Иногда бывает поздно

Малая Родина встретила меня пропыленным перроном и застаревшими запахами горюче-смазочных материалов, прогорклого масла, да давно немытых тел. Оглядевшись, нашел чуть в стороне от выхода высокого, слегка полноватого мужчину в оранжевой футболке и серых летних брюках. Заметив мой вопросительный взгляд, Рогозов улыбнулся: - Андрей Владимирович? – на всякий случай уточнил он. - Совершенно верно. - Максим Юрьевич, - он крепко пожал мою ладонь и отобрал сумку. - Как добрались? Попутчики хорошие попались? – добродушно расспрашивал он, лавируя в толпе. - Я достаточно заплатил проводнику, чтобы избавить себя от выслушивания утомительных подробностей чужих жизней, - равнодушно ответил, брезгливо огибая цыганку с чумазым ребенком и задерживая дыхание, чтобы не вдохнуть исходящего от нее зловония. - Традиция такая. Русские путешественники порой весьма назойливы в желании вовлечь постороннего человека в подробности своей жизни, душа просит-то. Длинная дорога, новое лицо, они располагают к некоторой откровенности, - согласился мужчина, забавляя меня столь пространным и старомодным стилем речи. - Сейчас в номер вас определим, отдохнете, а вечером можно и погулять будет. Мои мальчишки волнуются, культурную программу на неделю вперед приготовили, хоть и ругал я их за излишнюю инициативность. Вы к шашлычкам как относитесь? Дима на природу с шашлычками из домашней свинины зовет. - Шашлыки это хорошо, - согласился я, - но не сегодня. - В пятницу, на даче в получасе езды от города, - согласился Максим Юрьевич. – Сегодня можно просто расслабиться, посидеть в кафе, или хотите взглянуть на главную достопримечательность Волгограда? Ромка, внештатник наш, с удовольствием проводит вас. - Упаси нас судьба от патриотов, кафе, пожалуй. Только подниматься на Мамаев Курган мне не хватало по такой жаре. Рогозов руководитель волгоградского филиала нашей компании по продаже строительных материалов «СтройКом» уже лет пять и на хорошем счету у начальства. Представление точной бухгалтерской отчетности, тщательная организация работы и взаимодействия с центром, сохранение филиала на самоокупаемости даже в кризисные годы делали его незаменимым, и проверка со стороны администрации носила номинальный характер, о чем знали все. Вот и сейчас, я не успел оглянуться, как покорно подчинился его умению организовывать. А ведь планировал добраться до Спартановки, пройтись по улицам детства, посидеть у берега Волги. Не судьба. Все уже решено за меня. Неведомыми Димкой и Ромкой. - Димка выиграл, - рассмеялся мужчина, подкидывая в воздух ключи от машины. – Роман теперь должен будет ему танец на столе во время очередного корпоратива. Они спорщики заядлые, а Ромка ребенок чистослово. - Затейники у вас менеджеры, - зарождавшееся глухое раздражение на Рогозова и себя за слабоволие сменились усмешкой при виде горделивой и любящей улыбки на его лице. И легкой завистью к его «ребятам». Редчайший типаж руководителя «наседка». - Еще какие. Иногда такого наворотят, что волосы дыбом три дня стоят, - пошутил тот, вскидывая руку с пультом от машины. Мужчина оказался владельцем седана Чероки, внушающего чувство надежности и защищенности не меньше своего хозяина. Закинув мою сумку назад, Максим Юрьевич добродушно оценил взглядом мой несколько помятый вид и предложил доставить до гостиницы, а по дороге уже обсудить планы, на что я скрепя сердце согласился – хотелось побыть одному, побродить по памятным с детства местам. До «Южной» мы добрались очень быстро, все ж пробок здесь значительно меньше, нежели в Москве. За прошедшие восемь лет центр Волгограда приобрел назойливую пестроту рекламы, стал чище, обзавелся множеством забавных символов, что заметно уводило в тень его воинскую славу, выпячивая современные бессмысленно-угодливые стороны бизнеса и ориентированность на развлечения. Рогозов, доставил меня до стойки администратора, и, убедившись, что проблем с заселением