Companion

Хотя тактичность, безусловно, является ключевой частью должностных обязанностей Фрэнка, он ни при каких обстоятельствах не будет отсылать из своего офиса дерьмовых претендентов с ощущением, что они должны ждать телефонного звонка с «Добро пожаловать в компанию!» новостями. Вместо этого, потому что его мать правильно воспитала его, Фрэнк честен. Во всяком случае, настолько честен, насколько это возможно. Интервью за интервью, слезливые истории и плохо замаскированное: «Я делаю это только для того, чтобы получить пособие по безработице», — всё это сливается воедино, и Фрэнк обнаруживает, что становится почти полностью апатичным. Дело не в том, что ему всё равно — потому что ему не всё равно, чёрт возьми. (Ему осталось около четырёх семестров до получения степени бакалавра по социальной работе, мать вашу; он не совсем бессердечный). Просто после трёх месяцев работы, сидения за этим столом, разговоров с этими людьми, он устал от прослушивания лжи за ложью, за ложью, за грёбаной ложью. Его уже столько раз наёбывали, что он практически может учуять эти сраные штучки за милю, всегда очевидно по чересчур прямой осанке матери троих детей, кто здесь для получения выплат от Департамента социального обеспечения, или по псевдоудобной сутулости парня в вязаном жилете, кто в конечном итоге не перезвонит и не появится в течение трёх смен. Это чертовски просто. Фрэнк устал нанимать дерьмовых людей, а потом отвечать за это. Всё настолько просто. * — Хорошо, — сказал он, перелистывая на следующую страницу, — Не могли бы вы привести мне лучший пример выполнения вами всего возможного для удовлетворения клиента? — На самом деле ему больше не нужна шпаргалка с вопросами, так как все они выжжены в его памяти, как проклятое клеймо, Фрэнк просто считает, что человеку, сидящему за столом напротив, легче, если он выглядит так, будто ему может понадобиться подсказка — уменьшение фактора запугивания и всё такое. Длительный зрительный контакт, вероятно, ни хрена не компенсируется этим, но именно так Фрэнк может отличить честность от обмана, так что чуваку придётся пока что смириться с этим. Не считая моментов, когда он не смотрит Фрэнку в глаза, но каждый из них длится лишь несколько мимолетных секунд. Фрэнк понимает, что в некоторых культурах другое отношение к зрительному контакту и его значению, но этот парень отметил «белый» как свою расу и родился и вырос в Мэне, поэтому у него нет такого оправдания, как у чувака из Камеруна, у которого Фрэнк брал интервью на прошлой неделе, потому что там это имеет отличный от американского смысл. Здесь это означает ложь. Поэтому Фрэнк мысленно пишет «ОТКЛОНИТЬ» поверх заявления чувака. Он, конечно, напишет тоже самое физически, но только после того, как парень уйдет, потому что писать это сейчас было бы чертовски грубо. — Оокей, — произнёс он неловко, перетасовывая и раскладывая свои бумаги, — Это конец интервью. Затем я проверю рекомендации, которые вы указали в своем заявлении, просто для полноты информации, а затем свяжусь с вами, как только смогу. Ожидайте письмо по почте в конце этой недели или в начале следующей. — Фрэнк несколько виновато улыбнулся, пожал парню руку и стал наблюдать за ним сквозь жалюзи, пока тот с озадаченным выражением лица возвращался к выходу. По крайней мере, он не захлопнул дверь. Она заедает, и для Фрэнка было бы непростой задачей снова открыть её. Вздохнув, Фрэнк схватил ручку и принялся за работу, выкладывая интервью на бумагу «на благо будущих поколений». * В здании, где каждый второй офис полон юристов, Фрэнк пытается и эффектно проваливается в попытках почувствовать себя бесстрашным, истинным альфа-самцом типа «А»*. (Не то чтобы он считал себя альфа-самцом типа «А» или даже хотел им быть, на самом деле. Это принципиальный вопрос и, возможно, также, неизбежная необходимость удовлетворить годы гендерной бинарной социальной промывки мозгов). Конечно, он может быть Вершителем Судеб в своем собственном офисе, но этим