Профессиональная ошибка

      Он не мог вспомнить, когда жил нормальной жизнью. Он всегда находился в Центре, всегда жил им. Нет, он не аномалия, которую всю жизнь держат в камере содержания. У него толком нет личной жизни, ведь если у него когда-либо будут отношения, будет риск, что он проболтается о каких-то делах… Научный Центр это ужасное место, которое загубило сотни жизней, и его, в том числе… Он — сын директора Центра. Он знал о делах отца, знал, насколько он может быть суров и жесток, но самое ужасное, это то, что отец готовил его стать таким же. — Как думаешь, все же следует его устранить? Мужчина сидел спиной к сыну. Он курил прямо в кабинете, благо вытяжки сразу вытягивали весь дым. Он стоял перед столом и не видел лица отца. Ему так не хочется продумывать очередное убийство… — Если же он ничего не узнал, то какой смысл его убивать? Только шум наведем, — выдвинул мысль парнишка. Мужчина сделал еще одну затяжку и развернулся. — Ты же знаешь, что если мы его убьем, мы только больше разозлим Бортника. — сердце у парня заколотилось. Это смешно осознавать, но он безумно боится своего отца. — Ты прав, Евсей. Но ты же помнишь, у него нет никого, его даже искать никто не будет. Парень дернулся, ему становится не по себе, когда отец называет его по имени. Отец повернулся в профиль. К горлу Евсея приступил ком, он выдавливал слова из себя как мог. — Отец… нам нужно прекратить вот так бездумно расправляться с нашими же работниками. С Шереметьевой мы как-то замяли, а вот с Уманом мы вряд ли справимся. Седой мужчина не поворачивался к сыну, на лице его была полная невозмутимость. — Пап, пожалуйста, — сердце замерло, он настолько редко называет его «папа», обычно он обращается к нему по имени. — Нам нужно прекратить огонь по своим же людям, это ни к чему хорошему не приве… Мужчина громко ударил по столу, не дав сыну договорить. В глазах юноши были удивление и обида. Повисло молчание. — Евсей, ты меня учить вздумал? — голос седого мужчины был спокойным. — Нет, отец. Просто твои методы в последнее время терпят поражения. — он пожалел, что сказал это. — Послушай, сын. — голос его был таким же невозмутимым.- Ты — мой наследник. И ты будешь править этой корпорацией по тем правилам, которые я создал. — Даже не смотря на то, что вся корпорация основана на крови?.. — Даже не смотря на это. — тихо, но уже раздраженнее сказал мужчина. Снова молчание. Евсей взглотнул. — Свободен. — коротко сказал отец и взмахнул рукой. — Понял тебя, отец. — закивал Евсей и направился к двери из кабинета.       Дверь за ним плавно и тихо закрылась, седой мужчина остался один. Евсей хмуро шел к лифту. Он старался не подавать виду, но эмоции было тяжело сдерживать. Он вернулся в свою квартиру, она находилась прямо здесь, в Центре. Он стоял в ванной, глядя на себя в зеркало. Если бы он мог что-то изменить…. Он подумал о том, что бы было, если бы мама тогда забрала его у отца, как и сестренку. Они бы жили по-другому, и Евсея никогда бы не грызла совесть… Он ненавидит отца, он ненавидит Центр и его миссию. Евсей был правой рукой отца, ну или как он часто его называл, у Емельяна Александровича…       «Лжец и жестокий убийца… Когда умрет Центр, умрешь и ты. Это будет месть за меня, за сестренку… и за маму…» — Евсей думал об этом и у него скрипели зубы. Он хотел мести, хотел даже, наконец, прикончить отца, но что-то не давало ему это сделать, словно его контролировал некто другой… В один момент он со всей силы ударил зеркало, осколки осыпались в раковину и немного на пол. За ними закапала кровь. Он отдышался. Впервые за долгое время ему захотелось плакать… Но раздался телефонный звонок, Евсей так и прошел в комнату за телефоном с окровавленной рукой. — Слушаю… — угрюмо сказал он. — Евсей Емельянович, у нас ЧП! — сообщил тревожный голос куратора из трубки. — Что там? — На Невском, в кафе «Марчеллис», нападение Би2! — Всех?! — Одного… — тихо сообщил куратор. — Кто? — он начал быстро собираться. — Сова. Вот так подарочек… этой шпалы двухметровой еще не хватало. — Понял вас, выдвигаюсь.       