Exhausted

***

Чонгук считает, что покупка кляпа была самым лучшим приобретением за последние две недели, потому что Чимин бывает очень несдержанным и шумным, не то чтобы это плохо, в какие-то моменты даже приятно - рай для ушей, но когда и так голова болит, а дикое желание присутствует, другого выхода просто не бывает. Благо, они живут не в какой-то хрущевке, где соседи со всех сторон могут услышать, чем и как ты занимаешься, а на самом высоком этаже многоквартирного дома, в собственном пентхаусе, который обошёлся в целое состояние, но Чон Чонгук может себе позволить такую роскошь. А виды отсюда просто потрясающие, особенно с просторного балкона или панорамных окон, находящихся в спальне и в гостиной, мягко переходящей к совмещённым столовой и кухне. Чонгук приходил в восторг от собственного места жительства, стильно и просторно, но больше всего ему нравилось то, с какими глазами на это всё смотрит Чимин. Мальчик из трущоб, который до знакомства с Чонгуком такой жизни не видел, работая в стриптиз клубе с шестнадцати лет. Чон столько времени потратил, чтобы сделать из него человека, как бы грубо это не звучало. Словно ребëнка отучил тыкать пальцем во всё, что приводило в восторг, ведь это - неприлично. Словно проблемного подростка заставил выкурить пачку сигарет, чтобы тот бросил. Показал, что есть лучше, чем там, где он его нашёл, пообещав, что больше Чимин никогда не вернëтся в тот ад, а Пак ему поверил, отыскав в Чонгуке первого во всём этом гнусном мире человека, которому правда можно довериться. Он столько раз ошибался. Столько раз наступал на одни и те же грабли, столько раз позволял причинить себе боль, а ведь ему всего двадцать. В этом возрасте Чонгук уже заработал свой второй миллион без помощи родителей, а Чимин только пол года назад научился правильно пользоваться всеми теми странными столовыми приборами, которые дают в ресторанах. Теперь Чимин часто кушал в ресторанах, хотя год назад в приличное заведение его даже не впустили бы. Но Чонгук дал ему всё и даже больше, чем Паку требовалось. У Чонгука были странные Кинки, о которых Чимин был наслышан, может даже сталкивался. Какие богатые ублюдки с больной Фантазией не приходили в стриптиз клуб, где Пак проработал целых три года, чего только они не говорили во время приватных танцев. Стриптиз стриптизом - это не бордель, если ты танцуешь, а тебя трогают руками - зовёшь охрану, потому что это непозволительно. Но если не зовёшь, то это уже на твоё усмотрение. Чимину иногда сильно нужны были деньги. — Нравится папочкин член?—Чонгук схватился за шелковистые волосы, потянув на себя, пока без остановки долбился в чужое разгорячённое тело. Из-за кляпа во рту Чимина по его подбородку стекала слюна, на что никто не обращал внимания. Пак замычал, — Я не слышу, Чимин. —Мужчина сжал волосы на затылке ещё сильнее и опустился губами к чужой шее, мягко её касаясь. Пак замычал настолько громко, насколько мог в таком непростом для разговоров положении. Чонгук довольно оскалился и зарычал, обильно кончая внутрь, а Чимин излился вместе с ним, перепачкав простынь, кажется, уже во второй раз. Всё-таки, у Чона выдержка была посильнее, чем у его партнёра, но то и не удивительно. — Хороший мальчик, —Чонгук аккуратно выходит из сжимающегося колечка мышц и Чимин чувствует, как по бëдрам медленным потоком стекает сперма. Мужчина бережно снимает кляп, отбросив его в сторону, и Пак наконец-то может расслабиться, размяв затëкшую челюсть. Парень обессиленно падает на кровать, он продолжает содрогаться, а ноги и руки дрожат из-за того, что минутой ранее Чимин испытал дикий оргазм. Если Чонгук не волшебник, то кто тогда. Чонгук вытащил его из того дерьма, в котором Паку предстояло и дальше плавать до конца своих дней, Чонгук предоставил ему комфорт по всем параметрам: пентхаус в приличном районе, хорошая еда, одежда. Чонгук водил его к психологам, чтобы выявить проблемы, которых из-за прошлой жизни у Чимина было достаточно и с какой-то частью он справился, но пока что продолжал раз в две недели ходить к специалисту. Чимин мечтал о карьере танцора, но его умения сомкнулись только на умениях вертеться вокруг шеста; несомненно, стрип пластика - это невероятно сложно и очень красиво, но на большую сцену тебе никогда не попасть. Чонгук оплатил для него высшее образование в Институте искусств и Чимин был студентом первого курса, занимаясь тем, чем ему действительно нравится, тем, для чего он живëт, он будет счастлив, построив карьеру танцора или, может быть, хореографа. И взамен Чон лишь просил называть его папочкой. Неужели Чимину трудно? Этого никогда не хватит, чтобы расплатиться с ним за всё то, что он сделал для Пака. Если бы не Чон, Чимин так бы и остался стриптизером в том клубе, пока не стал бы "непригодным" и его на выкинули бы, как испорченную куклу. Чимин рад, что Чон тогда заглянул в этот клуб и заметил в Паке не просто танцора с красивым личиком, но и потерявшегося парня, у которого не осталось ничего, кроме надежды и огонька в глазах, который с каждым днём становился тусклее. Хорошо, что Чонгук его спас. — сходим в душ? Ты весь испачкался, детка, —спрашивает Чонгук по истечению нескольких минут, позволив Паку немного отдохнуть и набраться сил для принятия душа. — нет, —недовольно отвечает Чимин, чувствуя, как чужая рука гладит его по волосам, а длинные пальцы заправляют пряди волос за ушко. Чонгук ещё и очень заботливый, очень нежный...