24 ноября 2005 года
— Привет, ты Гермиона, так ведь? — просияла Селеста, подбегая к девушке, что вот уже пару минут стояла у лестницы, ведущей к спальням Гриффиндора. Брюнетка буквально светилась счастьем, оглядывая свою новую соседку с ног до головы, а затем нервно поправила свою мантию.
Гермиона робко улыбнулась и кивнула.
Было странно вновь видеть Селесту и понимать, что она не помнила ничего из произошедшего прошлой ночью. В её зеленых глазах плескались искренность и восторг, темные волосы падали на лицо, выбиваясь из аккуратной прически, а на её лице не было ни капли беспокойства, что одолевало её еще несколько часов назад. Серый кардиган с красно-золотым значком старосты, строгая школьная юбка до колена и выглаженная белая рубашка — все в ней выдавало примерную ученицу, даже манера поведения. Малфой был прав — Селеста и правда могла сойти за более юную версию Гермионы Грейнджер, вот только без фирменной растрепанной копны на голове.
Гермиона проглотила свое разочарование, увидев злосчастный значок на её груди. В этом новом мире она больше не была старостой, ей больше не нужно было патрулировать замок, посещать собрания и следить за порядком. И пускай в каком-то роде это было облегчением, Гермионе казалось, что этот титул всегда был для неё неким символом контроля, который она потеряла вместе со этой деталью гардероба.
Привыкнуть к новой реальности было трудно. Даже в самом начале пути.
Проснувшись в незнакомом месте, она еще двадцать минут просидела в постели, пытаясь собраться с мыслями. Вчера Гермиона провалилась в сон, едва её голова коснулась мягкой подушки, и не открывала глаз до самого утра, так и не успев предварительно рассмотреть это место. Крохотная комната с небольшой кроватью, комодом и зеркалом на стене казалась ей маленьким убежищем, за пределами которого был страшный новый мир. Хотелось просидеть здесь как можно дольше, лишь бы избежать неизвестности. Просто запереться, игнорируя правила, зарыться в толстое одеяло и тихо скорбеть по потерянной жизни. Возможно, возвращение к учебе было не такой уж блестящей идеей.
На тумбочке рядом с кроватью стоял небольшой флакон с темно-зеленой жидкостью, которую, должно быть, оставил её новый профессор. Перед выходом она быстро проглотила его содержимое, лишний раз не задумываясь о последствиях, и нетерпеливо уставилась в зеркало. Зелье было горьким и оставляло странное послевкусие на языке.
Темные кудри начали светлеть, распрямляясь прямо на глазах, лицо чуть заострилось, а глаза помутнели, медленно меняя свой привычный цвет. Уже через несколько минут на неё смотрела хрупкая девушка со светлыми золотистыми волосами чуть ниже плеч, заостренным вздернутым носом и большими синими глазами, отчего Гермиона дернулась и сделала глубокий вдох.
В чертах этой девушки было что-то знакомое, и любой из её друзей легко бы узнал в ней Гермиону Грейнджер, стоя на расстоянии вытянутой руки. Но для всех остальных она была лишь обычной безликой студенткой, что перевелась из Шармбатона, желая отучиться в Хогвартсе свой последний год.
Именно такой она сейчас предстала перед Селестой. Она робко улыбалась своей новой соседке и переминалась с ноги на ногу, чувствуя, как бешено колотится сердце.
— У тебя очень красивое имя, — Селеста подмигнула. — Как Гермиона Грейнджер. Тебе очень повезло.
Такие знакомые слова, от которых сводило живот.
В горле застрял ком, и Гермиону окатило сильным чувством дежавю.
Чертов Малфой и его обливиэйт! Гриффиндорка отчаянно пыталась игнорировать воспоминания прошлой ночи, которые тут же промелькнули в голове.
— Да, ты права, — хрипло ответила она и тут же попыталась перевести тему разговора. — Так значит, ты моя новая соседка?
— Да, — кивнула она, тряхнув темными волосами. — Селеста Уоррингтон. Очень рада знакомству.
Вздохнув полной грудью, она подмигнула Гермионе:
— Идем, я тебе здесь все покажу.
Девушка схватила Гермиону за руку и потянула вверх по лестнице, едва ли замечая шок на лице новой знакомой. Она казалась общительной и открытой, даже слишком дружелюбной по отношению к той, кого встретила лишь пару минут назад. Упиваясь своим воодушевлением, Селеста быстро привыкла с мысли о том, что теперь их общение будет очень близким, и, кажется, взяла на себя роль наставницы Гермионы, что должна была познакомить однокурсницу с порядками школы.
Что-то в манере её поведения напомнило гриффиндорке Джинни, и сердце неминуемо сжалось от этого осознания.
Взбираясь вверх по лестнице, Селеста начала свой рассказ:
— Тебе здесь понравится. Гриффиндор — это не просто факультет, это целая семья. За своих мы стоим горой, — усмехнулась девушка.
От этих слов гриффиндорка просветлела. Гермиона всегда гордилась тем, что попала именно ко львам. Ей не нужно было рассказывать, чем именно славился факультет — кому угодно, но не ей. Она прочувствовала на себе, какого было быть частью этой гордой семьи, и ни капли не жалела, что еще на первом курсе отговорила Шляпу посылать её на Когтевран. Облачившись в красно-золотую форму, она нашла себя, цель в жизни и самых близких друзей, что несмотря на кровь, стали родными.
И сейчас Гермиона тайно надеялась, что именно родные стены помогут ей справиться со всеми временными трудностями.
Конечно, Селесте не обязательно было это знать.
— Шляпа определила тебя к нам не просто так, а это значит, что ты быстро найдешь со всеми общий язык, — кивнула она. — Я помогу тебе освоиться и познакомлю с ребятами. Конечно, сейчас в гостиной вряд ли кто-то есть — все уже ушли на завтрак. Но так даже лучше, — она скривилась. — К Лидии лучше не подходить, пока она не получила свою утреннюю дозу кофеина.
— Лидии? — Гермиона вскинула бровь.
Селеста усмехнулась, поворачиваясь к портрету Полной дамы, и произнесла пароль.
— Ты еще увидишь её. Лидию… словами не описать.
Она пожала плечами и юркнула в проход, как только портрет со скрипом отъехал в сторону. Гермиона вздохнула и последовала за ней.
— Это наша гостиная. Мы часто собираемся здесь после занятий, так что тут всегда куча людей, — сияя гордостью, она оглядела помещение и стала наблюдать за реакцией Гермионы.