Шура, наконец, заслужил выходной. Как он и обещал Жу-же, они собирались в кафе. Шура выбирал одежду, он надел светлые джинсы и рубашку, к слову абсолютно безвкусную… Шура больше был похож на нелепого туриста в Сочи. — Ну как? — спросил он, поворачиваясь от зеркала к Жу-же.       Аксолотль неодобрительно покачал головой. Шура нахмурился и стал перебирать другие варианты. Выбор в этот раз пал на поло белого цвета. Он вновь повернулся к ящерке. Та вытянула лапки вперед в жесте похожим на «класс» и на мордочке появилась улыбочка. Тогда Шура тоже улыбнулся. Он собрал бумажник, телефон и наушники и уже был готов к выходу. — Юркай. — Шура оттянул воротник поло. Аксолотль забрался под рубашку и высунул голову. — Пошли…       Он закрыл номер и отправился навстречу своему первому выходному в Питере. Решили друзья, так сказать, проникнуться атмосферой и поехать на троллейбусе. Мест, конечно же, не было, пришлось стоять. Жу-жа снова огляделся, его заметила женщина, которая стояла рядом. Она с удивлением смотрела на аксолотля, а за тем и на Шуру. Он почувствовал ее взгляд. — А это… — Шура и Жу-жа переглянулись. — это котенок.       Она ничего не поняла, а Шура и его спутник уже выскочили из троллейбуса, оставив ее без ответов. Они направились в сторону нужного кафе, Уман хотел попасть именно туда. Подходя к кафе, психолог задумался. — Погоди, ты хоть что-нибудь кроме мыла ешь? — на вопрос ящерка закивала. — И хорошо.       Они вошли, кафе было в два этажа, Шура решил сразу подняться на второй. Вид отсюда замечательный. Он присел за один из свободных столов, аксолотль вылетел и сел напротив. Уман изучал меню, а Жу-жа взял в лапки легкую брошюру. — Вы готовы сделать заказ? — официант словно возник из воздуха. — Да, мне, пожалуйста, греческий омлет со шпинатом и латте, а моему спутнику…- Шура взглянул на противоположное сидение, официант тоже посмотрел туда.       Аксолотль опустил брошюру, он положил ее на стол и тыкнул в название какого-то блюда, Уман наклонился и прочитал. — Фруктовый салат и, наверное, просто минеральную воду, не газированную.       Официант стоял с открытым ртом, а Жу-жа мило ему улыбался. Шура слегка дотронулся до рукава официанта. — Извините… Ваш заказ: омлет греческий со шпинатом, латте, салат фруктовый, вода минеральная… — Верно. — Спасибо, ожидайте…       Он еще немного посмотрел на Жу-жу, развернулся и направился на кухню. Шура и Жу-жа переглянулись, мужчина хихикнул, а после тихо засмеялся, аксолотль с ним. Заказ принесли, официант еще раз мельком взглянул на друга Шурика. Жу-жа не переставал мило, как говорится до ушей, улыбаться. Шура взял нож и вилку, Жу-жа, конечно, тоже пытался взять в лапки прибор, но это было слишком тяжело. Так что он просто аккуратно ел лапками. Шурик улыбнулся, выглядела трапеза Жу-жи довольно мило. Шура ел и все еще думал о Центре. Себя Шура не винил в смерти следователя и, наверное, это было неправильно. Вид у Умана был опечаленным от всех этих мыслей, он поднял глаза на Жу-жу. Ящерка вопросительно кивнула. — Да задумался…- аксолотль тоже расстроился. Отростки на голове, похожие на ушки у него опустились — Ну, чего ты? Нам еще гулять и гулять!       Жу-жа снова улыбнулся. Еще пару раз Шура ловил взгляды других посетителей. Ну да, не каждый день увидишь голубую летающую ящерицу. Шура расплатился, Жу-жа снова залез под рубашку Шуры. Только они направились к лестнице, как раздался звук подобный взрыву, может это он и был. В ресторане начался хаос, люди в панике бежали кто куда. Уман ничего не понял, его отбросило, он ударился спиной о стеклянную перегородку второго этажа кафе, та разбилась. Шура полетел вниз, закрывая руками лицо, дабы не повредить глаза стеклом. Он болезненно приземлился, на удивление ничего не сломав, остались лишь сильные ушибы. Шура посмотрел под рубашку, аксолотль был жив, но весь перепуган. Вдруг со второго этажа спрыгнула фигура. Уман поднял взгляд, пред ним стоял человек высокого роста, наверное, под два метра, он был в черном одеянии, а лицо скрывала маска совы сипухи. Шура старался отползти, руки ужасно щипали, осколки оцарапали их. Аксолотль, наконец, вылез из-под ткани, увидев его, человек в черном направился к Шуре. Но подойдя ближе, над его головой просвистела пуля, он обернулся. У входа стояли люди в одежде спецназа. Удивительно, как Центр подоспел так быстро. Нападавший еще раз взглянул на аксолотля и на спецназ. Он взмахнул руками, густая тьма окутала его тело. Эта тень рванула в сторону Умана, он снова закрылся. Тень растворилась, а Жу-жи уже не было. Шура в панике оглядывался, он не мог найти аксолотля.       