бывает таким. Пак лежал на боку и уже практически засыпал. — придëтся, к тому же нам следует поменять постельное бельё, ты же не хочешь спать на грязной простыне? —Чонгук поднимается с кровати первым, а потом уже подхватывает Чимина на руки и несёт в просторную ванную комнату, решив, что лучшим решением будет принять ванную, а не просто постоять под душем. А ещё Чонгук готов носить его на руках. Единственное, что пересекло вместе с Чимином черту "плохая жизнь", оставшись в " Хорошей" - это просыпаться по утрам. До поступления в университет Пак имел возможность выспаться, но всё равно не наверстал упущенное за всё прожитые года. Увы, это уже невозможно. А теперь снова наступила весна, Чимину осталось проучиться ещё несколько месяцев, сдать сессию и его ждёт длинное тëплое лето, в котором он снова не будет ни в чём нуждаться. Пак надеялся, что вообще больше никогда не будет. Чонгук - его золотой билет в лучшую жизнь, как бы аморально и меркантильно это не звучало, но другого шанса у Чимина нет и не будет, поэтому парень отчаянно хватается за него обеими руками. Пак понимает, что всё то, что мужчина ему с лëгкостью дал, может с такой же лëгкостью и отнять, Чимин будет с ним столько, сколько Чонгук позволит и Пак будет брать в полной мере, ведь неизвестно, в какой день он снова останется ни с чем. Пак не думает, что здесь речь идёт о любви, скорее всего о сильной эмоциональной(или материальной) привязанности, понятное дело, что за прошедший год Чимин к мужчине очень привязался, да и не секрет, что Чонгук тоже. Но было ли это полноценными отношениями? Пак не знает, ведь никакого предложения к нему не поступало. Тогда, может ли он просто встать и уйти? Наверное, может. Но что тогда будет чувствовать он и что почувствует Чонгук? Хороший вопрос. У них был постоянный секс, совместный отдых, друзья Чона стали друзьями Чимина, если старший уезжал куда-то на несколько дней, то без колебаний оставлял Пака в своём пентхаусе, даже отдал ему дубликат ключей, а Чимин в такие "отъезды" чувствовал, что сильно скучает. Они заботились друг о друге, готовили вместе завтрак, засыпали в обнимку, вместе принимали ванную, ездили по магазинам и что там ещё делают нормальные пары, но...господи, всё ведь не так. Никакого романтического знакомства, никаких ухаживаний и свиданий, никакой симпатии, перерастающей во что-то большее, никаких "я люблю тебя" и планов на совместное будущее. Только Чонгук, который увидел в Чимине сломанную куклу, решив починить её из интереса. Наверное решил, что из парня, внутри которого ничего живого не осталось, можно будет слепить что-то новое, сделать собственными руками игрушку, которая будет только его и ничья больше, просто для собственного удобства. Чтоб Чимин был один такой, только для него, какого Чонгук выстроил сам. Что ж, если так подумать, у него это получилось, но Пак зла не держал. Чон делает для него очень-очень много, а уйти Чимин и не пытался, потому что его, чёрт возьми, всё устраивает. Хочется только одного - понять. Но вряд ли Пак в скором времени решится на такой разговор, ведь Чонгук может рассмеяться. Засмеётся и скажет:"Отношения? С кем, с таким, как ты? Ни за что. Я просто тебя использовал." Даже в этом случае Чимин его поймёт. За те деньги, что мужчина в него вкладывает, Чонгук может себе позволить всё. Не успел уже почти проснувшийся Пак об этом подумать, как прозвенел будильник и парень недовольно замычал - сегодня к первой паре. Он помнил только то, как Чон понёс его на руках, а что было потом, видимо, стёрлось у Чимина из памяти, скорее всего он просто заснул. Надеясь, что не доставил Чону больших хлопот, парень наконец продрал глаза. Чонгука рядом не было, Пак уже привык, что тот всегда встаёт раньше, если это будний день, а не выходной. Поднявшись с кровати, Пак осмотрел комнату, будто впервые, глазами найдя рубашку Чона, которую сам и снял с него вчера. Весна была жаркой, так что поспать голышом Чимину не помешало, но он всё-таки надел рубашку старшего и отправился искать его по огромному пентхаусу. Отыскать Чонгука удалось на балконе. Чимин прекрасно помнит, как тот заставил его бросить курить, а сам дымит как паровоз, но Паку даже не завидно, потому что после того случая парню ни одной сигареты в рот брать не хочется. Парень обнимает мужчину сзади, смыкая руки на чужом торсе, Чон был уже собран. Пак получал эстетическое удовольствие от чужих классических луков - в таких мужчина ходит на работу. Смотря на него в таком виде сразу хочется на колени становиться. — доброе утро, детка. Мне нужно через сорок минут быть на работе, поэтому если хочешь, чтобы я тебя подвёз, собирайся быстрее. Позавтракаешь в кофейне рядом с твоим университетом, у тебя же есть денюшка на карточке? — да, спасибо. У нас уже всё равно не из чего готовить - холодильник пустой. —Пак щекотал носом чужую шею, чувствуя, как кожа мужчины покрывается мурашками. Не такой уже Чонгук и стойкий. — хорошо, я попрошу Чонхёка и он вечером привезёт продукты, а я немного задержусь на работе. Доберёшься сам домой? — конечно, па-апочка, —нарочно тянет Чимин, зная, как Чонгуку это нравится. Такой вот у него фетиш. Чон докуривает сигарету, затушив бычок и, кинув в пепельницу. — иди, —Чон поворачивается и хлопает Чимина по бёдрам, чтоб тот поторапливался. Пак обожал вести аккуратные и красивые конспекты, поэтому носил с собой кучу всего, большинство из этой "кучи" составляли тетради блокноты, цветные ручки, линеры, фломастеры, даже невероятно дорогие маркеры фирмы "copic", которые для Чонугка являлись мелочью. Иногда Чимин рисовал. Также текста выделители и тому подобное. Наверное, это происходило из-за того, что в школе у него не было таких возможностей, да и учился он не