On a journey of unknown sadness

Хриплый вдох вместе с кашлем, раздирающим пересохшее горло даются с неимоверным трудом, кажется тело сдавливает тяжёлая бетонная плита, готовая в любой момент прижать сильнее, на зло девушке, до хруста поломанных костей, но на самом деле вокруг лишь мелкие, развалившиеся от мощного взрыва на части обломки и горящее ярко пламя, мелькающее между досками и железными штырями на которых было бы опасно напороться. Перед розоватыми пастельными глазами мутная дымка, окружающее мало смахивает на реальность и больше похоже на ад, воссозданный уставшим сознанием и путающий мысли. Но медленно Мошенница приходит в себя, бесполезно перебирает руками, словно черепаха, еле собираясь с силами, чтобы подняться на ослабевшие ноги. Разогнуться даётся с большим трудом, что-то внутри опасно хрустит и девушка, сжав зубы, пытается сильно не напрягать особо больные части тела. Вспоминает, что только что отдел исполнения наказаний взорвал Синкансэн, святыню святынь, погубив жизни невинных людей, окончательно расставшись с рассудком и с животным ужасом оглядывается по сторонам, пытаясь найти детей и Курьера, которые были рядом в момент взрыва. Мысленно молится всем богам , чтобы те были живы, но боится крикнуть, позвать, чтобы не привлечь внимание безжалостных дронов и похожих на бездушные машины палачей. Нервно кусать пальцы, губы, дёргая грязную одежду в тщетной попытке ее поправить не приходится долго, Курьер появляется из-за угла разрушенного дома и подъезжает ближе, с детьми позади, глядящими будто куда-то за чужую спину. - Живы, - выдыхает Мошенница, сузив глаза, чтобы непрошенные слезы никто не видел. Курьер замечает, хмурится. - Садись быстрее , иначе нас засекут, - он кивает головой назад и девушку не надо долго уговаривать, она быстро закидывает портфель и неуклюже запрыгивает следом, они сразу же трогаются с места, найдя сомнительное укрытие среди бетонных глыб и маленькой щели. Каждый понимает, нужно придумать как поступить дальше и гнетущее молчание окружает их подобно хищнику, скалящему острые зубы и готовому вот-вот напрыгнуть. - Все конечно, - отзывается мальчик, смотря в пол стеклянным взглядом, - нас поймают. Вас убьют, а мы отправимся назад, как подношение для Канто. - Нет! - Мошенница мотает головой, чувствуя как перед глазами темнеет от резких движений, встаёт, покачиваясь и подходит ближе, хмуро смотря на ребенка. - Мы обязательно придумаем что-нибудь. - Ничего не остаётся! Мы окружены! Что ты можешь сделать, а, Мошенница?!- Мальчик с надеждой вскидывает брови, поднимая голову выше. Нет, он не сдался, ему страшно, безумно страшно. За себя, за сестру, за происходящее вокруг и здравые мысли уже давно покинули рассудок, теряя крупицы надежды. Взглядом просит вернуть ему веру в будущее , в себя и в других. И Мошенница возвращает. Громкой речью, обещаниями, которые клянётся исполнить и никогда не предавать, жалкой монеткой в пятьсот йен, которую вручает жалобно, чуть ли не захлебываясь слезами, Курьеру, доказывает, что та кардинально меняет жизни и это правда вдохновляет, мир не играет новыми красками, становится только темнее, но лучи надежды теплятся в маленьких душах. - Я их отвлеку, а ты довезти детей до пункта назначения, - она говорит это улыбаясь, уже стоя на холодном воздухе, окружённая мусором и огнем, словно сейчас просто собирается ненадолго отойти и обязательно вернётся, но мальчик не верит. - За кого ты меня принимаешь? - Курьер произносит возмущённо, даже несколько оскорбленно, но тут же отворачивает взгляд и смотрит на землю, поджав сухие губы. - Как ты собираешься их отвлекать? - Спрашивает он и в пастельно-розовых глазах напротив таится молчаливый ответ, даже говорить ничего не надо, только лишь пораженно выдохнуть и также молча передать взглядом слова благодарности. -Нет, сестрёнка, ты же не собираешься умереть? - Девочка слишком громко кричит, Курьер напрягается, осматриваясь по сторонам и тычком в бок напоминает, что пора. Мошенница замечает, она и сама переживает, что их заметят и улыбается так ярко, что позавидовало бы даже солнце, которое так давно не видели беглые акудама. С неба, затянутым тучами, идёт лишь холодный снег и уже чувствуется, что температура понижается, смотреть на Курьера, закутанного в белую толстовку и куртку не так холодно, как на