Ещё один шанс

— Вот только не надо так на меня смотреть. Я здесь не причём. Волшебник многозначительно поднял бровь. — Разумеется. Полагаю, данным образом вы попросту хотели уведомить Торина о том, что пересмотрели своё минувшее соглашение. Он опирается на посох, укоризненно вздыхая. Мало того, что я и без того чувствовала себя паршиво, а тут еще нескрываемое осуждение на его лице предавало мне «уверенности». — Извините, Гэндальф. Я увольняюсь. Вы выбрали не того спасителя. Я все понимаю, это ваш Торин, ваш Король. Но для меня он оказался не тем, ради кого я сюда заявилась. К тому же, как мы все успели заметить, он довольно-таки не промах. Выкарабкается. — Азог Осквернитель истребит род Дурина. Если вы успели об этом забыть. Прелестно. Сходу идем с козырей. — К несчастью, не забыла. Но надежда умирает последней, как говорится. И вновь этот отеческий взгляд. Причём с тайным упреком на лице касательно моего моветона. Ей-богу издевательство. — Не стоит полагаться на первое впечатление. Дурным характером славятся все гномы. В той или иной степени. Быть может, со временем Торин целиком и полностью оправдает ваши ожидания. — Вот только у меня не две жизни, чтобы их проживать. Уж простите. И он мне не импонирует со второго впечатления, если хотите знать. Хотя какой уже в этом смысл. — Иными словами, вы отказываетесь помогать мне вершить судьбы, — несколько удивленно произносит он, задумчиво поглаживая бороду. — Дело не в помощи. Я действительно хотела. Просто — замолкнув, подняла глаза к потолку. — Это сложно. — Торин. Я понимаю, — выдержав театральную паузу, маг опирается на спинку стула. — Неподалёку от хоббичьей норы я предупреждал вас, что он чрезвычайно упрямый из всех гномов. И чтобы добиться его расположения, нужен особый подход. — Да какой ещё к черту подход? Он просто невыносимый и точка. К таким, как он, подход не имеет смысла. Они довольствуются принижением других людей. В этом их суть. — Его характер оставляет желать лучшего. Несомненно. Но в своенравии вы абсолютно уподобляетесь ему, Виктория. Интересное кино. Распиналась, чтобы услышать то, что я копия он. Подкол засчитан. Уровень Бог. — Хотите знать, почему я не сказал ему ваше подлинное имя? Он зачем-то увел разговор. И, хмыкнув, я пожала плечами. — Ну, валяйте. — Я сразу увидел связь сродни предназначению, будто знак. Поразительно, но ваше имя содержит часть имени Торина. И также считаю, что по этой причине Великий Эру, правитель Арды, указал именно на вас. Виктория. Вика и Торин. Словно одно целое. Словно едины. Одно имя вбирает в себя целых две судьбы. Я не сказал Дубощиту лишь потому, что он посчитает это заговором, цель которого в состоянии выдумать только он. Но в то же время цель действительно имеется. Как бы нелепо это не звучало. — Ну ,вы, конечно, приукрасили. Совершенно обычное имя в моем мире и уж никак не судьбоносное. Если так подумать, то каждая его владелица связана с Дубощитом. — Но здесь именно Вы. — А это потому, что вашему Эру определенно было лень поискать ещё одну Викторию, и он решил взвалить дубинатора на меня. Всего-навсего случайность. — Случайность или нет, я повторюсь. Вы здесь. Да. Вот только не ясно, почему Торин не тот. Повисло напряженное молчание, от чего можно было бы подумать, что разговор достиг своего апогея. Но Гэндальф упорно продолжал не сводить с меня глаз, явно намереваясь продолжить своё убеждение. Конечно, я так просто бы не сдалась. Возможность быть здесь сама по себе была невероятной. Но появись хоть крохотный шанс повернуть назад, я безусловно бы это сделала. Так как спасать ЭТОГО Дубощита меня не подмывало. Особенно понимая тот факт, что это определенно выйдет мне боком. — Что оно знаменует?, — он подал голос, выводя меня из уже довольно привычных частых размышлений. — У каждого имени своё обозначение, своя суть. Какова суть вашего Виктория? — Если вы о том, что оно символизирует в переводе, то я уже сказала: ничего сверхъестественного в нём нет, — я вдруг запнулась, анализируя. Да твою налево. — И всё же? — На латыни это значит победа. Но это ничего не значит!, — возмущенно воскликнула я, на что его губы широко расплылись в улыбке. — А вы все еще сомневаетесь, нужны ли здесь. Ну же, мой друг. Неужели вы признаете поражение, ещё даже не начав борьбу? Сдается мне, это не в духе вашего характера. Вот клятый пройдоха. Несомненно, знает, куда