Конечно, здесь не было ничего нового. Все те же чуть потрепанные бархатные диваны и кресла, полки, заваленные книгами и разными безделушками, что так сильно грели душу, гобелены и картины, а также огромный камин в дальнем углу. Казалось, она помнила каждую секунду, проведенную в этом месте за чтением книг или разговорами с мальчишками. Здесь пахло домом, и от этого на душе вдруг стало тепло.
Гермиона бы все отдала, чтобы вернуться обратно на пятый курс, когда она могла позволить себе просто сидеть на мягком диване у разожженного камина и говорить с Гарри и Роном часами напролет, хотя бы на мгновение забывая о проблемах внешнего мира. Вот только они были там, в прошлом, а ей теперь придется ежедневно проходить мимо того самого места, вспоминая, как много она потеряла.
Селеста удовлетворенно кивнула, замечая блаженное выражение на лице Гермионы, а затем направилась в сторону спален девочек.
— Здесь находятся наши спальни. Мальчики обитают в другой стороне, — она неопределенно махнула рукой. — Семикурсники живут по двое, так что в комнате будем только мы с тобой.
Вместе они поднялись по лестнице, и уже через пару минут Гермиона стояла на пороге своей новой комнаты, где она должна была жить ближайшие несколько месяцев. По разным углам стояли две небольшие кровати — каждая с тяжелым балдахином алого цвета. Пара тумбочек, сундуки, стоящие у изножья кроватей, большое зеркало в полный рост и книжные полки, которые усыпали стены, — все это было до боли знакомым. Примерно так выглядела её старая комната, которую Гермиона вот уже три месяца делила с Джинни.
Гермиона улыбнулась, подходя к явно пустующей постели, и неуверенно опустилась на бордовые простыни.
— Что думаешь? — лукаво ухмыльнулась Селеста, опираясь о дверной косяк.
— Здесь очень уютно, — прочистив горло, заключила Гермиона. — Мне нравится.
Селеста продолжила свой рассказ, раскладывая все по полочкам и с умным видом вставляя рандомные факты о том или ином месте. Гермиона же, казалось, была слегка не в себе. Ей не нужно было знать, как именно пройти в библиотеку или каким образом были зачарованы свечи, парящие под потолком Большого зала. Она наизусть знала расписание седьмого курса и уж точно не потерялась бы, пытаясь найти дорогу в кабинет Зельеварения. Гермиона готова была поспорить, что смогла бы прямо сейчас процитировать любой раздел учебника по трансфигурации. Но ради душевного спокойствия Селесты, что лезла из кожи вон, пытаясь ввести соседку в курс дела, она готова была выслушать её лепет, периодически смиренно кивая головой.
— И да… Если вдруг решишь повеселиться здесь с кем-то из парней, не забудь повесить галстук на ручку двери, — подмигнула она и ухмыльнулась.
Гермиона едва не поперхнулась, непонимающе уставившись на девушку. Что ж, прямолинейности ей было не занимать.
Селесту, кажется, даже развеселила её реакция.
— Тут нечего стыдиться, — улыбнулась она. — Я все прекрасно понимаю… И ты тоже поймешь, когда увидишь местных семикурсников с Когтеврана. Хотя и на нашем факультете есть на что посмотреть.
Последнее, что сейчас интересовало Гермиону, — это интрижки с условными семикурсниками-когтевранцами. Ни сегодня, ни завтра, ни когда-либо. Её вообще не интересовали никакие интрижки — как будто у неё и так было мало проблем! Впредь она планировала
в одиночестве спать в этой кровати, день и ночь зарываясь в книжки и прерываясь только на занятия и еду.
— Конечно, есть и парочка идиотов, что не пропускают ни одной юбки, — хмыкнула она и поморщилась. — Они особенно падки на новеньких, так что будь осторожна. Ну а в целом…
— Спасибо за краткий экскурс, но я как-нибудь разбер… — выдавила из себя Гермиона.
Её прервал громкий хлопок двери и громкие шаги, что раздались в коридоре. Селеста не успела закрыть дверь, так и стоя в дверном проеме, так что уже через пару секунд в комнату влетел небольшой ураган под видом худенькой девушки с пышной копной русых кудрей.
— Хэй, я думала, ты уже ушла… — незнакомка в черно-красной мантии, что явно была ей слегка велика, подбежала к Селесте, хлопая своими большими сине-зелеными глазами, и смахнула с лица пару кудрявых прядей. Небольшой хвостик на самой макушке, подвязанный тонкой розовой лентой, добавлял образу девушки какой-то легкости и непосредственности, делая её похожей на куклу, а пара крупных сережек в ушах чем-то напоминала одно из знаменитых творений Луны Лавгуд.
— Ох, Годрик! — она едва ли не подпрыгнула на месте, замечая Гермиону, и тут же расплылась в широкой улыбке, продемонстрировав ямочки на щеках. — Ты новенькая?
— Да, меня зовут Гермиона…
— Как чудно! — гриффиндорка едва ли успела закончить фразу, как незнакомка подлетела к ней, протягивая руку. — Так необычно, что ты перевелась к нам посреди учебного года… Но я очень рада знакомству. Я София. Макмиллан. Но друзья зовут меня Софи.
— Младшая сестра Эрни? — шокировано выпалила девушка.
Слова сорвались с её губ прежде, чем Гермиона успела их остановить. Она едва не прикусила язык, проклиная собственную несдержанность.
— Ты знаешь моего брата? — Софи смутилась, склоняя голову на бок, но на её лице все еще сияла мягкая улыбка.
— Не знала, что он был во Франции, — удивленно пробормотала Селеста.
Черт. Черт. Черт.
Первый день в школе, а она уже испортила собственное прикрытие. И что с ней было не так?..
Эрни Макмиллан был её одногодкой, чистокровным пуффендуйцем, и в свое время сражался в Битве за Хогвартс, но они никогда не были близки. Будучи старостой своего факультета, он несколько раз пересекался с ней на общих собраниях, но на этом их взаимодействия заканчивались. Пару раз она видела Эрни и его семью на станции Кингс-Кросс, и тогда Гермиона даже не придала этому значения, заметив маленькую девочку, что вертелась у его ног в нежно-розовом платье. Софи. Та самая малышка сейчас стояла перед ней и вопросительно смотрела на гриффиндорку, явно не узнав в новой знакомой ту самую Гермиону Грейнджер.
Как Гермиона должна была объяснить Софи, откуда она знала её брата? Согласно фальшивой истории, она провела последние семь лет во Франции, блаженно игнорируя события и последствия Второй Магической войны.
