Why are you still writing like you're running out of time?

— Александр, идём спать... — мужчина облокачивается на дверной проём.       Взгляд его карих глаз скользит по чужой спине и плечам, которые обромляла обтягивающая рубашка и освещал тусклый свет свечи.       Как он только ещё не испортил себе глаза... Хотя, судя по очкам, которые надевал Александр, зрение было подпорчено.       Гамильтон выпрямляется и оборачивается к Аарону, мягко улыбаясь и поворачиваясь всем телом. — Почему ты ещё не спишь?.. — Я спал, — Бёрр проходит к нему, пододвигает стул и усаживается напротив Александра так, чтобы их колени соприкосались. — Пока не услышал, как ты тихо ругаешься... Что случилось?       Алекс ласково протянул ладонь и погладил чужую щёку, но после лишь тяжело выдохнул. Его свободная ладонь потянулась за бумагой, лежащей на столе, которую он после протянул Аарону. Мужчина с интересом пробежался взглядом по буквам, потерев носик. — Да, я знаю, Джефферсон баллотируется в президенты... Вашингтон же снял кандидатуру, так?       Гамильтон выдохнул и чуть кивнул, потерев ладони и отложив бумагу в сторону, прижав и уложив Аарона на себя. — Я не могу этого допустить.       Бёрр выдыхает и поднимается, отстраняясь. Александр и не против, его ладонь лишь тянется к перу, он продолжает выводить букву за буквой, пока Аарон лишь упирается ладонями в бёдра. — Стране будет нужен президент, Александр... — Да, но не такой! — Алекс тихо фыркнул. — Томас любит только себя. Он не сделает ничего стоящего. Мы должны ему помешать, верно?       Темнокожий мужчина лишь испуганно смотрит на Гамильтона, который ускорил темп письма. Бёрр наблюдает за тем как перо тихо скрипит. Парень пугается, он уже видел это, верно? Он знает, что это за чувство, знает, что происходит. — Почему ты снова пишешь так, будто время истекает?.. — вопрос уходит в пустоту, а Аарон слышит в ответ лишь тихое мычание.       Тяжёлый выдох. Парень накрывает лицо ладонью. — А почему ты продолжаешь ждать чего-то? — а вот и ответ.       Аарон мыкнул и резко повернул Александра к себе лицом, держа ладонь на его плече. — Объяснись.       Иммигрант хмурит брови, поднимается и сжимает чужое запястье, буквально рывком прижав Аарона к стене, как-то надменно вскинув бровь, держа его руку поднятой и прижатой ладонью. Губы дёргает усмешка, что раздаётся эхом в голове Бёрра. — Объяснить? Давай начнём. Ты спишь с женатым мужчиной, давно спишь, пока твоя дочь в соседней комнате горюет по умершей матери, твоей жене, которую ты горячо любил, но спал со мной. Ты работаешь с Джефферсоном, и я не могу верить тебе досканально. Ты занял место моего тестя, но ты ничего из себя не представляешь. Будь я тобой, я бы подумал о своей никчёмности на досуге, Аарон.       Бёрр оглядывает его лицо, нервно поджимает губы с каждым словом парня, уводя взгляд куда-то в сторону. Он сжимает ладони в кулаки, будто сейчас ударит, но он лишь опускает взгляд ниже, себе под ноги.       Алекс оглядывает его и чуть расслабляется, как и расслабляет ладонь, что сжимала запястье мужчины напротив. — Аарон, я не могу проводить всё своё свободное время с тобой!..— Александр заглядывает в чужие глаза. — Не моя вина, что ты влюбился в меня или что-то типа того, неважно. — Чего?.. — Бёрр оглядывает его и поджимает губы, едва хмурясь. — Знаешь, в чём твоя проблема? Ты думаешь, что тебя все любят, но на самом деле тебя ненавидят. Ты такой же, как и Томас.       Гамильтон вскинул брови, погладив его щёку и шмыгая носиком. — Ты это сделал! Ты говорил "меньше говорить - больше улыбаться". Я обязан притворяться!       Аарон скалит зубы, укладывая ладонь на чужое плечо, но после лишь приподнимая палец свободной ладони, тыкая голубоглазого в грудь. — Парень, это не притворство. Ты был таким с самого начала. Думаешь, твоё дерьмо не пахнет? — Бёрр шагает на него, неизменно тыча в грудь парня. — Думаешь, что мы все тупые? Я ненавижу Томаса. Но у него есть то, чего тебе не понять. По крайней мере, у него есть смелость НЕ ПРИТВОРЯТЬСЯ МНЕ ДРУГОМ.       Темнокожий мужчина чуть оглянулся и скользнул в карман своего фиолетового фрака, доставая какие-то счета, которые должны были быть доказательством того, что Гамильтон участвовал в спекуляциях с Джеймсом Рейнольдсом. Но все мы знаем, что это за "спекуляция"... — Держи. Одолевай Томаса и дальше.       Аарон разворачивается, чтобы уйти в спальню дочери и проверить, не проснулась ли она, но Александр берёт его за запястье, потянув к себе. — Аарон, я...       Бёрр поворачивается к нему, стирая слёзы и отдёргивает чужую руку. — Нет! С меня достаточно!— Алекс делает к нему шаг и целует парня, но кареглазый жмурится, отталкивая его от себя. — Правда достаточно! — правда, Гамильтон настойчиво жмёт парня к себе, целуя его и отпуская бумаги на пол, погладив чужие щёки.       Аарон мычит и что-то бормочет в чужие губы, выдыхая через нос и отстраняясь от чужих губ, опустив свой взгляд вниз. Гамильтон обнимает его за плечи и утыкается носом в висок парня, тихо шепча. — Идём спать...