Мошенницу в лёгком спортивном костюме, успевшем изорваться в некоторых местах. - За кого ты меня принимаешь, я же Мошенница! - Она гордо тычет на себя указательным пальцем, признавая, что именно тут и именно сейчас ее место. Признавая, что именно здесь ее могила. Девушка хмурится, смотрит в глаза Курьеру и поджимает губы. - Курьер,- начинает она, сжимая руки в кулаки, - дай ,пожалуйста, одну любую свою вещь. Любую. Даже самую мелкую и ненужную. - Парень на такую просьбу удивлённо вскидывает брови, но, не желая терять ни минуты, рыскает по карманам и единственное, что находит, так это отлетевший недавно от его мотоцикла шуруп. Конечно, позже он хотел вернуть его на место, но чутье, а может это был бездонный печальный взгляд Мошенницы, подсказывали ему, что ни к черту ему этот шуруп. Курьер подкидывает его и девушка ловит, победно улыбаясь, махая рукой на вечное прощание. Девочка верит, что та останется жива и радостно махает в ответ, ведь как же по другому, она же сказала , что не умрет. Парень с мальчиком многозначительно кивают в ответ и мотоцикл срывается с места, оставляя девушку одну. Она устало выдыхает и даёт себе мысленное напутствие. Страха за свою жизнь больше не осталось, а вот за чужую - навалом, но стоя на одном месте девушка может только усугубить ситуацию и она делает шаг по направлению к дронам. Достает разбитый , исцарапанный телефон в грязно-розовом , таком же изорванном чехле. Мошенница хмыкает, проводя ассоциацию себя с собственной электроникой, такой же целостной, новенькой и убранной в красивую защиту в начале, но потрепанную, прошедшую много дерьма в конце. Она готовится включить запись с программой, которую оставил ей в подарок Хакер и ностальгически улыбается, проводя пальцем по значку дрона. В убежище на заброшенной фабрике сухо, слабо освещают пространство тусклые фонари, удивительно как ещё рабочие, луна, светившая неестественно ярко и вывески на стенах, рекламирующие явно никому не нужные вещи. У костра тепло, заледеневшие руки согреваются быстро, хотя и воспоминания о беготне и панически опасной ситуации с палачами согревают не хуже крепкого рома. Отходить от огня не хочется, на улице холодно и ветер пролезает в щели, жалобно воя, намекает, что близятся холода. Пока выдался небольшой перерыв каждый занимался своим делом: Курьер сидел в стороне, курил дорогие сигареты, иногда пуская красивые дымовые кольца и копался с мотоциклом, постоянно что-то любовно подкручивая и стирая влажной тряпкой, Боец со Шпаной развлекали друг друга байками и по ошарашенному выражению лица первого было ясно, что Шпана очень старается выдумать истории одну безумнее другой, а его друг только и рад вестись на этот бред и думать, что когда-нибудь он точно станет таким же крутым, Докторша иногда кидала раздраженные взгляды в их сторону, ковыряя скальпелем под ногтями и иногда придирчиво отводила руку в сторону, дабы посмотреть как это смотрится. Маньяк словно находился где-то в своей голове, безумно улыбаясь в потолок и иногда саркастично хмыкая. Он мог резко дернуться и тогда находящиеся поблизости Курьер, Мошенница и Хакер встревоженно оборачивались на быстрое шевеление, а после, понимая, что это все ещё "тупой психопат", возвращались к своим делам. Мошеннице спать не хотелось, нервы натянулись словно струны, казалось в голове грубо и противно скрипят шестерёнки, заставляя, словно пленку, просматривать произошедшие за сутки события. За какие-то жалкие часы, в которые обычно она оказывалась уже дома, уставшая после тяжелого рабочего дня, пахавшая словно лошадь за гроши, с которыми еле сводила концы с концами, и нежилась в ещё прохладной постели, наплевав на переодевание и душ, а теперь ожидающая в тускло освещённом подвале в сомнительной компании акудама нападения на Синкансэн. Все ещё не верилось, казалось от накатившего ужаса за все происходящее у нее поседели иссиня-черные волосы и теперь их расцветка странная, трёхцветная, но удостовериться девушка не могла, ведь не видела себя в зеркало ещё с прошлой жизни обычной гражданки. Нужно отвлечься, размять ноги и, в конце концов, успокоить себя, перестав накручивать ещё больше. Мошенница встала, потянувшись, проделав всё почти бесшумно, ведь тишину, прерываемую только смехом Бойца и голосом Шпаны, нарушать не хотелось. Осмотревшись, девушка подошла