Мерлин, помоги…
— Эмм, — она сглотнула и выпалила первое, что пришло в голову. — Я читала о нем. В «Пророке».
Гермиона скривилась, надеясь, что попала в точку. В конце концов, какой бы неизвестной личностью он ни был, в этой гадкой газетенке рано или поздно публиковались все участники войны. А если учесть, что Рита Скитер —
только бы она все еще там работала — просто обожала писать сплетни про молодых чистокровных холостяков…
Лицо Софи просветлело, и Гермиона с облегчением выдохнула.
— Ах да, точно, — Софи хмыкнула и повела рукой в воздухе, едва сдержавшись, чтобы не закатить глаза. — Он любит там светиться. Иногда я забываю, какой «светской львицей» он стал благодаря Астории.
Аст…
Стоп.
Эрни Макмиллан женился на Астории Гринграсс?! Той самой Астории, чистокровной слизеринке с шестого курса, которая последние несколько лет хвостиком бегала за Малфоем? Какого…
Ей предстояло еще многое узнать об этом новом мире.
Гермиона вздохнула и сумела вовремя проглотить свое удивление.
— Да… Я просто люблю быть в курсе событий, — нервно пробормотала она с неким подобием улыбки на лице. — Пришлось прочитать пару выпусков «Ежедневного Пророка».
— Эта пиявка Скитер просто обожает сплетни, — Селеста закатила глаза. — Поверь, ты не пропустила почти ничего. Как минимум за последние лет семь.
Да уж… Почти ничего… Всего лишь
огромную часть собственной жизни!
Гермиона прикусила губу, пытаясь сдержать нервный смешок. Что ж, если Скитер все еще была главным редактором газеты, может, в Магическом мире и правда мало что изменилось. Радовало то, что за время её отсутствия хотя бы не началась Третья Магическая война.
Софи махнула рукой.
— Сейчас меня волнуют вещи поважнее моего нерадивого братца. Как минимум то, что скоро кончится завтрак, а я просто умираю с голоду.
Гермиона поднялась с постели и расправила складки на своей школьной юбке, пытаясь хоть как-то успокоить шалящие нервы. Она все еще чувствовала себя не в своей тарелке, будто каждое её движение имело вес. Точно одно лишнее слово могло скомпрометировать её и раскрыть её настоящую личность. Казалось, будто в какой-то момент её конечности просто задеревенели, а легкие сжались, не позволяя сделать ни единого вдоха.
Но нужно было двигаться дальше и делать вид, что все было просто прекрасно. Нужно было исполнять роль в этом спектакле, где не было антракта. Где не было видно начала и конца.
Гермиона Этвуд, полукровка из Шармбатона, тихая заучка, которая уж точно не имела никакого отношения к исчезнувшей семь лет назад Гермионе Грейнджер. Наигранная улыбка застыла на её лице. Пусть её новые знакомые и дальше думают, что причиной её странного поведения были долгий переезд и стресс из-за перевода в новую школу.
Когда девушки последовали к выходу из башни, София начала лепетать что-то о тыквенном соке и горячих блинчиках на завтрак, а затем развернулась к Гермионе и с улыбкой добавила:
— Я так рада, что ты теперь будешь учиться с нами, — она хихикнула. — Это так волнительно! Я все думала, когда у Селесты появится соседка... О, подожди, пока не встретишь Лидию! Она может показаться немного… резкой, но в целом, она просто душка.
Селеста лишь усмехнулась.
— Ты единственная, кто так считает.
— И мальчики, — просияла Софи, игнорируя слова подруги. — Они тебе понравятся. С ними точно не заскучаешь.
Светлые кудри Софи подпрыгивали по мере того, как она спускалась вниз по лестнице, а веснушки на круглом, почти кукольном лице выдавали в ней ту самую девчонку, которую она видела на лондонском вокзале целую вечность назад.
Преодолев пару коридоров, они подошли к дверям Большого зала. В это время здесь была целая куча людей. Младшекурсники пробегали мимо со стопками книг в руках, пытаясь лавировать в потоке более взрослых учеников. Студенты с курсов постарше стояли рядом с ближайшей колонной, тихо обсуждая последнее домашнее задание, а рядом со входом в зал стояла парочка семикурсников, перешептываясь в объятиях друг друга.
Все было так же, как и всегда. Вот только среди всех этих людей не было ни одного знакомого лица.
Гермиона поежилась, крепче сжимая в руках лямку своей школьной сумки. Сделав глубокий вдох, она собралась с мыслями и последовала за Селестой и Софи. Брюнетка старалась держаться рядом, будто все еще чувствуя ответственность за соседку, а София уже убежала вперед, опускаясь на скамью за столом Гриффиндора.
В Большом зале людей было намного меньше. Половина мест были свободны, и только треть всех учеников еще копалась в своих завтраках и неторопливо попивала тыквенный сок. Софи приземлилась рядом с одной из девушек, что сидела спиной ко входу чуть в отдалении от основной массы оставшихся студентов. С этого ракурса нельзя было рассмотреть её лицо — лишь блондинистые волосы, что мягкими волнами спускались по спине.
Вот только её мантия, небрежно накинутая на плечи… Зеленая подкладка была ярким пятном на фоне людей, разодетых в красно-золотое.
Слизерин. Интересно.
Когда девушки подошли ближе, Селеста тут же довольно опустилась по другую сторону стола и похлопала рукой по скамейке, приглашая Гермиону сесть рядом с ней.
На лице девушки напротив застыло скучающее выражение. Её серебристо-зеленый галстук был ослаблен, болтаясь на груди, рубашка была расстёгнута на несколько пуговиц, а несколько золотых сережек в ухе придавали ей какой-то небрежности и колючести. Будто весь её образ был одним большим нарушением школьных правил, пускай все атрибуты её факультета все еще были при ней.
— Еще только восемь утра, а вы уже решили заняться благотворительностью? — блондинка даже не подняла глаз на Гермиону и вскинула тонкую бровь, продолжая копаться в своей тарелке. — Это слишком даже для тебя, Уоррингтон. Решила найти себе протеже и торжественно передать свое занудство младшим поколениям?
— А это…
Лидия, — выдохнула Селеста, покачав головой. На её лице застыла виноватая улыбка. — Лидия, это Гермиона. Она перевелась из Шармбатона и теперь будет учиться с нами.
Слизеринка хмыкнула, закатывая глаза.