парням — этим мудакам — не потребуется даже три с половиной секунды из своего рабочего дня, чтобы ответить на приветственный взмах рукой Фрэнка, когда он приходит утром, или его вежливое «Привет, как дела?» когда они проходят мимо друг друга в общем помещении. Вот почему это абсолютно, на сто процентов хреново, что у Companion* нет собственного конференц-зала, ванной комнаты или кухонного уголка. Фрэнк должен быть единственным пугающим придурком здесь. Вместо этого он опускает глаза всякий раз, когда ему нужно наполнить свою кружку или сходить в туалет, реакция «бей или беги»* заставляют кожу на затылке покалывать. Дурацкий колокольчик, привязанный к ручке, прозвенел громко и чертовски неприятно, когда Фрэнк закрыл за собой дверь в офис, объявляя о своём присутствии и останавливая воображаемый секундомер, засекающий время его похода в ванную. Он крикнул: «Это я,» — чтобы его босс не беспокоилась и не выходила без причины. Только вот напротив стойки администратора на одном из стульев с высокой спинкой сидел парень. В основном скрытый искусственным фикусом, стоящим между ними, парень, вероятно, совсем не был бы заметен, если бы не лениво раскинутые ноги, в конверсах*, контрастирующих с цветочным ковром. — Ох… привет, — произнёс Фрэнк, вытирая влажные руки о брюки. Наверное, ему следовало использовать два бумажных полотенца вместо одного. Прочистив горло, Фрэнк продолжил, — Я не знал, что вы сидите там. Чем я могу вам помочь? — Эм, — ответил парень. На нём было много чёрного: туфли, брюки, пиджак; это компенсировалось белой рубашкой и тусклыми полосками на галстуке. Фрэнк сглотнул. Парень как бы дёрнулся, будто собравшись встать, а затем откинулся на спинку стула, садясь прямо на край и выглядя слишком уж напряжённым. — Я пришёл, чтобы заполнить заявление? И ничего себе, его лицо полно… нетерпения, черты лица острые, тонкие; он выглядел любознательным, и Фрэнк не был готов к этому. Это заняло какое-то время, но Фрэнк наконец улыбнулся, а затем, постепенно входя в образ, спросил: «Сертифицированы или не сертифицированы?» После того, как он громко сглотнул, парень поднялся и выдавил из себя: «Эм. Что?» Фрэнк изо всех сил постарался сохранить самообладание, потому что он ненавидит повторять одни и те же фразы снова и снова, день за днем, неделю за неделей, месяц за месяцем. —У вас есть какой-либо сертификат? Сертификат помощника медсестры, или Сертификат по медицинскому обслуживанию на дому*, или что-нибудь в этом роде? — Я так не думаю? — Парень прочистил горло, и Фрэнк наклонился, чтобы порыться в нижнем ящике стойки регистрации в поисках пакета документов для подачи не электронного заявления. — Я имею в виду, — сказал он, — что у меня есть Сертификат по оказанию первой помощи, если это имеет значение. — Ну, нет, не имеет, — пробормотал Фрэнк себе под нос, собирая все необходимые бумаги. — Всё в порядке. Мы не требуем, чтобы все наши работники были сертифицированы, но тем, кто сертифицирован, платят немного больше. — Он заметил, что находится на самом последнем «несертифицированном» заявлении, и в последний раз, когда Тамра была в офисе, она дала ему знать, что удалила все его файлы со своего компьютера, блять, спасибо, так что единственным компьютером с кадровыми файлами теперь будет его собственный. — Похоже, это последнее, — сообщил он, роясь в верхнем ящике в поисках антистеплера. — Я быстро сделаю копию. Копировальная комната одновременно служит кабинетом Хизер, занимая большую часть пространства вместе с башней ящиков для хранения и шкафом, полным журналов записи клиентов. К счастью, её там нет, потому что каждый раз, когда он приходит, чувство вины за то, что украл её офис и запихнул её за этот стол, давит на него. Не то чтобы у него был выбор тогда, на самом деле это всё было делом рук Донны. Но всё же. Копировальный аппарат настойчиво запищал: «Эй, придурок, забери бумаги». Фрэнк схватил всё и скрепил обе копии дерьмовым степлером на стойке регистрации, мимолётно