к Хакеру, смущённо отведя взгляд, но подсев рядом, на бетонную плиту, казавшейся открытым ногам просто ледяной. - Что ты делаешь? - Мошенница смотрела в мигающие голубым экраны, чуть прищурившись. По сравнению с окружающей обстановкой они казались слишком яркими и рябили в глазах, быстро сменяющиеся формулы почти вскружили голову и девушка отвела взгляд, решив, что на Хакера смотреть будет явно проще, чем в его экраны. Металлические забавные дроны летали рядом , вокруг него, иногда то один, то другой показывали уведомления или ещё одни коды. Парень был сосредоточен, его единственный голубой глаз нервно и быстро бегал по экранам и в этот момент он чем-то напоминала Маньяка с его вечными непонятными дерганиями и нервозностью. - Смотрю, что есть интересного в защите отеля, - мимоходом бросил он, продолжая стучать по клавишам электронной клавиатуры и Мошеннице это действительно напоминало магию. - Нашел чего-нибудь?- Поинтересовалась девушка, рассматривая кепку с зелёной неоновой полоской и непослушные, взъерошенные светлые волосы, которые так и хотелось зачесать, чтобы они лежали ровно. - Скука смертная, - раздражённо выдал он, в последний раз что-то щёлкнув и откинувшись назад к стене, с нескрываемым разочарованием рассматривая экран. Мошенница переводит взгляд , смотрит на непонятные символы и снова прикрывает глаза, не в силах долго смотреть на горящие в темноте информационные доски. - Почему ты так увлечен этим? - Девушка подтягивает к себе ноги и утыкается подбородком в колени, петляет пастельно-розовыми глазами от повязки, привлекающей внимание и выделяющейся на фоне светлой кожи, до сложенных рук с длинными пальцами и почему-то сильно хочется спать. - Чем? Хакингом? - Парень рассматривает ее лицо, тени, отбрасываемые на покрытые побелкой черные волосы и пожимает плечами - Просто это моё. Я люблю тяжело решаемые задачи и не люблю скуку. Ищу что-то, что сможет меня увлечь, отличное от скучной и банальной рутины. Все люди Кансая каждый день только работают, возвращаются домой и спят, им плевать на все, словно овощи, зомби, которым промыли мозги, живут как скот, который в конечном итоге пойдет на убой. Я не хочу этого. Хочу идти своей дорогой, найти путь и плевать, что он будет стоить мне жизни, я хотя бы умру с осознанием того, что все было не зря. Хакер почти наверняка сначала собирался сказать от силы предложения два, но его мысли увлекали его дальше и дальше, он почти с восторгом рассказывал о том, чего хочет добиться и улыбка сама появилась на лице Мошенницы, чьи мысли постепенно ускользали. Теплый огонь уютно трещал, отбрасывая тени все длиннее и постепенно затухал, где-то на улице ухнула сова, махнув крыльями и сквозь сон девушка услышала тихий вопрос. - А чего хочешь добиться ты? Не просто же так ты стала мошенницей - она смотрела сонным, слипающимся взглядом и с улыбкой, даже толком не подумав, произнесла: - Лишь найти свое место, - послышалось тихое хмыканье и, кажется, Маньяк, напевая себе под нос только ему известную мелодию, подходя все ближе, накинул на Мошенницу свой плащ. Снова встретившись с Хакером спустя долгое время, именно тогда, когда без чужой помощи обойтись было просто невозможно, Мошенница не могла скрыть своей радости. Голограмму нельзя было обнять, показав, как счастливы его, хоть и просто сознание или что это вообще было, видеть. Нельзя было схватить за руки, смотря восторженным взглядом, говорившим "хотя бы ты тут", но желание так сделать возрастало с каждой минутой, с каждым чужим словом, интонацией чуть с хитринкой и помощью. Вот он, Хакер, все так же улыбается, горя привычным голубым светом , звучит механически, но голос различается его и улыбка сама натягивается на уставшее лицо Мошенницы. - С тобой все в порядке? - спрашивает она мимоходом, обнимая переживших ещё больше, чем она сама детей и поворачивает голову в сторону дрона. - Все хорошо, - отвечает голос с подозрительной задержкой, но Мошенница верит, она счастлива, что хоть кто-то ещё остался, хоть кто-то ещё есть и принимает "подарки" Хакера, насмешливо произнося, что подарки дарят тем, кто умирает. Дрон молчит в ответ и чужая улыбка тут же сползает с лица, как только он падает наземь и разбивается на мелкие детали. Девушка с широко раскрытыми глазами падает на колени и подбирает железную пластину, всматриваясь