— И это касается меня как? — Лидия, наконец, подняла взгляд и оценивающе прошлась глазами по фигуре Гермионы. Гриффиндорка нахмурилась, но даже не смутилась от её слов. — Ты знаешь меня достаточно долго, и должна понимать, что мне абсолютно плевать, — она махнула рукой. — Соф, передай сироп.
Гермионе не нужно было даже смотреть на её форму, чтобы по одной манере поведения понять, с какого она факультета. Это было даже забавно. Прошло столько лет с её последнего появления в Хогвартсе, но здесь абсолютно ничего не менялось. Все те же слизеринцы, которые огрызались по поводу и без, и гриффиндорцы, игнорирующие их поведение. Странно, что Хогвартс все еще поощрял подобную сегрегацию и предрассудки.
Вот только по странному стечению обстоятельств, эта слизеринка сейчас совершенно спокойно сидела за львиным столом, невозмутимо поедая свой завтрак и общаясь с красно-золотыми.
Конечно, Гермиона знала, что не все слизеринцы были исчадьями ада — это было бы просто глупо. Слишком предвзято. Но на первый взгляд Лидия была воплощением своего факультета. Тем, что все от них ожидали.
Может, если она узнает её получше…
Было даже занятно наблюдать за тем, как изменились межфакультетские отношения за эти годы.
Гермиона невозмутимо присела рядом с Селестой.
— Какой теплый прием. Да ты просто очаровашка, — хмыкнула Гермиона, подвигая тарелку блинчиков к себе.
— Не обращай внимания, — Селеста закатила глаза. — Она безобидна.
Лидия лишь сгримасничала и, вновь взглянув на подругу, злобно сверкнула глазами.
Следующие несколько минут она слушала бормотание Селесты, которая обсуждала с Софи последнее эссе по нумерологии. Периодически они отвлекались, пытаясь вовлечь Гермиону в свой разговор, и девушка охотно отвечала, с радостью углубляясь в знакомую тему. В этом было что-то обыденное и нормальное — учеба всегда отвлекала её от пагубных мыслей, успокаивала, будто вводя в некий транс. И кажется, Селеста разделяла её мнение.
Однако стоило Гермионе перейти к обсуждению свойств числа двадцать три, захлебнувшись воодушевлением, со стороны двери вдруг послышался шум.
В зал влетел высокий темнокожий парень, сверкая своей очаровательной широкой улыбкой направо и налево, а следом за ним шла небольшая группа студентов-семикурсников, что громко смеялись над одной из его шуток. Нашивка на груди выдавала в нем гриффиндорца, а лукавая ухмылка на лице вкупе с небрежно закатанными рукавами рубашки и чуть взъерошенными волосами просто не могли не привлекать внимания. Он, несомненно, вызывал интерес, притягивал взгляды половины всех учеников, что еще находились в зале, и наслаждался этим, то и дело подмигивая и салютуя знакомым за другими столами.
Он был похож на одного из тех «охотников за каждой юбкой», про которых еще полчаса назад ей рассказывала Селеста. Хотя… внешность порой бывает обманчива.
Сказав что-то своим друзьям, что согласно закивали в ответ, он украдкой посмотрел в сторону девушек за гриффиндорским столом и тут же направился к ним. Вслед за парнем плелся один из его друзей, когтевранец, одетый в идеально выглаженную школьную форму.
А сюрпризы все не кончались…
— А вот и мои малышки, — лучезарно улыбнулся он. Подбегая к Лидии и Софи со спины, он затесался между ними и мягко приобнял обеих девушек за плечи. То самодовольство, с которым парень общался со своими подругами, чем-то напоминало близнецов Уизли, когда они еще учились в школе.
Софи лишь тихо хихикнула и поприветствовала друга, расплываясь в улыбке. Лидия же съежилась, и на её лице настыло такое холодное и убийственное выражение, будто её кожа сейчас просто воспламенится, обжигая руку нахального парня.
— И тебе доброе утро, Колсон, — Селеста улыбнулась одним уголком губ, даже не замечая реакцию Лидии.
— Трэверс, если ты сейчас же не уберешь руку, я сегодня же проберусь в башню Гриффиндора и отрежу твои яйца, пока ты спишь, — прошипела Лидия.
Колсон лишь фыркнул, и наклонился ближе, шепча прямо в волосы девушки и точно нарываясь на новые проблемы:
— Сладкая, если ты так сильно хочешь оказаться в моей кровати, стоит только попросить.
Лидия дернулась и откинула его руку со своего плеча, закатывая глаза и бурча проклятия себе под нос.
Следом темные глаза Колсона врезались в Гермиону и загорелись озорным огоньком. Он выпрямился, заинтересованно разглядывая девушку, и одарил её своей фирменной улыбкой.
— А это что за красотка? В наших рядах пополнение?
— Меня зовут Гермиона. Перевелась из Шармбатона, — отчеканила гриффиндорка. Будто чем чаще она будет это говорить, тем реальнее будет её легенда. Тем проще будет в неё поверить.
— Гермиона, это Колсон, — она указала на гриффиндорца, а затем ткнула пальцем в сторону парня в синем галстуке, что приземлился на скамью рядом с Лидией и молча сидел с ними все это время. — А это Рик, он с Когреврана.
— Хэй, — коротко кивнул он. Казалось, он был совершенно не в настроении для каких-либо разговоров.
— Я тоже очень очарован, — кивнул Колсон и хищно облизал её взглядом. — Целиком и полностью к вашим услугам, мисс… Любым услугам, — ухмыльнулся парень.
— Даже не думай, — с наигранной невинной улыбкой на губах пропела Селеста, но в её глазах сверкала угроза, которая, кажется, тут же поумерила пыл Трэверса. — Поищи другую легкую добычу. И если что… в отличие от Лидии у меня есть доступ
и к ножницам,
и к твоей спальне.
— Остынь, — фыркнул он и театрально надулся. — Я всего лишь старался быть дружелюбным.
Он повернулся к Лидии и с блаженной улыбкой на лице добавил:
— Не волнуйся, Моррисон, в моем сердце только ты.
Слизеринка закатила глаза и поджала губы. И будь она чуть посильнее, от той злобы, что пропитывала все ее тело, вилка, которую она держала в руках, обязательно бы согнулась пополам. Она сощурилась.
— Я, пожалуй, справлюсь и без ножниц.
