Чудодейственное средство

Наверное, что-то такое можно было предугадать. Трое мужиков, замкнутое пространство, беспросветная скука. Рано или поздно… Но Джек в этом плане был кремень, даже в учебке дрочил себе тихо в уголочке и не экспериментировал, а Зимнего Брок вообще до поры воспринимал как винтовку с глазами. Однако они залегли на дно уже больше месяца назад, и заняться было катастрофически нечем. Цифровые девайсы могли отследить, оставалась классика: радио и ТВ. Смотреть в сотый раз репортаж с крушением Трискелиона и слитыми файлами Гидры не хотелось, тема неделя за неделей оставалась самой обсасываемой на любом канале. Серьезные ребята вроде «СиЭнЭн» устраивали дебаты о том, кому вообще теперь можно доверить дело государственной безопасности, несерьезные типа «Фокс Ньюз» хватались за жирные детали вроде сектантских корней Гидры и приплетали к делу рептилоидов, инопланетян, черную магию и прочие кликбейты. Скукота. И к тому же заканчивалось пиво. Броку, в принципе, не полагалось пива, но от этого стремительно уменьшающееся количество банок в холодильнике тревожило его только больше. После больницы, откуда его сперли прямо в изящной ночнушке в цветочек и с завязками на жопе, Брок стремительно заживал — Зимний увел какую-то разработку, когда громил последнюю базу, и вколол прямо туда, промеж цветочков. Обожженная рожа была — краше в гроб кладут, но хотя бы время восстановления сократилось в разы. Пиво уже маячило на горизонте, как мираж над пустыней, и Брок шел к нему, шел, глотая слюну. А эти сволочи, Джек и Зимний, тем временем опустошали банку за банкой. Втроем они отсиживались на конспиративной квартирке на окраине, готовые в случае чего рвать когти. Рвать стоило только в самом крайнем случае, потому как искали всех, везде, все оставшиеся службы, и если в больших городах количество персонала конкретно сократили последние события, то в мелких городках копы пылали праведным гневом и готовы были доказать всей стране, что носят свои бейджи не за красивые глаза. Вопрос с пивом решался походом в магазин, но Брок своей обгорелой рожей привлекал слишком много внимания, Джек при крушении хеликерриеров выпрыгнул из окна и в итоге только и мог, что чесать яйца левой рукой — все остальное было в гипсе. Зимнего можно было, в принципе, послать прогуляться — в маскировке он понимал. Вот только отпускать его одного не хотелось. И не то что прожаренные электричеством мозги сбоили, как раз нет: Зимний неожиданно оклемался, хоть с памятью было не пойми что в дырах, как швейцарский сыр. Их всех искали с собаками, а Зимнего еще и с тем щенком золотистого ретривера, в которого при виде него превратился Капитан Америка. Морда, по крайней мере, была один в один. Брок иррационально боялся, что отморозок просто не вернется. Строго говоря, уйти тот мог в любой момент, двум бывшим гидровцам на ибупрофене нечего было противопоставить суперсолдату, который давно зарастил все полученные от Роджерса переломы. Но почему-то не уходил. Валялся на диване, опустошал запасы пива, помогал Джеку передвигаться в пространстве, менял Броку бинты, пока они были нужны. Брок думал, что бинты — это было паскудно. Хуй там, настоящее «паскудно» началось, когда неестественно быстро начала расти новая кожа. Чесалось все лицо. Чесалось, сука, так, что хоть на стену лезь. Руками соваться к этой нежной, младенчески розовой коже можно было только очень аккуратно и не так много, как хотелось бы, потому что при злоупотреблении та трескалась, как пергамент. И потом чесалась опять. Когда Брок готовил запасы для этой квартиры, закупал жратву, пиво, медикаменты и стволы — потому что уже пахло жареным, — он мудро закинул себе в ящик под умывальником пару банок всякого для рожи, кожи и волос — тех, которые нужные, и тех, которые не. Но такой