очень, появляясь на учёбе через раз. Когда вставал вопрос пойти в школу и умереть с голода, или же заработать денег и прожить ещё месяц - ответ был очевиден. Сейчас парень изо всех сил наверстывал упущенное, учёба давалась ему легко, да и выявил он, что учиться просто обожает, лишь бы для этого были средства и свободное время. Чонгук всё для этого сделал. Чимин больше не заставляет папочку ждать, собравшись так быстро, как только мог, чтобы за оставшееся время Чон точно успел добраться до своей работы. Быстрым шагом омега направляется в просторную и светлую прихожую, где его уже ждал Чонгук. — замечательно выглядишь Чимин, но, может быть, всё-таки наденешь джинсы? — что? Но ведь на улице так жарко, я.. —парень надел сегодня светло-фиолетовую рубашку, которая спереди была заправлена в белые шорты, идеально к ней подходящие, а чёрный ремень отлично дополнял этот образ. Но, видимо, Чонгуку он не пришёлся по-вкусу. — Чимин, —тон мужчины похолодел и стал заметно грубее, — не задерживай меня, будь добр, ты напрасно тянешь время. Ты видишь, что я стою перед тобой в костюме? А всё потому что я должен присутствовать на работе исключительно в таком виде, ведь существует "дресс-код", как бы жарко не было и как бы мне не хотелось надеть шорты, приди я на работу или деловую встречу в таком виде, то меня неправильно поняли бы. Твои шорты очень короткие, носи их дома сколько душе угодно - я только буду рад, но ты же не хочешь, чтобы в университете на тебя косо смотрели? "я не хочу, чтобы ОНИ ВСЕ смотрели на твои чудные ноги". — ты больше не стриптизёр, поэтому необходимости оголять ягодицы, кроме как в моём присутствии, я не вижу. Если у тебя нет нормальных шорт, то мы их купим. Буду ждать тебя в машине, поторопись, иначе я точно опоздаю. Не забудь закрыть дверь и взять свой ключ. "я не хочу чтобы ОНИ на тебя смотрели". Парень остался стоять на месте, смотря на Чонгука, который уже закрывал за собой входную дверь.Чимин прекрасно знал, что Чон собственник и ревнивец, понимая - это не совсем здоровая вещь, но поделать Пак ничего не мог. С одной стороны, Чимину не нравились ограничения, которые Чонгук иногда выставлял ему, но с другой...он прекрасно понимал, что старший имеет на это полное право, Чимни не переставал чувствовать себя обязанным за материальные благи, которые Чон ему предоставляет. Пак не мог ругаться с ним или спорить, потому что не хотел этих благ лишиться, так что и жаловаться тут не на что - он сам сделал такой выбор, добровольно, его никто не заставлял. Чимин мог бы уйти в любой момент, если бы ему не нравилось чужое отношение к себе, но он этого не сделает, потому что его всё, чёрт возьми, устраивает. Это не единственная причина. Чимин считал, что Чонгук относится к нему как к красивой куколке, только и всего, но его ревность говорила о том, что Пак ему как никак нужен, а у младшего была одна маленькая несбыточная мечта, которая с самого детства за ним тянулась - он хотел быть нужным. С родителями не срослось, парень привык быть нужным только самому себе, а Чонгуку удавалось хотя бы немного облегчить его участь. Конечно, Чимин не был в этом уверен, да и не верил особо своим не обоснованным мыслям. Ревнует - не значит любит. О боже, да как такой, как Чонгук, вообще может любить такого, как Чимин? Пак, надевая джинсы с дырками, пустил нелепый смешок. Наверное, Чону просто не на что больше тратить свои деньги, а в Чимине он тоже находит какое-то утешение, но если ему надоест, то Гук с лёгкостью найдёт кого-нибудь другого. Пак лишь надеялся, что это затянется на самый длинный срок и они смогут побыть вместе ещё чуточку. Чимин чувствовал себя сдавленно, потому что в салоне автомобиля было тихо всю дорогу, мужчина заметно нервничал, потому что из-за Пака опаздывал на работу. Чонгук был владельцем компании, поэтому чаще всего собственные опоздания его не заботили, не будет же он сам себя отчитывать, верно? Но сегодня, видимо, намечалась важная деловая встреча, судя по тому, как Чон сжимал руль, с партнёрами из-за границы. Пак чувствовал себя ужасно виноватым, а сильнее удручало то, что сильная рука Чонгука не лежала на колене Чимина, поднимаясь выше, чтобы как следует сжать аппетитную ляжку, как это бывало обычно. Пак старается даже не дышать громко, наблюдая за сосредоточенным Чонгуком, который старательно объезжал пробки по навигатору, иначе бы точно не успел. Брови мужчины опустились к переносице, он выглядел хмурым и недовольным. Чимина пробрали мурашки...вызванные лёгким возбуждением. Пак понимал, что вероятнее всего будет наказан, а против явно не был. В такие моменты злой Чонгук, сдерживающий свой пыл, был невероятно сексуальным и Чимин готов был удавиться собственной слюной. — до вечера, папочка. —пролепетал Чимин, собираясь выходить из машины, но Гук не обратил на него внимания, тем не менее парень ждал, пока не увидел, что Чон кратко кивнул. Чонгук не мог терпеть, чтобы его ещё больше задерживали. На учёбе Пак мало с кем любезничал, помимо, конечно, преподавателей. Понятное дело, что Чимин был знаком со всеми своими одногруппниками, потому что того требовал социум, но близко ни с кем не общался, потому что сейчас у него был не тот период, во время которого хотелось заводить друзей. Конечно, когда-нибудь любой человек выходит из такого подвешенного состояния, но Чимину пока было комфортно и так, к тому же он тесно общался с друзьями Чонгука, которые всё-таки тоже видели в нём человека, несмотря на суммы, которые таились на их счетах. Они всегда были добры, приветливы и забавны, даже для того мальчика, как Пак Чимин. Ко всему прочему, парень не хотел отвлекаться от учёбы, ведь за его образование папочка Чон платил огромные деньги, да и Чимину самому очень нравилось учиться - он на лету схватывал новую информацию, чего не скажешь о его школьных годах. А ещё, учёба в престижном университете тоже была для него огромным шансом. Если они с Чонгуком... Если Чонгуку он всё-таки надоест, то у Пака останется хотя бы образование, благодаря которому он сам сможет зарабатывать деньги. И ему не придётся снова прибегнуть к стриптизу, особенно к стриптизу с...