огонь от моего огня

пламя в камине не греет — морозит закоченевшие пальцы ещё больше, сколько не подкидывай дров, и оно в Винтерфелле против неё. Дейенерис трёт ладони друг о друга усиленно, пытаясь выбить хотя бы немного тепла, не дать замёрзнуть себе насмерть в собственных покоях — на потеху да радость своим врагам. холод же, кажется, норовит пробраться под кожу — минуя крепостные стены, минуя шерстяную ткань — остаться инеем где-то на сердце, расцвести ледяным узором меж рёбер. огонь не может убить дракона, но может ли холод? может ли Север, что к ней так не доброжелателен? Север, что видит в ней не спасительницу — врага, высокомерную девчонку с Юга, — одаривая щедро промозглыми ветрами да взглядами презрительными, насмехающимися. Север бы её заморозил, погрёб бы под своими снегами, будь Дейенерис слабее. будь Дейенерис одна. она не оборачивается, стоит захлопнуться двери, не спешит защитить спину и даже не вздрагивает. связь — незримая, но звенящая, обжигающая драконьим пламенем — натягивается между ними тетивой. взгляд Дрогона не жжёт, — прожигает ей затылок. — он предаст тебя, — он подходит ближе, почти бесшумно — как следует дракону, как следуют чудовищу, свою жертву в угол загоняющему. жар от его тела расходится волнами, заставляя мигом взмокнуть спину. Дейенерис знает, что за его словами нет нелепой ревности, нет слепого гнева; вес их истинности врезает почти кнутом. не сама ли она об этом думала минутами ранее? — они предадут тебя, — говорит Дрогон и его дыхание проходится по обнаженной шее, поднимая белоснежные пряди. почти щекотно. почти устрашающе. Дейенерис чувствует ярость в его голосе; ярость под кожей, что способна не оставить и руин от каменного замка, если вырвется — лишь копоть и пламя. целую вечность назад она бы испугалась. целую вечность назад она бы не оглянулась. сейчас ей почти не страшно, когда она поворачивается, когда запрокидывает голову до нелепой ломоты в шее. тяжесть кос — тяжесть её завоеваний, — оттягивает вниз, угрожая переломать хрупкие позвонки. её предадут все, — думает Дейенерис. те, кто смотрит с ненавистью, те, кто смотрит с обожанием. они её предадут. янтарь в глазах Дрогона затапливает карий, когда она правую руку к его лицу поднимает. пальцы колет жаром, жёсткостью щетины. она почти ждёт, когда он её сбросит — не прижмётся сильнее, почти по-кошачьи. — меня предадут все, кроме тебя. шёпотом и с улыбкой на губах. истина, произнесённая ею, не раскалывает землю под её ногами, не рушит столпы мироздания и почти не делает больно. всегда были она и её драконы. зря она поверила. зря она доверилась. Дейенерис смотрит на Дрогона, на его совершенное лицо — её детей так часто называли чудовищами. только если они чудовища, то и она тоже. — я не хочу тебя хоронить, Дени, — говорит Дрогон, кладя руку на её спину, притягивая ближе к себе, заставляя почти задыхаться в своём жаре. Север бы её изничтожил своими ветрами, будь Дейенерис одна. но рядом с ней Дрогон. Север бы её изничтожил, но он преклонит колени. они все преклонят колени. — тебе не придётся, моё пламя. она приподнимается на мысках, обхватывает руками могучие плечи, прижимается губами к уголку его губ. связь между ними, древняя и нерушимая, вспыхивает сильнее. не кровь от крови её, не плоть от плоти, но огонь от её огня — и вместе их пламя загорится с той силой, что сможет уничтожить миры. сможет принести ей железный трон. — мы сами подожжём их погребальные костры. ⠀⠀⠀⠀ ⠀⠀⠀⠀⠀⠀