Уман не помнил, как его усадили в машину… он сидел с открытой дверью. — Александр Николаевич?..- некто коснулся его плеча. — Как Вы? Уман поднял голову. Он узнал Евсея, они виделись несколько раз на работе. Шура кивнул. — Я в порядке, — он вздохнул и окончательно успокоился. — просто легкий шок. — Вы упали, может, стоит позвать медиков? Ваши руки, думаю, стоит их обработать. — Да, стоит. — до него дошла одна мысль. — Постойте, а люди? Там очень много свидетелей. — Мы применим свои методы… Шура с подозрением смотрел на Евсея. Тот наклонился немного ближе. — Вы же знаете в чем цель нашей организации…. — Устранять то, что не вписывается в обычную человеческую жизнь. — Верно. Недолго подумав, Шура сам сложил ответ. — Стираете память?.. — Шура не сводил с него взгляд. Евсей медленно кивнул. — Только момент нападения. Психолог посмотрел в сторону кафе. На втором этаже зияла дыра в стене. — А дыра?.. — Какая дыра? — Евсей тоже посмотрел в ту сторону. — Ах, эта… Мы пустим по телевидению новость, что здесь произошел теракт. Люди сами додумают, что тут было. Уман молчал. Он дивился тому, как оперативно работают коллеги. В один момент он хотел спросить про Жу-жу, но дернул себя. Он подумал, чем это может быть чревато. Руки ему действительно обработали и забинтовали. — Вас отвезти домой? — любезно спросил Евсей. — Я бы не отказался. — Где Вы живете? — Тут не так далеко на самом деле. В гостинице «GreenHall».       Шура стоял посреди номера, грустно смотря на ярко-желтую банку и кусок мыла рядом. Это ощущалось, как потеря друга… Тому человеку нужен был именно Жу-жа, и Уман совсем не понимал, зачем… Шура провел оставшийся день в номере, он не видел смысла выходить, да и Евсей порекомендовал меньше появляться на улице после всех событий. Вечером этого же вечера Уман сидел на диване с ноутбуком, он пил кофе и в один момент по привычке потянулся к столику, взял приготовленное заранее мыло и развернул. — Ты где, троглодит? Он поднял голову и огляделся. Он вспомнил, что звать ему некого…

Городской корпус психиатрической больницы Научного центра по изучению аномалий. Несколько дней после всех событий.

      Ночные смены для Шуры норма. Услуги психиатра нужны в любое время. Уман стоял у окна, облокотившись на подоконник, и смотрел на ночную улицу. Он все думал про Жу-жу и о том неизвестном в маске. Как Евсей сказал, это был главарь Би2… Насчет аксолотля ему тоже выговор сделали, мол, не следовало скрывать его. Шура наслаждался шумом города, он вышел вроде на перекур, но курить на удивление не хотелось… — Привет, Шур. — послышался знакомый женский голос. Шура повернул голову. Перед ним стояла женщина, в строгой рубашке, темно-синей юбке, с завязанными в высокий пучек волосами, и с пачкой сигарет в руках. Знакомы они очень давно, какое-то время даже работали вместе в Москве. Он давненько ее не видел. — Привет, Тань. Она встала рядом с Шурой у открытого окна и тоже посмотрела вниз на улицу. Странно, что из психиатрического отделения Центра открывается такой красивый вид. В корпусе было довольно тихо. — Ты к нам переводом? — спросила Таня. — Да, пока не знаю насколько. Они замолчали. Таня достала сигарету, жестом предложила Шуре, но тот отказался. Она щелкнула зажигалкой и закурила. — Слышала, ты сейчас Бортником занимаешься. — Да, чуть больше недели. — Знаешь…он персонаж довольно интересный. — она курила и не сводила взгляд с улицы. — Хах, уже знаю… — усмехнулся Шура. Она докурила и выбросила сигарету