взглянув на нижнюю губу чувака, исчезающую за зубами, прежде чем прочистил горло и произнёс: «Извините за это». — Он разложил бумаги отдельно друг от друга и объяснил каждую. — «Здесь график заработной платы, описание работы и заявление. Если вы хотите, вы можете взять эти бумаги за стол перед входом, так, вероятно, будет проще, чем пытаться заполнить их здесь на планшете». — Он улыбнулся и протянул парню ручку. Парень посмотрел вверх из-под своих растрёпанных чёрных волос и полуулыбнулся в ответ: «Спасибо». «Ух ты, ладно, — подумал Фрэнк, с трудом сглатывая, — этот парень определённо симпатичный». Фрэнк протащился по короткому отрезку коридора, отвечая на вопрос своего босса о том, с кем он разговаривал, с простым «кандидатом», и свернул за угол в свой собственный кабинет. Трудно воспринимать Кристи всерьёз, когда первое, что он видит на её столе — это книга «Сумерки» в мягкой обложке, но она действительно хороший босс. Ему просто нужно напомнить себе об этом. Постоянно. Помимо шикарного дырокола с двумя отверстиями, органайзера, полного маркеров и ручек, вездесущего степлера и всегда необходимой коробки салфеток, на столе Фрэнка ждёт огромная стопка заявлений примерно такого же роста, как он сам. (Это, вероятно, было бы более значительным сравнением, если бы Фрэнк не был маленького роста, но, эй, и так всё ясно). Он должен нанять и обучить ещё двух работников до конца недели, и, ну, Фрэнк, возможно, медлил, а может, и нет. (Одно из его любимых занятий — строить Пизанскую башню из клейких стикеров после ухода Кристи, и иногда, когда ему очень скучно, Фрэнк делает селфи в разных местах своего офиса, например, перед картиной с вазами, грёбаными вазами. Однако лучший снимок, который он сделал, был, вероятно, перед рядом картотечных шкафов, достаточно размытый, чтобы казалось, что он падает. В конце концов, скука отлично влияет на креативность). С мелодраматическим вздохом Фрэнк сделал несколько звонков, повторил те же сраные строчки, что и всегда, и — Раздался осторожный стук о дверной косяк. — Фрэнк? Он поднял глаза и слегка улыбнулся Хизер, координатору по работе с клиентами, чей стол он захватил, произнося одними губами: «Подожди». — А затем завершил свой телефонный звонок. — В чём дело? — спросил он, как бы возвращаясь в мир живых. — Сальный парень закончил со своим заявлением. — Хизер ухмыльнулась, как маленькое дерьмо, которым она и является. Даже бóльшим дерьмом, чем Фрэнк, которого трудно превзойти — Хочешь, я отправлю его обратно к тебе? Подавляя саркастическую усмешку раздражённого негодования, Фрэнк пробормотал: «Да, спасибо». — Роясь в ящике со всякими «прелестями» в своём столе, папки за папками, он заметил чувака, с которым говорил ранее, маячащего в дверном проёме. — «Эй, заходи». Парень подбежал, сунул своё заявление Фрэнку в руки и уселся на стул напротив стола Фрэнка. Это было девчачье кресло, с ярким рисунком и чрезмерно мягкими подушками, поэтому оно заставляло его выглядеть ещё более неуместным, чем Фрэнк думал, что это возможно. Он подавил смешок. — Я Джерард, — сказал мужчина, а затем поднял руку, чтобы погрызть ноготь большого пальца. — Привет, Джерард, — ответил Фрэнк, слегка кашляя, чтобы подавить веселье. Он встал и закрыл дверь. — Извините, я очень легко отвлекаюсь, — из-за Кристи, кричащей Донне о какой-то проблеме с расписанием, а затем криво улыбнулся Джерарду. — Намного легче сосредоточиться, когда дверь закрыта. — Оглянувшись через плечо, Фрэнк отметил, эм, общее направление взгляда Джерарда. Которое, возможно, было, а может и не было, задницей Фрэнка. Не обращая внимания на внезапную вспышку жара на своих щеках, Фрэнк произнёс: «Кхм». — Он закатил рукава до локтей и сел по другую сторону стола. — Тебе здесь разрешено иметь татуировки? Вопрос застал Фрэнка врасплох, вызвав лёгкую улыбку на его лице, он посмотрел на чернила, тянущиеся вверх и вниз по его коже: множество синих и красных звёзд, пронзённое сердце, розы и черепа. — Они на