и пытаясь найти ответ. - Х... Хакер? - Мошенница переводит непонимающий взгляд с осколков на молчаливого Курьера и обратно и что-то внутри снова обрывается. В который раз. Не может быть. Он же сказал, что все хорошо. Что все в порядке, волноваться не о чем, но дрон , разломанный на части почему-то говорит совершенно о другом. Разве будь он жив, позволил бы своей вещи так просто сломаться, не договорил бы слова прощания, не отправил бы насмешливо в добрый путь или хотя бы не оставил этот жалкий дрон у нее? Ответ лежал перед ней, потерянный между деталями и сломанной картой, между пальцами и оставшимся телефоном с чужими дарами, тут же обретающими новый смысл. Мошенница глотает слезы, сдержанно хмыкает, ещё раз и ещё, в надежде, что отпустит, пройдет, но нет , горечь застревает в горле и кажется ничего не может ей помочь. Девочка дёргает ее за руку, просит подняться и идти, как в тумане Мошенница смотрит на вещи перед собой, но тут же оборачивается, возвращается к поломанному дрону и берет такую же сломанную его карту. Пусть будет. Кидает в карман штанов и всё-таки идёт вслед за детьми и курьером, закусив губу и смотря только перед собой. Девушка ставит камеру на сомнительные перевороченные штыри и железные прутья, но к удивлению, телефон стоит устойчиво и явно не собирается падать. Устройство показывает, что на нём шестьдесят семь процентов и в случае чего оно ещё собирается пожить, в отличие от своей хозяйки и Мошенница горько усмехается. Проверяет кармашек штанов с важной сердцу деталью от дрона Хакера, оправляет ворот куртки и задевает ожерелье, вздрагивая, застывая на месте, снова до боли кусая нижнюю губу. Сейчас не время. Не время, но воспоминания сами почему-то приходят в этот момент и, наверное, она им даже рада. Аэробус медленно плывет по ночному небу, город внизу усеян яркими разноцветными вывесками, мигающими огнями, отражающимся от стекол высоких зданий и смотреть на него сейчас, когда мирные граждане идут по домам с работы и ложатся спать, захватывает дух. Все так и делают, прижавшись к окнам или лишь иногда показательно неохотно переводят взгляд, мазнув им по открывшемуся пейзажу и возвращаясь к своим делам. Докторша снова не даёт покоя своим ногтям , кусает их и смотрит пристально вниз, не обращает внимание на окружающих, но иногда кидает издевательские замечания Курьеру, словно пёс, сторожившему выход и горящий неоново-фиолетовым мотоцикл. В его руке тлела вытянутая сигарета, серый, почти прозрачный пепел которой опадал на пол, прямо под ноги, но парню было плевать. Обняв себя второй рукой, он уткнулся в стеклянную стену и хранил гробовое молчание. Крики Маньяка, похожего на маленького ребенка, впервые севшего в самый обыкновенный аэробус кажется все игнорировали, кроме Хакера, что стоял в зоне управления и каждый раз раздражённо хмурился, стоило психопату в который раз проговорить, казавшиеся всем если не пугающими, то явно нагоняющими жути, стихи. Мошенница сидела рядом с громко говорящими Бойцом и Шпаной, казалось жизнь и веселье никогда не покидают их. Девушка мысленно подивилась и позавидовала им, встретившимся несколько часов назад и уже сдружившимся так, словно знали друг друга как минимум половину жизни, как будто старались не терять времени зря. - Ну а все таки, за что тебе то срок дали в пятьсот миллионов лет? - Боец готовится слушать, сидит по левую руку Шпаны и ухмыляется во все тридцать два зуба и, каким бы дураком не был, улыбался харизматично и очень заразно. - Я не могу тебе этого сказать, - парень показательно поправляет очки, кладет ногу на ногу и в ответ другу улыбается - это слишком секретная информация. - Ну да, - лицо Бойца приобретает серьезное, задумчивое выражение лица и ветер из открытых настежь окон обдувает его волосы - не просто же так это пятьсот миллионов лет. Но может хоть намекнешь? - Это пострашнее, чем нападение на Синкансэн, - продолжает гнуть свое Шпана, еле сдерживающийся , чтобы не засмеяться. - Да это ты уже говорил...- печально выдыхает Боец и переводит взгляд на девушку, - а тебе сколько дали то, Мошенница? - М...