Убийца

      Их взгляды встретились. Мышцы Эрика были напряжены, зубы стиснуты, а сердце быстро качало кровь по взбухшим венам. Его маска покоилась на полу, обнажив невероятно искаженную, обесцвеченную плоть и редкие пряди длинных волос своего хозяина.       Заплаканная Кристина вызывающе уставилась на него. Ее хрупкое тело дрожало, а маленькие пальчики были сжаты в кулаки. Он даже не мог понять ее выражение лица. Боже милостивый, что она могла чувствовать в этот момент?       — Призрак… Эрик, — сказала она дрожащим голосом. Слезы текли по ее щекам. — Лицо меня больше не пугает. Ваше черное сердце, вот что по-настоящему отталкивает.       Его челюсть свело от напряжения, янтарные глаза не отрывались от ее лица, а пульс непрерывно стучал в ушах.       — Я… Я готов отдать его тебе, исцели его, — прошептал он хриплым от крика голосом. — Я молю тебя…       Очи Кристины наблюдали, как его дрожащая рука прижалась к груди над холодным сердцем.       — Я не могу… — сказала она.       — Возьми его… Прошу…       Резким движением он схватил ее за руку, отчаянно пытаясь почувствовать ее прикосновение на своей грудной клетке. Этот жест еще больше напугал заплаканную девицу. Она оттолкнула его и отступила.       — Нет, — выдохнула она. — Вы пугаете меня, я думала, что вы Ангел Музыки… Что вы мой друг… Вы лгали мне! Приказывали любить вас!       Его мозг начал кипеть от безумной ярости, от непреодолимого желания ударить. Глаза Призрака метались по комнате в поисках чего-нибудь, что он мог бы уничтожить, но большая часть уже была повреждена его собственной рукой. Ноты валялись на полу, разорванные в клочья, повсюду были разбросаны осколки, некогда красивых ваз, а книжные полки повалены на пол.       Больше нечего было разрушать.       Его взгляд метнулся к Кристине.       Он все отдал этой девушке. Он писал свою музыку для нее, излил всю свою душу на бумагу, дабы преподнести ей. Он обучил ее голос воплощать в жизнь ее собственные мечты. Предложил ей жизнь, полную волшебства и музыки. Он убил ради нее. Упал на колени и отдал свое сердце и душу в обмен на ее нежную любовь и сострадание.       Она отказала ему.       Отвернулась и ушла.       — Нет! — взревел он, побежав вслед за ней. Резко обняв ее, он почувствовал, как она борется с ним, кричит своим мощным голосом и слабо бьет кулаками по его меховому воротнику. Она не оставит его. Особенно после всего, что он для нее сделал.       Ее крики и его собственное затрудненное дыхание стали утихать. Его разум начал затуманиваться… Его рука крепко обхватила ее шею, а сгиб локтя перекрыл дыхательные пути.       — Ты не оставишь меня, — спокойно прошептал он. Его веки опустились, а ярость медленно утихала и сменялась бессмысленной пустотой. Она все еще пыталась сопротивляться, но становилась до странности тихой, и по прошествии нескольких секунд, она больше расслаблялась в его объятиях.        — Вот видишь, — задумчиво произнес он. Его губы дрогнули в улыбке. — Я могу быть нежным. Я могу любить тебя, обнимать тебя так же, как твой возлюбленный мальчишка. Возможно, я даже смогу любить тебя больше, чем кто-либо.       Она перестала бороться с ним, полностью облокотившись на его тело. Наконец она осознала, какими добрыми и нежными были его прикосновения. Ей только нужно было принять его объятия, чтобы понять его добрые намерения.       Он смутно почувствовал судороги ее тела, но не придал этому значения.       — Позволь Эрику подержать тебя еще немного, — сказал он, наклонив голову к ее волосам.       Часы в гостиной тихо тикали, заглушая тишину.       Он стоял там с Кристиной, пока не пробил час… Прошло десять минут. Пятнадцать… Двадцать.       Эрик тяжело вздохнул. Кристине становилось очень холодно… Ей нужно было принести шаль.       Он выпустил ее из своих объятий. Она рухнула безжизненным комом к его ногам, ее прекрасные белокурые волосы рассыпались по полу.       Мертва…       Он уставился на нее без возможности пошевелиться.       Его тело начало сводить судорогами, а конечности напрягаться, легкие начали пересыхать и болезненно сжиматься. Он не мог дышать. Его голова наверняка расколется. Желчь подступила к горлу. Холодный пот струился по его вискам.       — К-Кристина?..       Он вбежал в свою комнату, задыхаясь, его глаза наполнились горячими слезами. Он вытащил все ящики, в некогда закрытом шкафчике, выбросив все его содержимое. Его руки так сильно дрожали, что он едва мог их контролировать.       Его пальцы сжали холодный металл.       Вытащив револьвер, он удостоверился, что он заряжен, на мгновение вспомнив, как много лет назад положил его в ящик. Он поклялся себе, что, если его когда-нибудь обнаружат внизу, в его доме на озере, он покончит с собой раньше, чем руки закона доберутся до него.       С пистолетом в руке он, спотыкаясь, вернулся к бездыханному телу Кристины, что мирно покоилось в комнате в стиле Луи-Филиппа. Он упал рядом с ней на колени и перевернул ее на спину. Ее лицо было спокойным и неподвижным, а глаза полузакрыты. Такая красивая. Своими холодными пальцами, он нежно коснулся ее губ. Такая милая, красивая девушка. Ангел… Совсем недавно она слушала его и плакала.       Он отвернулся от нее. Его тело обмякло от боли.       Приставив револьвер к виску, он медленно отводил курок назад.       Часы все еще тикали. Он прислушался к тишине своего дома. Было так тихо…       Взрыв разорвал тишину. Пуля глубоко вонзилась в его череп. Тело Призрака рухнуло около Кристины, глаза закрылись, а из ноздрей и рта сочилась алая кровь.       Призрак наконец был мертв. Спал вечным сном вместе со своей последней жертвой.