— Ой, молодой человек… О-ой, а что с вашими глазами? Желтые такие, как у кота… — пожилая низушка очень удивилась, и испуганно вцепилась маленькими пальчиками в свою метлу. — А вы ничего плохого Сегериму не сделаете? — поинтересовалась старушка, — Он хороший жилец! Не сорит во дворе, не галдит! Ну сегодня он до обеда в своем баре работает, вот, как посмотрите, скоро вернется. Но видела я его друзей… Маргиналы те еще! Но и вы от них не очень-то отличаетесь.
Это заведение было куда более приятным, нежели то, где Геральт назначил встречу в полдень: ни тебе здания, требующего срочной реконструкции, ни тебе дрянного контингента. Здесь было красиво и жарко как в самой в настоящей кузне. Но только тут краснолюдские шедевры создавались исключительно пекарями. В воздухе витал неприлично сладкий аромат булочек с корицей, между делом перебиваемый нотками крепкого чая из кружки Роше прямо у ведьмака под носом. Кто бы мог подумать, что это заведение стоит все в том же гетто? Ладно, в бывшем гетто. — Ты бы трындел с Элихалем еще полчаса, — бурчал Роше разрывая одними пальцами теплую булку. — Ты же его даже не знал до этого дня. Сидели там, как две подружки, парней обсуждали. Да и от меня теперь этими бабскими духами смердит… Геральт пожал плечами. — А что, тебе парней не с кем обсудить? — улыбнулся Геральт глядя на раздраженную морду Роше. — Он просто упомянул Калькштейна, а вот и я его знаю… Этот алхимик когда-то жил в здесь, и подкинул мне одну работенку. Такая история была… — Не надо мне твоих историй! Единственное я понял из вашего разговора: этот Калькштейн умудрился обосрать весь род Реданских до седьмого колена и убежать из города, поджав хвост, — Роше намазал кусочек масла на булку, и посыпал ее солью из солонки. — Но ведь это было эффектно, признай. «Старая курва» огромными буквами прямо над ратушей. — Ага, да этот Калькштейн прям лицо оппозиции, не находишь? — усмехнулся Роше. — Который час, кстати? — Почти два. Роше кивнул, и боковым зрением заметил, как к их столику спешит грузная краснолюдка. По ее пышному бюсту рассыпались длинные косички, сплетенные из чересчур густой светлой бороды. Девушка забрала со стола пустую кружку, пиалу, в которой были остатки мягкого масла, и спросила у ведьмака, не желает ли уважаемый милсдарь еще чего-нибудь? И снова даже не посмотрела на Вернона, будто за столиком сидит только Геральт и разговаривает с воображаемым дружком. И этому самому воображаемому дружку Геральт сейчас заказывал харчи. Значит, Махакам здесь все еще помнят. О-о-очень хорошо, просто замечательно. — Нет, спасибо, — Геральт всем своим нутром почувствовал напряжение за их столиком, поэтому постарался выдавить из себя хотя бы самую что ни на есть глупую улыбку. Ведьмак посмотрел на Роше с булкой в руке, и тот замотал головой. Что бы это значило, черт возьми? — А хотя, знаете, повторите булку с кунжутом, пожалуйста, — Геральт не отводил взгляда от Вернона. И тот снова мотнул головой, мол, не то! — И чаю. С ромашкой. Лучше с ней. Благодарю. — Сию минуту, милсдарь! — лучезарно улыбнулась краснолюдка и потопала за небольшую стойку с выпечкой, за которой стоял сонный пожилой мужчина. Геральт выдохнул, а Роше раздраженно смотрел на ведьмака. — Ну что такое? — Какая булка, какой чай? Счет! У меня денег только на бензин! Геральт только закатил глаза. — Слушай, довольствуйся, чем есть, ты вообще есть не хотел. Булки твои я оплачу. — Какая щедрость! Они оба умолкли, и Роше стал уминать