прямо из окна, на это Шура немо возмутился… — Скажи, ты что-нибудь знаешь о его семье? — задала вопрос Таня. — Я знаю только то, что они живы и все… — Да, ты практически ничего не знаешь… Я просто какое-то время работала с ним, так что… — Тань, расскажи, пожалуйста, о нем, я совсем ничего нового не узнал за эту неделю. Таня помолчала и выдохнула. — Ну, работать с ним я начала еще года три назад. Я была из первых, кто его лечил. Тогда он был гораздо агрессивнее, если сейчас он злится, только когда его допрашивают, то тогда он вспыхивал по любому поводу. Он очень хороший малый на самом деле. Я даже стишки его читала. — она остановилась. На лице ее не было каких-то эмоций, она просто пришла передохнуть. Собравшись с мыслями, она продолжала. — Меня до сих пор ужасает тот факт, что когда мы его нашли…он был рядом с телом девочки… Она замолчала. — Он ее убил?.. — Шура был заинтригован. — Нет-нет. Он не убивал ее. — А…кем она была, он ее знал? — Знал, конечно, и точно бы не стал ее убивать, она его сестра.       Шура неожиданно вспомнил момент в жизни. Он вспомнил Леву, который спрашивал у него о сестре. Но Шура, до нынешнего момента, о ее существовании даже не знал. — Сестра?.. — А, да…только знаешь, какая история, она пропала еще несколько лет до этого. А нашли ее мертвой только три года назад. Мы думали, что Лева нашел ее и убил. Но это была глупая теория, у него не было мотивов это делать. Он же был вообще первым, кто искал ее. Шура задумался. — Это думаю и стало причиной его болезни? — Ты абсолютно прав, он очень любил сестренку. — Так кто на самом деле ее убил? — О-о-о… это долгая история. Тогда весь город в страхе держал некий культ. Они называли себя «Воскресители». Название, конечно, благородное, но вот поступки и цели их таковыми не являлись. На их совести десятки убийств, в частности маленьких девочек. Ужасное дело… Они убивали людей, чтобы воскрешать других, оправдывали свое название. Еще ходили легенды, что они якобы сдерживали древнее зло, но Центр ничего по этой информации не нашел. Сестра Левы была убита культом ради очередного ритуала. — Их ритуалы были эффективны?.. Таня помолчала и огляделась. — Мой коллега, с более глубоким доступом рассказывал, что да. У меня нет причин ему не верить. Он рассказывал, что сам видел девочку, которую воскресили… — сказала она шепотом. — И как?..- так же шепотом спросил Шура. — Как тебе сказать, — она отодвинулась и взяла в руки еще одну сигарету. — На человека похожа. — Что значит «похожа»? — Обычная девочка, только с рогами. — О как… — Ага. Она вновь закурила, но сильно закашлялась. — Давно не курила? — Давненько… Что-то вторая не пошла…- она, наконец, откашлялась. Шура задумался. Таня опытный работник, тоже психолог-психиатр, она очень много знает. Она тот человек, у которого можно спросить ВСЕ. — Тань, скажи, ты знала Марию Шереметеву? — А, Машку то? Знала, конечно, хорошая девочка…была. — Что с ней случилось? Таня почесала лоб. И приблизилась. — Она пропала, потом ее нашли убитой. — Таня посмотрела на Шуру. — Тебе же именно это говорили?       Шура вдохновился, сейчас он узнает, причастен ли Центр. Он кивнул. — Ее убил тот же культ, я вообще удивлена, что они решили так рисковать. А еще больше я была удивлена, что сам директор закрыл это дело. — она вновь отодвинулась, а Шура стоял ничего не понимая. — Я понимаю, ты в замешательстве. Мы тоже, но рисковать узнавать что-либо мы не решились. Я и не буду что-то узнавать, просто люблю свою работу и не хочу так бессмысленно погибнуть или слететь с места… Шура был примерно в такой же позиции. Он был из тех…кто просто любил свою работу. Ну и жизнь тоже. — Прости, я больше ничего не знаю, что могло бы быть полезно для тебя. — Не извиняйся, мне достаточно. — Кстати, я слышала, что на тебя напали в каком-то кафе. — А, да. Ты, наверное, сама знаешь, какой там ущерб был. — Дыру в стене пробили? — Еще какую! Ну, они все равно замяли все. — Поэтому меня иногда пугает Центр, порой я уверена, что он всемогущ…- Таня затихла. — Практически так и есть…       