Приключения бывают разные

Эдвард Хилл был тем ещё счастливчиком. Мало того, что он родился в одной из влиятельнейших магических семей не только Америки, а затем практически по щелчку пальцев перевелся на последний год обучения в школу чародейства и волшебства Хогвартс, но и в целом мирового сообщества, так сегодня он получил от отца особый "подарок". Как оказалось, некогда отец имел дела с родом Поттеров и был в дружеских отношениях с ныне почившим Джеймсом Поттером. Однако даже в дружбе Рихард - так звали отца Эдварда - всегда искал выгоду для себя и своей семьи, а потому, узнав о том, что скоро в семье Поттеров родится девочка, он не упустил возможности пригласить Джеймса в гости... И под шумок подсунуть ему одну интересную бумагу. Нет, не о возможной свадьбе наследников - это было бы слишком банально. Он придумал нечто более интересное - сделать дочь Поттеров личной рабыней для утех своего сына. Конечно же, в первую очередь для производства наследников. Эдвард был в восторге. Ещё когда он был в Америке, слухи о девочке-которая-выжила будоражили его воображение. Он мог представить себя её другом, товарищем, однокурсником, возможно, в невероятной перспективе даже мужем, а тут... Тут он станет её полноправным хозяином! Любой его приказ будет исполнен, любая извращенная прихоть воплощена в жизнь. Контракт, подписанный Джеймсом Поттером, не позволит Гарриет противиться ему. А если она попытается... Он с удовольствием поучится у отца, как воспитывать строптивых рабынь. Благо, опыт в этом у многолетнего "тренера рабынь", имеющего огромный опыт в приручении даже самых темпераментных девиц, у его отца имелся. Не даром их семья была одной из самых именитых в свое время - а тайно и сейчас - во всей Америке по части рабства. Во всех смыслах. И теперь осталось самое важное - запустить действие контракта... И получать удовольствие. Утро для Гарриет началось со странной боли в области шеи, словно там затянули веревку. Хотя, конечно же, никакой веревки и не было, но чувство дискомфорта преследовало её весь день. Да ещё и этот мерзкий Хилл со своими косыми взглядами... Он раздражал её всеми фибрами души даже куда больше, чем Малфой, который последнее время ходил до странности молчаливым и задумчивым. Наверняка замышляет какую-то очередную гадость! Когда Поттер уже собиралась пройти к лестнице, что доставит её ко входу в общую гостиную Гриффиндора, как крепкая мужская рука неожиданно ухватила её за локоть и потянула куда-то в сторону. Волшебница не успела даже вскрикнуть - второй рукой неизвестный зажал ей рот, призывая к молчанию. И каково было её удивление, когда в свете факелов она разглядела ненавистного Хилла, который отчего-то весьма зловеще улыбался. Не убирая руки от рта девушки, второй рукой парень ухватился за её задницу, плотнее прижимая к себе девушку. - Ты бы только знала, Поттер, как долго я ждал этого дня! И он наконец наступил. С этого дня и пока ты будешь жить ты - моя рабыня. Во всех смыслах этого слова. И я могу делать с тобой всё, что мне вздумается, и твоё мнение по этому поводу меня совершенно не волнует. Скажи спасибо своему папочке, который явно разучился читать и не смотрел, что подписывает, - по легкому мановению палочки перед девушкой возник тонкий пергамент, на котором было много чего написано. Но всё внимание шокированной происходящим девушкой было приковано к последним строчкам: "В день наступления магического совершеннолетия Эдварда Хилла дочь Джеймса Карлуса Поттера становится его рабыней во всех смыслах и пониманиях этого слова". И подпись Джеймса Карлуса Поттера. Настоящая. Ей показалось, что земля уходить из-под ног и, кажется, Эдвард тоже это заметил, поскольку решил плотнее прижать замершую от неверия девушку к холодной стене. Нужно было закрепить вначале эмоциональный эффект, а уже потом... Сегодня начнётся его новая жизнь. Их новая