продолжением. Чимин уже и забыл - какого это. Будто это было настолько давно, да и вообще происходило не с ним, будто он всего лишь со стороны наблюдал за сломленным мальчишкой, готовым торговать своим телом, чтобы выжить. Как хорошо, что благодаря Чонгуку всё это в прошлом. Выкинув в урну бумажку с номером телефона, которую с загадочной улыбкой оставил ему бариста из той кофейни, в которой Чимин сегодня завтракал, Пак сел в такси, чтобы добраться до дома. Спасибо, конечно, за проявленное внимание, но парень никогда бы ему не позвонил. Водители такси, кстати, всегда неимоверно удивлялись, когда Пак, выглядевший как простой смертный, называл им адрес своего места жительства. Это было написано на их лицах. И, если честно, Чимина пробивала гордость в такие моменты, хоть он и понимал, что всё это - не его. Чонгук огромный молодец, раз так постарался, чтобы устроить себе столь достойную жизнь и Пак благодарен ему за то, что мужчина с ним немного поделился. Парню вновь стало стыдно за то, что утром он расстроил старшего своим поведением и тот опоздал. За целый день Чон ничего не написал и не позвонил. Чонхëк - помощник Чонгука, действительно привез им продукты, впрочем как всегда, если Чон не проявлял желания сходить в магазин вдвоём с Чимином - они либо выбирали съестные припасы вместе, либо не делали этого вовсе, скидывая домашние обязанности на Хëка. Сегодня им было явно не до этого, а в холодильнике мышь повесилась, поэтому ответ был очевиден. Гук никогда не заставлял Чимина особо поддерживать в пентхаусе чистоту, потому что этим занималась уборщица, которая приходила два раза в неделю, но сегодня Пак пропылесосил на первом этаже и вытер пыль со всех поверхностях, как только закончил с подготовкой к завтрашним парам. Чон вернулся поздно, будучи невероятно злым и раздражëнным - сегодня у него был бешеный денëк. Мужчина подумал, что Чимин уже спит, что к лучшему, ведь Гук был на него немного рассержен, хотя понимал, что и сам виноват в своём опоздании. Если бы Чон не придрался к чужим шортам из-за собственной дикой ревности, то был бы на работе вовремя. Но, в любом случае, дуться на Пака было легче, чем на самого себя. Старший скинул с себя пиджак и прошёл в гостиную, устало сев на большой диван, для начала он снял золотые запонки с рукавов рубашки, а потом и вовсе расстегнул их. Наконец-то можно было расслабиться и как следует насладиться прохладой, исходящей от сплит системы. А Чимин не спал, специально дожидаясь прихода мужчины. Парень быстро проскользнул вниз по лестнице, но для начала он забрел в кухню, где открыл бутылку вина, которое для Чонгука было излюбленным, так что Пак плеснул его в красивый бокал и направился тихим шагом в гостиную. — папочка, —виновато произнёс парень, наблюдая за тем, как Чон медленно приоткрыл тяжёлые веки, укоризненно смотря на Чимина. Младший протянул Гуку бокал, наконец от него избавившись, и опустился на колени, разведя лëгким движением чужие ноги в сторону. Чонгук наблюдал за тем, как Чимин ловко справляется с ширинкой, стягивая брюки долой с чужих ног, а затем проделывает то же самое с нижним бельём. Тëплая ладонь обхватывает половой орган Чона и тот шумно выдыхает, сделав краткий глоток вина. Бокал в руке мужчины долго не задерживается - он ставит его на кофейный столик, лишь бы не выронить к чертям собачьим. В таком случае вино залило бы идеально чистый ковёр, который был не из дешёвых, собственно как и всё в этом доме, даже после химчистки этот коврик не был бы больше таким белым - пятно от вина невозможно вывести бесследно. Язык скользит то вверх то вниз, заставляя Чонгука поджимать пальцы на ногах, что выглядит совершенно несерьёзно. Когда Чимин прибегал к минету в виде извинений, Чон немедленно терял способность злиться на него, ведь в этом деле Пак был на высоте, а вот где он этому научился знать уже не очень хотелось. К тому же это было не обязательно. Пак уже как никто другой привык к этому члену и незамедлительно взял головку в рот, поднимая на Чонгука блядски-виноватый взгляд, от чего мужчина несдержанно рычал, стараясь восстановить сбившееся дыхание. Чимин же чувствовал себя в своей тарелке, через нос он набирал много воздуха в лёгкие, не спеша выдыхая. Во время минета обязательно правильно дышать, чтобы нехватка воздуха не сказалась на качестве. Парень никуда не спешит, пока вбирает в рот с каждым разом всё больше, чувствуя, как Чонгуку приятно. Чимин не новичок и его глотка как следует разработана, поэтому он может достаточно долго продержать член глубоко, до того, как сработает его рвотный рефлекс - именно поэтому он был ещё и спец в горловом минете. Когда член мужчины, прекрасный на вкус, был взят до основания, Чимин, с придыханием, выпустил его изо рта, чтобы вновь шершавым языком пройтись по всей длине, тщательно распробовав каждую выпирающую венку, которые одни за другой выступали на налитом кровью члене. Конечно, Чимин не забывает и про яички, зная, как Чонгук это любит, поэтому сначала запускает за щеку одно, смакуя, а затем второе, лишь