парни не плачут

      — К черту! К черту! К черту! - Игорь психует, пиная камешки под ногами носком кроссовок. Он вытирает тыльной стороной ладони слезы, которые катятся по щекам, и еще больше бесится - быть слабым он не привык, а все эти девичьи рыдания и сопли явное проявление собственного бессилия и инфантильности. Ему хочется быть сильным и зрелым мужчиной, но он всего лишь подросток, которого на тренировках гоняют игроки основного состава, проверяя нервы новобранцев, словно они в армии.       Никто не обещал, что процесс становления футболистом будет легким. Более того, никаких гарантий, что у него получится хоть что-то после выхода из академии нет. Сколько мальчишек забивают на учебу, сделав ставку на профессиональный спорт, и их родители, с надеждой смотря в будущее, отдают если не последние деньги, то точно вполне ощутимую часть зарплаты на все эти тренировки в СДЮШОР? Много. Их не сосчитать. Только становятся профессиональными футболистами, зарабатывающими много денег, далеко не все. Дело даже не в старании и упорстве, не в таланте, которого не хватило, а в удачи, отвернувшейся так невовремя.       — Ухожу в Спартак! Ухожу в ебучий Спартак! - уже тише добавляет Денисов, бубнит себе под нос, шмыгает, и только сильнее раззадоривает себя вместо того, чтобы успокоить. Воспитанник детской юношеской школы Зенит хочет перейти в Спартак, звучит как кровное предательство. Конечно, если он перейдет сейчас, то в дальнейшем только самые занудливые смогут припомнить ему этот трансфер, он ведь и за основу ни разу не играл еще. Он уже говорил Быстрову, что его нервы не выдерживают - ему тяжело. Ему все же кажется, что футбол - это не про дедовщину. Это про жизнь. Это что-то общее, командное, и в его представлении старички наоборот должны помогать тем, кого привлекают к тренировкам основы. Всегда можно напихать, но важно в какой форме ты это делаешь. То, что происходит сейчас ему совершенно не нравится.       Да, Игорь сам по себе тоже тип неприятный. У него необычная мимика, он постоянно хмурится. У него невыносимый характер, свойственный любому лидеру - за пай-мальчиком никто не пойдет, его голос смешается в сотне остальных. Ему хочется быть первым номером на поле, хочется чувствовать свой вклад в победу команды, но вместо этого его шпыняют, периодически делая и без того не легкие тренировки еще невыносимее. Игорь тяжелый, с ним тяжело, об этом говорят и тренеры, отмечая трудолюбие молодого полузащитника, красной нитью связанное с противным характером. Но Настя так не думает.       — Ты чего, боец? - Настя выходит из-за угла базы и мелкие камни, которые так усердно пинал Денисов, неприятно бьют по голени. Игорь сразу же остатки самообладания собирает, серьезное лицо делает, чтоб Воробьева не поняла какая он размазня. — Ты плачешь?       Настя Воробьева не намного старше Игоря - ей двадцать один, и она работает в Зените от силы пару месяцев, проходит стажировку, как спортивный травматолог, и в основном просто сидит рядом с основным штатом врачей Зенита, лишь изредка принимая участие в медицинских процессах, но жаловаться не приходиться - ее брали с неохотой, помогла папина общительность и огромное количество друзей, у которых в свою очередь есть знакомые, которые знают друга брата жены троюродного племянника... ну, вы поняли. Выполняла Настя скорее функции девочки на побегушках, но это ее тоже не расстраивало - стажировка в Зените это уже жирный плюсик для будущего работодателя.       Мальчикам часто нравятся девочки постарше. Игорь не стал исключением. Это, конечно, была даже не влюбленность, а скорее подростковая симпатия - они с Настей почти не общались, она спрашивала как он себя чувствует, подавала бутылки с водой, напоминала пить витамины, левокарнитин и прочие добавки, необходимые спортсмену. В дни, когда не было взвешивания, Настя приносила кофе и пирожные, купленные в кондитерской неподалеку. Делилась с юными дарованиями, обещая, что никому ничего не расскажет, и с улыбкой наблюдала, с какой скоростью от несчастных сладостей не остается и крошки. Настя очень красивая, с забавными шутками, а еще очень понимающая и добрая, что моментально очаровало футболистов, которые как-то пропустили период школьных симпатий, увлеченные спортом. Может, в силу небольшой, но все же разницы в возрасте, она напоминала ему старшую сестру или маму - ей можно было доверять. Она создавала впечатление человека, который унесет все чужие секреты с собой в могилу.       — Не плачу, - рявкает Игорь, не желая обидеть Настю своей резкостью, но долго сюсюкаться тоже не стоит. Он делает шаг влево, чтоб обойти ее, но Воробьева выставляет свои длинные руки, останавливая футболиста. Она всматривается в его покрасневшие припухшие глаза, дрожащие губы, и пожимает плечами.       — На тренировке что-то случилось? - Настя приобнимает Игоря за плечи и идет с ним к выходу с базы медленным шагом, просто проводит, заодно и обсудят, что так сильно его расстроило. Денисов некоторое время молчит, насупившись, на вопрос не отвечает, но в груди нестерпимо больно - он ни с кем этим больше поделиться ведь и не сможет. Родителям о таких вещах говорить нельзя, они ведь тоже за него переживают, все же ставка на спорт - это очень рискованно, все может прогореть в любую секунду; одноклубникам тем более, они все в одинаковых условиях, всем тяжело, ну и дальше то что? Сопли на кулак наматывать последнее дело. Настя же человек с мнением независимым, да и к сентябрю она уже уйдет - ей, наверное, можно довериться.       — Очень тяжело. Есть предложение из Спартака, - неохотно говорит Игорь, смотря себе под ноги. Снова камни пинает, надеясь, что те рикошетом в ногу Насти во второй раз не отлетят.       — Думаешь, что там будет не тяжело? - спрашивает Настя, посмотрев на футболиста. Денисов снова думает, сразу не отвечает.       — Не знаю. Нет. Скорее всего, что нет, - качает головой Игорь. Они останавливаются около ворот и поворачиваются друг к другу лицом. Настя смотрит на Игоря, молча, не шевелясь, а потом целует в щеку, оставляя липкий след от персикового блеска для губ. Щеки Денисова краснеют.       — Слабый сломается на полпути, а ты останешься, - изрекает философскую мысль, прочитанную где-то в глянцевом журнале Воробьева. — Ты ведь хочешь стать серьезным футболистом, а они проходят через серьезные испытания прежде чем прославиться.       Настя не говорит ничего, что Игорь не знал. Все это очевидно и лежит на поверхности, но это совсем не успокаивает. Хочется услышать, что где-то есть место, где все сразу легко - ты сразу попадаешь в основу, не выгрызая место через дубль, у тебя сразу появляются гарантии, что ты сможешь обеспечивать свою семью, а сам ты не закончишь карьеру через сезон из-за нелепой травмы или неудачного стечения обстоятельств. Это страшно. Это пугает Игоря, а страх нужно побеждать. Клин клином вышибают.       — У тебя все получится. Просто потерпи. И ты сделаешь что-то значимое для истории российского футбола, - обещает Настя. Она оставляет еще один поцелуй на щеке Игоря и, помахав рукой, идет обратно на базу - ей нужно разобрать медицинские карты игроков дубля, которые ей доверили.       Игорь верит. Игорь не уходит. Игорь побеждает.