Гермиона усмехнулась, наслаждаясь этой динамикой. Было забавно наблюдать за общением ребят, изучать манеру их поведения, открывать для себя все новые черты их характеров. Все они были такими разными и уникальными, но все равно проводили время вместе, совершенно не испытывая неловкости в общении. Возможно, находиться здесь было не так уж плохо. Присутствие её новых знакомых отвлекало от пагубных мыслей, и Гермиона не могла даже представить, что бы с ней стало, если бы она так и осталась сидеть в одиночестве в той крохотной комнате рядом с кабинетом директора.
Может, в конце концов, она бы перегнула с самокопанием и просто сошла с ума?
Думать о плохом совершенно не хотелось. Не сейчас.
— Кстати, где там Мэтт? — Селеста нахмурилась, вопросительно взглянув на Колсона. — Не говори, что ты потерял его по пути сюда.
Трэверс лишь хмыкнул и пожал плечами.
— Утром ему пришла сова от отца. Он сказал, что ему нужно кое с чем разобраться. Я не стал в это лезть.
— С каких это пор? — фыркнула брюнетка. — Ты постоянно суешь свой нос в чужие дела.
— Рано или поздно он все расскажет сам, — Колсон закатил глаза, наливая себе тыквенный сок. — Я ему не нянька. А тебе, Уоррингтон, — он ткнул вилкой в сторону Селесты и усмехнулся, — стоит перестать загружать меня проблемами с утра пораньше. Мне нужны силы, чтобы пережить сегодняшнюю пару нумерологии.
— Бедняжка, — наигранно надулась Лидия. — Как жаль, что твоих сил хватает только на ублюдское поведение и пошлые шутки. Как же ты справляешься?..
Гермиона и Селеста тихо рассмеялись и переглянулись. Напряжение потихоньку уходило, сердце билось в нормальном ритме, и все медленно вставало на свои места. Просто школа. Просто студенты, которые наслаждались своим последним годом в Хогвартсе.
Все будет хорошо.
Осталось только выяснить, как вернуться обратно. И если для этого ей придется пару месяцев провести в школе под фальшивым именем… Эти ребята были не самой плохой компанией, в которую она могла попасть.
Ничто не могло испортить этот день.
***
В расписании первым уроком стояла Защита от темных искусств. Гермиона не ожидала увидеть знакомое лицо за профессорским столом, и оказалась права. Еще тогда, семь лет назад, когда молодые участники войны вернулись на последний курс, они в очередной раз увидели в кабинете нового профессора. Макгонагалл не успела найти достойного преподавателя ЗОТИ в такие короткие сроки, поэтому Министерство взяло дело в свои руки и прислало на это место одного из Ликвидаторов заклятий, мистера Бэйли. Конечно, все это было временно, и ликвидатор сам не горел желанием находиться в школе и иметь дело с парой сотен детей, но несмотря на это Гермиона каждый раз приходила в восторг, слушая истории мужчины о поручаемых ему заданиях.
Она даже подумывала о том, чтобы самой податься в этот отдел. В конце концов, из неё и правда вышел бы никудышный аврор, а работа в Отделе регулирования магических популяций по слухам была настоящим карьерным самоубийством.
В любом случае, сейчас Гермиона вновь сидела в таком знакомом кабинете, без конца поправляя письменные принадлежности, что лежали на краю стола. Селеста виновато улыбнулась, присаживаясь за парту спереди рядом с Софи, а сама гриффиндорка так и осталась сидеть в одиночестве. Снова. Это было даже смешно, и почему-то совершенно неудивительно.
Сегодня был сдвоенный урок с Когтевраном, поэтому чуть позади она заметила сидящих за одной партой Колсона и Рика, и тут же закатила глаза, когда первый поймал взгляд Гермионы и лукаво ей подмигнул.
За учительским столом сидел некий темноволосый мужчина, на вид, должно быть, не старше двадцати восьми. Мантия преподавателя висела на спинке его стула, а сам он был одет в белую рубашку и серый кардиган, чем-то даже напоминая девушке покойного Римуса Люпина. Его образ располагал к себе. Он не выглядел холодным и колючим, как Снейп, и уж точно не расхаживал во всем розовом, подобно Амбридж, и этого уже было достаточно, чтобы составить о профессоре хорошее мнение. Гермиона усмехнулась, осознавая всю абсурдность собственных мыслей.
Как только ученики расселись по своим местам и замолкли, мужчина подскочил со своего места и встал у доски, хватая в руки мел.
— Доброе утро, — его голос прозвенел в тишине кабинета. — Надеюсь, вы все хорошенько выспались, потому что сегодня у нас очень интересное занятие.
Кажется, он говорил что-то еще. Что-то про концентрацию, про контроль эмоций, но Гермиона уже не слышала. В тот момент, когда профессор развернулся к ним спиной, записывая тему урока на доске, Селеста крутанулась на месте и склонилась к Гермионе.
— Это профессор Дэниэл Картрайт. Работает здесь уже четвертый год. Он просто душка, если его не злить, — прошептала она с ухмылкой.
— Думаешь, мне стоит ему представиться? После урока, — шепнула Гермиона, с опаской поглядывая на профессора.
— Профессор Малфой наверняка уже рассказал ему о тебе, так что можешь не париться. Если честно, мне кажется, ему все равно. Он не любит пустую болтовню.
Затем девушка улыбнулась и снова отвернулась, делая вид, что все это время внимательно слушала учителя.
— Итак, тема сегодняшнего урока…
Стук, скрип, распахнутая дверь.
В дверном проеме тут же показалась темная макушка студента, что на пару минут опоздал на первый урок. Все присутствующие тут же повернули голову на звук, тихо перешептываясь между собой.
— А, мистер Эйвери, — протянул Картрайт. — Надеюсь, у вас есть веская причина, чтобы опаздывать на мой урок.
— Да, профессор, — парень зашел в кабинет и прочистил горло. — Я был в больничном крыле. У меня даже есть записка от мадам Помфри.
Профессор сощурился. Пару секунд Картрайт рассматривал нерадивого студента, решая что-то для себя, а затем вздохнул и покачал головой.
— Присаживайтесь, мистер Эйвери. Чтобы такого больше не повторялось, — устало кивнул он и вновь повернулся к доске.
В классе было только два свободных места. Одно на первой парте рядом с каким-то когтевранцем, а другое рядом с ней самой. Гермиона выдохнула, ожидая, что парень, не задумываясь, выберет первый вариант, но вопреки всем её ожиданиям, брюнет лишь тихо скользнул в центр класса и приземлился на пустое место за её партой.
Что?..