надавить. — Вы принесете отряду Торина победу. Если уж это не трактовать буквально, то я не знаю, как еще. — Ваша взяла, Гэндальф. Я попытаюсь сделать всё от меня зависящее. Один хрен, мне некуда деваться, — буркнула я. Он не прекращал светиться благодарностью. — Советую вам присмотреться к нему. Давешними речами вы весьма затронули его самолюбие. Торин чтил своего деда, невзирая на обстоятельства. — Нечего тут присматриваться. Мне с ним детей не крестить. Обещаю, что выполню свою часть сделки. Но не более того. Подойдя, волшебник с заметным облегчением ласково потрепал меня по плечу. — Я отправляюсь обговорить наше путешествие. Торин предельно вспыльчивый, и попрошу вас не попадаться ему на глаза. По крайней мере, до тех пор, пока он не получит ключ. Погрозив мне пальцем, он наспех удалился и, бесшумно прошмыгнув за ним, я, недолго думая, юркнула в небольшой коридорчик, дабы иметь возможность слышать всё, о чем обитатели норы так любезно беседовали. Ага. Как же. Вспыльчивый он. Небось, уже хряпнул от негодования. — Гэндальф!, — раздался пронзительный голос, и я непроизвольно зажмурилась. Ну и ну. Нехило так король негодует. — Ну, что там было? Они все пришли? — Да. Послы всех семи королевств. — И что сказали гномы Железных Холмов? Даин с нами? Вот он, момент истины. — Они не придут. Ха. Выкуси, Двалин. Жаль, я не могу лицезреть выражение твоего лица. — Мы затеяли этот поход, нам в него и идти. Заострив повышенное внимание к гномьей болтовне, я упустила одну немаловажную деталь в лице мистера Бэггинса, который, вместо того, чтобы читать контракт, будто привидение, возник передо мной. — Бильбо! Ты что тут делаешь? — Делаю? Это мой дом. На минуточку. — Да я не то. Блин. Почему ты не с ними? — С чего бы это? Я уже объявил Гэндальфу, что никуда не отправляюсь. — Что значит не отправляюсь? И когда ты успел? Видимо, не одна я с дубинатором была занята продуктивным разговором. — Нет, нет. Всё не так. Ты должен быть там и только сейчас узнать об этом. Кто тебе вообще рассказал? — Я подслушал и понял, зачем именно они здесь. В конце концов, я в своём доме! — Бильбо. — Я не вор, — он разбросал руки в стороны. — И никогда им не был. Я не могу вот так отправиться невесть куда. Я ведь Бэггинс. Из Бэг Энда. И, как уже сказал ранее, не намерен учавствовать в этом. К слову, и тебе, Вики, это ни к чему. Докатились. Канон тарабанит уже со дна. Придётся идти по стопам Гэндальфа. — Бильбо. Мир не в твоих книгах и картах. Он вон там, за окном. И если ты сейчас примешь неверное решение, то, поверь, пожалеешь об этом. Ты будешь из года в год корить себя за то, что тогда так и не попробовал выяснить, что же всё-таки творится за пределами Шира. — И что с того? За то я буду в тепле, удобствах и уюте. Не понимаю, Вики. Зачем ты меня убеждаешь. — Потому что без тебя им не выиграть. Пойми же, наконец. На мгновение он задумался, что навело меня на мысль о его согласии. Но, к сожалению, рановато. — Прости, я не могу. Они выбрали не того хоббита. Сами справятся. Вот увидишь. — Да. Ты прав. Справятся. Но какой ценой. Я в момент замолчала, глядя себе под ноги. Что тут сказать. Этот не канон. Знакомство с Торином, теперь ещё и Бильбо. Всё должно было быть совсем не так. И тогда, принимая предложение Гэндальфа, я почему-то думала, что могу всё изменить. Наивная. Нужно было сидеть в своём мире, ходить на нелюбимую работу и жить, как живут все нормальные люди, вместо того, чтобы распинаться здесь в том, в чем я сама не уверена. Идиотка. — Вики. — Бэггинс с интересом склонил голову, растерянно блуждая глазами. — Скажи, тебе то это зачем? — Если честно, я и сама уже не знаю. — Быть может, — он замялся. — Ты захочешь остаться здесь со мной? Нервно кусая губы, я беззвучно продолжала смотреть в одну точку. — Не подумай, я добропорядочный хоббит и ни за что бы не. Ну, в общем. Тебе понравится в Шире. Непременно понравится! Мы можем вместе вести хозяйство, даже проводить ярмарки. А знаешь, как здесь проходят празднества? Гэндальф никогда не упускает шанса запустить свои фейерверки. Такое представление устраивает, что дух захватывает. Я отрицательно помотала головой, прерывая его восторженный монолог. — Но почему? Ты ведь ничего не обещала этим гномам. — Какая разница? Я обещала самой себе. А это тоже своего рода обещание. — Глупая затея. От таких приключений одни только беспокойства и неприятности. — Я