мне? - Она нервно смеётся, запуская пятерню в волосы и отводит взгляд. Все присутствующие с интересом переводят на нее взгляд и ожидают какой-нибудь приличный срок, раз уж она ради этого смогла подделать свои данные. - Даа, таам.... - Да не тяни кота за яйца, - начинает раздражаться Боец, а после резко затихает и встревоженно оборачивается себе за спину, где на мягком сидении устроился роботизированный кот. Мошеннице кажется это смешным и она сдержанно хмыкает, а после, прыснув и подумав, что терять нечего, произносит: - Четыреста пятьдесят , - и, кажется, в этот момент она действительно понимает, как чувствует себя Шпана, когда этот грузный парень, сравнимый со скалой, со всей своей детской наивностью и восторгом смотрит прямо в глаза и улыбается так счастливо, словно это был его срок, который он давно хотел. И, казалось бы, чему тут радоваться, тому, что ей сидеть в тюрьме больше, даже если это всего лишь ложь? - Это больше, чем у меня! - Восторженно произносит Боец и от души захватает Мошенницу в объятия, от которых дышать тяжелее и, кажется, внутри что-то хрустит. Единственное, что она успевает произнести - еле слышное "нет", когда сильный парень сжимает ее и радостно кричит - Мошенница, да ты ж крутая! Вот когда-нибудь у меня будет срок, больше чем у тебя, подруга. Стой, стой, ты чего такая синяя?... Мошенница? - Помогите... - произносит она хрипло, когда Боец, словно младенца, держит ее за подмышки и отводит подальше, чтобы рассмотреть. Когда замечает, что вроде бы ничего серьезного не случилось , задорно смеётся на весь аэробус и опускает шатающуюся девушку на землю. - Ну Мошенница, ну ты актриса! - Смех парня неловко подхватывает Шпана, все ещё обеспокоенно оглядывая девушку, но та наконец приходит в себя и парень в очках бьёт друга по плечу и они продолжают хохотать. Когда побитый, с синяками на лице и кровью на костюме, Шпана появляется словно из неоткуда, вылезает из-за бетонных глыб и еле идёт , тяжело перебирает ногами, не поднимая глаз, ожидавшая двоих Мошенница напряжённо застывает, осматривает парня с ног до головы и взглядом словно спрашивает "Что случилось?". Шпана молчит. Кажется , будто стеклянные глаза ничего не видят, окружающие затихают и смотрят на него с молчаливым вопросом и только Хакеру хватает смелости озвучить то, чем интересуются другие. - А где второй? - Звучит холодно, почти отчужденно, как брошенный для виду вопрос "Как дела?" и это задевает Шпану, он вздрагивает, поднимает размытый взгляд на компанию и проявляет первую эмоцию. Печаль. Сжимает до боли зубы, жмурит глаза, чтобы никто и думать не смел, что он может лить слезы, ведь это "не по-мужски". Так однозначно бы сказал Боец и Шпана верит, старается сдержаться , но не может. Зарывается рукой в волосы, проводит по лицу, чувствуя как кисть намокает и осознает, что бесстыдно ревёт как девчонка. От этого почти смешно, но смеяться больше почему-то не хочется. Вообще никогда. - Он... Он погиб. Он мертв. Я...- Шпана хватается за голову и воет, как побитая собака, вкладывает в этот звук все свое горе, еле держит себя на ногах, но другим плевать. Они не друзья, не товарищи, почти никто друг другу, их связывает лишь задание и чёртовы ошейники, от которых каждый мечтает избавиться. Мошенница подходит ближе и, не зная как передать словами то, что она испытывает, скромно кладет руку на чужое плечо, а Шпане от этого , кажется, лишь хуже. Он закрывает глаза, силясь забыть все , что видел, все что сделал, но не может и понимает, что так плохо ему не было ещё никогда. Как будто потерял смысл. Мошенница сжимает губы в ровную полоску и молчит, ей менее больно, чем парню, и она это понимает. Шпана медленно, всхлипывая, достает из кармана ожерелье, которое раньше носил Боец и смотрит, смотрит, смотрит. Прожигает взглядом, не зная, что с ним делать и в конечном итоге протягивает его Мошеннице. - Он... Он отдал его, а я не смогу... Не смогу надеть, я недостоин, но...