От неожиданности она дернулась, но не повернула головы, чтобы получше рассмотреть нового соседа. Справа лишь мелькнул кудрявый локон темных волос, спустя пару мгновений на парту опустились свиток и перо, а в нос врезался запах терпкого мужского одеколона, что отдавал едва различимыми еловыми нотками.
— Тема сегодняшнего урока — невербальные заклинания. Для начала мы обсудим некоторые теоретические моменты, а затем перейдем к практике, — прозвучало на фоне.
Гермиона задумалась, потонув в собственных мыслях. В этот момент ей было абсолютно все равно на то, что тема занятия действительно была увлекательной. Что ей нужно было произвести хорошее первое впечатление на профессора, который наверняка ожидал от своих учеников хороших результатов.
Эйвери… Эйвери… Эта фамилия была слишком знакомой, будто она не раз слышала её в прошлом. Кажется, Эйвери были чистокровными слизеринцами, вот только Гермиона никак не могла вспомнить, какую позицию эта семья занимала во время войны. Проклятое любопытство назойливо прыгало в груди и никак не утихало, не позволяя девушке отвлечься от темы.
Они сидели практически плечом к плечу, до сих пор не проронив ни слова. Несмотря на то, что урок был в самом разгаре, Гермиона почувствовала нужду разбавить неловкость, поселившуюся в воздухе. Может, сама того не осознавая, девушка заняла его место. Нацепив на лицо легкую улыбку, она шепнула:
— Тебе повезло, что он даже не посмотрел на твою записку. Ты мог бы лишиться баллов или отправиться на отработку, — хмыкнула она, даже не смотря на соседа, и продолжила делать маленькие пометки в своем свитке.
— Прости, что? — шепнул он в ответ, поворачивая к ней голову.
Только тогда Гермиона соизволила оторвать взгляд от своих записей и взглянуть на опоздавшего парня. Он был крупнее, чем показался сначала, но, кажется, она толком и не смотрела. Наверняка, парень был капитаном команды по квиддичу или хотя бы гриффиндорским ловцом. На его голове красовалась копна непослушных легких кудрей, на губах застыла мягкая очаровательная улыбка, а его светло-карие глаза искрились непониманием и интересом. От него веяло теплом. Его дружелюбие было совсем не таким, как у Колсона — наоборот, что-то в его взгляде зачаровывало и привлекало, пускай она и знала его всего пару минут.
— Помфри ненавидит писать записки, и у неё под рукой никогда не оказывается пера. Обычно она шлет кого-то из своих протеже или сообщает директору лично, так что здесь есть только два варианта. Ты либо держал Помфри под прицелом палочки, заставив написать эту записку, или подделал её. И сейчас тебе просто повезло.
Парень усмехнулся и опустил голову, позволяя паре прядей упасть на его лицо.
— Ладно, раскусила. Только не сдавай меня, — он покачал головой и шепнул. — План может и не гениален, но он сработал.
Гермиона улыбнулась одними уголками губ и вновь отвернулась от парня, переводя взгляд на доску.
— Различные виды древесины, из которой сделаны палочки, также могут влиять на эффективность применения невербальной магии. Многие палочки, сделанные из кизила, — довольно упрямы и отказываются накладывать невербальные заклинания, в то время как палочки из сосны невероятно чувствительны к подобной магии, — профессор Картрайт расхаживал вдоль доски, активно жестикулируя руками. — Ивовые палочки позволяют использовать продвинутую невербальную магию, но из всех видов древесины для этого больше всего подходит именно ольха. Но не волнуйтесь. Несмотря на своенравность некоторых экземпляров, большинство палочек вполне способны справиться с простейшими базовыми заклинаниями.
— Ты ведь новенькая? Будешь теперь жить с Селестой? — парень вновь окликнул её, отвлекая от занятия. — Я Мэтт. Мэтт Эйвери.
Так вот о ком говорили за завтраком Колсон и Селеста! Все медленно вставало на свои места. Тот самый Мэтт, у которого внезапно появились некие неотложные дела. Мэтт Эйвери, который несмотря на традиции семьи, почему-то оказался на гриффиндоре.
Что ж, это хотя бы объясняло его ложь насчет злосчастной записки.
— Гермиона, — мило улыбнулась она.
— И как тебе у нас? — усмехнулся он.
— Пока толком не поняла, — солгала она, пожимая плечами. — Но замок очень красивый. Я много читала о нем еще когда жила во Франции. Мне всегда хотелось здесь побывать.
Неважно, что она провела целых семь лет под этой крышей, исследуя каждый уголок. Совершенно неважно.
— Тогда ты просто обязана прочитать «Историю Хогвартса». Это самое полное собрание всех секретов замка, — улыбнулся парень.
Ей не нужно было рассказывать про то, какой замечательной была эта книга. Летом перед первым курсом, когда Гермиона получила свое первое письмо, она несколько месяцев выпускала из рук «Историю Хогвартса», казалось, заучив её наизусть. Книга была воплощением её мечты и сквозь года не раз помогала девушке ориентироваться в замке.
— Чего стоит только история Тайной комнаты. Говорят, около двенадцати лет назад там обитал настоящий Василиск!
И правда удивительно. Ей едва удалось сдержать смешок. В тот год ей пришлось совсем несладко, если учесть, что сначала она сама превратила себя в гибрид кошки и человека, а затем больше месяца пролежала в больничном крыле в состоянии большой замороженной куклы.
Через шесть лет после этого она вновь вернулась в злосчастную комнату, пытаясь уничтожить крестраж Волдеморта. А то, что произошло после этого… стоило просто забыть.
Она, пожалуй, ни разу не встречала человека, который с таким упоением говорил об «Истории Хогвартса». Гриффиндорка рассматривала парня, в глазах которого плескался настоящий восторг, и чувствовала, как в груди медленно разливается тепло.
— Я читала про неё, — с блаженной улыбкой кивнула она. — И к слову, это моя любимая книга.
— Моя тоже, — шепнул он.
Пару мгновений они молча смотрели друг на друга, казалось, общаясь без слов. В его глазах было восхищение и искренность, которые даже смутили Гермиону. В следующую секунду она замялась и опустила глаза, возвращаясь к своему свитку и крепче сжимая в руках перо.
— Все зависит от заклинания, которое вы пытаетесь наложить, — голос профессора вновь вывел её из транса.
Мэтт, казалось, продолжал бесстыдно рассматривать новую соседку, ничуть не смутившись произошедшим.