самом деле не против татуировок, Кристи и Лэнс, но опять же, я ведь не собираюсь выходить в поле, сидеть со стариками. — Он сцепил пальцы рук, наблюдая, как глаза Джерарда сканируют рисунки на его запястьях и тыльной стороне ладоней, цепляются за буквы на костяшках пальцев. — Итак, Джерард, — начал Фрэнк, — не хочешь ли ты для начала немного рассказать мне о себе? О любых увлечениях, интересах… Джерард наклонился вперёд в кресле, лицо его все ещё было довольно отсутствующим, он прочистил горло и начал говорить: «Ну, я Джерард Уэй. Как я, эм, сказал ранее. Эм, мне двадцать пять. Я всё ещё живу с родителями и собираюсь поскорее съехать, как только появится возможность. У меня есть брат Майки, он потрясающий. Ээм…» — Он снова откинулся на спинку стула, зелёно-карие глаза осмотрели воздух в поисках дополнительных фактов о себе. — «Ох! У меня степень бакалавра по иллюстрации. Я планирую когда-нибудь заняться комиксами». — После этого его лицо расплылось в широкой улыбке, а в уголках глаз появились морщинки. — «Я люблю комиксы. Возможно, это больше, чем здоровый интерес, знаешь. Каждому своё, я думаю. Особенно если это Грант Моррисон, он — моё вдохновение… кумир или что-то в этом роде. Как «Незримые»*? Отличная штука». Фрэнк не смог подавить свое волнение при слове «комиксы», он действительно был чертовски заинтригован. Ему всегда нравились Marvel и DC, поэтому он знал имя Гранта Моррисона по «Бэтмену», но он никогда не углублялся в библиографию этого парня или что-то типа того. Но, хэй, теперь он сможет. Кивнув в знак согласия, Фрэнк наклонился и положил подбородок на ладонь. — На самом деле, моя коллекция просто смешна. Эм, что ещё… ну, сейчас я работаю в Barnes & Noble* со своим братом, и мне это очень не нравится. Я ищу что-то новое, с бóльшим количеством рабочих часов и некоторой гибкостью, чтобы я мог работать над своим комиксом. После этого импульс Джерарда немного ослабел, и Фрэнк спросил: «Есть ли у тебя опыт общения с пожилыми людьми?» — потому что он понял, что если он спросит Джерарда что-нибудь о комиксах, это интервью может затянуться на несколько дней. Или, по крайней мере, они закончат, когда будет уже далеко за полдень. — Ох, — произнёс Джерард, все еще сияя. — Да, моя бабушка Елена живёт с нами. Она потрясающая пожилая леди, научила меня всему, что я знаю. Но, эм, её дела идут не так хорошо, как раньше, поэтому я бегаю за продуктами для неё, оплачиваю её счета, вожу её на мессу и прочее дерь… всё такое. — Он выглядел немного смущённым своей оплошностью, но Фрэнк улыбнулся и не смог подавить хихиканье, потому что это означало, что Джерард честен. — Просто. Всё, что ей нужно, я делаю для неё. Иногда я беру её с собой в музеи или галереи, или навестить друзей, просто всё, что она хочет, на самом деле. Немного растаяв, потому что этот парень полностью и безоговорочно, беззастенчиво искренен, и он, вероятно, даже не знал об этом, Фрэнк сказал: «Это потрясающе», —действительно чертовски искренне. Он снова вернулся в режим интервью. — «Ещё какие-нибудь увлечения или интересы?» Джерард даже не сделал паузы, прежде чем ответить: «Музыка! Ах, чувак. Музыка это потрясающе. Iron Maiden, Queen, на самом деле, я даже не буду вдаваться в это, потому что я могу продолжать говорить об этом буквально вечно, как о комиксах». — Джерард провёл рукой по волосам, убирая их с лица, хотя они сразу же упали обратно. — «Но да. В свободное от работы время, а его, вероятно, больше, чем мне бы хотелось, хах, учитывая, что я здесь. Эм, да, в свободное время работаю над своими комиксами, или рисую что-то новое, или, иногда, хожу на местные выступления с Майки». — Мило, — прокомментировал Фрэнк. Он перебирал бумаги, просматривая их в поисках следующего вопроса и наблюдая, как Джерард незаметно отодвигается подальше в кресло. — Хорошо, как насчёт того, чтобы рассказать мне о каких-нибудь своих качествах, которыми ты гордишься? Прикусив нижнюю губу, Джерард почти… сдулся. — Ну, — сказал он, слегка