Таня молча покивала. В один момент она посмотрела на руки Шурика. Она аккуратно задрала рукав и еле ощутимо коснулась бинтов. — Это тебя там так? — Ага… не переживай, я больше испугался, чем пострадал. — Это Сова?.. — Нет, он меня не тронул, стеклянная перегородка разбилась, я изрезался осколками. — А… — она также аккуратно погладила руки Шуры. — Прости, еще спрошу, начальство говорило про какого-то аксолотля… Шура замялся, ему неожиданно стало неловко. Но врать своей коллеге он не собирался, тем более, учитывая, что они так давно общаются. — Был. Я приютил его, он каким-то магическим образом оказался в моем номере. — Вот как… — она призадумалась. — А что такое? — Просто в деле культа тоже фигурировал аксолотль. Опиши того, что был у тебя. — Ну…крупный довольно, кожа голубая, пушек…или…как это назвать… короче говоря то, что у него на усиках на голове — черное. А еще он разумный, и даже мимика у него есть. И забыл добавить. Звучит по наркомански, конечно, но он летать умел. — Да, это он. Вообще по рассказам культистов, которых мы выловили, и других разумных аномалий, аксолотли они что-то вроде маленьких хранителей. Они помогают обычно всяким магам… — Странно, я же не колдун какой-нибудь, что ему от меня интересно потребовалось?.. — Даже не знаю… Повисла тишина, ее лишь изредка нарушали шумы с улицы. — Кстати, по поводу Бортника. — неожиданно сказала Таня. — Завтра будет что-то вроде небольшого совещания в главном офисе Центра. — Из-за этого инцидента? — Именно. Ну а еще его перевести в другое отделение хотят. — Не очень бы этого хотелось… — Шура только выправил Леву и, судя по всему, его труды сломают как пластилиновую фигурку… — Я тоже против, шансы его вылечить есть, и у тебя начало все получаться. Я буду выступать против его перевода. — Шура повернул к ней голову, она легко улыбнулась. — Я на твоей стороне, Шур. Он тоже улыбнулся. — Спасибо, Танька… С лестницы на второй этаж выбежала встревоженная санитарка, она была одета как обычная медсестра, никого пугающего защитного костюма. — Татьяна Васильевна! Там у Кирилова приступ начался! — голос ее дрожал. Скорее всего, она просто перепугалась и не знала, что делать. Хотя по ней можно сказать, что работает она тут не первый год. — Час от часу не легче… Зови санитара Берендеева, мы вдвоем не управимся! — она лишь на секунду повернулась к Шуре. — Увидимся завтра. — Пока! — Шура только и успел махнуть рукой. Таня побежала в палату к своему пациенту. Она очень быстро пробежала по коридору и вбежала по лестнице вверх.       Он мысленно улыбнулся, страшная, однако, Таня женщина. Так быстро пробежать по коридору на каблуках, так еще и по лестнице… Шура где-то слышал одно забавное выражение: «Бойтесь женщин, которые умеют бегать на каблуках, бойтесь женщин, которые умеют подниматься на них по лестнице, ну а если она умеет бегать по лестнице на каблуках — молитесь…». Шура хотел, уж было, отправится проверять своих пациентов, но заметил, что Таня забыла сигареты и зажигалку, но сразу подумал, что она и сама способна их забрать…       Шура вернулся домой под утро, теперь его номер вполне можно называть домом. Собеседование должно было состояться в четыре часа дня, к этому времени Шура должен был быть там. Уман посмотрел на время, 6:17. Может он даже выспаться успеет. Он вновь подумал о том, что без Жу-жи очень пусто… Перед тем как лечь он набрал Андрея, тот не ответил. Не удивительно, дозвониться до него это чудо… Шура принял душ, переоделся и сразу лег, даже есть не стал… Сны были не лучшие, снилось что-то отвратительное. С начала ему приснился дом его семьи, состояние на улице было непонятное, было что-то на подобии пасмурного дня, Шура вошел в дом, свет горел. «Мам? Пап?» — крикнул Шура. Никто не отозвался, он попутно заглядывал во все двери. Он зашел на кухню, и лицезрел ужасную картину. От кухни было одно лишь название, поистине это была кровавая баня. Все залито красным, на полу валялись какие-то ошметки, кровь перемешалась с пылью и прочей напольной грязью, в раковине, судя по всему, валялись чьи-то