***
− ...Теперь я понимаю, что вы, возможно, забыли, что такое приличная компания, но, ради Бога, если один из вас начнёт вести себя как бабуин в жару, я заставлю вас чистить весь лагерь зубной щёткой, как только мы вернёмся в Кандагар. Я ясно выражаюсь? − Да, сэр. Джон услышал, как рядом с ним тихо фыркнул Билл Мюррей. Улыбка тронула уголки губ Джона. Что бы там ни говорил Шолто, у них оставалась одна ночь в Лондоне, и они намеревались извлечь из неё максимум пользы, даже если для этого потребуется выставить себя на посмешище, расхаживая в своей парадной форме среди английских аристократов. Торжественный вечер. Боже. Он почти насмешливо покачал головой, и командир бросил на них сердитый взгляд. − Хотите что-нибудь добавить, капитан Ватсон? − Нет, сэр, − ответил Джон, выпрямив спину и мысленно проклиная Мюррея. − В таком случае, вперёд, ребята. И ради всего святого, ведите себя прилично! Последнее он произнёс с нежной улыбкой. Несмотря на всю свою грубую внешность, майор Джеймс Шолто был исключительным лидером, который глубоко заботился о своих подчинённых, и они отвечали ему тем же. Даже когда этот человек приказал «важным фигурам» батальона присутствовать на чёртовом празднике, и всё такое. Поэтому капитан Джон Ватсон, офицер-медик Пятого Нортумберлендского стрелкового полка, в последний день своего преступно короткого отпуска надел свой тёмно-синий китель со всеми побрякушками, медалями и прочим, и эту дурацкую фуражку, которая делала его похожим на настоящего болвана. Quo Fata Vacant(1), действительно. − Наконец-то, чёрт возьми, яйца чуть не отморозили... − выругался Мюррей, заработав от Джона удар локтем в рёбра. − Посмотри на себя, мерзавец трёх континентов, − насмешливо присвистнул он. − Ты думаешь, что сможешь это провернуть, а, Доктор Лав? Джон отсалютовал ему двумя пальцами. − Отвали, Мюррей, не хотелось бы пугать птиц своей уродливой глоткой. − Только птиц? − Отвали. Смех Билла стих, когда они вошли в холл. − Чёрт возьми... − пробормотал он. Действительно, Джон должен был признать, что здесь было великолепно. Белый мрамор, от которого свет от хрустальных люстр отражался после прохождения через украшения, окрашивая колонны и воздух, делая всё ярким, сказочным. Он, с другой стороны, чувствовал себя совершенно не в своей тарелке, стеснённо, в своих блестящих ботинках. Они прошли в бальный зал, где пока находилась всего несколько пар гостей. Женщины в шелковых платьях, которых свет превращал в нимф; мужчины в сшитых на заказ костюмах, которые, казалось, были сделаны из воды, изящно скользивших по их фигурам. Все они были беззаботны, улыбчивы, кожа гладкая и нежная, мир вдали от сурового афганского солнца и песка. Боже милостивый, это не могло закончиться достаточно быстро... Внезапно его внимание привлёк тихий звук металлических струн. Его взгляд упал на маленькую сцену в другом конце комнаты, и у него перехватило дыхание. Музыканты, оркестр, настраивающий свои инструменты, на самом деле ничего примечательного в таком событии нет. Обычно он не стал бы оглядываться ещё раз. Но эта ночь была не совсем обычной, не так ли? И, будь он неладен, его чёртов взгляд остановился на одном из скрипачей. Красивые пальцы одной руки цвета слоновой кости изящно перебирали струны, в то время как другая прижимала инструмент к стройной груди. Джон почувствовал, как у него слегка отвисла челюсть, и попытался отвести взгляд, но было слишком поздно. Молодой человек поднял глаза от своего инструмента, его тёмные кудри скользнули по бледному лбу, и поймал пристальный взгляд Джона. Это могло быть секундой или вечностью. Всё, что Джон знал в тот момент, когда ясные глаза стали центром его мира, было то, что с ним покончено.***