бы услышать этот одобрительный стон. Он слышит. Слышит и снова возвращается, стиснув головку губами, чтобы проделывать всё то же самое раз за разом, но Чонгук резко хватает за загривок и оттаскивает от желанного органа с характерным звуком. — Чимни, ты знаешь, что швейцары - неимоверно пунктуальные люди, которые ценят каждую минуту прошедшего времени? Он сжимает чужие волосы сильнее, заставив Пака беспомощно скулить. Чтобы облегчить свою участь, несмотря на препятствия, Чимин опустил незанятые руки на ствол, который ещё не давно находился в тёплом рту Пака, начиная интенсивно надрачивать, чувствуя, как орган уже пульсирует под таким натиском. Чона это с ума сводит, хоть он зол, Чимин всё-таки умеет делать приятно и мужчина уже на грани находится. — я опоздал из-за тебя и лишился сделки на миллионы тысяч долларов, ты это понимаешь? И теперь, если мне не удастся всё утрясти, летом твоя жопа будет загорать не на "Isla de sa Ferradura", как я планировал, а на каком-нибудь сраном бали или на мальдивах. Ты же понимаешь, что так просто не отделаешься? Что ты можешь сказать в своё оправдание? — извини меня, папочка. Прости, пожалуйста, я не хотел, чтобы так вышло. Глаза Чонгука загорелись красным. Он убрал чужие руки и, наконец, насадил Чимина ртом на свой член, шумно выдыхая вместе с вырвавшимся стоном. Так тепло и приятно, просто потрясающие ощущения. Чонгук больше не даёт младшему волю в действиях, самостоятельно трахая его рот, вбиваясь членом всё сильнее внутрь, но это продолжалось недолго, Чон и так был на грани, а из-за того, что сам и вытворял, кончил за считанные минуты, прямо глубоко в чужое горло. Пак, не задумываясь, проглотил чужое семя, облизнув губы. Он уже и сам был на пределе - ему невероятно хотелось получить разрядку, но вряд ли сегодня Чонгук быстро сжалиться над ним. Пока Чонгук восстанавливал дыхание после полученного оргазма, Чимин, всё ещё стоящий на коленях, вернулся к любимому члену, невинно водя головкой по собственным губам, понемногу возвращая язык обратно, чтобы вернуть орган в возбуждённое состояние. — поднимись, пожалуйста. —Чонгук наблюдал за тем, как парень поднялся с колен, на которых остались красные отметины, а ещё Чон заметил, что Чимин был в тех самых шортах, из-за которых Гук опоздал сегодняшним утром. Ну, мужчина сам сказал, чтобы Пак носил их дома, тем не менее Чона это немного раздраконило - в них Пак выглядел действительно очень сексуально. Стройные ноги были оголены и их можно было как следует разглядеть, потрогать, снова убедившись в том, какая у Чимина молочная кожа. Чон развернул младшего к себе спиной, рассматривая ягодицы, которые были даже не полностью прикрыты. Блядские, блядские шорты. Сильная рука тут же проходится по аппетитной заднице, Чимин лишь слегка дёргается, но прикусывает губу, чтобы не издать ни звука. Мужчина тянет шорты вверх, чтобы ткань пропала меж ягодиц, но это почему-то не происходит - что-то явно мешает. — сними их. —Пак расстёгивает пуговицу, а после ширинку, что можно было услышать, ведь в гостиной было невероятно тихо, не считая лишь горячего дыхания двоих людей, здесь присутствующих. Когда шорты спали вниз, Чимин остался абсолютно обнажённым - никакого нижнего белья. Только блестящая анальная пробка с бриллиантовым наконечником в виде сердечка, сделанная на заказ и, подаренная Чимину на четырнадцатое февраля. Чонгук вздохнул, чувствуя, как блестят собственные глаза. — ты ж мой сладкий. —томно шепчет Чон и совсем уже плавится. Разве можно на него злиться? Тем не менее мужчина не хотел сбавлять оборотов. Чонгук аккуратно схватился за наконечник пальцами и стал аккуратно вытаскивать пробку, но не до конца. Благодаря смазке, которой, видимо, Чимин воспользовался ранее, феллема двигалась свободно. Придерживая Пака за талию одной рукой, второй медленно трахал его анальной пробкой, внимательно слушая, как негромко стонет Чимин под таким натиском. Потрясающий. Оставив пробку в состоянии покоя, Чон тоже поднялся и, наконец опустошил бокал с вином, стоящий всё это время на кофейном столике рядом. В горле что-то очень пересохло и...всё из-за Чимина. Семья Чон всегда была обеспечена, Чонгук никогда не нуждался в материальных благах, потому что его родители об этом как следует позаботились. Для Чонгука, даже в подростковом возрасте, никогда не было проблемой найти себе партнёра, пусть даже на одну ночь. Теперь, спустя столько лет, став взрослым мужчиной, Чимин стал для него первым, с кем Чонгук задержался надолго. Конечно, взглянув на симпатичного мальца, танцующего стриптиз, у Чона не было никаких других мыслей, кроме как заказать приватный "танец" И больше никогда не возвращаться в этот клуб, но Пак сумел его чем-то зацепить. Нет, не внешне. Его глаза были такими...