останки в виде ребер и ненужных органов. Шура направил взгляд на кухонный стол, за ним сидело три человека, двое мужчин, точнее один мужчина и еще молодой парень, признаться честно, похожий на наркомана, и девушка, даже правильнее выразиться женщина, с лохматыми черными и очень длинными волосами, она сидела спиной к Шуре. В один момент они оторвались от своих дел и повернулись к Шуре. Тогда стало понятно, что они делали…они ели кого-то…судя по всему того бедолагу, чьи останки лежат в раковине. На столе перед ними лежали смачные куски мяса и конечности… рука и две ноги, обрезанные чуть ниже колена. Взгляд у всех троих был звериный, но на Шуру они смотрели не как на свежее мясо, они были напуганы его приходом. Уман и трое гостей в его доме переглядывались минуты три, но сон закончился и сразу же начался следующий. В этот раз Шура оказался на пляже, солнце уже заходило за горизонт, окрашивая небо в малиновый цвет. Шура узнал Австралию… Под руку к Шуре кто-то подлез, он инстинктивно обнял одной рукой. Повернув голову, он увидел Вику, бывшую жену. «Я люблю тебя…» — тихо говорила она. Шура хотел ответить, что тоже ее любит, но он не мог. Он лишь открыл рот, но не мог выдавить из себя ни слова. Вика стояла в недоумении, она провела рукой по его лицу. «Шу?.. Все хорошо?..». В один момент Шура вообще почувствовал, что задыхается, он только взял ее за плечи, но тут же все потемнело. Предстала следующая картина, это был тот же сон, Шура наблюдал как третье лицо за тем, как он же ругается с Викой. Шура видел сам себя, и думал лишь о том, насколько он тогда был жалок… Мямля…ничего весомого не смог сказать. Все словно было в замедленной съемке, Шура очень себя ругал, злился на себя… Если бы сейчас он мог вмешаться, он бы ударил самого себя. «Вика…пожалуйста…» — тихо шептал Уман из сна. «Я устала, правда…». Она громко хлопнула дверью и ушла, навсегда ушла… Однако столько боли вызывают эти воспоминания… Снова все потемнело… Третий сон был странным. Уман как будто спал во сне и его что-то разбудило. Уман сел, он оглядывался. Спал он на каком-то поле, усееное ромашками и незабудками. Показался свет, Шура вгляделся. Там было много людей в длинных балахонах с капюшонами, ну точно культ какой-то. Они стояли у высокого деревянного столба, в руках у некоторых были факелы. Из толпы вышла девочка…или девушка… Шура так и не понял, к слову очень красивая, с тяжелыми, светло-русыми, вьющимися волосами, босая, в белом нежном платье. Она посмотрела на одного из людей, он махнул рукой и за ним двинулись двое. А девочка подошла к столбу, прижалась к нему спиной, а те двое приподняли ее чуть выше и начали привязывать. Шура даже не дышал. Лицо девочки выражало такое спокойствие, словно ее не к столбу привязывают, а косички заплетают. Она даже улыбнулась. Кто-то из толпы вынес, судя по всему, ритуальный нож, длинный и довольно красивый. Человек в балахоне вознес руки к звездному небу, и произнес что-то на неизвестном языке. Уман понимал, что будет дальше, но он просто физически не мог отвернуться, он словно окаменел. Человек занес нож и вонзил его прямо в сердце девочке. Она даже не вскрикнула, она мирно закрыла глаза и уснула вечным сном, ее голова медленно опустилась… Но это был не конец… Нож вынули, собрали с него кровь в какую-то колбу, отвязали девочку и положили ее на траву, раскинули ее руки, а ноги соединили вместе. Они что-то чертили вокруг нее… Как только они отошли, Уман, наконец, смог пошевелиться. Он встал, но когда посмотрел в сторону совершения ритуала, толпы там уже не было и начинало светать. Вокруг убиенной был нарисован треугольник, и в самом центре сидел… Лева…он держал на руках мертвую девочку. Он зарылся носом в ее густые волосы и что-то бормотал. Шура тихо подошел, трава под его ногами вовсе не издавала никаких звуков. «Цветочек мой… девочка моя…» — Шура, наконец, услышал, что бормотал Бортник. «Не двигаться! Руки чтобы я видел!» — раздался грубый голос позади. Лева испуганно смотрел за спину Шуры, самого Умана он словно не видел. На лбу и на груди Левы появились десятки красных точек. Его взяли на мушку. Уман хотел повернуться, но сон прервался, хотя он прекрасно знал, кто прибыл на место событий.       