их двоих и благополучного решения этого вопроса. Ал-Ан обдумывал обо всем и в то же время — ни о чём. Его аналитический прогноз предполагал, что такое возможно, но это звучало слишком сюрреалистически, чтобы быть правдой. Но сейчас Робин Айю была так близко к нему и хотела, чтобы Ал-Ан был рядом с ней этой ночью. Мило, сладко, нереально — как мечта, а так же тяжело для их действительности. «Может быть, он просто накручивает себя? Возможно, ей нужна лишь поддержка. Ей нужно чувство защищенности и теплой компании, которое он может ей дать. Но он может это сделать всегда в качестве друга, она же это имела в виду, когда предлагала ему пойти с ней? Или за этим есть что-то большее, чем обычная просьба?..» Ал-Ан был сконфужен и растерян. Робин же сковало волнение. Её тревожило, что он думает о ней, а так же она переживала, что он никак не двигается и ничего не говорит. Но она примет отказ, если он будет очевидным. Опять же, всегда всё можно свести к шутке! Айю не собирается принуждать или настаивать: ей хотелось, чтобы друг принял осознанное решение… Желательно в её пользу. Ксенобиолог тихо вздохнула — и архитектор вздрогнул, порывисто притянув человека к себе за предплечья, не оставляя ни миллиметра дистанции между ними. Прижимая, и ничего более того. Робин впечаталась в литую, крепкую грудь пришельца — своим мягким и разнеженным. Импульсивность — это не удел Предтечей, тем более Ал-Ана, но было что-то… Особенное в том, что он прижимает её к себе, почти обнимая. Ох, а ещё он был чудо как хорош перед ней. Женщина плавно обняла руками за талию, и положила голову на плечо, зарывшись лицом в чужую ключицу. — Я буду рядом с тобой, пока ты не уснёшь, — пообещал он и поднялся на копыта, неспешно отправившись в соседнюю комнату, где ранее нашёл вещи для своего драгоценного ксенолога. К слову, сама Робин оказалась на руках пришельца, выступая его ношей, которую он бережно нёс, пытаясь уж слишком не трясти или использовать фрагментированной передвижение для более быстрого перемещения. — Алан… — тихо прошептала она, хотев сообщить кое-что важное, но архитектор её перебил: — Не беспокойся. Завтра ты встанешь, как только закончится дождь, а затем отправимся далее на запад к старинной Европе, чтобы… — Алан! — сердито позвала она, развернув рогатую голову к себе, коротко прикоснувшись губами к нижней части лица пришельца, стимулируя его сенсоры на отклик души — по отстранению, Предтеч инстинктивно потянулся за губами женщины, невероятно сбитый с толку. — Сейчас здесь нет никакой Земли. Никакого путешествия. Только ты, я, эта нелепая кровать и ночь, которую мы проведём вместе. Понял меня? Кивни, если это так. — Алан послушно кивнул, за что получил в награду ещё один поцелуй. Длинный, затяжной — а он видел волну чувств, навеянные человеком. Рядом футон был по-прежнему завёрнутый, но инопланетянин быстро привёл его в порядок, усадив женщину на ткань. Её ноги скрестились на талии Предтеча, поэтому ему пришлось опуститься вместе с ней, млея, когда она решила пощекотать его чувствительные предплечья. Его лицо погрузилось в распущенные волосы Робин, когда он впервые зашипел от удовольствия от влажного языка, раздражающие световые энергоузлы. Добавились кликающие звуки согласия, когда она укусила его за подбородок, совершенно порочно прикусив нижнюю губу, бесстыдно откровенно смотря ему в лицо, когда он немного отстранился, неуверенно касаясь клешнями тела женщины. Робин сжала его кисть в своей ладони — тогда-то он полностью распалился. — Алан, чего ты ждешь? Действуй! — и он накинулся на неё, смеющуюся и веселящуюся, подминая полностью под собой, силой вибрации вынуждая её извиваться и томно вздыхать, ногами гладя его конную спину, удобно уложив туда свои стопы, дрожа от возбуждения. Кусать, как люди, целовать, как люди, и играть языком, как они, Алан не умел, но способы, как заставить человека кричать от наслаждения — все же существовал в его арсенале.***
На утро проснувшись, Робин обнаружила себя по-прежнему державшуюся за Алана, как за свой единственный спасительный оплот. Тот еще лежал в оффлайне, смиренно лёжа поверх одеяла, которым она была укрыта. Она сонно улыбнулась и уткнулась в плечо. На улице прекратился дождь, а утренние капли все так же отбивали свой монотонный ритм, падая с высоты застывших искусственных и живых объектов, утопающих в зелени на высоте неприступных, спокойных скал.