не предвидится, унесся в неизвестном направлении. Нырнув в прохладу холла, я вздохнул полной грудью – тяжелый горячий воздух после прохлады столицы действовал весьма подавляюще. Стандартный номер с несколько разноплановой мебелью – темной двуспальной кроватью под тяжелым коричневым пледом, двумя тумбочками, зеркалом, тумбой-холодильником, на котором сверху располагались телевизор и телефон, рабочий стол с двумя стульями из светлого дерева. Безлико, безвкусно, как и в большинстве гостиниц регионального масштаба. Снова окатила душной волной жара. Душ! Те драгоценные минуты, когда можно смыть с себя усталость и снова стать самим собой – пессимистом-одиночкой, позволить уголкам губ опуститься вниз, а из глаз прогнать внимание и учтивость. В Волгограде я не был уже восемь лет, с тех пор, как умерла бабушка. Потрескавшиеся и пропыленные стены домов даже в центре, иссушающий зной, разбитые дороги стали неприятным сюрпризом. Подставляя лицо под холодные струи, лениво размышлял «а есть ли смысл телепаться через полгорода в кварталы моего никчемного детства?». Выключал кран я уже с окончательно задавленными порывами сентиментальности и с чистой душой позвонил Рогозову, чтобы на оставшееся до его приезда время лениво валяться на кровати, щелкая кнопки каналов. Кафе «Талисман», в которое привез меня Рогозов, встретило нас Бетховеном, запахом кофе и тактичной девчонкой-официанткой. Она и провела нас к угловой нише на втором этаже, где можно было получить частичное уединение. – Вика, мне как обычно аперитив, салат и рыбу. Андрей Владимирович? - То же самое, без рыбы, - с некоторой паузой отозвался я. - Неожиданно: кафе и вдруг Бетховен, - проявил вежливое удивление в ожидании официантки. - Это vip-зона, по будням здесь всегда лирическое настроение. Хозяин «Талисмана» мой двоюродный племянник и может себе позволить подобные отклонения от запросов населения, - пояснил Рогозов. - Интересный у вас племянник. Максим Юрьевич кивнул: - Он один из VIP-клиентов «СтройКом» и приносит до сорока процентов доходов. Коммерческий директор холдинга «Вега». Рогозов говорил еще что-то, но я не слышал, провалившись в воспоминания. Прошлое нагнало меня само. Накатило горечью дешевых сигарет и отзвуком подросткового слэнга. *** - На хера она тебе сдалась? Других баб что ли нет? – нудел Жека, гоняя ногой камешек. Она – это Линка Смолова, обычная девчонка. Блондинка, с голубыми глазами и плоской, фигурой. Пацанка. Как и большинство старшеклассниц, Лина обожала косметику, модную одежду, перемалывание слухов… и возможность примерить на себя роль школьной королевы. Вес ее притязаниям придавали длительные отношения с Русланом Кайметовым и сильное внешнее сходство с братом, талантливым исполнителем современных танцев. Из-за ее ухажера Жека сейчас и ярился. - Андрей, ты, что лох? Да тобой жопу подотрут и не заметят! Отец Русика - шишка регионального масштаба, олигарх местного разлива, япона-мать. На какой-нибудь занюханной стройке кирпичом приложат, а труп асфальтом зальют, - размахивал передо мной руками Женька, из-за чего приходилось отклоняться, балансируя на тонкой трубе. - Гонишь, - лениво щелкаю зажигалкой, игнорируя легкую дрожь рук. - Какое гонишь? Какое гонишь? Строительный холдинг «Вега», генеральный директор Кайметов Владимир Игоревич. Знаешь такого? - Да в курсе, я, у меня мать там бух по налогам и чо? У нас полшколы дети директоров. Жека замер, потом примостился рядом на трубе: - Слухи ходят, Дрей. Дерьмовые слухи. - Ммм? - В октябре убили помощника мэра, поговаривают, что он лишних денег за строительство военного городка с папаши Кайметова запросил, с визой на проекте тянул. - Лажаешь. - Ну-ну, - Женька, вот уже три года его бессменный сосед по парте, примостился рядом и беззастенчиво вытащил у меня из рта сигарету, чтобы затянуться. В октябре мать впервые за последние три года подняла на меня руку за позднее возвращение домой… А через пару