Непреклонный Ворон

      — Сильно разочарован? — Голос Хатаке Какаши казался приглушенным из-за лисьей маски.       — Нет. — На мне тоже была такая, и единственное что отличало её от сестрицы капитана это разрез глаз, мне достались круглые отверстия, а ему — миндалевидные.       — Не все миссии Анбу опасные, охранять главу — почетное задание. — Так и думал, что он не поверил моему ответу. Сказать ему, чем закончилась моя прошла «почетная» миссия с охраной?       — Я знаю. — Медленно моргнув, я подавил зевок.       Уже несколько дней я вместе с капитаном команды Ро от восхода и до заката следовали тенью за Хирузеном. Мы не видели лиц друг друга, разве что из досье, которое мне услужливо передал Сугару перед первым рабочим днем. Какаши оказался на восемь лет старше и эта пропасть в опыте давила, однако он обращался со мной как с равным. Талантливый ученик, студент, рядовой, а теперь уже капитан, вот кем являлся мой напарник.       Это тот самый Какаши, который пришел на помощь во время нападения на императора. Опоздавший, совсем на чуть-чуть, Какаши. Какаши, которого испугался человек в маске. Если бы он появился раньше, остался бы Тенма жив? Хотя, это уже не важно, всё уже случилось, а копить упреки и переживания ни к чему хорошему не приведет. Я был слишком слаб.       — Базовые тактики работы в паре при защите помнишь? — Безобидный вопрос для поддержания разговора заставлял мозг работать, а не находиться в сонном состоянии. Я честно даже благодарен, что не нужно разговаривать о какой-нибудь ерунде по типу — просмотренных фильмов или любимой кухне.       — Все двенадцать. — Он оказался внимательным человеком и слухи, что распускали о нем, у меня совсем не вязались с ним.       Он — убийца друзей. Так говорили, когда хотели оскорбить его, умалить всё достигнутое, но почему? Мы всё в равном положении и одна из основ, которой нас учат — интересы правительства, страны, превыше личных связей. Я всего несколько раз слышал эти обзывательства в сторону капитана, но говорили это люди ещё старше него и при этом занимающие должности гораздо ниже. Человеческая природа очень гнилая, и сдается мне, что всё эти россказни родились из зависти и раздражения на собственную никчемность.       Если ты не способен увидеть общее за частным, то ты никогда и ничего не добьешься в Анбу. И даже если Какаши действительно убил своих друзей из-за приказа правительства, значит, на это были определенные причины, иначе он бы не стоял здесь. Наверняка ему было сложно сделать подобное, но Анбу это не полиция, это наемники, убийцы, шпионы, внедренцы. Элита.       — Молодец, я так и думал. — Элита, выполняющая роль простых телохранителей. Я не рассчитывал на быстрый подъем по карьерной лестнице, или авантюрные задания, да и рука без гипса ещё не вернулась в полное рабочее состояние. Но всё же мне немного досадно.       — Я всего лишь запомнил теорию, не уверен, что на практике всё получится. — И запомнил я её ещё год назад, но кому от этого легче? Я учусь, потому что мне это интересно, потому что информации может помочь мне в достижении поставленной цели. И я не могу понять, зачем сюда приходят те, кто не в силах справиться с таким простым минимумом.       В последнее время я стал чаще замечать за собой, что мои эмоции стали нестабильны. Перестройка организма, гормональные всплески, рост, всё это приводило к плохо контролируемым эмоциональным вспышкам. Я всё время зажат, будто стальными обручами клетки, что стала мне мала. Иногда мне начинается казаться, что меня совсем никто не понимает! Пожалуй только Шисуи на моей стороне и Изуми, но её не понимаю уже я. Отец будто нарочно делает всё, чтобы внести разлад в наш клан и не хочет слушать умные вещи! Будь я сильнее, с моим авторитетом бы считались, но я просто стою и охраняю дверь!       — Я верю, что на практике у тебя всё получится. Ты талантлив и далеко пойдешь. — Голос Какаши не имел лестных нот, и не сквозил безответственностью, просто ровный, уверенный и естественный тон. Именно поэтому он был убедителен. — Не переживай, что пока мы здесь, разве отсутствие тяжелых миссий не говорит о более спокойном времени? — Он оказался очень внимательным и ненавязчивым, словно семпай, на которого я могу положиться в случае необходимости. Не друг, а именно семпай, которого у меня никогда так и не было.       У меня на физическом уровне появилось отторжение к собраниям в храме. Сегодняшний вечер подарил мне сильную головную боль и ломоту во всем теле, и если бы я не знал точные причины, я бы даже подумал, что подхватил простуду. Неважно сколько раз я бывал на этих сборищах, я никогда не проникнусь навязанными идеями клана.       Я не смог поговорить после прошлого собрания с Изуми, и сегодня она сидела со мной в одном ряду, всего через два человека. Судя по тому, как она не поднимала головы и с силой сжимала свои тонкие кисти в кулаки, происходящее ей нравилось не больше моего. Душное тепло стелилось внизу, отчего голова начинала плыть в дурмане, но все продолжали молчать, и я не мог окликнуть Изуми, чтобы хотя бы невербально выразить ей поддержку.       — С начала недели, мой сын Итачи, работает в Анбу. — Едва отец заговорил, как по залу пронесся одобрительный гомон голосов. Его мрачное лицо не выражало никаких положительных эмоций, словно сейчас он зачитывал траурную речь. — Теперь у нас есть свой шпион в тылу врага! — Мои губы дрогнули, в попытки скривиться, но я вовремя себя остановил. — Итачи! — Всё внутри протестовало, но я поднялся, безэмоционально смотря прямо перед собой, лишь бы не видеть лицо отца. — Приступив к работе, ты заметил что-нибудь?       Что это ещё за вопрос такой? Я заметил, как Кохаку не моет руки после туалета, но ведь разговор не об этом? Мне нужно выискивать секретные документы прямо с первого дня? Мне нужно вылавливать членов Анбу по одному и устраивать им допрос с гипнозом и последующим стиранием памяти? Вопрос слишком туманный, будто я должен сам с радостью начать перечислять, кто и как косо посмотрел на меня из-за моей фамилии. Вот только проблем здесь несколько! Люди завистливы, я видел это от других в отношении к Какаши-семпаю, и где гарантия, что люди избегают и ненавидят меня из-за того что я — Учиха? Может дело в том, что я слишком способный для своих двенадцати лет и уже занимаю такое положение?       Дышать. Нужно просто дышать.       — Люди опасаются клан Учих, у них пока не было возможности изменить своё мнение, я ещё не приступил к серьезным заданиям. — Я даже не успел договорить, как конец фразы утонул в общем гвалте голосов.       — Вот оно! — Замолчите.       — Что и требовалось доказать! — Дайте же мне сказать!       — А мы ведь знали. — Со всех сторон голоса иглами били по сознанию, не давая даже рта раскрыть. Как же меня всё это бесит!       — Я не закончил! — Дыхание в момент сбилось, будто я получил удар под дых. Шума стало меньше, но тишины добиться не удалось. — Стоит сказать, что я не чувствую никакой явной агрессии или ненависти, это больше похоже на зависть и тревогу, но ведь это присуще всем людям. — Отец скрестил руки на груди и это был плохой знак.       — Если объединить тревоги и зависть многих людей, это может перерасти в разрушительные чувства, опасные для нас. — Любое высказывание отца воспринималось как нечто правильное и не требующее никаких сомнений.       — Если всё время ждать от других только худшего, можно самим поддаться разрушительным чувствам. — Я заметил как справа подорвался со своего места Яширо, и мне пришлось разорвать битву взглядов с отцом, потому что новую угрозу не стоило игнорировать. Внутри меня всё ощетинилось.       — Знаешь что, Итачи. — Голоса стихли до уровня шепота, отчего казалось, что я посреди большого змеиного гнезда. — Ты — мелкий сопляк, ты вообще понимаешь что происходит?! Что ты о себе возомнил? На чьей ты стороне? — Красное море накрыло с головой, но сейчас мне казалось, что я сам цвета собственной ярости, разрываемой моё сердце.       — Может, чтобы понять истину и не задавать глупых вопросов, нужно подумать? — Отец шагнул вперед, вероятно, поэтому Яширо остался стоять на месте. — Я здесь, и я всё ещё Учиха! — Я практически выплюнул собственную фамилию, будто это было самым грязным ругательством. Как же я ненавижу всё это!       Демонстративно сев на место в гробовой тишине, я скрестил руки и прикрыл веки, потому что глаза сильно жгло. Всё это время я находился в открытой позиции демонстрации силы гипноза, точнее я просто защищался, и в отличие от прошлых собраний, мне стало проще противостоять такой фанатичной толпе.       — Мы можем поговорить? — Идя за отцом после собрания, я не поднимал взгляда от пыльной дороги, что вела из храма. Шисуи будто вынырнул откуда-то сбоку, я абсолютно не услышал его, не говоря уже о том, чтобы увидеть.       — Что случилось, Шисуи? — Я не успел ответить, как заговорил отец, ошибочно полагая, что обращаются к нему.       — Я бы хотел поговорить с вашим сыном. — Склонив голову в легком поклоне, не дожидаясь, он продолжил. — Это не займет много времени. — Я почувствовал как отец внимательно посмотрел на меня, но не решился ответить ему тем же.       — Не задерживайтесь. — Он продолжил путь в одиночестве, но дом, сегодня был последним местом, где я хотел бы оказаться.       — Прогуляемся к парку. — Он даже не спрашивал, а утверждал, поэтому теперь я покорно пошел в другую сторону.       — Спокойной ночи, Итачи. — В ушах всё ещё звенели оскорбления, что я выслушал на собрании. Тело стремилось защитить разум, и я старательно пытался расслабить плечи, которые то и дело поднимались от напряжения. Быстрая фраза мазнула по сознанию, поэтому я не понял, что обращались ко мне.       Изуми успела отойти метров на десять, когда я, наконец, сообразил ответить ей и получить на это грустную улыбку. Нужно будет извиниться. Мы с отцом уходили практически последними, поэтому пустые аллеи улиц нашего квартала даже радовали. Для полного краха этой ночи не хватало встретить Яширо, вот уж точно мне тогда захочется покурить. Курить? Как странно, что мне на ум пришло именно это.       — Самое последнее дело переходить на личности, когда отстаиваешь убеждения. Не находишь? — Я несколько раз кивнул, но голос так и не подал. — После того как тебе выдали задание на вступление в Анбу, я закончил и с Карателями, и с разведкой. — Шисуи остановился на развилке и немного подумав, свернул налево, а я так и остался стоять, не понимая, что он имел ввиду под «закончил». — У меня больше нет регулярных миссий. — Пришлось нагонять его, потому что говорить он стал на порядок тише. — Хирузен принял меня в Анбу.       Что? Но тогда почему все считают меня первым и единственным Учихой в Анбу? Даже Данзо делал акцент на моей безопасности исключительно потому, что я единственный. Шок сменился радостью, и я уже хотел начать расспрашивать о том, как это произошло, но Шисуи выставил указательный палец перед моими губами, явно намекая на молчание.       — Хоть он принял меня личным приказом, для одной единственной цели, всё это лишь красивое название — Анбу. Я, грубо говоря, вне системы, хоть и числюсь в ней, поэтому никто не знает, ни твой отец, ни люди из разведки, так, пара человек. — Мы дошли до круглосуточного магазинчика и остановились у автоматов с напитками, будто и правда собирались что-то покупать.       — А единственная цель…       — Остановить государственный переворот, который планирует наш клан. — Шисуи стал двойным агентом? Неужели ты рассказываешь всё, что слышишь на этих собраниях? Нам всем конец. — По твоему лицу вижу, о чем ты думаешь. Хотя я бы тоже так подумал, будь я на твоем месте, но я ничего им не говорил такого, иначе весь наш квартал давно бы сожгли. — Он хмыкнул и, порывшись в кармане, достал монетку. — Думаю, ты тоже не разбрасываешься информацией. — Кнопка засветилась от прикосновения пальца и банка с грохотом упала в отсек для выдачи.       — Ты делаешь так много, и мне кажется, что я порой… — Он не глядя протянул мне алюминиевую банку и запустил вторую монетку.       — Мы сделаем это вместе. — От его слов внутри разливалось странное спокойствие, словно так и должно быть. Мы обречены на успех. — Мы сможем остановить эту бессмысленную возню. — Он достал свой напиток и, отсалютовав мне, с характерным шипением вскрыл банку.       — Клубничное молоко? — Он явно купил себе что-то другое. — Почему клубничное молоко? — Я аккуратно открыл банку, и принюхался. Никогда такое не пробовал, но пахло чем-то сладким и свежим.       — То, что скрасит этот вечер. — Он пожал плечами, и мы медленно побрели назад. — Как твой тест?       Сразу же вспомнился сосредоточенный Данзо, говорящий о вреде курения, и о том, что у истинного правительственного агента не может быть такой вредной привычки. Однако, упоминающий, практически слово в слово высказывание Шисуи, о том, что так иногда проще вести дела. Сам тест свелся к тому, что я выкурил три сигареты не полностью, называл их примерный ценовой диапазон и состав табака, не зная, из каких пачек он их достал. Как ни странно, но вкус у никотина отличался и зависел от цены, даже запах у дорогих марок не так сильно раздражал рецепторы.       — Первый этап считается освоенным, дальше, как ты и говорил, мне выдали… — Я понизил голос до шепота, будто нас кто-то мог подслушать. — Целую сумки мини-бутылочек с алкоголем. — Я видел, как он скрыл свою улыбку за новым глотком.       — Уже начал?       — Шутишь? — Молоко оказалось сладким, но не приторным и не таким густым, как я себе представлял. Я думал, оно будет похоже на йогурт, но почему-то больше напоминало сок. — У меня выходной в четверг, раньше даже трогать эту гадость не буду. И не смотри на меня так. — Я покачал головой и попытался максимально точно передразнить его слова, сказанные по поводу сигарет. — Знаю, для антуража, так проще узнать что-то, но, Ками-сама, это программа обучения сама по себе идиотская! — Не выдержав, я всё же сорвался на собственные эмоции.       — Какая экспрессия! Это будет целое шоу. — Он запрокинул голову и залпом допил остатки своего напитка, тут же сминая банку.       — В каком плане? — Я даже остановился и повторил за ним, допивая молоко.       — В среду вечером начнем. — Он протянул руку, и я отдал свою пустую банку, не совсем понимая, зачем она ему.       — Ты меня не услышал, я говорю, что выходной только в четверг. — Он кивнул, и мы остановились напротив моего дома, хотя я хотел пройтись с ним ещё немного.       — Вот поэтому и начнем в среду вечером. Просто доверься мне. — Не давая мне и шанса чтобы что-то сказать, он обнял мне за плечи одной рукой, продолжая держать наши пустые банки, ведь по пути мы так и не встретили урны. — Спокойной ночи, Итачи.       — Спокойной, Шисуи. — Отозвался я, неловко прижимая его в ответ.