— Любая палочка справится, скажем, с левикорпусом или простейшими защитными заклинаниями, — профессор подхватил свою палочку со стола и, не говоря ни слова, изящным движением разрезал воздух, отчего один из учебников тут же взмыл вверх и завис на уровне его лица. — Конечно, нужно много тренироваться. Заклинания помощнее, к сожалению, будут не так эффективны.
Книга легко опустилась на стол.
— Более сильные невербальные заклинания очень полезны в бою, но они же представляют самую большую опасность, — поджав губы, неохотно заключил профессор. — Если вовремя не распознать, что именно пытается наложить ваш противник, отразить удар будет просто невозможно.
Гермиона поежилась, прикрывая глаза. Сердце забилось быстрее, и с каждым новым словом профессора все больше темных воспоминаний всплывало на поверхность.
— Во время Второй Магической войны Пожиратели Смерти довольно часто использовали этот прием, — тяжело вздохнул он, опуская глаза. — Вам повезло, что вы не застали это время. И мне искренне жаль, если кому-то из ваших родственников пришлось с этим столкнуться.
Её затрясло, но Гермиона продолжала упорно заламывать пальцы, чтобы не поддаться новому приступу паники. Резко скрутило живот, а внутри поселилось такое гадкое чувство, что захотелось вывернуть свой желудок наизнанку.
Им повезло, что они не видели всех тех ужасов, что не сражались на поле боя. Что не наблюдали, как жизнь потухала в глазах друзей и родных. Конечно, прошло не так много времени. Многие из присутствующих здесь студентов наверняка потеряли близких людей, но во время войны они были лишь детьми — они не имели ни малейшего понятия, какого было стоять под прицелом палочки Пожирателя. Какого было прятаться за обломками замка, едва избежав Непростительного, и молча ронять слезы, счищая с рукавов куртки застывшую грязь и кровь.
Какого было без сил лежать на полу Малфой Мэнора и молить о быстрой смерти, в практически бессознательном состоянии пялясь в пустоту.
Гермиона все еще помнила, как заклятие Долохова угодило в спину. Как и говорил профессор, от смерти её спас лишь тот факт, что Пожиратель наложил его невербально, будучи под влиянием
силенцио.
И с чего она решила, что возвращаться к учебе было хорошей идеей? Учителя все еще воспоминали о войне — это было неизбежно. Они вспоминали умерших, отдавали им дань, превращая войну в один большой жизненный урок. И никто не мог знать, что прямо сейчас в кабинете сидела главная участница этих событий, которая безуспешно пыталась подавить свою истерику и сделать хотя бы один глубокий вдох.
Может, идея Макгонагалл пригласить в школу целителя все-таки имела смысл?
Но сейчас уже было слишком поздно. Сжимая руки в кулаки, Гермиона пыталась думать о хорошем, напоминала самой себе, что все это было позади. Пожирателей больше не было. Все они были мертвы или же заперты в Азкабане. Нужно было просто… дышать.
Дыши. Глубже.
Шрам на предплечье начал саднить.
— Хэй, ты в порядке? — шепнул Мэтт, склонившись к девушке.
— Да, — выдавила она, зажмуриваясь. — Да, все хорошо.
На секунду парень задумался и замолчал, а затем тихо добавил:
— Ты потеряла кого-то на войне, да?
Согласно истории, что придумал Малфой, вся её семья в это время была в другой стране. Гермионе Этвуд было просто некого терять — она не должна была так остро реагировать на обычный рассказ своего профессора. Но Гермиона Грейнджер семь лет назад потеряла слишком много, в том числе и частичку себя. И игнорировать болезненные воспоминания было непросто. Особенно когда они без конца били её под дых.
Картрайт наверняка был не единственным профессором, который затрагивал на занятиях эту тему.
Как тут держать себя в руках?..
Гермиона поджала губы.
— М-моя крёстная, — выдавила она, придумывая на ходу. — Она осталась в Англии, когда мы с семьей переехали, — Гермиона сглотнула, хмурясь. — Пожиратели убили её незадолго до Финальной битвы.
Ложь была глупой и несуразной. Казалось, это не должно было вызывать в ней столько эмоций, но Мэтт лишь кивнул и притих, не задавая лишних вопросов.
— Мне жаль. Должно быть, это нелегко, — добавил он, опустив глаза. — Моя семья не участвовала в войне — сохраняла нейтралитет. Но если бы я был чуть постарше, я бы сражался на стороне Ордена Феникса. И отец бы меня не остановил.
Легкая печальная улыбка окрасила её черты. В его глазах было столько решимости, столько… скрытого гнева, будто ему было стыдно за бездействие собственной семьи. Но стыдиться было совершенно нечего. Если его отец решил остаться в стороне, это говорило не о трусости, а о желании уберечь дорогих людей от неминуемой смерти. Во что бы они ни верили. Как бы сильно ни хотелось отстоять свое. Именно это двигало большинством слизеринцев в то время — банальный инстинкт самосохранения.
— Светлая сторона победила, а это главное, — сглотнула девушка. — Нам повезло, что все уже позади. Может, твой отец просто заботился о твоем благополучии.
— Мой отец заботился только о спасении собственной шкуры, — тихо буркнул он и тряхнул головой. — Гарри Поттер победил Лорда, когда ему было всего семнадцать. Я бы…
— Мэтт, не вини себя в том, что ты не мог контролировать. Тогда ты был лишь ребенком. Все мы… —
были лишь детьми. Она чуть не подавилась своими словами, но вовремя исправилась, — боремся со своими демонами. Твое рвение — лишь доказательство того, что на гриффиндоре тебе самое место.
Он мягко усмехнулся, на мгновение задумавшись о своем.
— Знаешь, твое имя очень тебе подходит.
— Что? — девушка нервно сглотнула.
— Ты очень похожа на неё. На Гермиону Грейнджер.
Сердце начало отчаянно биться в грудной клетке, и страх молнией прошелся по телу. Он же не мог догадаться, что…
Нет, это просто невозможно. Неужели её черты были настолько узнаваемы, что здесь не помогло даже зелье? Или, может, Малфой что-то напутал с ингредиентами, и теперь оно выветривалось раньше, чем следовало?
Однако лицо Мэтта не исказилось в шокирующем осознании. Он не спешил подпрыгивать на месте и сломя голову нестись в кабинет директора, чтобы доложить о произошедшем.
Нет. Мэтт лишь продолжал улыбаться и смотреть на неё со странной благодарностью во взгляде.
— Почему это?
— В тебе тоже сочетаются мудрость и красота, — самодовольно хмыкнул он, ухмыляясь.