сломленными и Чон вдруг почувствовал себя спасателем. Теперь, даже если Чимин этого и не совсем понимал, может быть оставался с Гуком только из-за денег... Чон же души в нём не чаял. Он не пережил бы, если б Чимин ушёл, но держать бы не стал, наверное? Чонгук не представляет своих повседневных дней без этого котëнка рядом и никого другого на его месте он впритык не видит. Пак плотно засел в его голове и Чонгук давно уже видел в нём не только парня для секса, не зная при этом, что же на этот счёт думал сам Чимин, но и заговорить не решался, потому что перед этими глазами всё задатки Чонгука, как решимой натуры, начальника и просто сильной личности куда-то пропадали. Чон готов был целовать его пальцы и ранки на коленях, если понадобилось бы. И иногда Чонгук ненавидел себя за то, что в его жизни появилась такая слабость, как Пак Чимин, но, смотря на него, Чон мог себя оправдать. Само совершенство. Чонгук не удержался, поэтому, наклонившись, укусил своего любовника за правую ягодицу, оставив след от своих ровных зубов. Ноги Чимина задрожали ещё отчëтливее. Мужчина выпрямился, его руки, словно змеи, обвили чужую талию и плавно поползли вниз. — ах, —несдержанно произнёс Чимин, когда холодные пальцы коснулись его горячего члена. Чонгук заботливо ласкал его, заставляя Чимина откинуться к нему на грудь - Пак чувствовал, что ещё немного, и ослабленные ноги его не выдержат. — я смотрю, ты уже хочешь кончить, верно? —Чонгук наращивал темп, чувствуя, как необычно скользят руки по чужому члену. Пак облокотился на Чона очень удобно, поэтому последний мог, не затрудняясь, оставлять на тонкой шее парня лёгкие поцелуи-бабочки, которые и рядом не стояли с обычными багровыми отметинами, россыпь которых обычно красовалась по всему телу Чимина. — да, папочка, я очень этого хочу, я....—Чимин сам попытался толкнуться в чужие руки, но Чон сразу же устранил это, с силой сжав основания пениса. Пак недовольно выдохнул, так и не получив желаемого. Он знал, что так будет, но очень-очень хотел... — малыш, —Чон опустился к чужому уху, обдавая горячим дыханием, ощущая, как молочная кожа Чимина покрывается мурашками. Тембр собственного голоса звучал успокаивающе, но и возбуждающе одновременно, — ты же знаешь, что просто так ничего не бывает. Тебе придётся потерпеть. Мужчина подхватил младшего на руки, в который раз убеждаясь, какой же он лёгкий. Подниматься по лестнице с Чимином на руках - одно удовольствие. На втором этаже пентхауса были только спальня и ванная, спальня, которой Чонгук действительно гордился. Большая кровать, на которой сексом заниматься - одно удовольствие, шикарное панорамное окно за ней и мансардное окно над ней, открывавшее вид на чудное ночное небо с скоплением звёзд. Мягкий ковёр, книжный шкаф во всю стену и небольшая гардеробная - что ещё нужно для счастья? Здесь Чон чувствовал себя особенно уютно, да и Чимин тоже. Чонгук поставил Пака на ноги, Чимин был совершенно опьянён одолевшим его возбуждением, он был совершенно голый, как и Чонгук, смотреть на которого, не подбирая слюни, было невозможно. На мужчине была лишь наполовину застёгнутая рубашка, скрывавшая очаровательный пресс, который Пак обожал ещё сильнее, чем, наверное, член. Хотя, нет - преувеличивает. Этот член он ни на что не променяет. Чон подошёл к подоконнику, на котором стояла красивая коробка, в которой лежали более интересные вещи. Мужчина достал оттуда их любимую кожаную плётку общей длиной в сорок девять сантиметров, пятнадцать с половиной сантиметров - длина рукоятки с двухсантиметровым диаметром. Просто прелесть, а не находка. Для полного набора взял ещё эрогенное колечко, подробное индивидуально для Чимина. Вернувшись к Паку, целуя его в излюбленную шею, мужчина надел кольцо на аккуратный член, из-за чего Чимин недовольно накуксился. Парень никогда не был против плётки - он сам настоял на её покупке, ему подобное доставляло удовольствие. Но нет, только не это глупое колечко, которое Чон купил ему в качестве наказаний! Чимин просто ненавидел это, потому что не мог кончить и его член, обычно находящийся в очень возбуждённом состоянии, болезненно ныл, прося разрядки, а Пак никак не мог самому себе помочь. — ты знаешь, что делать, котёнок. Не будешь же ты снова заставлять меня ждать? Пак уверенно кивнул и устроился на кровати, подложив под живот подушку, чтобы им обоим было удобно. Чимин принялся двигать аппетитными бёдрами туда сюда, чтобы Чон наконец-то начал - Паку хотелось побыстрее заслужить прощения, чтобы Чонгук позволил ему кончить. Наконец-то мужчина приблизился к нему, проведя рукой по изящной спине Пака, на которой немедленно выступил табун мурашек. Чимин действительно готов был замурчать, словно настоящий кот, которого заботливого поглаживали по спине. Затем по лопатка, пробираясь вниз - к ягодицам, словно множество змей, по Чимину пробиралась плетка. В первый раз мужчина ударил не сильно - на пятой точке не осталось даже следов, но член Пака всё равно задëргался, оповещая о том, что если бы была такая возможность, то семя давно уже выплеснулось бы наружу. В следующий удар Чонгук вложил бóльшую силу, смотря на то, как ремешки плëтки оставляют множество краснеющих отметин. Мужчине уже самому невыносимо хотелось войти в эту дырочку, на месте которой сейчас виднелось лишь блестящее сердечко, но и этот этап был невыносимо сладким - хотелось потянуть подольше, наслаждаясь чужими возгласами. — пожалуйста...пожалуйста, сильнее. —тихо просит Чимин, уже измазав предэякулятом всё подушку. Ему очень сильно не терпелось кончить. — что ты сказал, я не расслышал? Вопрос для мужчины прозвучал удивлённо, хотя, так оно и было. Конечно, Чимин не раз просил трахать его сильнее, но...шлëпать плëткой? Что-то Чонгук такого не припомнит. — пожалуйста, папочка, отшлёпай меня сильнее! —вырывается с пухлых уст и Чонгук тепло улыбается, потому что это действительно услада для барабанных перепонок. — надо же, ты меня удивляешь сегодня, Чимин. Ты в курсе, что это должно было быть наказание?..