жизнь. И Хогвартс перестанет быть таким уж скучным. - А чтобы ты не сомневалась в том, что я могу делать с тобой всё, что угодно... Я думаю, ты уже ощутила странный дискомфорт на шее? Это образовался рабский ошейник с особыми эффектами... Воспитания. И после первой нашей ночи он станет виден... Не волнуйся, только для нас с тобой. Пока что, - Эдвард видел, как наполнялись ужасом изумрудные глаза, и чувствовал, что начинает возбуждаться. Страх и беспомощность жертвы - одно из высших удовольствий для садиста. А Хиллы могли подобным вполне похвастаться. Впрочем, пришла пора переходить от слов к делу. Конечно, наслаждаться безмолвным недоумением и уже начавшей проявляться злостью Поттер было весьма сладко, но ему хотелось большего. Он нуждался в большем. А потому, все же позволив ей встать на ноги, парень за руку потянул слабо пытающуюся дернуться Гарриет за собой, в одно особое - и наверняка знакомое ей - место. Она не могла поверить тому, что услышала. Не могла поверить тому, что увидела. Но факт оставался фактом - подобные документы, заверенные лично подписью старшего в роду, подделать было невозможно без вреда для себя и собственного рода. Да и к тому же эта тяжесть на шее... Пусть разум и душа упорно пытались сопротивляться, тело, ведомое Эдвардом на самый последний этаж, было вялым и покорным. Брюнетка ещё не знала, что её ожидает, но она видела в глазах слизеринца алчный голодный блеск и понимала - теперь её жизнь, и так далеко не сладкая, превратиться в самый настоящий ад и она ничего не сможет с этим поделать. В Выручай-комнате уже было все готово. Большая просторная кровать в центре ставшей роскошной спальней комнаты, небольшие столики с различными вещами, которые Хилл намеревался сегодня испытать - а некоторые и вовсе оставить на девушке - полумрак, созданный благодаря лишь свечам, висящим в воздухе в качестве источника света. Комната исполнила желание самого сильного из присутствующих - и теперь он как следует повеселиться. Затолкав девушку внутрь, он неспешно вошел следом. - Раздевайся и вставай на колени. Широко открой рот и не смей его закрывать, - приказал Эдвард и с упоением он стал наблюдать, как Гарриет - точнее сказать, её тело, полностью подконтрольное контракту - начала снимать с себя одежду, которая падала к её ногам. И когда последняя часть в виде лифчика была отброшена, девушка опустилась на колени на мягкий ковер и широко - так широко, как только могла - открыла рот. Эдвард видел ненависть, блеснувшую во взгляде Поттер, и ощутил, как его член уже почти болезненно отвердел. С тех пор, как он узнал о контракте, он часто фантазировал о том, что мог сделать со своей игрушкой. И каждая фантазия приводила его в непередаваемый восторг. Пара заклинаний - и ему не придется сдерживаться. Ещё одно - и даже самые слабые попытки воспротивиться будут сломлены. Это было... Идеально. И пришла пора мечтам становится реальностью. Штаны поддались быстро, также, как и трусы, и, отшвырнув ногой ненужные вещи, юноша подошел к стоящей на коленях девушке, позволяя ей разглядеть его возбужденную плоть. Не смотря на возраст, посмотреть уже было на что - в меру длинный и толстый, с уже проглядывающимися венками, для Поттер, которая ни разу не видела мужской полой орган, это было потрясением. Настолько, что она даже не сразу ощутила, как головка члена упирается в её губы. - А теперь, Поттер, ты будешь сосать. Заглатывать так глубоко, как сможешь. Будешь давиться слезами и все равно сосать, - ей бы вывернуться, дернуться, проклясть и убежать, но... Едва мысль о сопротивлении прокралась к ней в голову, мощная волна боли прошлась по каждой клеточке тела, срывая с губ болезненный хрип. Кажется, теперь она поняла, что он имел ввиду под "воспитанием". Если она даже подумает о том, чтобы сказать нет - эта боль будет её вечным спутником. Мысль об этом приводила в самый