Пальцы

У Се столько лет смотрел на эти длинные пальцы. Идеально красивые, прямые, сильные. Достаточно ловкие, чтобы открыть любые двери и активировать нужные механизмы. Такие пальцы можно протолкнуть в любую щель, чтобы достать желаемое. И чтобы натренировать их, нужно было пройти через страдания. Когда У Се был моложе и наивнее, он даже не понимал, почему каждый раз, как видел эти пальцы, чувствовал странное волнение. Идеально красивые, прямые, сильные. Достаточно ловкие, чтобы открыть любые двери и активировать нужные механизмы. Такие пальцы можно протолкнуть в любую щель, чтобы достать желаемое. И чтобы натренировать их, нужно было пройти через страдания. Были и другие моменты, и каждый раз эти чёртовы пальцы постоянно стояли перед глазами. Сейчас Наивняшке сорок с лишним. Железный Треугольник спокойно живёт в деревушке, занимается сельским хозяйством и наслаждается жизнью, но Чжан Цилин со своими пальцами всё ещё среди них. Он подвязывает овощи и кусты, он строит и копается в земле, и У Се со своими глупыми чувствами, так и не признавшийся за столько лет, может лишь наблюдать за ним, и позорно для своих лет течь от одного взгляда на всё, что делает Братец. Это меняется в один миг. Кажется, вот только он говорит Панцзы о том, что Сяогэ такой прекрасный, и как сильно и как долго он влюблён в этого прекрасного человека. А вот в один из вечеров он наконец-то признаётся Братцу – и… Теперь он лежит под ним, голый . Так, как мечтал или видел во снах буквально годами. Чжан Цилин нависает сверху, смотрит своими тёмными глазами и улыбается – открыто и нежно. Его прекрасные пальцы влажные от смазки, но мужчина медлит. Целует со всей своей огромной любовью, и У Се тает. Он так долго мечтал об этом, что теперь лишь может лежать под горячим телом и принимать всё, что может дать ему Братец. Пусть это будут лишь поцелуи, или… Пальцы скользят по коже, оставляя нежный след, затем по одному оказываются внутри. Давят так, как нужно, и У Се задыхается. Он разводит ноги шире, всхлипывает в поцелуй и подаётся на эти пальцы. Хочет их глубже в себе – и получает желаемое. Разве Братец мог хоть раз отказать ему в чём-то таком, не связанном с жизнью и смертью? Он очень осторожно, словно исследует очередной сложнейший и опаснейший механизм, на пробу двигает внутри одним пальцем, и получает в ответ едва слышный рваный вздох. Чувствует, что можно, проталкивает два, трёт там, где нужно – и в ответ слышит протяжный стон. Для Чжан Цилина это тоже в новинку. Точнее, вживую – во сне он столько много раз видел этого парня, своё предназначение – но разве мог хоть мысль допустить о том, что так всё обернётся? Тот, ради которого он пожертвует годами своей бессмертной жизни, решит все его проблемы, а потом и вовсе будет лежать под ним и принимать поцелуи? И пальцы. Те, которые он сам так ненавидел. Он не помнит, почему ненавидит их так сильно, и почему один взгляд на них причиняет фантомную боль от ожогов, но… он видит взгляды, обращённые на свои пальцы. И лишь единственный ему по душе. Взгляд от того человека, в которого хочется погрузить свои пальцы так глубоко, как только возможно. У Се рвано и громко стонет, и Чжан Цилин возвращается в реальность, где его влажные от смазки пальцы так глубоко в этом человеке, которого он любит всем своим существом, и которого помнит вопреки всему. Он двигается внутри него, зная, как сделать приятно и как заставить дрожать. И как спустя столько лет наконец показать свои истинные чувства.