месяцев уволилась, в Москву подалась, в компанию одного из поставщиков «Веги». Бухгалтером по налогам с перспективой на главбуха. - Да кому эта Линка Смолова сдалась? Ну наедет на меня Русик, так я тоже кулаками махать умею, - вызверился я, скрывая за бравадой страх и неуверенность. - Ладно, побрел я на остановку, шнурки ждут, - вздохнул Жека, возвращая окурок. Загасив его, я тоже вскочил: - Пойдем. - Тебе-то на хрен? - Все равно одному здесь тусоваться западло, да и бабка на обед ждет, - отозвался я, скрывая истинную причину за беспечностью – оставаться одному на заброшенной стройке было страшно. - Ааа, потопали тогда, - равнодушно согласился Жека. – Ты не знаешь, чего физик буянит? *** – А вот собственно и они, - ворвался в мои воспоминания хрипловатый баритон Рогозова. Проследив за его взглядом, я увидел двух мужчин, пересекавших пространство. Блондин прихрамывал и вынужденно тяжело опирался на руку спутника. Волосы второго, когда-то привлекавшие девчонок иссиня-черных блестящих прядей, теперь были припорошены сединой. Андрей резко опустил голову, позволяя челке упасть на глаза, скрываясь от холодного и внимательного взгляда брюнета. По спине прочертила дорогу тяжелая холодная капля пота. Десять лет – достаточно для узнавания или нет? Рогозов привстал, видимо, приветствуя мужчин, Андрей буквально кожей почувствовал любопытные взгляды на себе, но этим пара и ограничилась. Проведя спутника в другой конец зала, брюнет бережно отпустил руку блондина и отодвинул ему стул от стола, получив в ответ улыбку и какую-то реплику. Не узнать Артема Смолова, брата-близнеца Ангелины Смоловой было невозможно. Светлые льняные волосы, затянутый сейчас в небольшой хвост, голубые глаза, острые черты лица. И грация прирожденного танцора, несмотря на скованность движений из-за хромоты. Его спутника Андрей вычислил скорее логическим путем, тот довольно сильно изменился с момента их последней встречи. Двоюродный племянник Рогозова и владелец кафе. Кайметов Руслан. Андрей с болезненным любопытством следил за расположившимися друг напротив друга мужчинами. Брюнет привычно ухаживал за спутником: пальцы Кайметова часто касались ладоней Смолова, вот рука поднялась, чтобы осторожно заправить выбившуюся из небольшого хвоста прядь за ухо, попутно погладив скулу. Андрею не было видно лиц, но он не сомневался, что Руслан улыбается. Максим Юрьевич против ожидания не заполнял возникшую паузу комментариями, позволяя гостю удовлетворить свое любопытство. Позже, восстанавливая в памяти события того вечера, Андрей решит, что именно тогда привычное за несколько часов знакомства добродушие Рогозова сменили решимость и словно проступающая из-под толщины воды неприязнь, почти неуловимая, неосязаемая, но обволакивающая в кокон из отчуждения и… брезгливой жалости. - Они любовники? – не сдержал тогда Андрей рвущегося с губ вопроса. - Артем и Рус? Так свечку то никто не держал. Артем то Руслану шурином приходится. Его сестра как замуж-то вышла и брата с собой позвала. Да и не нужен был он калекой никому, кроме Руслана и Ангелины. Артем-то, до злополучной драки большие надежды в современных танцах подавал, в международных конкурсах призовые места занимал, да что уж теперь. - Драки? - Драки. Артем и Ангелина одиннадцатый класс заканчивали, когда слух об Артеме прошел, что он, ну… гей короче. У вас в Москве, к таким вещам проще то относятся, а у нас парни собрались втроем и скопом избили парнишку и… по-другому унизили, - скомкано закончил Рогозов. - По-другому? – не понял Андрей. - Снасильичали они его, - сухо и жестко отчеканил мужчина. *** Андрейка! Какими судьбами? – тонкий девчоночий голос остановил меня на выходе из школы. Оглянувшись, увидел бегущую ко мне Лину. Остановился. За год она почти не изменилась – волосы серебристым водопадом окаймляли лицо, та же спортивная фигурка, голубые глаза радостно сверкают предвкушением новых сплетен. - Привет, да так, в гости