Как бы необычно это ни было, Шерлок Холмс почувствовал тревогу. Это было странно и довольно загадочно, поскольку он был уверен, что ему удалось покончить с таким легкомыслием много лет назад. И всё же, когда он нахмурился, глядя на свою скрипку, предчувствие пронзило его изнутри. Проанализировав это чувство, он придумал пару причин для его вторжения. Во-первых, это была первая операция, на которую Лестрейд его пригласил. Он уже месяц как вышел из реабилитационного центра, когда инспектор представил ему это дело: торговля людьми, излюбленное занятие лондонской элиты. Хотя всё было расписано Майкрофтом, он ухватился за возможность наконец-то поучаствовать в какой-нибудь легкомысленной работе. Это было далеко от поимки серийных убийц, но он полагал, что должен с чего-то начать. Какими бы неутешительно скучными ни были грязные политики, эта ночь была его шансом проявить себя раз и навсегда. Ему пришлось пройти довольно большую подготовку, что привело его ко второй причине: его игра была не самой лучшей. Его скрипка была возвращена ему в качестве поздравительного подарка по достижении долгосрочной трезвости. Находясь под воздействием наркотиков, он не утруждал себя ежедневной или хотя бы ежемесячной работой над гаммами, если уж на то пошло. Инструмент был оставлен в стороне, и к нему больше не прикасались до того дня, когда ему исполнилось двадцать два. Его желудок скрутило. Конечно, он неустанно работал в течение последнего месяца, чтобы наверстать упущенное, но каждый писк, каждая неправильная нота напоминали ему о том, как низко он упал, от простого пользователя до «наркозависимого», как выразился Майкрофт. Он на мгновение закрыл глаза, пытаясь заглушить бессмысленную болтовню в комнате. Было ещё рано, так что прибыло всего несколько гостей, но всё равно это было много. Это не могло закончиться достаточно быстро... Внезапно звук шагов привлёк его внимание, и он поднял бровь. Не отрываясь от своего занятия, он попытался определить, что вызвало его интерес. Походка, ботинки... Это было не то, что обычно ожидалось от такого события. Но в конце концов, эта ночь была не совсем обычной. Какой интересный поворот событий, размышлял он. Присутствие военных в комнате неизбежно усложнило бы ситуацию, если бы дело дошло до драки, что, безусловно, произошло бы. Он моргнул, услышав, как одна пара шагов нарушила чёткий ритм. Любопытствуя, что привело солдата в такое смятение, он поднял голову. Оглядываясь назад, он должен был понять, что это была огромная ошибка, но когда его глаза встретились с глазами блондина, одетого в то, что могло быть только ночным небом, Шерлок не мог заставить себя не забеспокоиться.***
Джон попытался украдкой взглянуть на оркестр, по крайней мере, в сотый раз за последние пятнадцать минут, но всё было напрасно, так как танцпол теперь был заполнен гостями вечеринки. Он вздохнул, почувствовав, как его сердце затрепетало от каскадного арпеджио скрипки. Ему не нужно было видеть, чтобы знать, кто из двух музыкантов его произвёл. Этот человек был настоящим чудом. Джон чуть не подавился языком, когда час назад улыбнулся ему. Его ушам всё ещё было жарко. Это было глупо и завораживающе, и он не мог насытиться. Приняв решение, он попытался сделать шаг в сторону места происшествия, но вихрь яркого муслина заставил его остановиться. Очаровательная блондинка одарила его уверенной улыбкой, на которую он бы ответил, если бы не Билл. Мерзавец встал перед ним, сияя, когда спросил её, не хочет ли она потанцевать. Взглянув на Джона, она пожала плечами и с лукавой улыбкой взяла того за руку. Мюррей повернул голову, чтобы подмигнуть ему, произнося что-то подозрительно похожее на «скрипку», хотя это могло быть «сосунком». Он никогда не был хорош в чтении по губам. Тем не менее Джон почувствовал, как его лицо вспыхнуло. Что ж, по крайней мере, теперь он мог сосредоточиться на своей цели, хотя ему всё ещё приходилось преодолевать море танцоров, чтобы добраться до другой стороны. Ясные глаза и тёмные волосы промелькнули перед его глазами, и прежде чем осознать это, он скользнул между полным членом парламента и дамой, которая, несомненно, видела обе мировые войны. Раз, два, три. Двигаясь в такт толпе, Джон почти видел свою цель. Там он мог разглядеть копну каштановых кудрей, покачивающихся в такт вальсу. Он почувствовал, как ухмылка расползлась по его лицу. Наконец, он был почти на месте... Пока он не почувствовал, как его фуражку выбило из-под руки чем-то, что, как он мог только предположить, было тростью. Выругавшись себе под нос, он