Шура проснулся не то что бы в холодном поту, ему было очень жарко. Проснулся он от пиликанья своего телефона. Время час. Шура выключил будильник и сел на край кровати. Он вспоминал все, что ему снилось. Он пялился в пол и не понимал, откуда у него в голове это все… Ему мерзко от первого сна, безумно грустно от второго и остались абсолютно непонятные эмоции от третьего…       У входа стояла привычная для Шуры машина Центра. Он направился к ней. Сев, первый кого он увидел, это был Отто. — Ох, Отто! Я так давно Вас не видел! — Шура пожал ему руку. Тот искренне улыбнулся. — Здравствуйте, я даже в какой-то мере по Вас соскучился. — Шура посмеялся, еще он очень отвык от акцента Отто, говорил он верно, но вот произношение выдавало в нем немца. — Едем за Бортником? — спросил Шура. — Верно, мы не будем перевозить его в боксе. Мы даже переоденем его в гражданскую одежду. — А как же мы перевезем его? — Он поедет в отдельном автомобиле, водитель и Вы будут отделены от него перегородкой. Вы поедите с ним по той причине, что он Вам доверяет. Так что буянить он не будет. Шура задумался. — Отто, могу я поехать не на переднем сиденье, а вместе с ним?.. Теперь задумался Отто. Он явно откажет, ведь идея Шуры нарушает технику безопасности. — Я даже не знаю… — Он не навредит мне, я обещаю. Отто молчал. — Я ручаюсь за него. — сказал Шура. — Ну… если Вы настаиваете на этом. Если что про электрошокер Вы знаете. — Конечно. — Шура кивнул.       Отто зашел в комнату наблюдения за Бортником, он попросил микрофон. — Егор Михайлович, собирайтесь, Вас ожидает машина.       Лева вздрогнул. Сердце забилось быстрее от мысли, что он впервые за три года выйдет на улицу. Санитар зашел в палату и оставил новую одежду на столе. Лева подошел и разглядел одежду, самая обычная одежда, очень даже удобная на вид. Темный свитер, бежевые джинсы и темные ботинки. Лева взял в руки одежду, но остановился и посмотрел в камеру. — Не смотрите хоть.       Лева под присмотром охраны вышел к входу, он увидел машину. Выйдя, он поднял голову, впервые за столько времени он увидел облака, вдохнул полной грудью… Он подошел к машине, его усадили. Лева нервничал и ничего вокруг себя не замечал. Его очень вдохновили увиденные облака, такие чистые, похожие на огромные перья, может потом он даже что-нибудь напишет вместе с доктором… — Здравствуй, Лев. — наконец подал голос Шура на соседнем сидении. Лева дернулся, он смотрел на Шуру широко открытыми глазами, а губы растянулись в радостной улыбке. — Доктор! — у него дыхание перехватило. Он действительно был рад как ребенок. — Главное не переживай, я все время буду с тобой. Радости Левы не было предела. Шура улыбнулся. — Я не видел тебя в другой одежде кроме больничной рубашки… Тебе идет темный цвет. — Спасибо…- Лева кокетливо поправил отросшие волосы.       Ехали они уже минут двадцать. Лева смотрел в окно, на мир, который он не видел три адских года. Он прижался спиной к сиденью, а руки крепко стиснули обивку сиденья. Шура не придумал ничего лучше, как взять Леву за руку. Тот посмотрел на него с таким неподдельным удивлением. Это на самом деле был первый раз, когда они прикасались друг к другу. У Левы, наверное, случился эмоциональный шок. — Ты нервничаешь? — ласково спросил Шура. Лева закивал. Взгляд у него был такой же печальный. — Все будет хорошо, в случае чего тебя буду защищать я и Таня. — Таня?.. Коцюбинская? — Она самая.       Лева и этому был рад, он и по ней соскучился. Все равно Лева переживал, ведь скоро будет решаться его судьба. Увидев, что Лева не расслабился, Шура сильнее сжал его руку, а после вообще переплел пальцы. Лева снова взглянул на руки, он прищурил глаза и улыбнулся. — Все хорошо. — Шура немного наклонился к Леве. — Мы тебя защитим.       Конечно же, Бортник верил Уману, конечно же, верил, что все будет хорошо. С его доктором не может быть плохо… Лева снова посмотрел в окно. В какой-то момент он услышал в своей голове тихий звон. Он знал, что это значит. Лева посмотрел на Умана. — Ты как?..