Гермиона же выдохнула с облегчением и нервно фыркнула, маскируя былое волнение.
— Не говори глупостей. У нас нет совершенно ничего общего.
Эйвери продолжил глупо улыбаться.
Больше они не говорили. Профессор как ни в чем не бывало продолжил рассказывать про технику наложения невербальных заклинаний, а Гермиона сумела успокоиться и через пару минут уже углубилась в учебный процесс. Пару раз Мэтт задевал её рукой, виновато улыбаясь в ответ, и продолжал делать какие-то заметки в своем свитке. Гриффиндорка же едва ли замечала на себе его взгляд, абстрагируясь от всех внешних раздражителей.
Спустя полчаса профессор Картрайт внимательно оглядел всех учеников и заявил:
— А теперь перейдем к практической части.
По классу прошелся восторженный шепот.
— Мне нужно, чтобы вы разделились на пары. После этого вы по двое будете выходить к доске и демонстрировать то, как вы усвоили сегодняшний урок, — он поджал губы, наблюдая за тем, как все студенты начали крутиться на месте и обсуждать новое задание. — Один человек должен наложить простейшее боевое заклинание, а второй отбить его с помощью невербального
протего. Сконцентрируйтесь на заклятии и не волнуйтесь. Я буду рядом на случай, если что-то пойдет не так.
Мэтт с улыбкой взглянул на Гермиону, а она лишь коротко кивнула в ответ.
Пары по очереди выходили в центр и направляли друг на друга палочки, выполняя задание профессора. Кто-то не успевал отразить заклинание партнера, позволяя Картрайту вступиться и наложить
протего вместо него, а кто-то мгновенно лишался своего оружия, что улетало в руки однокурсника от обычного
экспеллиармуса. Некоторые студенты от волнения напрочь забывали о сути задания, выкрикивая контрзаклинание, как только видели летящий в них красный или синий луч.
Но большинство учеников все-таки блестяще следовали указаниям, заслуживая теплую улыбку и кивок со стороны профессора.
Когда пришла очередь Гермионы и Мэтта, гриффиндорка встала в удобную позу и тут же выставила палочку вперед. На её лице были абсолютное сосредоточение и решимость, будто девушка была готова в эту же секунду ринуться в бой. Сотни раз она оказывалась в подобной ситуации, сотни раз отбивала летящие в неё проклятия, и простое задание на уроке ЗОТИ уж точно было не тем, что могло её испугать.
Мэтт улыбнулся и кивнул.
— Экпеллиармус! — крикнул он.
Красный луч молнией метнулся в её сторону.
Взмах палочки — идеально отточенное движение. И Гермиона без труда изящно отбила заклинание, не произнеся при этом ни единого слова.
Студенты замолкли, наблюдая за парой. На лице Мэтта красовалось восхищение, на её — удовлетворение. Она никогда не сомневалась в себе, когда дело касалось дуэлей. Мэтт тепло улыбнулся, подходя ближе, и коротко кивнул, в неком трансе рассматривая Гермиону.
— Мисс Этвуд, я полагаю? — профессор подался вперед и с интересом посмотрел ей прямо в глаза.
— Да, профессор.
— Очень хорошо, — кивнул он, а затем взглянул на её партнера. — Присаживайтесь.
Когда Гермиона вернулась на свое место, она почувствовала какое-то странное воодушевление. Эйфорию. Разум был чист, адреналин все еще бушевал в крови, а магия играла на кончиках пальцев. По всему телу медленно растекалось знакомое тепло. В этот момент казалось, что для неё в мире не было ничего невозможного.
Гриффиндорка вдруг вспомнила, как на самом деле ощущалась сила. Опьяняющая, необъятная сила, которая текла по её венам. Она была чертовой Гермионой Грейнджер, которая выиграла эту войну! Которая выжила и все еще продолжала сражаться. Которая не сдается, сталкиваясь с незначительными трудностями.
И она справится с этой проблемой, несмотря на то, какие испытания Вселенная разбрасывала на её пути.
Пришло время взять судьбу в свои руки.
***
Уже вечером, когда Гермиона вернулась в свою комнату, она нашла на своей кровати небольшой свернутый в несколько раз лист бумаги. Даже издалека на нем легко можно было разглядеть большую прописную букву М.
На удивление, у Гермионы не было абсолютно никаких сомнений насчет того, кто же именно оставил здесь эту бумажку.
Ну конечно…
Ведь ему было так сложно самому разыскать её в одном из коридоров!
Гриффиндорка раздраженно закатила глаза и мысленно прокляла Малфоя за его халатность. Если бы Селеста не задержалась в гостиной, болтая о чем-то с небольшой компанией семикурсниц, она бы зашла в комнату вместе с Гермионой и обязательно начала бы расспрашивать её о происхождении злосчастного листочка.
Невыносимый.
Оглянувшись через плечо, гриффиндорка подбежала к кровати и схватила записку. Она присела и аккуратно развернула её, в очередной раз поражаясь вычурности такого до боли знакомого почерка. Чертовы аристократы с их уроками каллиграфии.
Грейнджер,
Надеюсь, ты уже освоилась на новом старом месте, и твой первый день учебы прошел без происшествий. (На записку можешь не отвечать. Если что-то пошло не так, я все равно об этом узнаю.) Постарайся не потеряться в замке, потому что я уж точно не пойду тебя искать.
Будь готова, завтра мы начнем искать информацию про маховики, так что я буду ждать тебя в 9 в библиотеке. Я наложу дезиллюминационные чары на стол в дальнем углу, чтобы ученики не увидели нас вместе. Этой школе не нужны слухи о том, что именно делает директор в библиотеке с одной из студенток.
Малфой
P.S. Не опаздывай на завтрашний урок Зельеварения, если не хочешь оттирать котлы после занятий.
Гермиона раздраженно фыркнула. Даже сейчас, читая его письмо, она слышала у себя голове самодовольный дразнящий тон его голоса и практически видела перед собой нахальную усмешку.
Завтра Малфой будет целый день мелькать перед глазами, сперва издеваясь над ней на уроке Зелий, только чтобы показать свой авторитет, а затем и в библиотеке, в том самом месте, где с ним было связано больше всего воспоминаний. И пускай эта его версия была намного менее раздражающей, воспоминания прошлых лет все еще назойливо вертелись в голове, подразнивая её самыми жестокими моментами.
Что ж, завтрашний день обещал быть еще интереснее.
И сожалению, Малфой теперь был огромной неотъемлемой частью её новой пугающей реальности.