подставы, конечно, предусмотреть не мог. Как только началось это паскудство, он пробовал мазаться всем, что нашел. Увы, время шло. То, что помогало, он извел в считанные дни. То, что не помогало нихера, от безнадежности он все равно использовал, неизменно веселя Джека длинными тирадами ругани и жалоб. Что было, в общем, не так уж плохо: Джек со всей этой маетой приуныл и прикладывался к скотчу еще чаще, чем к пиву. Наконец однажды вечером Брок заглянул в последнюю баночку крема, категорически пустую, будто ее кот вылизал, и бросил на диван в бессилии. — Ну все, мне пизда. Теперь только позавчерашним гуакамоле мазаться. Черт, морда чешется как сволочь. По зомбоящику в очередной раз показывали падение хеликерриеров. Брок уже знал наизусть все ракурсы. Он с безнадежностью смотрел, как стальная громадина входит в стеклянную стену где-то там в районе сороковых этажей, погребая его самого под горящими обломками. Это уже отдавало мазохизмом. Показали рожу Пирса как главы Гидры, потом Кэпа как главного борца со злом, и, прежде чем успели перейти к теме Мстителей и как следует обсосать супергероев как явление, Зимний, не отрываясь от экрана, сказал: — В ходе эксперимента в шестьдесят девятом году было выяснено, что сперма модифицированных солдат имеет регенерационные свойства, значительно превышающие возможности современных противорубцовых средств, косметических серумов и антиэйджевых кремов. В зомбоящике велись бурные дебаты, но в комнате моментально повисла тишина настолько густая, что ее можно было есть ложками. Джек от восторга аж дыхание затаил. Было четко ясно, что либо Брока возьмут на слабо, либо будут стебать вот этим вот ближайшие недели, если не месяцы. Брок поморщился, вызвав очередной приступ зуда, нащупал на диванной подушке банку от крема и молча бросил Зимнему. Или в Зимнего. Зависит от точки зрения. Реакция не подвела Зимнего Солдата, он поймал банку на подлете к своей дурной башке. Заглянул внутрь, как будто там могло спрятаться что-то вкусное, поставил на столик, подвинув баррикаду из пивных банок, и со всей своей невозмутимостью продолжил: — Регенерационные свойства сохраняются в течение короткого промежутка времени, меньше минуты. Не пойдет. — Ты э-э-э… предлагаешь кончить мне на лицо? — Ну если тебе это поможет, Командир… С той стороны, где сидел Джек, раздалось сдавленное похрюкивание. Этот мудак даже не считал своим долгом сдерживать веселье. Брок послал их обоих нахуй и пошел спать. Если бы у него было на что отвлечься. Потренить, например — о, как он соскучился по физическим нагрузкам! Или спланировать операцию. Получить, в конце концов, хоть какие-то впечатления, кроме навязших на зубах репортажей по зомбоящику, жрачки и этих двух рож, которые вечно маячат в поле зрения! Может, тогда б и не чесалось так. Он подозревал, в общем, что это, скорее, нервное. Ему было от чего психовать, а вот шрамы обычно себя так не вели, у него их десятки были, за всю-то жизнь. Ночью морда не давала спать. Брок лежал на спине, придавив весом тела руки, чтоб не тянулись ухудшить ситуацию. В первый момент чесать шрамы казалось оргазмическим кайфом, но перестать было невозможно, а с каждой секундой становилось все больнее. Поняв, что пытается обмануть сам себя и потереться о подушку, Брок встал и как мог тихо вышел из комнаты. Джека выперли спать на диван — в гипсе количество поз, которое могло принять его тело, было ограничено до минимума, так что говорить об удобстве не приходилось в любом случае, зато до туалета было ближе. Вторую комнату занял Зимний. Дверь он не закрывал, но были шансы, что этот отморозок поставил растяжку с гранатой себе на порог, поэтому Брок не рискнул заходить без приглашения, поскребся в косяк. Из темного провала не донеслось ни звука. — Слышь, ты это… Стебался или