заглянул, хотел с Надеждой Борисовной, классухой нашей поговорить. - Так она ж уволилась, вас выпустила и ушла. - Да, мне уже сказали. - Красавчиком стал в Москве, стрижка вон модельная, одежда явно не с рынка, - лукаво улыбнулась она, вертя меня во все стороны. Год назад мать забрала меня к себе, в Москву, где я благополучно поступил на экономический факультет. Новый год я там с новыми друзьями встречал, а на майские каникулы не удалось от трудовой повинности отвертеться, пришлось в Волгоград ехать, к бабке, картошку сажать. - Сегодня в Доме офицеров дискотека будет. Пойдешь? – Лина умильно заглянула мне в глаза. - Приглашаешь? - Приглашаю. Русик вечно в своем универе торчит, мне скууучно, - протянула девчонка. - Скууучно ей. - Ну, пойдем. Там ваши будут – Соня, Таня. И Жека обещался. Помнишь такого? – лукаво соблазняла она, таща меня по боковой дорожке от школы. - Да? Мы с ним по телефону поболтали немного, но он ничего не говорил о планах. Лина остановилась и встала напротив. Вскинула тонкие руки мне на плечи и приблизила лицо, обдавая тонким запахом духов: - Не будь букой, там весело. А потом можем погулять, сейчас сирень цветет, - Лина явно говорила не о сирени. И не о запахе. - И сильно пахнет? - Закачаешься. Ой, меня здесь не было, - вдруг тревожно воскликнула Смолова и сиганула сквозь кусты сирени. Я недоуменно оглянулся и застыл – буквально в паре метров от меня стоял бледный, с сжатыми кулаками Кайметов. - К чужим девушкам пристаем, - ласково уточнил он. - Не понимаю. - Ах, он не понимает. Прогуляемся немного, проветримся, может память и вернется, к птенчику залетному. Руслан наступал на меня, вынуждая углубляться в кусты, пока я окончательно не вжался в решетку школьной ограды. - Какие девушки, не было здесь никаких девушек, понял? – психуя заорал в ответ. – Что за наезды? – я остервенело ощупывал решетку в надежде на прореху. - Куда прешь, придурок, не пролезешь, вылезай уже, - жмурясь в предвкушении драки, предложил парень. - Не было здесь девушек! - О как! С парнем значит целовался, - пренебрежительно оскалил Кайметов острые зубы. И я, напуганный перспективой драки, ухватился за его слова как за соломинку. Какого хрена? Почему бы и нет, все равно сегодня уезжать. - Это Артем был. Смолов! Что не знал, что будущий шурин у тебя голубой, а Рус? И говорит как девчонка. С гомосятиной ты связался, понял? А может, ты его и трахаешь за спиной у сестрицы? – я нес полный бред, понимая, что сам себе рою яму и боясь, что Кайметов сейчас очнется и тогда мне точно не сдобровать. Парень оторопело вытаращился на меня и даже отскочил, как от заразного, стоило мне сделать шаг вперед. Чем я и воспользовался, проскочив в появившийся просвет между ним и кустом сирени. Уже на выходе с аллеи до меня донеслось злобное: - Ты, больной, а ну вернись! В тот день я больше не выходил из дома. Только поздно ночью, когда поезд уже мерно отстукивал привычную механическую руладу, коготки страха отпустили сердце. Глотая теплое пиво, я всю ночь тоскливо пялился в беспросветную тьму за окном и был твердо убежден, что в Волгоград я больше не вернусь. *** Максим Юрьевич неспешно расправлялся с рыбой, когда я решился продолжить разговор: - Кто его нашел? Рогозов подавился и бросил на меня испепеляющий взгляд. Отложил вилку, вытер губы. Карие глаза вновь прикипели к паре на противоположном конце зала, те мирно обсуждали какие-то дела, склонив друг к другу головы. - Артем всю ночь провалялся на той стройке, куда они его затащили. А Рус, как продрал спьяну очи, вспомнил, что они творили, кинулся туда, скорую вызвал. Двойной перелом шейки бедра, вывихи обеих рук, сотрясение мозга, пневмония. Это не считая множественных порезов и ушибов. Чудо, что Артем не умер, дождался помощи. Долго он тогда в реанимации валялся, в сознание только на пятые сутки, почитай, пришел. И полгода потом реабилитацию проходил. Одно хорошо, парень напрочь забыл, как над ним