***

      — Ты с ума сошел?! — Голос шипел в шепоте.       Я, правда, пытался не нервничать и не доставать Шисуи расспросами, даже после того, как мы сели в метро и покатили в ту часть города, где я никогда не был. Я пытался игнорировать людей, и не поддаваться панике, когда на двоих детей пялились взрослые, ведь время уже близилось к десяти вечера, а район явно не имел школ. Вот только всё моё хладнокровие трещало по швам, когда мы зашли в просторный холл отеля.       — Помолчи. Всё под контролем. — Мой внезапно помутившийся рассудком друг, уверенно шел к большой стойке администратора.       — У меня целая сумка алкоголя и я напомню, но мы несовершеннолетние, а это отель, Шисуи! — Он даже не обернулся на меня, и я был вынужден замолчать, так как на нас посмотрела молодая женщина, явно не понимая, что мы тут вообще забыли.       — Номер с большой кроватью, на одного. — Я замер, забыв сделать следующий вздох. Что ты такое говоришь? Мне вообще дома надо быть к часу ночи! Ты же сам слышал, что сказал отец!       — Ваши документы? — Шисуи положил простой чистый лист, не сводя глаз с администратора. Она попыталась выглянуть из-за его плеча, чтобы попросить мои документы, и мозг судорожно пытался решить, стоит ли мне вступать в эту игру, или воспользоваться моментом и прервать её?       — Заполни все документы по протоколу, подай ужин на две персоны, состоящий из четырех жидких блюд, рисовых шариков, фруктовых нарезок и двух закусок. Я здесь только один, без сопровождающих. — Она послушной куклой кивала и улыбалась, запоминая отданный ей приказ. Без высоких моральных принципов никого не допускали к обучению гипнозу, иначе такой навык был в ходу у всех маргиналов. Если быть честным, репутация у нашего клана и без этого не самая благочестивая. Разве сейчас гипноз так ли был нужен? — Оплата наличными. — Он положил настоящие купюры, и весь мой праведный гнев запнулся о собственную мораль. С другой стороны он заплатил, и мы не собираемся делать ничего предосудительного, только пить. Однако мы несовершеннолетние, но мы же не по собственной воле. Это на благо государству.       — Это было некрасиво. — Я старался идти аккуратней, чтобы бутылки не звенели, но это не всегда удавалось. Трудно осуждать кого-то, когда сам делаешь нечто противозаконное.       — Я же заплатил. — Он пожал плечами и открыл ключом наше временное пристанище.       Если курить мы стали прямо сразу, без подготовки, то с алкоголем такой номер просто не прошел. Шисуи тщательно осмотрел весь вечерний арсенал и разделил его на группы, оставаясь всё равно недовольным. Дело в том, что некоторые виды алкоголя не стоило смешивать, но, по его словам, у нас совсем нет времени, чтобы разделить обучение на несколько дней. Как по мне, то можно встретиться завтра, к примеру, после обеда, и спокойно продолжить, но за моё предложение меня высмеяли.       — Это абсорбент. — На мой немой вопрос, я получил вполне конкретный, но неясный ответ. — Выведет часть алкоголя и облегчит работу печени, да и пьянеть будешь медленней. — Запив водой предложенные таблетки, я понял, что Шисуи тоже их принял. — Пей их минимум за полчаса, а лучше за час, иначе смысла не будет. — Я кивнул и вернул ему бутылку с водой, но он её не взял. — Оставь, будешь запивать выпитое, это разбавит градус в желудке, и продержишься дольше. — К чему такая спешка?       — Зачем вообще торопиться? — Я всё же не выдержал и задал свой вопрос.       — Мой дорогой друг, алкоголь очень коварная вещь. — Точно лектор заговорил Шисуи, поднимая вверх указательный палец. — Знаешь ли ты, что твоя суточная доза его потребления, для нормального функционирования не должна превышать 40 грамм саке, или 300 грамм пива, или 140 грамм красного вина? — Цифры конечно очень маленькие, но я то совсем не планировал пить, поэтому для меня эта информация не сорвала покровы таинства. — А теперь вопрос, за сколько дней ты выпьешь, не спеша, весь этот запас?       — Но тогда выходит, что я изначально не мог выполнить этот тест? — В дверь постучали, и Шисуи отправился принимать заказанный ранее ужин, оставив меня без ответа. Зачем Данзо дал такой маленький срок? Почему бы не тестировать разные группы алкоголя отдельно? Может смысл этого «задания» в другом?       — Мог. И сможешь, просто запоминай информацию и вкусы, а я подстрахую. — Он говорил как всегда так уверенно, что я просто не мог сомневаться в его словах.       — Спасибо. И за еду тоже. — Приятные сытные запахи медленно заполняли комнату, и у меня во рту стала скапливаться слюна от нетерпения. — Кстати, а почему именно жидкая пища? — Я раскрыл первую миску, натыкаясь на куриный рисовый суп.       — Блевать будет не так больно. — Я подавился, едва не расплескав всю миску, в ужасе уставившись на смеющегося друга. — Ешь уже, и никогда не пей на голодный желудок. А ещё сейчас принесут чай, его тоже обязательно пей перед приемом алкоголя, лучше с сахаром. — Мне что-то совсем не нравилась наша затея, и время неумолимо бежало вперед, а ведь мы ещё даже не приступили!       Алкоголь совсем не моё! Лучше уж курить. Шампанское оказалось кислым и пузырящимся, даже одно из самых дорогих сортов сквозь сладость давало кислинку, отчего я морщился и чихал. Красное вино слишком крепкое и горькое, и даже не глотая его, мои рецепторы во рту противились этой жидкости. С винами было немного проще, не все из них я пил в прямом смысле. Некоторые Шисуи заставлял просто держать во рту, перегонять их от одной щеки к другой, точно полоская горло и втягивать воздух через приоткрытый рот. Параллельно он рассказывал, какие вкусы я чувствую, так как интерпретировать их и подобрать точные эпитеты мне совсем не удавалось. Верхние ноты, шлейф послевкусия, крепость и вязкость, всё это я старательно запоминал, а затем сплевывал, закусывал, пил несколько глотков воды и переходил к другому. Белое вино оказалось приятней и мягче, а некоторые сорта напоминали сок, но это всё ещё было обманчиво.       С крепким алкоголем пришлось возиться дольше, и когда мы перешли к нему, мне захотелось включить телевизор, что висел на стене в номере. Шисуи сказал, что новости будут нас отвлекать и переключил на канал с музыкой, а я не стал спорить, потому что мне никак нельзя было отвлекаться! Ликеры были очень похожи друг на друга, и они оказались такими сладкими, что напоминали больше сироп, но на них мы не стали задерживаться, хотя их вкус мне даже чем-то понравился.       — Ками-сама, что это за дрянь?! — Я скривился, едва сделав глоток едко пахнущей коричневатой жидкости. Название на пустой бутылке меня оповестило, что это — коньяк.       Разные виды алкоголя мы пили из разных фужеров, что принес в своем рюкзаке Шисуи. Этому напитку достался низкий пузатый бокал на короткой ножке, напоминающий набухший бутон цветка, что совсем скоро должен раскрыться. В спиртных напитках правильная посуда позволяла почувствовать аромат, вкус и разные ноты присущие только этой выпивке.       — Ого, как ты заговорил! — Шисуи сидел на полу, облокотившись на кровать, и смотрел в телевизор, едва заметно кивая в такт какому-то музыкальному треку. — Как ты себя чувствуешь? — Я передернул плечами, всё ещё чувствуя этот горький привкус.       — Сам попробуй! — Я протянул ему бокал, взбалтывая темную жидкость, и нечаянно угодил рукой, на которую опирался, в уже опустевшие склянки, отчего громкий звон смешался с музыкой на экране, вызывая у меня смех.       — Хорошенько запомни своё состояние и никогда не переходи дальше этого порога. — Он вдохнул алкогольный аромат, не слишком близко поднося бокал и пригубил напиток, касаясь стекла практически в том же месте где и я. У нас в номере оказывается так жарко. — Не люблю коньяк. — Я даже не сомневался, что ему удастся отгадать. Он закинул несколько виноградин в рот, и я сделал тоже самое.       — А что ты любишь? — Пары виноградин оказалось мало, и я стащил ещё несколько штук, чтобы перебить вкус. Он пил вместе со мной, и ни на что пока не сказал, что именно это ему нравится.       — Если выбирать между коньяком и бренди, то определенно бренди. — Я посмотрел на оставшиеся бутылки и нашел нужное название. — Весь коньяк это бренди, но не всё бренди это коньяк. — Мой мозг понял фразу, но отчего-то не хотел её усваивать. — Нам повезло, яблочный бренди мой самый любимый. — Шисуи любит яблочный бренди, как можно старательней я высек эту заметку в мозгу.       