- и девушка многозначительно смотрит в ответ, кладет свою руку на чужую и забирает украшение. Ей кажется, что надевать его именно ей - проявление неуважения, да и не сильно хочется, но понимание, что Бойца больше нет, он больше не придет и не взъерошит иссиня-черные волосы, громко и задорно смеясь, не произнесет "Ну, Мошенница, ну даёшь" и больше никогда не поддержит убитого горем Шпану толкает к действиям. Девушка аккуратно надевает ожерелье на шею, соединяет его и видит недоверчивые взгляды сокомандников. Но Мошеннице плевать. Она слишком привязалась к ним всем, чтобы так просто вычеркнуть из своей ранее скучной и размеренной, а сейчас опасной и почти что понравившейся ей жизни. Она будет помнить. Но к собственному сожалению, девушке не удается взять ничего, что напоминало бы о Шпане и Докторше. Выбитая толпой в сторону, затоптанная, Мошенница в панике ищет знакомые лица, секунду назад перекошенные злобой, и находит на земле. Два тела друг напротив друга, даже головы повернуты в нужную сторону и от этого почти жутко. В расслабленной руке Докторши тонкая игла с нитью, окровавленная, поблескивающая при свете ламп, высоко висящих стеклянным куполом. Девушка, словно утопающий, тянется к ним двоим с мыслью, бьющей набатом в воспаленном мозге, "Я не хочу забыть, прошу, пожалуйста, мне нужно", чувствует как толпа приближается, бьёт по плечам, отдавливает ноги и, как сильный речной поток , пытается утащить за собой в безвозвратный конец. Кто-то сзади грубо и быстро хватает за талию, тянет на себя, что-то говорит, но в пустой голове лишь белый шум, все трещит по швам, единственная мысль тянет вперёд, но Курьер сильнее, притягивает к себе и сажает рядом на мотоцикл, предупреждая детей держать "эту сумасшедшую". Они же не могут их бросить, правда? Не могут ведь? -Ай! - Шипит Мошенница и хмурится, сжимает кистью коленку, вцепляется мертвой болезненной хваткой и снова стонет. Рядом, в позе лотоса, сидит Докторша, недовольно поджимает губы, разочарованная тем, что ей приходится лечить тех, кто ей не нравится, и обрабатывает широкий рубец на чужой руке, появившийся от неудачного уклонения от одного из Палачей. Благо, Маньяк вовремя подоспел, взглядом обещая противнику медленную и мучительную смерть, да и как вообще осмелился поднять руку на то, что принадлежит явно не ему? - Я тебе рану зашиваю, а не трахаю, хватит стонать, - брезгливо произносит Докторша, краем окровавленной ладони поправляя очки. Мошенница вспоминает, какие звуки издает девушка перед ней, когда той удается "вылечить" мужчину и недоверчиво оглядывает ту с ног до головы. - Больно, - в очередной раз Мошенница шипит, но Докторша уже закончила и раздражённо откидывает чужую руку, вызывая волну новой боли. - спасибо. - Не благодари. Это моя работа, - девушка махает рукой и уже хочет уйти, как чужие пальцы вцепляются в ладонь и Докторша выдыхает "ну что ещё?", неохотно оборачиваясь. - Правда спасибо. Я очень ценю твою помощь, ведь я так не умею, - Мошенница не улыбается, смотрит серьезно, в доказательство честности своих слов. Докторша застывает на минуту, хмурится, а после ядовито улыбается, щурясь. - Хочешь научу самому простому?- Она и сама не понимает, что это на нее нашло. Раздражающая девчушка напротив все также бесит, но сейчас почему-то меньше и Докторша старается не думать о том, что это ее мошеннические фокусы. - Правда? - Мошенница улыбается, пастельно-розовые глаза бесхитростно смотрят в ответ и взгляд за оправой очков смягчается, врачиня удовлетворенно кивает и подходит ближе, садится рядом на холодную плитку отеля и объясняет, доверяет собственные рабочие инструменты, дополняет рассказами из жизни и двум девушкам кажется, что они почти счастливы. Мошенница идёт к ярко освещенной дронами территории, медленно перешагивает, но краем глаза замечает человеческое тело. Уже мертвый, мужчина смотрит остекленевшими глазами в сторону, а рядом с ним забрызганный кровью костыль. В прошлой жизни, наверное, девушка бы ужаснулись, сдерживая крик и ни на метр не приблизилась к хладному трупу. В нынешней Мошенница мимолётно задумывается, что это бы ей пригодилось, перешагивает мужчину, отвратительный запах бьёт в нос, от его резкости слезятся глаза, но девушка наклоняется, подбирает костыль и одергивает штанину пониже, скрывая поблескивающий на свету нож, нашедший себе место запрятанным в ботинке, переливающийся кровавыми разводами и то, как он выглядит, точно бы понравилось Маньяку. Наверное, серые, заброшенные, полуразрушенные здания нагоняют тоску, но Мошеннице даже нравится странный пейзаж, но она не художник, чтобы красиво перевести его на бумагу. Иногда приходится промаргиваться, мир вокруг настолько бесцветный, что кажется, будто в один момент ты перестал различать цвета. Дождь прекратился, оставляя после себя глубокие противные лужи и набранную Маньяком ванну. Хакер не вылезал из своего противно-ярко горящего экрана, Докторша потерянным