Я бы закрыл тебя от пули,
чтобы доказать свою любовь,
но обнаружил, что именно ты
держишь пистолет.
Good in Goodbye — Madison Beer
Серёж, а помнишь, как мы встретились? Тогда, во дворе нашего интерната. Ты шёл, смотря себе под ноги и будто говорил с кем-то. Я тогда решил, что ты чокнутый. Так все говорили, и я повёлся. Но никогда, никогда не играл против тебя. Выбирал нейтралитет. А помнишь, как я впервые с тобой заговорил? Около медицинского кабинета, где мы оказались из-за дворовой драки. Я тогда спросил, почему они придираются именно к тебе. А ты пожал плечами и промолчал. Тогда ты зацепил меня. А помнишь, как я вступился за тебя? Всего лишь подошёл со спины и положил руку на плечо. Уже тогда я был выше тебя. Мой авторитет был значимее, чем у этой дворовой шпаны, и они разбежались. Ты тогда со мной заговорил. А помнишь, как мы привыкали друг к другу? Как сложно было первое время. Я учился доверять тебе, ты мне. Мы стали «тем самым дуэтом», о котором обычно пишут в книгах. Мы стали единым организмом, что действует сообща, всегда. А помнишь, помнишь, Серёж, как мы сидели ночью на крыше? Выкуривали сигарету за сигаретой и молча смотрели на звезды. Ты тогда был особенно прекрасен. А помнишь, как мы разучивали движения для выпускного бала? Как медленно кружились по комнате. Как я пригласил тебя на танец. В шутку. А ты согласился. Тогда мы с тобой провальсироэвали пару кругов, но это мне запомнилось гораздо сильнее, чем сам бал. А помнишь, как мы жили в собственной квартире? Старой, маленькой, расположенной далеко от центра, но своей. Я учил тебя готовить. Тогда ты притащил к нам Маргошу. А помнишь, как я уходил в армию? Как ты провожал меня, стоял на вокзале. Как махал рукой, пока поезд не скрылся за поворотом. Как потом ты писал мне, а я всегда старался отвечать сразу. Как звал меня к себе, писал о своих успехах. Я лишь радовался. За тебя, разумеется. А помнишь, как я позвонил тебе ночью? Ты не взял трубку. Предполагаю, ты был с Громом. Сейчас, я представляю себе весь масштаб того, чем ещё ты мог быть занят, но тогда я приревновал тебя буквально к видению. Поэтому и не звонил больше. А помнишь, как я спас тебя, Серёж? Как ты позвонил и попросил вытащить тебя из тюрьмы. Как я сорвался с места, собрав команду на ходу и рванул в Питер. Как сделал всё, лишь бы ты смог сбежать. Как вошёл к тебе в камеру, протягивая сумку с вещами, а ты в ответ лишь кивнул. А помнишь, как мы летели в самолёте? В твоём самолёте, Серёж. Я тогда молча восхищался тому, чего ты смог добиться. Купить дворец, надо же. В детстве мы о таком даже и думать не смели. А помнишь, как я сидел ночью у твоей кровати? Как будил тебя от кошмаров, словно в детстве. Я чувствовал себя твоим защитником, самым близким тебе человеком. Уверен, тогда ещё ты думал также. А помнишь, как ты хотел мстить? Уже тогда я не видел в тебе того рыжего мальчика, что зацепил меня. Ты был другим, словно что-то сломалось. Я помню твой приказ — найти дорогих Грому людей и притащить сюда. И я не задумываясь бросился в Питер. Снова. А помнишь, как ты выстрелил? Я до последнего был уверен, что это блеф. Что ты так умело всё подстроил. Но тогда ты сыграл против меня. Нет, чуда не произошло. Я умер. Ты убил меня. Тогда на полу лежал мой труп. Во мне были те чёртовы пять пуль. Меня похоронили в том чёрном гробу. А помнишь, как ты сидел в камере и смотрел на дверь? Надеялся, что войду я. Не терял надежды сбежать. Но не жди, что я восстану из мёртвых и спасу тебя. Не смотри по ночам в решётчатое окно, надеясь увидеть там мой силуэт. Не вглядывайся в лица персонала думая, что я пришёл тебя вытащить. Не надейся выбраться. Тебя больше некому спасать.Проснись, Серёж.