присел, чтобы поднять её с того места, где фуражка приземлилась, в нескольких шагах слева от него, но ему помешала ткань, хлестнувшая его по лицу, и кто-то наступил ему на руку. С тихим вскриком он потерял равновесие, но был спасён таинственным крюком вокруг руки, который оттащил его от оскорбительной пары к несчастному головному убору. Джон поспешно схватил его, прежде чем подняться, сжимая и разжимая свои пальцы. Его передышка оказалась недолгой, так как он оказался лицом к лицу со своим спасителем. Мужчина был высоким, похожим на ястреба и, казалось, прекрасно осознавал эти факты, когда зловеще нависал над ним с хищной улыбкой, опираясь всем своим весом на зонтик. − Смотрите под ноги, капитан, − произнёс тот надменным голосом, − вы можете пожалеть о своём начинании. Джон нахмурился, когда мужчина посмотрел в сторону оркестра. − Кто вы такой? − Ох, просто заинтересованная сторона... − мужчина посмотрел себе под ноги. − Хотя я был бы признателен, если бы вы не... Я не сомневаюсь, что вы найдёте партнера для танцев среди наших прекрасных гостей. В его улыбке не было теплоты, но Джон просто поднял бровь, прежде чем нахмуриться и прикусить нижнюю губу в притворной сосредоточенности. − Я могу ошибаться, но я думаю, что это не ваше дело. − Может быть, и так. − Это действительно не может быть им. Мужчина приподнял бровь, казалось, забавляясь. − Вы, кажется, не очень боитесь, − задумчиво произнёс он. − Вы не кажетесь очень страшным. Мужчина усмехнулся. − Ах, да. Храбрость солдата. Храбрость − это, безусловно, самое доброе слово для обозначения глупости, вам не кажется? Джон стиснул зубы и выпрямил спину. Две недели назад он лежал на животе на раскалённом песке, и пули задевали его шлем, в то время, как он пытался вытащить одного из своих товарищей из канавы, куда мина отправила того в полёт. Он не собирался поддаваться на уговоры этого придурка. Их яростный поединок внезапно был прерван нечестивым визгливым звуком, который заставил их обоих подпрыгнуть от неожиданности. Они развернулись к источнику шума, в то время как танцоры захихикали, когда их прервали. Сердце Джона снова затрепетало, когда он увидел его. Молодой скрипач покраснел и смерил их убийственным взглядом. Джону потребовалась секунда, чтобы понять, что взгляд был направлен на незнакомца, и он улыбнулся про себя, когда ускользнул, воспользовавшись переменой в противнике. Он слегка поклонился своей цели, взмахнув фуражкой, и побежал, чтобы спрятаться за колонной, где мысленно наметил лучший маршрут к месту происшествия. Он предположил, что находится на полпути туда. Он ухмыльнулся, увидев, что скрипач всё ещё отвлекает мужчину с зонтиком. Он проследил за ним взглядом. Лестница вела на балкон, который он мог пересечь, чтобы добраться до второй лестницы, которая находилась рядом со сценой. Решившись, он быстрым шагом тронулся с места, когда начался вальс № 2.***
Чёртов Майкрофт! Конечно, он должен был вмешаться. Шерлок следил за продвижением солдата как мог, пока его несчастный брат не взял на себя смелость вставить гаечный ключ туда, куда не надо. Наблюдение за тем, как блондин двигался сквозь толпу в такт музыке, придало игре Шерлока новую жизнь. Это было абсурдно, и он дрожал от предвкушения, когда пальцы его левой руки плясали по струнам. Если и было время покрасоваться, то, должно быть, это оно и было. Однако его лицо вытянулось, когда он увидел, как его брат выбил солдатскую шляпу у него из-под руки и потащил его к краю толпы танцующих. Он наблюдал за последовавшей дискуссией краем глаза, отмечая позу мужчины и то, как Майкрофт наклонил голову, казалось, озадаченный тем, что сказал незнакомец. Тогда он улыбался про себя, пока не взглянул на часы. Почти полночь. Его осенило осознание. Майкрофт, этот придурок, пытался держать солдата подальше достаточно долго, чтобы Шерлок ушёл к тому времени, как тот доберётся до оркестра. Ярость затопила его чувства, и, повинуясь импульсу, он резко провёл смычком по струнам А и Е, вызвав нечестивый визг своего инструмента. Все взгляды обратились к нему. Он боялся именно такой ситуации, но в тот момент его гнев на брата не