пожимая плечами. — Я творческий человек? И я довольно терпеливый. Я имею в виду, ты должен быть таким с искусством… и пожилыми людьми. Бабушка очень ясно дала понять, что я никуда не должен её торопить, ни за что. С сочувственным смешком Фрэнк спросил: «Что-нибудь еще?» — Эм. — Джерард покачал головой. — Ничего такого, что могло бы прийти мне в голову сейчас. — Всё в порядке. А как насчёт вещей, которые вы хотели бы улучшить в себе? — Фрэнк разжал руки и немного откинулся на спинку стула. Он уже чертовски нервничал, жаждал закурить, встать и, блять, пошевелиться, Господи. Офисная работа — отстой. Горький смех заставил Фрэнка снова сосредоточиться. — Куча вещей. Например, мои коммуникативные навыки. Майки всегда говорит, что я совершенно социально не адаптирован, и я определенно думаю, что это правда… — Ох, пожалуйста, — сказал Фрэнк, слегка ухмыльнувшись и махнув рукой, — Я думаю, у тебя всё в порядке. Опустив голову, Джерард покраснел и умолк. Остальная часть интервью прошла, как ни удивительно, хорошо. Помимо потрясающе низкой самооценки, этот парень Джерард на самом деле был действительно интересен. Он поддерживал разговор относительно хорошо, он не использовал никаких «флаговых фраз», и он казался невероятно искренним во всём. Конечно, у него нет большого опыта (почти никакого, если не обманывать себя), но, по крайней мере, он честен. И это всё, о чем Фрэнк когда-либо просил. Встав, Фрэнк пожал Джерарду руку и, будь он проклят, если не признает этого, посмотрел ему вслед. На этот раз, когда он заполнял последующие документы, на лице Фрэнка появлялась улыбка, когда он вспоминал каждый ответ. * Следующие несколько дней прошли не слишком весело: больше кандидатов, больше собеседований, больше телефонных звонков, больше бумажной работы. Фрэнк тратил время на другие «HR-проекты», которые на самом деле не нужно было выполнять, но они заставляют его выглядеть занятым, поэтому он всё равно их выполнял. Он проверял графики сотрудников, обзванивал кандидатов, делал больше перекуров, чем следовало бы. В четверг он тренировал второкурсницу колледжа, которая, вероятно, в конечном итоге украдёт кошелек какой-нибудь маленькой старушки, и пожилую женщину, которая, вероятно, будет говорить по телефону больше, чем работать. C'est la vie или что-то типа того. Однако в пятницу телефон Фрэнка зазвонил, и когда он ответил на него совершенно стандартно: «Спасибо, что выбрали Companion Senior Care. Это Фрэнк.» — «Эм, здравствуйте. Это Джерард, » — застало его врасплох. Он позвонил по рекомендациям парня и не был слишком впечатлён сказанными ему нерешительными «Да, конечно» и «Я думаю, да», когда Фрэнк спросил их, будет ли Джерард хорошим работником для их компании. Один из них, однако, сказал Фрэнку, что у Джерарда самое большое сердце, которое он когда-либо видел, хотя другой назвал его отчуждённым. Просто… что-то внутри Фрэнка (подозрительно похожее на его маленькую польскую бабушку) подсказывало ему рискнуть с этим парнем. — Привет, Джерард, — ответил он, стараясь звучать довольно дружелюбно и одновременно апатично. — Что я могу для тебя сделать? На другом конце линии раздался тихий вздох, а затем что-то похожее на шуршание бумаги. — Я просто, эм, хотел бы узнать статус моего заявления? Фрэнк перебрал стопку бумаг на своем столе и нашёл заявление Джерарда с большим вопросительным знак и надписью «Спроси Донну, а потом позвони ему!», которую он написал в правом верхнем углу. — Да, — сказал он, — оно здесь у меня. — Он снова пролистал его, отмечая впечатляющие («с ЛЮБОГО ВРЕМЕНИ по ЛЮБОЕ ВРЕМЯ») часы доступности и каракули мультяшного вампира в углу его справочной страницы. «Ах, какого чёрта, — подумал Фрэнк, — стоит попробовать». — И, на самом деле, я планировал позвонить тебе позже сегодня днём. Ты не хотел бы прийти на инструктаж во вторник в десять? Звуча положительно радостно, Джерард ответил: «Потрясающе! Огромное спасибо. Во вторник в десять. Ох, чувак, » — и повесил трубку.