свою булку. Сюда бы еще той колбаски за двадцать оренов из магазинчика у дома… Вышел бы вкуснейший бутерброд! — Кстати. — М? — Этот Элихаль, раз мы заговорили о нем… Он сказал, что знает тебя. Вы знакомы? — Что? Нет, — мотнул головой Роше. — Меня многие эльфы знают, и что с того? Может то телевизору увидел, мне откуда знать? Геральт посмотрел на Вернона с своим фирменным прищуром. — Да что ты будешь делать! — Роше повысил голос с булкой во рту и тут же притих, почувствовав, что все в небольшой забегаловке уставились ему в спину. Все, кроме, разве что, Геральта. Вот он смотрел ему в глаза, не меняясь в лице. — Я правда его не знаю. Не выглядит этот портной как тот, кто регулярно оказывается в участке, и сидит там суток эдак пятнадцать. Больше я его нигде не мог видеть. Если бы не ты, я бы сюда ни ногой не сунулся. Роше не знал, какие там свои ведьмачьи штучки использует Геральт, но сейчас он стал чувствовать себя настоящим идиотом. Он же сомневался в своих собственных словах и воспоминаниях. — Да иди ты к черту со своим портным, — буркнул Роше. — Где именно живет этот Сегерим? Ты туда один ходил, беседовал с низкорослыми пенсионерками. Хочу поскорее разобраться с этим, составить отчет и закинуться снотворным. — Плохо спишь? — Ты не представляешь, насколько.***
— Ну давай, стучи. — Нет, я встану тут, чтобы меня не было видно, а ты стучи. — Зачем? — Геральт удивленно вскинул бровь. — И почему я? — Только не смотри на меня, как на идиота. Если он увидит мою рожу, то в жизни не откроет! — Логично. — Заключил Геральт и постучался одними пальцами. Дверь была старая и хлипкая, поэтому через чур громкий стук было слышно на всю парадную. Роше облокотился о облезлую синюю стену, сложив руки на груди. Он надеялся, что гребанный эльф наконец-то окажется дома. — Слышу шаги, — шепнул Геральт. Хвала богине Мелитэле! Роше чуть повернулся и смотрел на дверь, словно пытался ее загипнотизировать. -Кто там? — послышался высокий голос за дверью. — Геральт из Ривии, ведьмак. — Мы здесь на чудовищ не жалуемся, мастер ведьмак. На крыс тоже, пока что. А если и пожалуемся, то для этого есть знахарки. Для тех, кто побогаче — чародейки. На счет чародеек Геральт хотел бы возразить, но решил промолчать, заметив как Роше неймется. — Открой дверь, Сегерим. Нам нужно поговорить. Если нет, то тобой конкретно заинтересуется полиция. И, думается мне, за решеткой ты не сможешь помогать беременной жене в полной мере. Какая неграмотная манипуляция, но насколько рабочая! За дверью тут же послышался звук ржавой цепочки, а после и скрип старого замка. Геральт толком не успел рассмотреть вид чаморошного эльфа, как перед ведьмаком влез Роше и, схватив Сегерима за руку, потащил того в дальнюю комнату, подальше от входной двери и невидимых любопытных глаз. Ведьмак тяжело вздохнул и зашел следом, прикрыв за собой дверь. Как же с Верноном Роше бывало сложно. — Что… Что вам нужно?! — затараторил Сегерим. Он ожидал кого-угодно, но никак не убийцу нелюдей на своем пороге. Роше толкнул его на пыльный диван в гостинной, а сам присел рядом на небольшой пуфик, обитый старой кожей. Он заметил, как планировка квартиры эльфа схожа с его собственной: рядом со входом крохотная ванная с кухней, а в спальню можно было попасть через дверь в большой зале. Если бы не старый ремонт Роше бы действительно подумал, что заглянул к себе домой — Сейчас ты расскажешь мне все… И историю о том, как ты убил Визимира Реданского, и о том, кто тебя