позволил ему почувствовать никакого смущения из-за своей ошибки. В любом случае, пьеса была почти закончена. Он впился взглядом в Майкрофта, безмолвно выражая своё желание увидеть, как тот лишится всех зубов, но, к счастью для его невыносимого брата, приятный вид дерзкого приветствия солдата заставил его гнев утихнуть. Боже, он был очарователен. Шерлок почувствовал, как покраснели его щеки, когда он обдумал этот факт. Униформа. Интересно. Расположив свой смычок над струной D, он заставил себя сосредоточиться, прижимая к ней безымянный палец. До полуночи оставалось три минуты, как раз достаточно времени, чтобы сыграть Вальс № 2 Шостаковича, прежде чем присоединиться к Лестрейду. Ему нужно было убедиться, что глаза солдата были цвета неба. Это было крайне важно. Почему? Он понятия не имел. «Поторопись», − мысленно попросил Шерлок.***
Джон добрался до верха лестницы, даже не вспотев. Почти на месте! Его сердце бешено колотилось в груди. Чем ближе он подходил, тем сильнее становилась потребность попасть туда. Он прошёл половину балкона, когда его кровь застыла в жилах. За лестницей, которая должна была привести его к объекту его восхищения, мужчина тащил что-то похожее на подростка с кляпом во рту. Девочка царапала ногтями пол, когда мужчина злобно ударил её ногой в голову. Красный цвет затуманил его зрение, и, прежде чем у него появилась хоть какая-то связная мысль, он преодолел несколько футов, отделявших его от мужчины. Его кулак с громким треском врезался в челюсть. Мужчина выругался и вскинул руки, чтобы схватить его, но Джон оказался быстрее и пнул его в солнечное сплетение, прежде чем сильно ударить по колену. Преступник без сознания рухнул к его ногам, и Джон стал осматривать девчушку на предмет травм. Он вынул кляп у неё изо рта. Её лицо было в синяках и мокрым от слёз. Он открыл рот, чтобы спросить её, что происходит, но прежде чем он смог вымолвить хоть слово, позади них материализовались две фигуры, вооружённые пистолетами. − Полиция! − объявил один из них. − На пол, руки за голову! Внизу мелодия подошла к концу.***
В конце концов офицеры сняли с него наручники. Девочке потребовалось десять минут, чтобы попытаться его защитить, и он сдался до того, как она закончила рассказывать, прежде чем они, наконец, поняли, что он не имеет никакого отношения к происходящему. Джон осторожно поднялся на ноги. Он был весь в пыли, но мог думать только об отсутствии характерного звука скрипки, который правил его вечером в течение последних пятнадцати минут. Конечно же, скрипач не ушёл, не так ли? Как только офицеры его отпустили, он бросился вниз по лестнице, всё ещё чувствуя на себе их подозрительные взгляды. Наконец он прибыл на место происшествия. Но при ближайшем рассмотрении он почувствовал, как у него всё внутри упало. Скрипача нигде не было видно. Его место заняла пожилая женщина. Джон мог бы заплакать, но всё, что у него вырвалось, был недоверчивый смешок, когда большой комок застрял у него в горле. Он опоздал. После всех препятствий, с которыми ему пришлось столкнуться... Он тяжело опустился на один из стульев у стены и наклонился вперёд, упершись локтями в колени. Ну, вот и всё. Он тяжело вздохнул и провёл рукой по волосам. В любом случае, чего он ожидал? Через пару часов его должны были отправить обратно в Кандагар. Что бы он сделал, добравшись до молодого человека? «Привет, я думаю, что, возможно, влюбился в вас. Кстати, как вас зовут?» Он насмешливо усмехнулся про себя. «Отличный план, Ватсон. Действительно блестяще. Меня это совсем не касается».. Боже, офицеры были правы, опасаясь его, не так ли? Влюбился... Что за чушь собачья. Возвращение действительно выбило его из колеи... Внезапный звук того, как кто-то прочищает горло, вывел его из оцепенения. Его голова взлетела вверх, и он чуть не разразился горьким приступом смеха. Мужчина сидел рядом с ним, вращая зонтик на кончике, как волчок. Он ещё раз откашлялся, не удостоив Джона взглядом, когда осматривал ногти на своей свободной руке. Не обращая внимания на лежащего на полу преступника рядом с ним, он начал говорить осторожным тоном, как будто взвешивая каждое своё слово. − Возможно, в будущем я пожалею об этом, но, − он перевёл дыхание и одарил Джона холодным взглядом и насмешкой, − вы можете найти человека, которого ищете, на первом этаже восточного крыла. − Он вздохнул, как бы смирившись. − Хотя я должен предупредить вас, что вы можете передумать, став свидетелем этой сцены. Я должен попросить вас воздержаться от... Джон не расслышал конца фразы, так как уже убежал, делая это так быстро, как только мог.***