Запах определенно оказался лучше, и вкус мягче, но для меня это всё было слишком крепким. Хотя, выбирая из двух напитков, я бы тоже выбрал бренди, у него я хотя бы действительно почувствовал яблочный привкус. Я внезапно понял, что мне стало неудобно говорить, я почему-то с трудом выговаривал простые слова и вот тогда возник вопрос с тем, как быть дальше.       — Завтра тебе будет нехорошо, я думаю, ты это понимаешь. — Я посмотрел на часы, которые показывали два часа ночи, и то, что я уже опоздал на час, меня абсолютно не беспокоило. Может теперь отец заметит, что у него есть сын! — Сейчас я могу убрать у тебя опьянение, ты будешь мыслить четко и ясно, и мы можем вернуться назад, но остальное, ты будешь пить сам, по вечерам дома. — Ужасный вариант, не хватало ещё чтобы Саске обнаружил меня пьяным. Есть же альтернатива? — Или, мы сейчас снимаем опьянение, допиваем остатки и возвращаемся назад уже днем. — Тут и думать нечего.       — Вторты. Вторы. — Несколько раз моргнув, под смех Шисуи, я выдохнул и сконцентрировался. — Второе. — Я попытался встать, но комната мягко покачивалась, поэтому мне пришлось присесть аккуратно назад. — Кажется, я пьянь. — Я хотел сказать «пьян», но язык упорно не слушался. — Это так странно. — Мне так легко, словно это не вокруг всё кружится, а я сам стал перышком, что парит в пространстве.       Гипнозом буквально за несколько секунд удалось убрать все эти побочные действия, но меня сразу предупредили, что эффект недолгий, и в полевых условиях лучше после такого не пить совсем. Дело в том, что тело продолжает всасывать алкоголь, а накопительный эффект никуда не исчезает. Мозг прочистился, но тело всё равно возьмет своё, поэтому гипноз и алкоголь это очень вредно. В ход пошел ром, и признаться честно я лишь смутно уловил разницу между этим напитком и коньяком, так как просто не смог проглотить его, сразу же закашлявшись. А впереди ещё водка, саке и абсент, и я что-то не очень хочу заканчивать этот марафон.       — Я держу, расслабься и блюй. — Я свесил голову с кровати, а Шисуи ногой пододвинул вазу, в которой уже не было цветов. Его рука держала мои спутанные волосы пока меня рвало, но я увидел, как концы волос были уже испачканы. — Всё хорошо?       В номере оказалось слишком светло и тихо, странно тихо, ведь мы совсем недавно смотрели какую-то передачу. Подождите, а почему я на кровати? Ками-сами, который час? Я попытался сесть, но меня снова согнуло пополам и появились эти ужасные рвотные позывы, заставляющие кашлять до слез в глазах.       — Я… — Голос болезненно захрипел. — Голова болит. — Шисуи поджал губы в улыбке и понимающе кивнул. — Почему я лежу? — Глаза не удавалось открыть полностью, словно они распухли.       — Что последнее ты помнишь? — Он отошел к комоду и стал разводить какую-то микстуру в стакане с водой.       — В смысле? Мы смотрели передачу про…       — Потом мы закончили дегустацию, ты решил пойти проветриться, но я кое-как тебя уговорил остаться в номере, тогда ты известил меня, что должен позвонить Саске и пожелать ему спокойной ночи, клянусь, нас спасло только то, что у него нет мобильного. — Пить не хотелось совсем, но видимо это должно было унять звон в голове и убрать ужасное похмелье, что заставляло тело периодически дрожать, будто мне холодно. — Я слушал твою историю о том, какой у тебя замечательный младший брат, о твоей сильной любви к нему и гордости…       — Пожалуйста, перестань, я сейчас от стыда умру! — Если бы не его серьезный тон, я бы подумал, что он шутил, но это было не так. Что я нес? Как же стыдно!       — Это было мило. — Он забрал опустевший бокал.       — Как мне плохо. — Аккуратно перевернувшись на бок, я понял, что полностью обнажен. — Где моя одежда? — Быстрый осмотр места происшествия не позволил мне её найти.       — Испачкалась, я её постирал. — Только сейчас я увидел на полу в нескольких местах уродливые лужи чего-то некогда съеденного впитавшиеся в ворс ковров. Позор! Какой же я никчемный! — Теперь ты понимаешь, почему я выбрал гостиницу так далеко? — Я больше никогда не вернусь в этот город! — Мне в своё время не хватило знаний, выбрать место подальше. — Он рассмеялся и сел на кровать, в ногах. — Сейчас расскажу, как проснулся я. — И он снова рассмеялся, отчего моё пробуждение стало не таким ужасным.