нанял. — Ч-что?! — Сегериму хотелось кричать, выть, но он говорил тихо. И Геральт прекрасно понимал, почему. Они с Роше уйдут, ведь парень явно был невиновен, а молодой семье тут еще жить и жить. Если соседи услышат хоть намек об убийстве, к которому возможно, даже косвенно, был причастен этот несчастный эльф — его семье не дадут спокойно свести концы с концами. — Будь тише, Роше. Я слышу, как женщина за стенкой смотрит дурацкое телешоу. С таким же интересом она может подслушать и нас. — Да я и сам слышу… Тут же стены из фанеры. — Тогда будь тише. Сегерим смотрел на на них одним-единственным глазом. О, и он был готов заплакать. Роше удивился, ведь, по словам Элихаля, Сегерим с женой прошли войну, а сейчас этот бравый скоя’таэль был готов разрыдаться от одного только взгляда полицейского. Эльфы безусловно удивительны. Роше неприлично долго рассматривал черную повязку Сегерима, которая скрывала его травму. Он сравнивал это убогое нечто с Иорветом. Ну нет, они были совсем не похожи. Лицо Сегерима нетипично округлое, нос абсолютно идеальный — курносый, да и глаз не тот, хоть и такой же зеленый… А еще нет того шрама… Шершавого, неприятного на ощупь, но идеального в своей неидеальности. Сегерим носил черную повязку, будто пиратскую, а Иорвет всегда прятал увечье под карминовым платком. Этот образ уже много лет сидит в голове бравого Вернона Роше. В общем, тот кто решит сравнить этих двоих в семидесяти пяти процентах случаев либо слеп, либо идиот. Но Роше их все же сравнил. Но он то не слепой… — То, что вы делаете — незаконно! — Геральт, ну ты послушай, остроухий преступник мне про законы рассказывать будет, — хохотнул Роше и пнул ногой древний журнальный столик. Он ударился о диван, и эльф снова вздрогнул. — Подай мне платок. Сегерим взглядом испуганного кота бегал поочередно по грозе нелюдей и ведьмаку, который держался в стороне. Геральт вызывал в душе Сегерима спокойствие, и он надеялся, что если Вернон, мать его, Роше решит перейти грань дозволенного, то тот его остановит. Остановит же?.. Геральт сунул Роше под нос платок из своей сумки. — Смотри, парень… А можно ли этого эльфа так назвать? Настолько неуважительно. Просто парень… Он ведь точно старше Роше на добрых лет пятьдесят. — Мы обыск не проводим, тебя изощренно не допрашиваем. Даже больше скажу — мы тебя не бьем. Мы культурно беседуем. Ты ведь не против. Не против же? — Никак нет, капитан. — Прекрасно. Теперь посмотри сюда. Он протянул эльфу платок с цветочной вышивкой, и внимательно наблюдал за реакцией Сегерима. О-о-о, эльф испугался. Потер бледную шею рукой, а его сердце забилось еще чаще. — Это же подарок моей жены… Я не понимаю… Откуда он у вас? — Сегерим с вопросом во взгляде посмотрел на Геральта. Он старался смотреть только на него. — Я нашел его в лесу, недалеко от поместья Реданских. Вместе с перчатками и остатками еды из «Семи котов». Точно не понимаешь? Сегерим думал. Долго думал. Он просто не знал, что сказать и как оправдаться. — Говори как есть. — Я не буду говорить. Не стану! — Так, слушай сюда внимательно, гордая ты падла… — только было влез Роше, как послышались шаги за входной дверью. И тут же она отворилась. — Сегерим! — женский голосок. — Ты дома? Роше кивнул Сегериму. — Да, Мо, я дома. — Ты почему дверь не закрыл? Неужели я так много прошу, не понимаю… — по звуку девушка повесила ключи на крючок. — Ну ты бы помог хоть. Она вошла в комнату с двумя тяжелыми на вид пакетами. Мориль посмотрела на