− Отличная работа, Шерлок! − Лестрейд хлопнул его по спине, жест, который ему совсем не понравился. − Я думаю, что это всё, не так ли? Действительно, по меньшей мере две дюжины мужчин и несколько женщин были скованы наручниками и лежали на полу, в то время как детей и подростков укутывали в шоковые одеяла. Шерлок нахмурился. Что-то было не так, и он имел в виду не только отсутствие белокурого солдата, чья улыбка сияла на солнце. Боже, когда он успел стать таким сентиментальным? Он жалок... Шерлок поднёс руку к подбородку. Что-то ускользнуло от него, но он не мог понять, что именно. − Эй! Вам нельзя здесь находиться! Внезапное восклицание прервало ход его мыслей, и он обернулся, чтобы наконец-то встретиться лицом к лицу с человеком, который весь вечер занимал его мысли. В нескольких футах от него тот слегка задыхался, пот покрывал его загорелую кожу. − Вы... − прошептал Шерлок, прежде чем повернуться к Лестрейду. − Всё в порядке, я сейчас вернусь. Не дожидаясь ответа, он шагнул к солдату, своему солдату, его сердце громко забилось в ушах. Мужчина, который выглядел таким сердитым по прибытии, внезапно показался немного смущённым под пристальным взглядом Шерлока. Он не почувствовал никакого разочарования, когда получил застенчивую улыбку, из-за которой чуть не споткнулся. Мужчина взъерошил свои золотисто-светлые волосы, отводя взгляд. Нет, нет, нет! Мне нужно взглянуть... Он облизнул губы, когда Шерлок подошёл к нему, оставив между ними едва ли фут. Наконец солдат поднял голову: их взгляды встретились. Мир Шерлока рухнул в море синего и золотого, когда волны неизвестных эмоций затопили его разум. − Привет... Э-э-э... я знаю, что это немного неловко, но... я имею в виду, я могу ошибаться, но... − Нет! Шерлок почувствовал, как его лицо вспыхнуло. Он не предполагал, что его голос будет таким громким. − Я... Это именно то, что я... Ох! Однако он не закончил фразу, так как его глаза уловили движение в тени позади солдата.***
Наконец-то он сделал это. Наконец-то, чёрт возьми. Он вошёл в восточное крыло, не замечая, что происходит вокруг. Как он мог, зная, что был так близко? И когда он добрался до него... Боже, от этого мужчины захватывало дух, даже когда тот стоял к нему спиной. Затем он повернулся к нему, и Джон почувствовал, как земля разверзлась у него под ногами. Он был в свободном падении и наслаждался этим. Скрипач был прекрасен, и Джону потребовались все его силы, чтобы не подойти прямо к нему и не поцеловать. И всё же он не мог заставить себя пошевелиться. Он застыл на месте, застыл во времени. К счастью, другой мужчина, казалось, не страдал подобным недугом, и через несколько шагов они оказались лицом к лицу. Именно тогда Джон понял, что пошёл на это без всякого плана. По глупости, он пробормотал цепочку слов, не в силах судить, была ли в них какая-то связность. Возможно, так оно и было, поскольку потрясающий музыкант ответил ему в спешке. Господи, даже его голос был самым прекрасным, что Джон когда-либо слышал. Внезапно мужчина прервал себя, сосредоточившись на чём-то позади Джона, прежде чем в мгновение ока чуть не взлететь. Не тратя времени на раздумья, он последовал за ним. Что бы ни происходило, он не позволит ему справиться с этим в одиночку. Шерлок заметил, что солдат решил пойти с ним. Фантастика! «Двух зайцев одним выстрелом», − подумал он, перепрыгивая через перила в сопровождении своего нового спутника. Человек, которого видел Шерлок, был недостающей частью, организатором, тем, кто привёл всех этих детей к этим мужчинам и женщинам, обладающим властью, чтобы использовать и насиловать их на досуге. Он не мог позволить ему сбежать. Солдат, возможно, тоже это