—Чон усмехается и уже в следующую секунду ударяет плёткой сильнее, заставив парня, который так сильно этого просил, вскрикнуть. Чон никогда не переусердствовал, но сегодня Чимин сам чуть ли не умолял его, поэтому Чонгук, постаравшись, отшлёпал младшего до багровых ссадин, отдавая себе отчёт в том, что нужно будет после воспользоваться мазью, иначе Пак ещё действительно не скоро сумеет сесть на стул или даже на мягкую подушку. А ему нужно утром отправляться на пары - он мальчик правильный, не прогуливает и даже не опаздывает. На парах придётся отсиживаться в любом случае. Плётка была отброшена в сторону, потому что хотелось бы, чтобы на чужих ягодицах осталось хоть что-то живое, но Чимин, кажется, от сложившейся ситуации был доволен, не считая конечно того, что ему так и не позволили кончить. Чонгук всё ещё оставался в рубашке, поэтому наконец скинул ткань с широких плеч, не спеша подходя к прикроватной тумбе, чтобы, выдвинув её ящик, достать оттуда презерватив. Мужчина всегда старался предохраняться, конечно, были исключения, если очень сильно хотелось, например, как вчера ночью, но сегодня всё будет по правилам, также Чон захватил лубрикант с приятным запахом персика. Уже будучи на кровати позади Чимина, одной рукой мужчина поглаживал чужие пострадавшие ягодицы, заставляя Пака негромко мычать, а второй растянул презерватив по стоящему колом членом. Благодаря анальной пробке, которая потрясающе подготавливала к полноценному сексу, Чону оставалось только добавить немного смазки, чтобы всё прошло гладко, как и должно. Может это и задумывалось как наказание, Чонгук всё равно не хотел, чтобы младшему было больно и неприятно. В этой спальне каждый получает только удовольствие. — ты готов? —Взяв собственный член в руку, испачканный приятной смазкой, он водил им по ягодицам парня, то и дело водя между ними, нарочно дразня - будто вот-вот войдёт, но этого так и не происходило. — боже, да! —голос парня уже заметно охрип, а ведь они только начинали. Чонгук резко толкнулся внутрь, ничего не опасаясь, потому что Чимин был как следует подготовлен и мужчина позволил себе сразу же войти до основания, задержавшись в таком положении. Да, Чону хотелось бы видеть сейчас чужое лицо, но он всё же пожалел Пака, ведь переворачивать его на спину с травмированными ягодицами было бы верхом садизма, поэтому Чонгук оставил его в прежнем, а главное комфортном положении. Чон так и не двигался, наблюдая за тем, как его малыш начинает несдержанно дёргать бёдрами и медленно двигаться самостоятельно, чтобы старший наконец-то обратил на него внимания. Большие руки сомкнулись на тонкой талии, раньше они находились бы на чужой заднице, но точно не сейчас. Чонгук желал, чтобы его партнёр выл от удовольствия, а не от саднящей боли. — Чимин, я тебя понял.—Чон оскалился и, рыкнув, принялся наращивать темп своих движений в чужом теле, сильно сжимая приятные на ощупь бока Пака. Тёмная комната, без единого искусственного источника света, наполнилась лишь холодно-голубым светом луны, пробирающиеся через каждое окно в спальне. Было невероятно жарко и душно от того, что здесь происходило, ведь оба поглощали кислород каждую секунду, тяжело выдыхая горячий воздух, тем более стены заполнились громкими стонами Пака, которые сходили на нет, ведь его голос постепенно становился ещё более хриплым. Шлепки тел друг об друга тоже стали излюбленным для Чонгука звуком, Чон двигался быстро, но плавно, а его руки аккуратно сползали к аккуратному члену Пака. Последний уже действительно был на грани, чтобы расплакаться, ведь его член не на шутку болел от физиологической потребности кончить, потребность, которая появилась уже очень очень давно, но была прервана неестественным образом. Пальцы Чонгука благородно снял эрогенное колечко и из чужой уретры тут же хлынуло большое семени, сопровождавшееся громким стоном и непонятным для мужчины причитанием, что неясно вылетало с чужих губ. Чон, почувствовав, как чужая дырочка с неистовой силой сжала его член, шумно выдохнув, кончил в презерватив, аккуратно выходя из любимого тела. — ты такой молодец, котёнок. Ты очень долго терпел, вот умница. —мужчина аккуратно убрал из-под чужого животика подушку, чтобы дрожащее тело могло полностью опуститься на постель и его обладатель мог как следует отдохнуть. Кажется, полностью выдохшийся Пак готов был заснуть в любую секунду. Сняв использованный презерватив и, завязав его, мужчина тихо двинулся в ванную, чувствуя, как вспотевшее тело обвивает холодок, исходящий из сплит системы, ведь летние ночи были невероятно жаркими и спасаться от них было крайне сложно, но секс никто не отменял. Будучи в ванной, мужчина из шкафчика достал нужную ему мазь и надел чистое бельё, висевшее на сушилке. Ноги повели его обратно в спальню, Чимин всё ещё неподвижно лежал на кровати, кажется окончательно заснув. Тихо подкравшись к нему, Чон выдавил на ссадины пятой точки прохладную мазь и, вероятнее всего, если бы Пак сейчас не спал, то облегчённо простонал бы. Тем не менее, с другой стороны, его сон был только на руку, ведь помимо прохладного смягчения наряду станет выступать жгучая боль, хоть это и означает, что мазь действует. В этом плане Чимин был капризным, поэтому пусть и дальше спит сладко. Аккуратно растирая мазь по округлым формам, Чонгук вздохнул, испугавшись, что всё-таки переусердствовал сегодня, но когда Пак так умоляюще просил его...Чон не сумел сдержать себя в руках. Чонгук мог бы лечь спать, но он подождал, пока мазь как следует подсохнет, после чего надел на Чимина мягкое нижнее бельё, чтобы ему было приятно спать, бережно положив под чужую щёку чистую подушку, ведь Пак так и продолжал спать на животе и мило сопел. Чон просто обожал этот звук, ещё сильнее, чем чужие высокие стоны. Мужчина прилёг рядом, накрыв младшего одеялом и, приобняв его, глупо улыбаясь, будто бы не он здесь взрослый мужчина. Всё-таки...Чонгук очень любил этого мальца, который по ночам невинно сопел рядом.

