Только ты и я

Пьешь поцелуи, как вино. В прикосновеньях - жажда тела. Любить до звездного предела Ты научилась так давно. Наука женщиною быть Тобой освоена прекрасно. Ты можешь быть такою разной, Так неожиданно любить. Разврат и нежность – это ты – Никто не выдержит сравненья. Несут твои прикосновенья Тепло свободной наготы. В течение большого дня Я знаю точно, я уверен – На расстоянии все время Ты под одеждой ждешь меня. Давыдов П.

      - Так хорошо. Мы почти не бываем вдвоем.       Мечтательная грусть в голосе Ларисы вызвала жгучий приступ вины.       - Дома мы почти всегда вдвоем, – неловко возразил Виктор, обнимая жену.       - Нет, - улыбнулась та, прижимаясь теснее. - Вот так, чтобы только ты и я.       - А здесь только ты и я. – хрипло выдохнул мужчина. - Остальных смыл дождь.       Его губы коснулись ее губ, и Лариса забыла обо всем, растворяясь в настойчивой нежности поцелуя.       Вдвоем. Как же редко они бывают вдвоем! Будь благословенен внезапный дождь и эта оказавшаяся поблизости телефонная будка! И уже все равно, что увидят и осудят. Пусть только он будет рядом. Пусть целует, как сейчас – жадно, горячо. Пусть его ладони рисуют загадочные узоры, обжигая кожу. Ледяные струи дождя и запотевшие стекла скроют их от мира, станут убежищем для коротких мгновений их любви. Слишком коротких.       Острожный стук в стекло прозвучал неожиданно резко. Лара вздрогнула, но Виктор лишь на мгновение оторвался от ее губ:       - Занято.       Услышав в голосе мужа стальные нотки, Лариса мысленно посоветовала нежданному гостю побыстрее ретироваться. Но тут Виктор снова припал к ее губам, и ненужные мысли мгновенно улетучились.       Стук повторился. Робкий, но настойчивый.       - Я сказал же: занято! – раздраженно прорычал Виктор, не удосужившись даже взглянуть на назойливую помеху.       Дверь распахнулась.       «Убью!» - отчетливо прочитала Лариса в полыхнувших яростью глазах мужа. Поверх широкого плеча она увидела растерянную и смущенную физиономию Леши.       - Мне Инесса Петровна сказала, что вы в магазин пошли, - пробормотал тот, зябко ежась и явно испытывая неловкость.       Виктор резко выдохнул.       «Ну почему… Почему сейчас? За что?» - читалось в его глазах.       - Леша… - глухо простонал он, пытаясь прийти в себя.       - А у Семерякова с Тимченко был конфликт – я выяснил…       Лара отчаянно сжимала в ладонях лацканы пиджака. Единственное, чего ей хотелось в эту минуту - убить Лешу и снова остаться с мужем наедине! Она поймала взгляд Виктора, уже зная, что увидит. Вину. Бесконечную и безысходную.       - Мне пора. Мне надо идти.       Он поцеловал ее еще раз. Сильно. Коротко. А потом отвернулся и зашагал прочь. Лариса встретилась взглядом с Лешей. Тот виновато пожал плечами. Она не знала, что он видит сейчас в ее глазах. Одиночество? Горечь? Боль? Отчаяние? Желание убить стало почти непереносимым. Но разве Леша был виноват? Нет. И она это прекрасно знала. Как и то, что не хочет и не сможет изменить своего мужчину. Потому что мужчина должен быть мужчиной - гордым, сильным и верным своему долгу. А женщине остается лишь со страстью и отчаянием смотреть ему вслед, прижавшись пылающей кожей к ледяному железу.       Лара не помнила, как вернулась домой. Все было словно в тумане: магазин, покупки, дорога…       - Что с тобой? – нахмурилась Инесса Петровна, забирая авоську с продуктами. – Что-то случилось?       - Витю вызвали на работу.       - Ну, это я уже поняла по явлению того взъерошенного молодого человека, - взгляд женщины стал жестким и непримиримым. - Прости, дочь, но я предупреждала, что с этим мужчиной спокойной семейной жизни у тебя не будет. У него на первом месте работа, а уже потом ты, Алена и все прочие.       - Да, ты говорила, - согласилась Лара, устало сбрасывая туфли. – Я помню, мама. Не надо мне постоянно об этом напоминать.       Инесса обняла дочь, ласково погладила по голове.       - Ларочка, ты у меня одна, и я желаю тебе только добра.       - Я знаю, мама. И я очень благодарна тебе за любовь и заботу. Очень. Но я люблю Витю. Таким, какой он есть. Только с ним я счастлива. Пусть наше счастье – всего лишь мгновения. Порой мгновение стоит целой жизни.       - Философствуешь, - усмехнулась женщина. - Все так плохо?       Лара прошла в комнату, опустилась в кресло и, откинувшись на спинку, закрыла глаза.       - Нет. Вовсе нет. Просто мы мало бываем вдвоем.       - Он что, дома не ночует?       - Только что ночует. Часто задерживается на работе допоздна и приходит уставшим. Порой даже не ужинает, а сразу ложится и засыпает еще до того, как голова коснется подушки.       - А он тебе часом не изменяет? – подозрительно прищурилась Инесса Петровна.       Лара покачала головой.       - Мама, ты неисправима. Конечно, нет! Витя любит меня – я в этом не сомневаюсь. Да и ты, наверняка, тоже.       - Если бы он тебе изменял, я узнала бы, - вынуждена была признать Инесса Петровна.       - Нам… - Лариса споткнулась, пытаясь подобрать слова. - Нам не хватает… уединения, что ли. Возможности побыть вместе. Чтобы только я и он. Я начинаю скучать, едва за ним закрывается дверь.       Мать понимающе улыбнулась.       - Ясно. Что собираешься делать?       - Не знаю, - Лара пожала плечами.       - Зато я знаю. Если гора не идет к Магомету, значит, Магомет пойдет к горе. Будем действовать!       Инесса Петровна решительно направилась к рабочему столу зятя, где стоял телефон, и, подняв трубку, набрала номер.       - Алло, Мариночка? Добрый день… Да, все хорошо, спасибо. Как у тебя?.. Отлично. Мариночка, мне нужна небольшая услуга… Неделю спустя…       Пятница – замечательный день: радостное завершение трудовых будней, предвкушение двухдневного отдыха в тихом семейном кругу…       «Если на работу не вызовут», - мрачно думал Виктор, подшивая документы в дело. Очередное бытовое убийство удалось раскрыть довольно быстро. И вот протоколы тщательно оформлены, обвинительное заключение составлено - можно отправляться домой.       «И лучше поспешить, пока еще кого-нибудь не убили!»       Подхватив пиджак, он вышел из кабинета.       - Товарищ майор! – окликнул дежурный на вертушке. – Вам тут письмо оставили.       - Письма сдаются в канцелярию! – огрызнулся товарищ майор, подозрительно покосившись на конверт в руках дежурного.       - Здесь написано «личное».       «Этого еще не хватало!»       Виктор осторожно взял конверт и… узнал почерк.       «Лара?»       Моментально забыв обо всем, он вскрыл конверт. Внутри оказалась короткая записка:       «Хотите провести незабываемые выходные, товарищ следователь по особо важным делам? Так найдите меня. Начало пути у того, кто подарил меня тебе. Поторопись. Я жду».       - Хорошее начало тихого семейного отдыха, - выдохнул Виктор и, поймав вопросительный взгляд дежурного, поспешил на улицу.       «Хочешь поиграть, любимая? Ну, давай поиграем. Надеюсь, награда будет достойной. Так что там за загадка? Тот, кто подарил тебя мне? Ну, это легко. Надеюсь, вы будете рады встрече, Инесса Петровна!»       Его замечательная теща осталась верной себе и открыла дверь только после третьего звонка.       - Здравствуйте, Инесса Петровна!       - И вам не хворать, Виктор Сергеевич!       Виктор помахал перед ее лицом запиской.       - Меня отправили к вам, спросить дорогу к счастью.       - Дорогу к счастью? – усмехнулась женщина. – Как романтично. Жаль, что это только слова. Дела важнее. Вот с ними у вас не все хорошо, Виктор Сергеевич.       - С чего такие выводы?       - Ну… Если жена вынуждена искать особое место, чтобы провести выходные наедине с мужем – это о многом говорит. И, прежде всего, о недостатке внимания со стороны мужа!       - Трудно спорить, - вздохнул Виктор. Уж если его теща была права - она была права.       - Не утруждайтесь. Поберегите силы, они вам пригодятся.       А еще умная, наблюдательная и бесконечно уважаемая Инесса Петровна была язвительна, вездесуща и неумолима, как Святая инквизиция.       - Прозвучало очень многозначительно и, я бы сказал, угрожающе.       - Поживем – увидим. И вот что, Виктор Сергеевич: я участвую в этом только ради Ларочки, а потому предупреждаю – вам лучше приложить все силы, чтобы моя дочь осталась довольна этими выходными, иначе…       - Иначе, я об этом сильно пожалею. У вас слово с делом не расходится. Я помню, Инесса Петровна.       - Вот и прекрасно, что помните. Вам пора.       - И в какую же сторону мне направить шаги?       - В сторону первого свидания.       - Первого свидания? - Виктор задумался.       Инесса усмехнулась и покачала головой.       - Меня можете не пытать – понятия не имею, где оно состоялось. Лара мне не докладывала.       - Благодарю вас, Инесса Петровна, - Виктор церемонно склонил голову.       - Поторопитесь, Виктор Сергеевич, - ехидно поддела женщина. – Напрягите ваши выдающиеся способности. А то пробегаете по городу все выходные – Лара будет разочарована. Я уже не говорю о том, что испытаете вы, когда узнаете, что упустили. До свидания.       - Хм-м, - только сказал Виктор, глядя на закрывшуюся дверь.       «Первое свидание… Прогулка в парке? Нет. Во-первых, это было не свидание, а встреча со свидетелем. А во-вторых, если она оставляет мне сообщения, то в парке его не оставишь… Первое свидание… Кино!»       - Вы точно следователь Васильев? – пожилая, похожая на колобка, вахтерша вперила в него подозрительный взгляд поверх очков.       Виктор вздохнул и сунул ей под нос раскрытое удостоверение. Впрочем, столь красноречивый жест ничуть не смутил ответственную даму. Она внимательно изучила документ, после чего еще раз окинула его тем же подозрительным взглядом и достала из ящика стола конверт.       - Это вам.       - Благодарю.       «Ничего себе Цербер! Все бы были такими бдительными!»       Виктор вышел на улицу и открыл конверт.       «Первый подарок», - гласила записка внутри.       «Комиссионка!».       «Ларочка, ну нельзя же так с любимым мужем, - думал Виктор, устало поднимаясь по лестнице в собственную квартиру. – Да, я виноват: много работы, мало внимания… Но зачем гонять по всей столице, да еще и после тяжкой трудовой недели?»       Записка в комиссионке направила его к месту первого примирения, то бишь в больницу. Оттуда ему пришлось проследовать в приснопамятное железнодорожное депо – место первого признания в любви…       Конверт обнаружился на его рабочем столе.       «Дом отдыха «Сказка». Такси будет ждать тебя у подъезда в десять вечера».       Виктор торопливо взглянул на часы - стрелки показывали без четверти девять.       «Хоть душ успею принять».       Прибыв в дом отдыха, Виктор уверенно направился к стойке.       - Васильев Виктор Сергеевич, - представился он, сверкнув корочками.       Немолодая женщина с усталыми глазами дежурно улыбнулась и протянула ему знакомый конверт.       «День первой встречи… Так. Семнадцатое июля! Номер семнадцать, если я правильно понял», - он направился к лестнице.       - Вы куда? – запоздало встрепенулась администратор.       - На свидание с красивой женщиной, - улыбнулся Виктор. – И просьба не беспокоить.       «Это конец пути или как?»       Он осторожно постучал. Мгновение за дверью царила тишина, а затем она открылась. На пороге стояла Лариса. Светлые волосы локонами падали на плечи, игривые стрелочки в уголках глаз, длинный шелковый халат голубой волной обнимал точеную фигуру. Она была прекрасна, его любимая и единственная на все времена женщина. Так прекрасна, что сердце щемило в груди.       - Я ждала.       - Я спешил.       Она посторонилась, и он шагнул внутрь. Комната оказалась небольшой, но уютной: широкая кровать, в углу столик с бутылкой шампанского и двумя хрустальными фужерами.       - Готовилась.       - Разумеется.       - Ты поэтому придумала для меня такой длинный путь? Что, если бы я опоздал?       - Ты не мог опоздать.       - Уверена?       - Абсолютно.       - Зачем так сложно?       Лара сняла с него пиджак и небрежно отбросила в сторону. Тонкие пальцы заскользили по пуговицам рубашки. Виктор почувствовал, как напряглось тело, но не сделал ни единого движения, предоставив жене полный карт-бланш.       - Потому что я хочу, наконец, остаться с тобой наедине, – прошептала Лариса. - Ни мамы. Ни Аленки. Ни Леши Смирнова, появляющегося в самый неподходящий момент. Только ты и я.       - Если я понадоблюсь, меня найдут даже здесь, - грустно усмехнулся Виктор. - У МУРа большие возможности, не говоря уже о КГБ и ЦК.       - Пусть попытаются. А когда не сумеют… - Лариса улыбнулась и пожала плечами. – Не повезет кому-то еще. В конце концов, ты – не единственный следователь в МУРе. А вы, Виктор Сергеевич, сейчас не майор милиции, не следователь по особо важным делам, а беспомощная жертва моего женского заговора, - рубашка мягко скользнула с плеч и отправилась вслед за пиджаком. - А все, что может беспомощная жертва…       - … это расслабиться и получать удовольствие. Намек понял.       - Ну так расслабляйся и получай удовольствие.       - Звучит многообещающе.       Пальцы Ларисы порхнули к пряжке ремня. Виктор глубоко вдохнул и медленно выдохнул. Сдерживаться становилось все сложнее и сложнее. Вожделение туманило голову.       - А если нас все же найдут?       - Если Леша постучит в эту дверь, - Лариса взглянула ему в глаза и нежно улыбнулась, - я его убью.       Виктор усмехнулся.       - Жестоко. Предупрежу Лешу, чтобы был осторожнее, когда я с тобой.       - Очень правильная мысль. А теперь предлагаю забыть о Леше, МУРе, КГБ, ЦК, гнусных преступниках и их несчастных жертвах. Только эта комната… Широкая мягкая постель… Только ты и я.       Она мягко толкнула его. Виктор отступил, наткнулся на изножье и рухнул на кровать. Лара неторопливо развязала пояс халата, шелковая ткань с тихим шелестом скользнула вниз. Мужчина подавился воздухом, не в силах отвести взгляд.       - Нравится?       - Нет слов.       - Это хорошо.       Подняв руки, Лариса с томным изяществом отвела назад белокурые локоны.       - Хочешь меня добить? – хрипло выдохнул Виктор.       - Даже не думай, – стремительным движением женщина шагнула к кровати и опустилась сверху, оседлав его бедра. - Я намерена получить все, что вы, любимый муж, задолжали мне.       Она распластала ладони на его обнаженной груди и повела вверх, затем вниз. От ее прикосновений перехватывало дыхание и вскипала кровь.       - Много задолжал?       - Сколько бы ни было – все мое. И два дня и три ночи впереди.       Виктор ласково провел ладонями по теплым бедрам жены и ловко перевернулся, оказавшись сверху.       - Предлагаю перейти от слов к делу, - прошептал он прежде чем, захватить губами полураскрытые нежные губы. Накануне…       - Ты готова?       - Вполне.       - Что на тебе?       - В смысле?       - В смысле белье.       - Мама!       - Что - мама? Ты уже не ребенок. Если тебе предстоит романтическое свидание с мужчиной, то следует явиться во всеоружии, а не в шедевре фабрики «Красная заря». Надень итальянское! Такие деньги выложили, так хоть толк будет. И те французские чулки, что я тебе подарила. Повод в самый раз.       - Не уверена, как на это отреагирует Виктор.       - Как надо отреагирует, если мужчина. А то вырядилась, словно в колхоз на картошку. Ты бы еще мешок надела. Или ты планируешь просидеть с ним два дня на диванчике, держась за ручки? Так это можно и дома сделать.       - Мама!       - Вперед, переодеваться! Макияж, прическа, маникюр - все должно быть безупречно. Чтобы увидел – и дара речи лишился, а потом еще год вспоминал и облизывался.       - Не ожидала от тебя такое услышать.       - И почему же? Я тоже была молода и любила мужчину. Так что сделай, как я прошу. Мать плохого не посоветует. Квартира Васильевых. Понедельник. Раннее утро.       Инесса Петровна поняла все без слов, но как женщина действительно интеллигентная и хорошо воспитанная, вежливо промолчала. Впрочем, Виктор уловил огонек одобрения в брошенном на него взгляде и, улучив момент, прошептал так, чтобы слышала только теща:       - Не знаю истинную степень вашего соучастия в этой афере, но примите мою искреннюю благодарность, уважаемая Инесса Петровна.       - Судя по сияющему виду Ларисы, вы тоже оказались на высоте, Виктор Сергеевич.       - Потрясен столь лестной оценкой моих скромных возможностей. Кстати, как вам удалось сделать так, что нас никто не беспокоил целых два дня?       - Вы плохо осведомлены о моих возможностях. Но, как говорится, меньше знаешь - крепче спишь. Конец. 14 июля 2021 года