реально? — спросил Брок вполголоса. Кровать скрипнула. — Зайди, — сказал Зимний. — По стене иди. Слева. Я ножи оставил на полу. — Ну охуеть теперь, — пробормотал Брок, пробуя босыми ступнями пол, прежде чем делать шаг. Так, черепашьими темпами, он на ощупь добрался до кровати. Присел на край. — И как ты себе это… — Погоди, сейчас. Голос Зимнего был чуть неровный, и Брок почувствовал, как глаза лезут на лоб. Он услышал. Влажный, как будто чавкающий звук, ритмично повторяющийся и очень, очень знакомый. — Зимний, сука, ты дрочишь там? — А ты хотел сам? — парировал Зимний. Брок промолчал. По глазам вдарил свет — Зимний включил настольную лампу. Пока под веками плясали цветные круги, Брока подтолкнули на спину. — Ложись. Он хотел было возразить, но Зимний взгромоздился на грудь, выбивая воздух. Голый, сука, без единой нитки одежды, сон в криокамере отучил его бояться холода. Только протез блестел как хромированный кран в ванной. Из кулака живой торчал красивый член, потемневший от прилива крови. Брок вжался затылком в матрас. Тяжеленное тело придавило, обездвиживая. Через тонкую ткань футболки чувствовался его жар, крепкие мышцы. Это все, в общем, будоражило. Брок сглотнул, покосился на дверь. Лишь бы Джек не проснулся, он же ржать будет как гиена. — Давай уже, — проворчал Брок, завороженно наблюдая, как скрывается в кулаке и вновь появляется бордовая головка. — Слушаюсь, Командир, — съязвил Зимний, приподнялся, упираясь железной рукой в матрас за головой Брока, и член оказался в непосредственной близости от лица — да Брок даже бананы избегал держать в таком диапазоне! С головки брызнуло, и пришлось зажмуриться, чтоб не получить чудодейственного суперсолдатского средства в глаз. Тут же кожи коснулись пальцы, размазывая, втирая. Окей, если отставить предрассудки, это было очень кайфовое чувство. Ебаное суперсолдатское СПА. Тяжесть исчезла с груди, кровать прогнулась рядом. — И как часто?.. — спросил он невпопад. — А как захочешь. Я всегда готов помочь! — Пионер, блядь, — проворчал Брок. Кожу начинало стягивать. Брок приоткрыл один глаз. — И что, типа теперь идти смывать? Как масочку? Зимний зевнул и промычал что-то, что Брок решил считать за «да». Паршивец раскинулся на кровати, развесив шары, и явно намеревался заснуть сладким сном человека, которому перепало. Брок выключил свет и так же на ощупь выбрался из комнаты, напоследок загремев ножами так, что раскатистый храп Джека на мгновение затих. Брок замер у стены, чувствуя себя так, будто ему снова шестнадцать и он влез в окно родного дома после вечеринки, на которую ему запрещали уходить. Наконец храп возобновился. Дойдя до ванной, Брок щелкнул выключателем, дал глазам привыкнуть и оглядел себя в зеркале. Он редко делал это в последнее время. Даже когда чистил зубы, находил причины смотреть куда угодно, только не на свою изувеченную морду. На что тут смотреть? Брок ухмыльнулся. На что-то же Зимний позарился? Брок этой заразе не верил ни на грош. Пиздел как дышал, «чудодейственное средство», скажет тоже. Нет, строго говоря, морда не чесалась все это время. Но Брок сильно подозревал, что это дело у него вообще больше на нервной почве. От безделья. Еще раз хмыкнув, он умыл лицо. Как мужик Зимний был очень ебабельный. Если отбросить предрассудки. Гармонично сложенный, мощный, грациозный при всей своей массе, Брок на него всегда любовался, хотя тогда-то глазами, конечно, не головкой. Предпочитал партнеров с мозгами, функционирующими в штатном режиме, а Зимний был вроде тех японских секс-роботов: красивая кукла, говорит, двигается, но отдачи-то нет. Был. Теперь-то, в общем, он уже и не Зимний Солдат, видимо. Хотя и не Джеймс Барнс. Очень в духе Гидры — выпустить против Кэпа его лучшего дружка с промытыми мозгами. И очень самоуверенно. Брок добрел до своей