настоящий ужас, но что она могла сейчас сделать? Сейчас - только подчиниться, сосать и не думать ни о чем. Когда мягкие губы Поттер коснулись его члена, Эдвард осознал - он в раю. У него и раньше были рабыни - так, на один раз и то для тренировок - но теперь, глядя на то, как девушка неуверенно, но подчиняется его воле, как невольно начинает заглатывать его член максимально глубоко, при этом слегка подавливаясь, Хилл понимал - она будет его любимой секс-рабыней. Насчет единственной говорить было трудно, но любимой - стопроцентов. Постепенно по комнате начали раздаваться мокрые хлюпающие звуки - девушка принялась не просто водить языком по члену слизеринца, но и начала полноценно сосать. Какой же это кайф... Ухватившись рукой за темные волосы, Эдвард начал покачивать бедрами, насаживая горло девушки на свой член. Реальность оказалась куда лучше любых самых смелых фантазий. Национальная героиня теперь в его в руках, в его полной власти, и это приносило дополнительное удовольствие. Так хотелось кончить в этот сладкий, в будущем профессиональный, рот, но увы - он хотел кончить в совершенно другое место. А потому он буквально оттолкнул брюнетку от себя и усмехнулся, глядя, как та тяжело дышит, а её глаза расфокусировано пытались сконцентрироваться на чем-то. Зря. - А теперь - на кровать, сучка. Будем лишать тебя невинности, хех. Сколько это длилось? Час, два, четыре? Гарриет забыла. Эдвард жестко трахал её, периодически меняя позиции, меняя игрушки, но оставляя одно - он трахал её киску, ударяясь головкой члена в самую матку. Откуда в нём столько выносливости? Брюнетка не знала, да особо и не хотела знать. Её мысли медленно погрузились в туман и теперь она лишь безвольно подмахивала бедрами, надеясь, что вскоре все закончится, она отрубится, и это окажется лишь страшным сном. Как бы не так. Хилл, не сбавляя движения, взял со стола странного вида пузырек и, удерживая девушку за щеки, не давая закрыть рот, он влил всё содержание пузырька прямо в её рот, вынуждая глотать. - Вот умница. Теперь ты однозначно залетишь, Поттер, и тогда моя семья станет ещё более влиятельной, - довольно засмеялся парень, а девушке показалось, что её сердце остановилось. До лета оставалось меньше двух недель и Эдвард провел их с пользой. Для себя, конечно же. Теперь он ехал домой, донельзя довольный собой, и был готов показаться в родном городе вместе со своим "призом". Едва войдя в Ривервуд*, можно было понять, почему парня ничего не смущало. Творившийся на улицах разврат давно был ему привычен. В этом городе официально было разрешено рабство и использование женщин в качестве секс-игрушек, в качестве инкубаторов, в качестве безвольной прислуги. Здесь правили мужчины и похоть - и Эдварду чертовски повезло. Едва он оказался на вокзале, откуда его будут забирать, он ещё раз глянул на девушку, стоявшую за ним. Такая Поттер нравилась ему куда больше. Её руки были плотно скованны за её спиной плотными кожаными перчатками, связанными меж собой толстыми ремнями. Глаза девушки были завязаны, а во рту красовался красный шарик-кляп, специально зачарованный на то, чтобы его не мог снять никто, кроме самого Эдварда. Тяжелый металлический ошейник с золотой гравировкой "собственность Э.Х" теперь был виден всем желающим. На розовых сосках красовались золотые колечки-пирсинги, которые постоянно стимулировали чувствительные ореолы, не позволяя девушке расслабляться даже ночью. Но даже не упаковка его персональной рабыни радовало глаз - куда больше он был в восторге от едва заметно округлившегося животика. Отец определенно будет им гордится. - Ну что, рабыня, пора домой. Ползи за мной, - с улыбкой произнес юноша и, держа поводок от ошейника в свободной руке, он неторопливо направился к выходу, с удовлетворением вслушиваясь в громыхание ошейника и тихое мычание Поттер. Теперь ему точно не придется скучать летом.