издевались, последствия удара головой-то о железную балку. Рус от него ни на шаг не отходил, выхаживал, академический отпуск взял в университете. Одного из парней, что участие в изуверстве принимали, родители увезли из города, второй сам в армию подался. Владимир тогда сына отстоял у милиции, провели его по делу как свидетеля, опять же все счета Смолова оплачивал. Дело, в общем, на тормозах спустили. Вот только Артем танцевать больше не мог, сам видел, хромота на всю жизнь осталась. И Рус поседел, пока выхаживал. А Рус-то с Ангелиной год спустя поженились, забрали Артема с собой, дом у них в Краснослободске. Мальчишка вон родился, Гошка, сейчас ему уже пять. А года два назад Лина в Америку подалась, бросила пацанов своих. Всех трех. Так и воспитывают Рус с Артемом Гошку вдвоем. Артем на дизайнера выучился, У Руса под началом работает, офис вон наш оформил, - тепло завершил Рогозов свой рассказ. Я сидел, опустив голову, не смея поднять глаза на рассказчика. Горло сжимал ужас свершенного. Духота, царившая в городе, свалилась на меня удушливым мешком. Почувствовав, что задыхаюсь и практически ничего не вижу, вскочил, покачнулся. Поняв мое состояние, Рогозов помог добраться до туалета, открыл холодную воду и начал умывать, заливая воду на грудь и затылок. Ухватившись руками за край раковины, я вцепился в ускользающую мысль: - Кто? - Кто рассказал-то? Все понемногу. Лина призналась тогда, с кем секретничала в кустах, а Рус рассказал остальное, мы всегда с ним были близки. А уж соединить московского студента, сына бывшего бухгалтера «Веги» Звягинцевой Ольги Петровны, а ныне главного бухгалтера «СтройКома» и ревизора от них же Звягинцева Андрея Владимировича дело недолгое. Мать, небось, и привела тебя туда, после учебы? - Мать, - согласился я. – Отвезете в гостиницу? - Отвезу, чего ж не отвезти-то. Я молча смотрел в окно, пока Рогозов лихо управлялся своим чудовищем, объезжая рытвины. Позже мы долго стояли на парковке при «Южной» прежде чем я задал главный вопрос: - Зачем? - Ромка, - Рогозов откинулся на спинку и чуть прикрыл глаза, внимательно разглядывая меня из-под ресниц. Ромка? Какой еще Ромка? Обрывки разговора, состоявшегося перед заселением в гостиницу, никак не желали пробиваться сквозь толщу воспоминаний и глухую безнадежность. - Который патриот, пожелавший загнать меня на верхушку вашей главной достопримечательности, - с некоторым усилием вспомнил я. - Ребенок, будет правильнее. Школьник он еще. Мать у него запойная, отца парнишка и вовсе в глаза не видел. Живут на пенсию деда. Вот от беспросветности в жизни он и попытался воровать. А Димка поймал его на горячем, в офис притащил, обогрел, накормил. Так и прижился приблудыш, - с легкой улыбкой на губах поделился мужчина воспоминаниями. – Мы его уборщиком на полставки оформили-то, на минимальный оклад, плюс как внештатника. Вы не подумайте ничего, Ромка честно деньги отрабатывает, да вы сами увидите, какой у нас порядок в офисе, любо дорого посмотреть. Димка его на встречи с потенциальными клиентами таскает, учит, да и сам Рома частников на стройрынке Тулака окучивает, когда время появляется свободное. Даже удачно. Иногда. Вы не подумайте лишнего, Андрей Владимирович, премии ему из собственного кармана плачу. - И что? - Да по закону мы провести его не можем как специалиста компании, вот и хитрим. Представляем ему липовые ведомости. Вы же, как ревизор легко все вскроете, ознакомившись с внутренней документацией отдела продаж, вопросы начнете задавать, неудобные, а то и вовсе распоряжение об увольнении выдадите. Гордый он, как и любой кот, который сам по себе, уйдет, не вернем мы его назад. Ребенок же еще совсем. Помолчали. Решившись, я кивнул Рогозову: - Понял, не трону я пацана вашего. Рогозов уехал, а я все также сидел на скамейке в ближайшем сквере, вспоминая, перебирая как гальку события своей жизни. Тусклой и невзрачной. Жизни полной уступок и маленьких подлостей.