мужа, забившегося в дальний угол на диване, и тут же перевела взгляд на незваных гостей. Сегерим вскочил с места так быстро, что полицейский не успел среагировать, и подбежал к жене забрать у нее из рук пакеты. Эльфка не сводила испуганного взгляда с Вернона Роше, прикрыв рукой заметно округлившийся животик. — Мориль, я же просил… — защебетал Сегерим. — Хватит кормить их, нам же самим есть нечего. — А нам скоро будет нечем есть, потому что этот ублюдок прострелит нам челюсти! Ты видел милсдарыню Исидору?! Ты видел, что с ее лицом… С ней сотворили его dh'oine в Махакаме?! Что он забыл в нашем доме? Роше напрягся. Он не переносил когда его называли ублюдком. Но не накинется же он на беременную женщину! Геральт так не думал, поэтому встал перед Роше и заговорил сам: — Милсдарыня, я прошу прощения за сцену, которую вам пришлось застать, но нам нужно было поговорить с вашим мужем. — Ну и что? Поговорили? Теперь убирайтесь… — дышала она тяжело. Эльфка смотрела на мужа, вглядывалась в его лицо. Если они его били… — Вам нечего бояться. Ни вашего мужа, ни вас мы не тронем. Мы всего лишь… — Да, вам абсолютно нечего бояться, конечно! — перебил Геральта Роше. — Но если ваш муженек не решит пойти на контакт, эти пайки вы будете таскать ему за решетку. Мориль смотрела на Роше злобно, но не без страха. В тотчас Сегерим пытался прикрыть жену своим телом. — Сегерим, послушай, — снова подал голос Геральт. — Нам нужно, чтобы ты рассказал, что делал в лесу в день смерти Визимира, а после — провел нас к Иорвету. «У Лиса», верно? Ты там работаешь? Ха-а. От этой идеи даже сам Роше был не в восторге. — Откуда вы… — Ты проведешь нас к Иорвету и там расскажешь все, что знаешь. — Меньше всего нам надо сажать остроухого заморыша, за которого вступятся правозащитники сраных нелюдей. — Роше сложил руки на груди и пронзительно смотрел на эльфа. — Как ее там? Сас… Саския? — Саэссентессис. — сказала Мориль. — Дева из Аэдирна. — Вот она, да. До жути противная баба. — Ну так что, Сегерим? Он ничего не ответил. Молча понес пакеты на кухоньку, а Геральт предложил Мориль присесть. — Я знаю, что могу делать в своей квартире. Этого dh'oine у меня еще не отобрали. Роше устало закатил глаза и посмотрел в потолок. Бригида когда-то рассказывала ему про беременность, гормоны и прочее дерьмо. Он этого не понимал, да и никогда не поймет, но, вспоминая все это, он просто не мог злиться на эльфку с копной светлых волос на голове. Сдается ему, что дело вовсе не в гормонах, а в присущей эльфам заносчивости и гордыне. Но ругаться с беременной эльфкой… Его засмеют! — Если твой нерадивый муженек сейчас убежит, под прицел попадешь ты. Эльфка неуклюже упала на диван, все так же прикрывая живот. Она выглядела через чур уставшей для начала дня. Неужели новые эльфские заскоки? Из-за угла вышел Сегерим. Подойдя к жене, он протянул ей полную кружку теплой воды и присел рядом. Сегерим смотрел на нее заботливо, в его единственном глазу читалась безграничная любовь к этой эльфке. Роше не мог поверить, что эти двое почти век провели вместе, но не разлюбили друг друга. Будто у них сейчас медовый месяц, и они даже не представляют, что их ждет. Ведь Роше просто не мог смириться с тем, что у кого-то может быть что-то не, как у него самого. — Ну, рассказывай. Сегерим тяжело вздохнул и взял жену за руку. Он набрал уверенности, вдохнул побольше воздуха в лёгкие, и, глядя Вернону Роше прямо в глаза, выдал: — Ничерта я тебе не скажу, dh'oine.