***

— Чимин, у тебя же есть девушка?—Как-то вовремя обеда в столовой спросила его одногруппница и Пак, оторвавшись от своей тарелке, растерянно на неё посмотрел. Повисло ужасающе неловкое молчание и девушка постаралась изобразить улыбку, которая вышла довольно неуверенной, — или парень? Извини, я должна была спросить корректней. Но даже после этого Пак остался потерянным, не зная, что ответить своей новой знакомой. "У меня есть Чонгук" прозвучало бы крайне странно, даже в голове это звучало...мягко говоря глупо. Но Чимину действительно ещё никогда не задавали такого вопроса и он даже не задумывался, что отвечать, если его вдруг застанут врасплох. Этот случай заставил задуматься. — нет, у меня никого нет. Извини, я пойду, —ответил Пак и тоже выдавил сдавленную улыбку, быстро поднявшись из-за стола, чтобы покинуть столовую. Девушка виновата наблюдала за этим, понимая, что чем-то обидела Чимина, хотя парень он очень хороший и цели его задеть никакой не было. — Чимин! Чимин, извини, я не хотела обидеть тебя! —кричала ему вслед, наблюдая за чужими чуть ли не сверкающими пятками. Как и обычно, придя с работы поздним вечером, Чонгук зашёл домой, чувствуя, что что-то не так. Это чувство преследовало его целый день. Слишком тихо, будто кроме мужчины здесь и вовсе никто не живёт, да и не было никогда никакого Чимина - Чон просто выдумал его, чтобы было не так одиноко. Отдёрнув себя, Чон шикнул. Его малыш просто спит, наверное устал после интенсивной учебы в университете и домашнего задания, поэтому у мальчишки не осталось даже сил его дождаться и встретить после работы. Но, как обычно пройдя в гостиную, Чонгук заметил поникшего парня, сидящего на диване. В абсолютной темноте, даже телевизор не был включён. Нахмурившись, мужчина щëлкнул выключателем, а Чимин, уставившись в одну точку даже не шелохнулся. За второй год их совместного проживания мужчина наблюдал такую картину впервые и она его насторожила. Нервный срыв? Апатия? Паническая атака? Что же случилось с Чимином за время его отсутствия? Он уже давно не посещал своего врача, ссылаясь на то, что пребывает в норме. Перестав стоять в проходе, Чон подошёл к дивану на котором находился Пак, и присел перед ним на корточки, аккуратно взяв его руки в свои. — Чимин, ты меня слышишь? Мой хороший, у тебя всё в порядке? — Чонгук, что между нами? Чимин впервые говорит так холодно и Чонгука это вводит в ступор, он непонимающе смотрит на младшего, то и дело открывая рот, чтобы что-то сказать, вот только ничего в голову не приходило. Что он имеет ввиду? Куда делся его ласковый котёнок? Ведь с утра всё ещё было в порядке вещей. — ты о чëм? —всё в том же недоумении спрашивает Чон, подмечая, как его раздражает отвечать вопросом на вопрос и в ответ получать тоже. Но сейчас, кажется, не его очередь злиться. — о нас! —Чимин вырвал свои ладони из чужих рук, на минуту его решимость иссякла, ведь из-за таких резких движений со своей стороны он подумал, что Чон сейчас разозлится, но тот лишь смотрел на Пака снизу вверх в каком-то немом шоке, поэтому Пак позволил себе продолжить свою неимоверно важную реплику. — я не понимаю, кто я для тебя? Мы встречаемся или между нами только сугубо взаимовыгодные отношения? Я понятия не имею, что мне отвечать на вопрос: "у тебя есть пара?". Ты не предлагал мне "встречаться" и я тебе тоже, так как тогда в таком случае "это" называется? Скажи, ты содержишь меня только потому, что я удовлетворяю тебя в сексуальном плане? Больше... совсем ничего не чувствуешь? Сказать, что Чонгук опешил - это ничего не сказать. Он наблюдал за Чимином, глаза которыми всё наполнялись слезами, а голос, с каждым словом, которое давалось ему с большим душевным трудом, дрожал всё сильнее. А потом Чона озарила. Мужчина резко поднялся и, взяв младшего за руку, потянул его на себя, тем самым подняв с дивана так, чтобы парень сразу оказался в его объятиях. Чон шумно выдохнул в чужую макушку, прижимая Чимина к своей груди. Слава богу, что тот не пытался вырываться или ещё что-то, ведь Чонгук действительно хотел спокойно поговорить сейчас и расставить все точки над "i" раз и навсегда. Чону действительно было жаль, что так вышло. Было жаль, что на протяжении всего этого времени Чимин чувствовал совершенно не те чувства, которые должен был, жаль, что Чон не мог показать ту любовь, которую действительно чувствовал к этому мальчишке, заставляя Чимина ощущать себя ненужным и использованным. Чонгуку правда не хотелось, нет, больше всего не хотелось, чтобы так было, но...из-за отсутствия в настоящем машины времени назад не вернуться, так что остаётся только рефлексировать их будущие взаимоотношения и Чон сделает всё, чтобы Чимину было комфортно с ним. — извини, я виноват в том, что ты так считаешь, —на выдохе, но абсолютно искренне проговорил мужчина. Он аккуратно отстранил от себя младшего, когда его ладонь легла на чужую щёку, чтобы большим пальцем вытереть слёзы. Чонгуку хотелось, чтобы, слушая его, Чимин мог смотреть прямо в глаза. — прости, я безалаберно относился к твоему пониманию происходящего, потому что не учёл, что мы с тобой очень разные. Для меня всё было очевидно - мы живём вместе практически два года, мне казалось, что я показывал свои чувства поступками и ты не можешь со мной не согласиться, ведь ты действительно ни в чём не нуждаешься, просто, видимо, для тебя важно слышать эти слова. Ты ведь тоже не клялся мне в любви, но я вижу твои истинные чувства насквозь, потому что ты показываешь мне их, понимаешь, в чём между нами разница? Ты любишь меня и я об этом знаю, но люблю ли я тебя - для тебя по-прежнему загадка. Так вот, я люблю тебя, Пак Чимин, если бы ты интересовал меня исключительно в сексуальном плане, разве я задержался бы с тобой на столь продолжительное время? Нет конечно, ведь в таком случае ты бы мне быстро наскучил, как это бывало с другими. Я нуждаюсь в твоём ежедневном присутствии, просто нуждаюсь в тебе и да, мы с тобой встречаемся, если ты, конечно, не против. Чон усмехнулся, смотря на ранее потухшие глаза, которые сейчас заблестели. Вот бы он понял о важности таких разговоров раньше, тогда не пришлось наблюдать, как такое чудо плачет из-за него. — конечно не против! —всхлипнув, теперь уже от переполняющей его радости, Чимин прильнул обратно к чужой груди. Теперь ему не нужно бояться, что Чонгук от него откажется, теперь Пак может спокойно говорить не "его" и "моё", а "наше". Он правда почувствовал себя полным придурком, понимая, что так беспечно сомневался в самом лучшем человеке на этой планете, только по тому, что хотел слышать, а не видеть. Чон чувствовал к нему то же самое, что и Чимин, поэтому теперь Пак мог действительно любить и быть любимым. Чимин, измученный, умирающий душевно, был спасён когда-то Чонгуком. Чон вытащил его из той помойки, пообещав, что Пак больше никогда там не окажется и своё обещание он сдержал, как и сдерживал всегда. Никогда не тыкал в это носом, никогда не заставлял благодарить или как-то отплачивать за всё, что делал для Пака, потому что заботился о нём искренне и сильно любил. Парень отвечал ему полной взаимностью. Он больше не был тем измученным, потерянным мальчишкой, которого Чонгук забрал из вонючего стриптиз клуба, в котором Пак тонул. Теперь он всегда будет дышать полной грудью и до конца будет любимым. До самого конца.