Bad Romance

Новый Орлеан, 1871 год

      Кол никогда не испытывал особой симпатии к животным, хотя и не мог сказать, что их ненавидел. Но это было до Шэрон.       Кол давно заметил контраст между отношением своей ненаглядной к жизням людей, и к жизням всякой живности. Она ненавидела охоту, но любила ездить верхом, и всегда любовно гладила шею своего коня, когда считала, что тот уставал. Шэрон прикармливала стаю местных ворон и дала имена каждой из них – всем трем дюжинам.       А однажды, когда Шэрон вышла из ресторана раньше Кола, пока он расплачивался, она напугала его до смерти. Когда Кол услышал ее всхлипы – он сразу узнал ее голос – он выскочил наружу, позабыв про счет и то, что в помещении множество людей. Найдя Шэрон в ближнем переулке, Майклсон приготовился отражать нападение, но там не оказалось никого, кроме Шэрон. Сидевшей на грязной земле Шэрон и трех трупов вокруг нее.       Кол ни разу до этого не видел, как Шэрон плакала, а они были знакомы уже второй год. Женщины, которых он знал, плакали без конца, с причиной, ну а чаще без нее. Но Шэрон – иное дело. Она никогда не плакала. Но сейчас она склонила колени на грязном асфальте и роняла слезы на что-то, что держала на руках, завернутое в ее дорогую шаль.       Кол не сразу осознал, что это что-то было некогда живым существом.       – Я услышала…– всхлип,– и подошла узнать, что происходит, а они,– только при помощи сил интуиции и знания итальянских ругательств Кол смог догадаться, что под этим она подразумевает мертвецов с вырванными сердцами рядом с девушкой,– и он…– на этом слове она сильнее прижала к своей груди издыхающее существо, которое все пыталась напоить своей кровью,– и... Кол, они его пинали! Как мяч!       Шэрон зашлась в неконтролируемых слезах, и Кол попытался прижать ее к себе, при этом не усугубив состояния зверька на ее руках. Тот из последних крох сил воротил нос от ладошки, в которой скопилась кровь Шэрон. Что это было за животное, сложно было определить: то ли хорек, то ли кот, то ли неприглядная собачонка – Кол не мог понять из-за грязи, крови и несовместимых с жизнью травм.       Через минуту под тихие слова-всхлипы сожаления и утешения зверек, омытый горькой влагой, трагически скончался; еще через тридцать Кол работал лопатой на заднем дворе ее особняка, пока Шэрон ласково укачивала тельце животного. И так, неизвестное существо было похоронено под дубом в шкатулке-гробе из красного дерева, аккуратно закутанное в кружевную шаль вместо савана. Кол не знал, был ли когда-нибудь до этого безродный зверек погребен с такой пышностью. Единственное, что Кол знал в тот момент – это то, что его девочка безутешна и ему неизвестно, как ей помочь.       Кол впервые чувствовал себя таким беспомощным с тех пор, как смирился с тем фактом, что Шэрон стала неотделимой частью его самого. Она вжалась в него и плакала-плакала-плакала, а он ничего не мог сделать, чтобы остановить поток блестящих в лунном свете, словно алмазы, слезинок.       Теперь же, когда наступило Рождество, и злосчастная история давно выветрилась из памяти Сальваторе (но вкус слез на ее щеках не мог покинуть Кола), он был уверен, что угадал с подарком, который подсунул под елку несколько минут назад, пока Шэрон помогала Ребекке провожать последних гостей.       Кол расстелил одеяло у елки и элегантным жестом помог Шэрон сесть рядом с собой. Шэрон засмеялась, когда он повалил ее на себя и одарил поцелуем. Ее глаза светились от праздничной лихорадки уже неделю, куда бы они не пошли: просто прогуляться по Канал-стрит, где выбирали подарки для родственников Кола и пили горячий шоколад в медных кружках, или на бал в честь наступающего Рождества, или просто почитать книгу у камина в компании друг друга. Смотря в эти синие-синие глаза можно даже запамятовать, что счастливая девочка перед ним на самом деле не менее кровожадна, чем он сам. На Рождество они могли позволить себе быть просто детьми, с нетерпением ждущими подарки.       – Ты приготовил мне подарок? – капризно надувает губки Шэрон, порядочно исполняя свою роль.       – Разумеется, дорогая, – отвечает он с упреком. Он видит, как загораются две искорки в ее глазах. Кажется, его девочке не дарили достаточно подарков в детстве. Но нет в этом ничего страшного – он с лихвой исправит это упущение. – Не думала же ты, что я забуду? Меня больше беспокоит, приготовила ли ты подарок мне.       Искорки запылали с удвоенной силой.       – Как вы могли усомниться во мне, милорд? – притворно возмутилась она, отталкиваясь от него и поднимаясь на ноги одним складным движением. – Жди здесь, никуда не уходи. Я принесу доказательство, если ты не веришь в мою компетентность.       И она умчалась на второй этаж, едва вписавшись в поворот у лестницы. Она двигалась с кошачьей пластикой, но сложно было не заметить шаловливое нетерпение в каждом движении.       Кол поднялся и подтянул к себе коробку из-под елки, чтобы открыть и проверить, все ли с его подарком в порядке. Ему пришлось порядочно исхитриться, чтобы маленький монстр в подарке не обнародовал себя раньше времени и не испортил сюрприз.       Когда Кол приоткрыл крышку коробки, из темноты на него засияло два глаза разного цвета. Пушистый комочек злобно прищурился и предупреждающе зарычал, когда Кол потянул к нему руку. Как он и опасался, розовый бант, с тщательным старанием завязанный на шее котенка несколько минут назад, уже развязался. При попытке вернуть бант в презентабельный вид в руку Кола вцепилось десять коготочков, раздирая кожу до крови. Честно сказать, на данном этапе он бы предпочел вручить это существо Шэрон не в виде котенка, а в виде пары варежек, чтобы ее ладошки не мерзли во время зимних прогулок, да шерсти не хватит.       Когда Кол решил купить Шэрон питомца, продавщица предложила ему выбрать любого котенка из выводка турецкой ангоры. Стоило ему протянуть руки к большой коробке, сразу же к нему начало ластиться шестеро пушистых белоснежных комочков. Один котенок, с глазами голубого и зеленого цветов, перевернулся на спину и позволил почесать живот – странный жест по отношению к незнакомцу. Кол гладил мягкую шерсть на животе животного, а тот мурчал, как миниатюрный автомобиль. Эта ласковая кошечка обернулась вокруг ладони Кола белой меховой перчаткой, ласково лизнула ребро ладони шершавым язычком, а затем с чувством вонзила зубы-иголочки в его кожу. Как можно усерднее стараясь не разозлиться и одновременно осторожно отцепляя наглое создание от своей руки, Кол решил, что вот оно – то что ему было нужно. Котенок напомнил ему Шэрон с невероятной точностью. Она тоже сначала казалась очаровательным, невинным ангелочком и приятно удивила наличием когтей и неукротимого темперамента.       Но при второй попытке завязать чертов бант до возвращения Шэрон, Кол пожалел о сделанном выборе, пока маленький монстр, мурча от удовольствия, расцарапывал красные полосы на его запястьях и при этом бил задними лапами. Проклятое существо, – подумал Кол. Способность выводить его из себя котенок, несомненно, тоже перенял от Шэрон.       – Что ты делаешь? – с любопытством уточняет Шэрон. Он и не заметил, как она подкралась к нему, пока он вел яростную борьбу со своим подарком. – Откуда эти звуки?       С глубоким вздохом Кол сдался и отпустил существо, вытаскивая руки из глубины подарочной коробки.       – Mon Dieu! – поразилась она, опускаясь на одеяло и отложив коробку, которую принесла с собой, в сторону. Она осторожно взяла его в ладони и стала платком ласково оттирать разводы крови с его уже заживающих ранений. – Что произошло?       – Твой подарок не пожелал быть упакованным, – пожал Кол плечами, отбирая у нее платок и стирая последние пятна самостоятельно. – Иди, посмотри сама.       Он пододвинул двигающуюся коробку ближе к Шэрон. Она с вопросом посмотрела на Кола, тот кивнул. С опасением она начала поднимать крышку, а потом подарок издал жалобное мяуканье. Быстро подняв крышку, Шэрон заглянула внутрь.       – Ой, какая прелесть! – воскликнула она, без задней мысли потянувшись к маленькому монстру и взяв его на руки. – Какая же ты милая! Какая у тебя мягкая шерстка! Ты голодная? Кол тебя не обидел? Он может быть грубым, но он тебе понравится.       В неверии Кол наблюдал, как Шэрон, приговаривая слова утешения сюсюкающим тоном, усадила к себе на колени маленького монстра и закончила начатую Колом миссию, а монстр в ответ смирно сидел, мурча, и безропотно позволил завязать чертов бант. Это было некого рода предательством.       – Как ее зовут? – спрашивает Шэрон, приговаривая «Ma petite» и прочие нежности подобного толка, пока чесала у монстра за ушком. Монстр урчал так, что, казалось, вибрирует пол и стены. – Посмотри, какие у нее милые лапки, – умиленно продолжала она, надавливая на нужные места на розовой подушечке, заставляя когти то показываться, то втягиваться.       – Не знаю, – проворчал Кол, с подозрением смотря на свою женщину. Невооруженным взглядом даже не отличишь ее от ребенка с котенком, но Кол-то знает, что перед ним сидят два очаровательных монстра. Конечно, это не значит, что умиление Шэрон не умиляет самого Кола. По крайней мере он знает, что не прогадал с подарком. – Назови, как хочешь.       – Правда? – с живым энтузиазмом спросила она. – Спасибо! – воскликнула, подсев ближе к нему и обняв его свободной рукой, второй нежно удерживая котенка у груди.       Шэрон оставила быстрый поцелуй на его губах и улеглась так, что ее голова оказалась у Кола на коленях, а котенок – у нее на животе. За несколько секунд ставший ручным, маленький монстр игриво хватал ее ладонь лапками, не выпуская когтей. Тем временем Шэрон рассуждала вслух, выбирая имя кота. Кол ожидал, что котенка окрестят Снежинкой или Белоснежкой, или еще чем-то в том же духе, но разговор пошел о именах в стиле Марии-Антуанетты и Бланки Анжуйской.       – Шэрри, – позвал Кол, убирая с ее лица локон черных волос.       – М?       – А что же на счет моего подарка?       – Ой! – Шэрон подпрыгнула на месте, принимая вертикальное положение. Она мягко спихнула котенка с себя и тот возмущенно мяукнул, но вскоре забыл обиды и стал агрессивно атаковать серебряные игрушки на елке.       Шэрон потянулась за продолговатой коробкой и вскоре уселась на колени к Колу, протягивая ему коробку с его подарком.       – Открывай, – потребовала она. Кол не заставил ее ждать.       Подарок оказался тяжелее, чем его собственный. Под ворохом опилок Кол обнаружил блестящую поверхность и вскоре свету предстал отсверкивающий огнями свеч кинжал. Клинок был обоюдоострым и напоминал квилон, присутствовала и гарда, но на искусно сделанной ручке с плетением имелся красный камень на самом навершии, как на шотландских ножах скин-ду. Камень напоминал рубин, но не вполне. Больше всего он напоминал…       Рука Кола поднялась к ключицам Шэрон, где с ее шеи свисал кулон созданного им самим ожерелья. Шэрон ухмыльнулась, как дьяволенок.       – Да. Нравится? Я нашла семью ведьм, у которых ты создал мое ожерелье. Они использовали ту же технику, кровную магию, я дала им твою и мою кровь. Лезвие не может навредить ни мне, ни тебе, но иное дело – окружающие. Мы можем испробовать его, – прошептала она ему на ухо, ведя ноготком вдоль его запястья, изображая, как можно ранить их предполагаемую жертву. – Но только наедине. Ну, или в компании жертвы.       Кол заглянул в глаза, пылающие синим пламенем, потом на кинжал в своей руке и на котенка, виляющего хвостом, углубляясь дальше в гущу подарков, пока не проделал среди них дыру по другую сторону елки. Кол рассмеялся. Он подарил ей совсем детский, невинный подарочек, а она подарила ему очень острую и потенциально опасную для вампиров и в принципе всех окружающих вещь.       – Нравится? – повторила она, положив голову ему на плечо.       – Конечно, родная, – рассмеялся он, схватив ее ладонь и притянув к своим губам. – Но почему бы нам не уединиться и не проверить действенность этого артефакта, м?       Шэрон с удовольствием ответила на его поцелуй, притягивая его ближе за шею.       – Кол, – рассмеялась она, укусив его губу, чтобы он отстранился. Шэрон постоянно кусается. Лишнее сходство с маленьким монстром, чье имя недавно было установлено как Бланка Анжуйская. – Чуть позже. Рождество еще не закончилось. Я хочу увидеть, что мне подарила Ребекка в этом году. И шоколад на столе для десертов выглядит ну ооочень вкусно. Как и парфе.       – Ты хочешь десерты больше меня? –поднял он бровь.       – Ты хочешь, чтобы я соврала тебе? – спрашивает она в ответ, невинно хлопая ресницами. Кол усмехается, убирает клинок за пояс, чтобы лишний раз не попадался на глаза Клаусу, например.       Кол облокачивается спиной о стену и притягивает к себе Шэрон, заставляя ее лечь к себе на плечо. Белая головка маленького монстра выглядывает из-под ветвей елки, прежде чем подойти к Шэрон и, свернувшись клубком на ее коленях, заснуть. Не менее утомленная долгим рождественским вечером, Шэрон зевает и удобнее устраивается на нем, уткнувшись носом в его плечо.       – С Рождеством, Кол, – сонно говорит Шэрон, чмокнув его в шею. – Спасибо за подарок.       – С Рождеством, Шэрон, – отвечает он засыпающей девушке.       Шел второй год, когда Рождество не казалось Колу Майклсону бессмысленной датой в календаре.