понял, когда внезапно ускорился и обогнал Шерлока, чтобы атаковать их цель. Это было чудесно, и Шерлок чуть не закричал от чистого волнения. Преступник упал лицом вниз на мрамор с громким хлопком. Солдат, с другой стороны, немедленно восстановил равновесие и схватил того за голову, прежде чем сковать ему запястья за спиной наручниками, которые Шерлок ему вручил. Удовлетворённый своей работой, тот встал и похлопал руками, чтобы отряхнуть их. − Я даже не буду спрашивать, что происходит, сегодня была самая странная ночь в моей жизни, − усмехнулся он. Этот звук. Это было великолепно. Это было похоже на то, будто он нашёл то, чего не знал, что упустил. Для Шерлока это было уже слишком. Любая связная мысль покинула его голову, когда он сократил расстояние между ними, взяв лицо солдата в свои руки. Действительно, его глаза были именно того оттенка синего, который он себе представлял, размышлял он, прежде чем закрыть свои и наклонить голову, чтобы поймать губы мужчины.***
Лестрейд поддался ещё одному взрыву хихиканья, третьему менее чем за десять минут. − Ох, пожалуйста, заткнись, − прорычал Шерлок. − Я не виноват, приятель! Ты бы видел себя, Салли чуть в обморок не упала! Господи, я думал, у меня инсульт. Представьте себе сцену, ты и тот случайный парень в униформе целуетесь с самым разыскиваемым в мире торговцем людьми у твоих ног. − Лестрейд снова рассмеялся, на этот раз так сильно, что машину занесло вбок, заработав укоризненное «Осторожней, идиот!» от Шерлока. Лестрейду удалось успокоиться, он всё ещё икал с прерывистыми смешками и пошевелил бровью в слабой попытке пошутить. − Итак, − начал он, − кто этот твой таинственный незнакомец? Будем ли мы иметь удовольствие видеть его здесь? − Это не твоё дело. − Да ладно, у него должно быть хотя бы имя! Шерлок упрямо держал рот на замке, пока инспектора не осенило. − Чёрт возьми... Ты не знаешь! Ты, ублюдок, засунул свой язык ему в глотку, не спросив его имени?! Лестрейд разразился такой истерикой, что Шерлок испугался бы за свою жизнь, когда машина чуть не врезалась в фонарный столб, если бы он не был так подавлен. Как бы то ни было, он не был тем, кто углубил поцелуй... Его лицо горело от воспоминаний. Он хотел бы, чтобы они могли продолжать гораздо дольше... Если быть честным с самим собой, он хотел бы, чтобы им никогда не приходилось останавливаться. К сожалению, через несколько минут после удивительного задержания подозреваемого это место было переполнено офицерами, как военными, так и полицией. Они с солдатом расстались, и, несмотря на все усилия Шерлока, он не смог найти его, когда вернулся через час, как только все преступники были уведены. Остался только Майкрофт. Его брат слегка похлопал его по плечу с раздражающим «Это всё к лучшему», прежде чем оставить его барахтаться в своих страданиях. Лестрейд, сжалившись над ним, предложил подвезти его до квартиры. Монтегю-стрит была далека от идеала, но, по крайней мере, Шерлок мог себе это позволить. В конце концов ему придётся переехать. Он выглянул в окно, теряясь в ночном небе. Возможно, когда-нибудь... Он закрыл глаза, в его голове заплясали видения волос песочного цвета и голубых глаз.***
29 января 2010 года, через год после той ночи, когда Джон встретил скрипача, чьё имя осталось загадкой. Казалось, это было целую вечность назад... С комом в горле и тростью в руке он вышел из кабинета своего психотерапевта и направился через парк Рассел-сквер, пока знакомый голос не прервал его мысли. − Стэмфорд. Майк Стэмфорд. Мы вместе учились в Бартсе.***
Час спустя он оказался в одной из лабораторий больницы Бартса, когда во второй раз в его жизни весь его мир решил, что необходимо вращаться вокруг пары ясных глаз. − Вы двое знаете друг друга? − спросил Майк, став свидетелем благоговейного молчания, которое наступило вместе с парой одинаковых недоверчивых улыбок. − В некотором смысле, да. Чувствуя себя на тысячу фунтов легче, Джон пересёк комнату и протянул руку человеку, о котором думал только как о «Скрипаче». − Джон Ватсон, − сказал он, и его сердце ёкнуло, когда мужчина с мягкой улыбкой принял его предложение. − Шерлок Холмс.