взглядом смотрела перед собой и плавно водила фужером вина, наблюдая как красная жидкость лениво плещется внутри. Боец и Шпана никогда друг от друга не отлипали и отлипать не собирались, делились друг с другом полученной едой и находили темы для разговора. Курьер клевал носом , сонно оглядывал каждого присутствующего, но по нему ощущалось, что скоро Морфей заберёт его к себе. - Мистер Маньяк, - отозвалась Мошенница, сидевшая на обломке бетона и спиной облокотившаяся на ванну. - Да, моя ненаглядная? - Психопат медленно открыл фиолетовые глаза, подернутые дымкой и беспечно смотрел на небо, ожидая услышать, что от него хотят. - Вы разве смогли наесться зефиром? - Мошенница подняла голову вверх, пытаясь увидеть что-то, кроме светлых волос. - Ммм? Не знаю, - ответил Маньяк, возвращаясь к бессознательному состоянию. Девушка, поджимая губы, не зная как продолжить разговор, достает из платочка последнюю палочку такояки и протягивает вверх, оборачиваясь. - Возьмите, - Мошенница улыбается, вызывая доверие и Маньяк, наконец, облокотившись на бортик своей ванны, смотрит из под своей челки. Его глаза отражают слишком многое для психопата - восхищение, недоверие, безумие и словно бы радость. - Выглядит некрасиво, - замечает он, но все равно берет в руки, ведь как он может отказать ей? Рассматривает придирчиво и еле касается языком. - Это вкусно, - Мошенница хихикает и Маньяку больше ничего не надо, он кусает, оттягивая один шарик и жуёт,бегая глазами по сторонам, словно сосредоточенно распробывает. Расплывается в безумной улыбке и кивает. - Вкусно, - ещё раз оглядывает вкусность со всех сторон и отклоняется назад.- тут есть красный! Маньяк смеётся по-своему, как смеются сумасшедшие, но выглядит довольным. Мошенница смотрит во все глаза и улыбается. - Рада , что тебе понравилось. - Ненаглядная моя! Куда же ты бежишь? - Смех, отталкивающийся от стен, разносящийся эхом, как-будто слова становятся осязаемыми, пугает до чёртиков, сердце колотится как сумасшедшее, заходится в безумном ритме, синхронизируется с горящими фиолетовыми, когда-то напоминавшими колокольчики на цветочном поле, глазами. Он окончательно сбрендил, сошел с ума, он больной и никак иначе, но внутри все горько сжимается, оседает привкусом железа на языке и лёгкие горят от долгого быстрого бега. Дверь, запертая секундами ранее отпирается с помощью выпавшего из сумки дрона и Мошенница воздает всевозможные мысленные благодарности Хакеру. Быстро сориентировавшись, понимает, что это похоже на склад оружия и хватает первое попавшееся, забегая за дверь. Безумный голос, пугающий смех все ближе, а вскоре дверь сотрясается от ударов и в который раз Мошенница удивляется силе Маньяка. - Впусти! Мошенница! Ну же! - Психопат понимает, что так пройти не сможет и меняет свою тактику - Цветочек мой, впусти пожалуйста. Я ошибался. Я больше так не буду. Я не буду убивать тебя. Она понимает, что это ложь чистой воды, но застывает, становится каменной статуей на мгновение, ведь эта интонация так напоминает ту самую, с которой Маньяк подходил сказать какой-нибудь совершенно ненужный, но поэтично красивый комплимент и не будь он психом, то ему вполне пошло бы стать писателем. - Правда? - Голос девушки предательски дрожит, она не верит, но как же хочется верить его словам. - Честно-честно, - выдыхают за дверью и Мошенница, пытаясь собраться с силами, открывает дверь. Тяжёлые шаги в гробовой тишине слишком громкие, сменяются хмыканьем, а после и вовсе холодеющим душу смехом. - Я солгал! - Он смеётся, смеётся, смеётся, а Мошеннице почти физически больно, но она сжимает челюсть и набирается решимости. - Ничего страшного, - он явно не ожидает удара в спину, злиться, но когда получает смертельную рану на его аккуратном лице отражается лишь растерянность. - Мошенница? Почему... Где красный? Почему все чёрное? - Он будто сейчас заплачет и девушка тоже еле сдерживает слезы. Хватает упавшего Маньяка за руку и горестно шмыгает носом. - Мистер Маньяк, - она пытается улыбнуться, но лишь всхлипы вырываются из сухих губ - спасибо вам. Спасибо, что защищали меня, даже если это было не ради меня, спасибо за красивые слова и помощь, я никогда не забуду, я клянусь. Белоснежная рука тянется, словно в попытке дотронуться, но сил ,в покидающем жизнь теле, нет и рука безвольно падает, оставляя