- спросил Шура, увидев странное выражение лица Левы. — Нет, все нормально, показалось…       Конечно, ему не показалось. Это Сова, он пытается ментально связаться с Левой… «Левчик?..» — Лева услышал в голове знакомый голос. «Я здесь» — ответил у себя в голове Лева. «Мы тебя вытащим в офисном здании, готовься.» — сообщил Сова. «Постой, я бы хотел кое-кого забрать…» — Лева уже был готов к отказу. «Твоего психолога?» — Сова попал в яблочко, к слову он даже не подозревал, что они уже сталкивались, и думал, что его не знает. «Да, ты же знаешь, убьют их, или нет — это вопросы времени… знаешь, он нам поможет.». Сова молчал. «Хей?» — Лева уж было подумал, что Сова ушел. «Ладно, я тебе верю, заберем его тоже.» — ответил, наконец, главарь. «Спасибо…» — поблагодарил Лева, но кажется, его уже никто не слышал. Теперь Лева морально готовился к новому плану операции по спасению, крепко стиснув руку своего любимого доктора…       На нужный этаж Шура и Лева поднимались без охраны, за ними, конечно, наблюдали, но для Левы нужно было создать небольшую иллюзию свободы. Лева прижался спиной к стенке лифта. — Я так боюсь, что меня переведут в ужасное место… — сказал он, глядя в пол. — Не бойся, мы тебя вытащим.       Они переглянулись. Лева смотрел на Шуру особо тепло, в ответ Уман лишь легко улыбался. Они зашли в кабинет, взглядом их встретило пятеро человек. Это была комиссия Центра… Они и решат, что делать с Левой. Среди всех этих серьезных лиц Лева выловил Таню, он немного улыбнулся и кивнул ей, она кивнула в ответ. — Присаживайтесь. — сказала женщина из комиссии. Шура и Лева это и сделали. Женщина открыла папку.       Судя по всему, она была здесь старшей. У нее было полноватое телосложение, светлые волосы, подстриженные под каре. И выглядела она довольно стервозно… — Здравствуйте, Александр Николаевич, здравствуйте члены комиссии, я — Ольга Владимировна Шевченко. Сегодня мы разберемся вопрос о переводе Егора Михайловича в другой корпус Научного Центра…       Разговор был душным. Но все равно, все шло к тому, что его переводят. Хотя на это ему уже должно плевать… Еще идя по коридору в кабинет, Лева приметил у двери кнопку пожарной тревоги. Идея родилась в его безумной голове… Он решил не дожидаться ребят, а самостоятельно сбежать вместе с доктором. Он выпустил свои невидимые руки, он рисковал, очень рисковал. Сделав вид, что он внимательно слушает комиссию, он дотянулся до крышки с надписью «Нажать при пожаре», поднял ее и надавил на заветную кнопку. Прозвучала тревога. Комиссия вскочила, Шура и Лева вместе с ними.       По технике безопасности все направились к выходу из кабинета. — Коллеги, не паникуем и выходим! — громко сказал один высокий мужчина из комиссии. Никто и не собирался. Они толпой вышли из кабинета. Лева взял за руку Шурика, но взял как-то странно, за запястье. Шура глупо улыбнулся, не понимая, зачем Лева это сделал, но увидев блестящий взгляд, напрягся. Лева драпанул, держа мертвой хваткой Шуру, в другую сторону. Комиссия и сообразить ничего не успела, да и Шура тоже. — Держите, держите их! — Крикнула Шевченко. А Лева бежал и не отпускал Шурину руку, тот пытался вырваться, но в один момент он словно не смог управлять собой, его что-то толкало… Сзади послышались бегущие тяжелые шаги, Шура обернулся, за ними уже гнался наряд. Раздались выстрелы, Шура зажмурился, но открыв глаза, обомлел, пули не долетели, застыли в воздухе и упали. Руки… Те самые невидимые руки защищали Шуру. Теперь Умана посчитают дезертиром. Шура увидел в дали разочарованную Таню… Лева еще немного ускорился, с начала Уман не понял зачем, но увидев впереди окно во всю стену — все понял. Все произошло в одно мгновение, слышались какие-то голоса позади, свист пуль и звук разбитого стекла. Чувство падения… Падать было слишком высоко, Уману грустно, что он закончит вот так. — Какого черта?! — Только и успел взвизгнуть психолог. На что Лева громко засмеялся…