А художник берет краски
И наносит на холст мазки
Он рисует снова сказки,
Уводя нас от тоски.
В мастерской художника царит тишина. Ничто не нарушает ее — даже ветер за окном на некоторое время притих, с восхищением глядя на работу мастера. Бурные волны моря появляются на белом, как снег, холсте, будто по волшебству. Словно по взмаху волшебной палочки, теплое и спокойное доселе море вдруг начинает бурлить и метаться, точно израненный хищник; ещё совсем недавно ласковые волны вдруг превращаются в страшный шторм, готовый в один момент поглотить любого, кто имел неосторожность в этот день выйти в море. Плотные тучи заслоняют небо, повисшую тьму разрезает лишь яркая вспышка молнии. На другом холсте — космос. Далёкие планеты и яркие звёзды навеки застыли на испрещённом красками холсте, точно россыпь драгоценных камней на дорогом черном бархате. Под рукой художника расцветают розы, лилии, тюльпаны, маки — кажется, только протяни руку и коснешься их нежных лепестков и жёстких стеблей, а не изрисованного красками холста. Меж крутых, поросших деревьями и кустарником берегов огромной змеёй извивается река. И порой кажется, что в звенящей тишине мастерской слышен тихий плеск воды. Ярко-алое солнце всходит над пока ещё спящим городом. Его золотые лучи робко скользят по крышам высоких зданий. Всеми цветами на темном ночном небе переливается северное сияние над погруженным в тишину зимним лесом. И тут же, совсем рядом — караван, что бредёт по раскаленным пескам пустыни. Моря и реки, пустыни и далёкий Север — в этой маленькой комнатушке, казалось, спрятан целый мир. Только не каждому дано его увидеть. Бросив беглый взгляд на внутреннее убранство мастерской, можно увидеть разбросанные по полу кисти, испрещённые красками стол и мольберт, тысячи картин на стенах. И лишь немногие способны услышать тихий плеск воды в реке, шелест ветра над полем цветов и грозный рокот волн бушующего моря. Увидеть целый мир, спрятанный в стенах крошечной мастерской. Художник погружен в работу — не замечает ничего вокруг. Он уже далеко отсюда — посреди бурного моря, что с яростью разбивается о прибрежные скалы. Чувствует резкие порывы ветра на своей коже. Видит яркие вспышки молний в черном ночном небе. Слышит яростный рокот волн, вновь и вновь разбивающихся о прибрежные скалы. И лишь переносит увиденное на чистый холст. Запечатлевает момент, всего один момент из непрерывного течения времени. Его пальцы, кажется, двигаются сами собой, механически, точно запрограммированые на эти действия. С каждым взмахом кисти, с каждым мазком увиденное художником проступает все чётче и чётче. Поверх тонких, еле заметных набросков проступает море, волны. На черном ночном небе — резкие вспышки молний. Поразительная игра света и тени, контраст делают рисунок все более ярким, четким, живым. Несколько взмахов кистью — и среди бушующих волн вдруг виден силуэт корабля. Ещё несколько взмахов — и он исчезает в бурлящей морской пучине. И вновь появляется — теперь ближе и чётче, уже можно разглядеть чей-то силуэт на палубе. Крепко держа штурвал, он без малейшего страха смотрит на бушующую бездну, вот-вот готовую поглотить его. Ещё несколько мазков. И ещё. Теперь и волны, и крохотное судёнышко навеки застывают, покорившись воле своего творца. Возможно, для кого-то это всего лишь картина. Но для художника — целый мир. Один из сотни. Десятки тысяч маленьких мирков, спрятанных в мастерской неизвестного художника.