кровати в потемках, лег, поерзал, устраиваясь поудобней. Сунул руку в трусы. Поебаться не перепадало уже фиг знает сколько — сначала подыхал от боли, еще в больнице, потом Зимний подсуетился и спиздил его оттуда и секретную разработку из лаборатории, стало значительно лучше, но среди кандидатов на поебаться остались загипсованный Джек, недавно обнуленный Зимний Солдат, мороженая курица и собственная правая рука. Брок до поры не страдал, но теперь из отвлекающих факторов оставался только зуд свежих шрамов. Да и тот, надо отдать должное отморозку, после «процедуры» поутих. Брок погладил еще мягкий, но уже многообещающе упругий член. Оттянул нежную кожу вниз, к яйцам, чувствуя пульс под ладонью. Прикрыл глаза. Воспоминание о Зимнем, дрочащем ему на лицо, выскочило резво, будто только того и ждало. Он взял в руку быстро твердеющий член и пару раз уверенно передернул. Стало отлично, он представил себе вразнобой губы, вечно будто зацелованные, и щетинистый подбородок с ямочкой, и как перекатываются мышцы, когда отморозок тренируется, и смертоносную металлическую граблю, к которой, что скрывать, всегда был неравнодушен. Глубоко втянул воздух, задвигал рукой торопливо и нырнул в удовольствие, как в набежавшую волну. Быстро, эффективно, бесплатно. Какое счастье, что ему изувечило лицо, а не хуй. Вот это так точно было бы трагедией. Он вытер живот краем футболки и вырубился. Так хорошо Броку не спалось уже очень, очень давно. Гораздо дольше, чем он торчал в этой коробке с заклеенными окнами. — Выспался? — спросил Зимний, когда они утром пересеклись на кухне. — Твоими стараниями. Тот широко улыбнулся. — Всегда рад помогать обездоленным! — Хуй не отвалится помогать? — Командир! — протянул Зимний укоризненно. — Я же модификант, я вообще могу сутками не вынимая. Брок не хотел, видит бог, не хотел на это реагировать, но воображение сыграло с ним злую шутку, и глоток слабенького кофе пошел не в то горло. Поперхнувшись, Брок выпучил глаза, пытаясь откашляться. — Последствие ожога дыхательных путей? — заботливо поинтересовался Зимний. — Подлечить? — Да ты прям универсальный. Что еще лечишь? — Геморрой, простатит… Ты, кстати, давно проверялся? — Oн красноречиво согнул два пальца. — А то в твоем возрасте, знаешь ли… Брок скептически оглядел его невинную рожу, закатил глаза и опустился на колени. Джек в своем гипсе все равно не мог повернуться, а кухня не попадала в его обзор. Зимний мог бы просыпаться в домике с белым заборчиком и с видом на голую жопу Роджерса, но почему-то торчал здесь, с двумя больными гидровскими недобитками. Значит, что-то его тут привлекало. И уж точно не зануда Джек. Как там говорят русские? Если тебе подарили коня, не надо бить его в челюсть. Или что-то такое. Член Зимнего аж выпрыгнул из трусов, стоило потянуть их вниз. Спасибо хоть на кухню отморозок не выходил так, как спал. Впрочем, Брок начинал думать, что был бы не особенно против. Задница у суперсолдата была шикарной. Брок положил на нее ладони, притягивая Зимнего поближе, и взял в рот. До вечера он отсосал Зимнему еще трижды. Один раз — сидя на крышке унитаза, другой — пока валялся в ванне с огурцами на глазах, и еще раз перед ужином, от нефиг делать, пока жарились в духовке три здоровенных стейка. В ванной принял на лицо, в кухне глотал, чтоб не отмываться. Морда не чесалась, жизнь наполнилась красками. Профилактика простатита начинала казаться интересной перспективой. — Съешь лимон, — сказал Джек, когда они по традиции и от безысходности устроились перед зомбоящиком. — А?.. — Съешь, говорю, лимон, а то рожа слишком довольная. И не ебитесь на кухне, это, сука, негигиенично! — Не завидуй чужому счастью, Джеки. Джек показал ему средний палец загипсованной руки. Ночью Брок нарисовал ему на гипсе орнамент из хуев и гидровских щупалец.