после себя лишь лёгкий взмах. - Мои ножи, - потерянно произносит он и переводит взгляд, пытается найти пастельно-розовые глаза, но не видит совершенно ничего, даже кроваво-красного нимба не видно и он больше никогда не увидит. Последний вздох слышен в гробовой тишине и вытирающая слезы Мошенница встаёт на ноги, опускает тяжёлый взгляд на труп и , замечая в стороне нож, один из тех, который так любил Маньяк и забирает, пряча в собственный ботинок. Уже будучи на свете объективов дронов, под внимательными взглядами Палачей, девушка сжимает в руке злосчастный шуруп и молится всем богам, чтобы он Курьер успел довезти детей. Ночной свежий воздух проникает в открытое окно и Мошенница ежится, ведь на улице давным-давно уже не лето, а в маленькой комнатушке холодно также, как на улице. Девочка все ещё сидит за столом, воровато подъедая оказавшиеся вкусными помидоры и смотрит на улицу, тревожно вглядывается в ночное небо. Мошенница нашла себе место рядом с Курьером, на деревянной вытянутой коробке, наблюдая за Малышкой и раздумывая о том, как же она к этому всему пришла. - Почему ты стал Курьером? - Спрашивает девушка в попытке развеять гнетущую атмосферу, но парень лишь ненадолго отвлекается от машинных деталей и грубо отвечает: - Не твое дело, - такой тон почти выводит из себя, но Мошенница горделиво отворачивается и мысленно оскорбляет сидящего рядом Курьера самодовольным болваном. Хотя уже через несколько минут жалеет, ведь именно он множество раз вытащил ее из передряг, из которых сама бы она выбраться ни за что не смогла, да и чего греха таить, Мошенница действительно рада, что он сейчас сидит здесь, живой и почти здоровый, помогает ей с Малышкой и к черту эти деньги, она давно поняла, что они ей не нужны и что вряд ли она проживет дольше, чем сутки. Со смешком про себя думает, что да, наверняка и ее очередь наступит, вспоминает товарищей, что отдали свои жизни и утыкается лбом в колени. Курьер замечает это, неловко переводит взгляд от заржавевшей, разбитой фары, которую по хорошему надо бы выкинуть, и хмурится. - Хватит о других думать, - он знает о чем говорит, но, смотря на хрупкую фигуру сильной девушки, понимает, что с ней это не сработает ни в коем разе - о себе бы подумала. - Не могу, - она качает головой, опускает ноги и горько улыбается, подмечая, что ей удалось с ним заговорить, - как теперь думать о себе, зная, что за плечами погибшие друзья, а впереди - пережившие ужас дети? - Вопрос почти наверняка был риторический, Курьер решил не отвечать, но слух сам зацепился за брошенную фразу. - Мы не были друзьями, - он раздраженно смотрит в ответ, в усталые, потемневшие, глубоко-розовые глаза и уже сам сомневается в своих словах. - Мне - были, - Мошенница безразлично смотрит в потрескавшийся пол, вспоминает проведенные вместе моменты и почему-то глаза снова защипало, а в уголках сами собой собираются слезы. Она не будет реветь. Она пережила их всех, она сможет сдержаться, она сильная. Все слезы горечи должны были давным давно закончится, но остатки сил уходят на то, чтобы не разрыдаться, кусая губу и подвывая. Мошенница пример для девочки и если сейчас она не остановится, то девочка явно поймет, что все не так хорошо, как ей то обещают. Курьер не знает что делать, смотрит на метания Мошенницы будто бы безразлично, но внутри бессмысленно шарахается по сторонам, в попытке понять, что в таких случаях стоит делать и не находит другого решения, кроме как снять собственную куртку и отдать Мошеннице, ведь той все ещё холодно, а ему теперь она явно не нужна. Это самое глупое решение, которое он бы мог принять, но девушка застывает, накрытая чужой вещью, растерянно смотрит на Курьера и , все понимая, обезоруживающе улыбается, а вокруг покрасневших глаз появляются морщинки. - Спасибо. - Мы вас уделали, - хрипло произносит Мошенница, ощущая, как все тело ломит, как жизнь покидает ее и алая кровь стекает по одежде, на грязный бетон, но безграничное счастье заполняет сознание, оставляет только воспоминания, уже исчезая из этого мира навсегда она видит две маленькие фигуры, уходящие к свету и своих товарищей, счастливо улыбающихся в ответ. Хакер протягивает ей руку, наверное, стоило усомниться, но Мошенница без раздумий ее хватает и делает шаг навстречу. Она уверена, что нашла свое место, ведь ее место - здесь