здесь для того, чтобы помочь им, Бильбо. Убедиться, что сделаю всё возможное, дабы предотвратить превратности их судьбы. А если я останусь. Если осяду тут в окружении тарелок огорода и книг. Если не использую этот шанс, не попытаюсь или того хуже струшу — кем я тогда буду? Задержав взгляд на моём лице, он деликатно прочистил горло и быстрым шагом ретировался. И всё? Ну и пожалуйста. По крайней мере, я пыталась. Будь что будет. Хуже всё равно уже некуда. — Вики. А нет, все-таки есть. Знакомый королевский тембр раздался позади меня, и я напряглась, словно струна. Как долго он здесь торчит? — Обернись и следуй за мной. Обернись и следуй за мной. Бла, бла, бла. Господи, до чего же невыносимый, — вскользь думала я, демонстративно шаркая ногами. Почему на каждый его приказ мне так и хочется брызгать ядом? И предпочтительно на его самодовольную физиономию. Распахнутая дверь в выделенной для меня опочивальне явила взору Гэндальфа и пройдя мимо Дубощита, я чуть было не подскочила от «галантного» хлопка дверей позади. Что послужили доказательством причины этого мини собрания. Началась в колхозе свадьба. — Торин. Я премного благодарен, что ты принял мои слова и избрал верный путь для себя и своего отряда. Всё, что здесь произойдёт — ради общего блага. Помни об этом. Ответом ему послужил кивок, который мне краем глаза удалось развидеть. В силуэте неподалёку стоящего короля. — Вики, — волшебник вытянул руку, и я вынуждено подошла ближе, в то время как шаги Торина послышались за спиной. — Прошу вас повернуться к друг другу и взяться за руки. Мои глаза чуть было не вылезли из орбит, и, бросив на Гэндальфа убийственный взгляд, я обернулась, осторожно протягивая руку Торину. Какой кошмар. Если он попросит поцеловать невесту, я проткну его его же посохом. Тёплая и чуть влажноватая ладонь накрыла мои пальцы, побудив табун из мурашек тотчас пронестись по телу. — Я проведу ритуальный обряд, скрепляющий ваши души воедино. Свидетельством этому послужит руна, которая возникнет на безымянном пальце у вас обоих. И между собой вы станете избранниками. — До конца похода Гэндальф, — Дубощит намеренно сдавил мои пальцы, дескать, закатай губу, на что и без того выраженное сердцебиение участилось молниеносно. — Разумеется, — таинственно произнёс маг, зачем-то держа в руках остриё. А к моей возникшей тахикардии прибавился ещё и дерганый глаз. — Торин, будь добр соблюсти обычай. И вложить прядь из ваших волос к себе в ладони. Очуметь, бракосочетание. Спасибо, хоть клясться на крови не попросил. Дубинатор выглядел крайне невозмутимо, словно женился каждые выходные, и, срезав одну из своих искусно сплетённых кос, с безучастным видом наклонялся ко мне. Но непредвиденный тотал шит в виде резинки, так своевременно скреплявшей мои волосы в тугой хвост, обрушил весь замысел. Его руки замерли у моего лица, и я перестала дышать, глядя на то, как задумчивость в его взгляде сменяет осмысленность, и он враз приближается вплотную, сообразив поддеть её ножом. Горячее дыхание тут же опаляет ухо. Грубые пальцы мимоходом касаются шеи, а вполне ощутимый жар словно накатывает волной. Я чувствовала себя в пространстве. Настолько замкнутом, что впору было глотать ртом воздух. Вот только этим пространством являлся Торин, почему-то замешкавшийся в одном положении. Терпкий запах табака с примесью спиртного ударил мне в лицо, и по инерции я тряхнула головой, потершись носом о его щеку. Собака. В прямом смысле этого слова. На долю секунды он напрягся, а мне хватило времени залиться краской и, зацепив резинку, одним махом срезал прядь, упавшую возле моего лица. Стыдоба. Это не обряд, а испытание. Гэндальф бросил в нашу сторону заинтересованный взгляд и, осторожно беря обе пряди, скрутил их жгутиком, возвращая на ладонь Дубощита, не забыв при этом дерзко впихнуть туда же мою, а следом и его вторую руку, сжимающую меня теперь уже обеими ладонями. Скосив глаза на мою единственную свободную от вынужденного плена рученку, он деликатно прочистил горло. И, изобразив страдание, я вынужденно пристроила её поверх Дубинатора. Сутенёр старый. Я ему припомню эту пирамиду Хеопса. — Торин Дубощит. Сын Трайна, внук Трора. Я вверяю тебе эту женщину на создание прочного и благоприятного союза. Почитай, заботься и оберегай её, ибо она, в свою очередь, будет принадлежать тебе всецело и во всём. Равно как переплетены пряди ваших волос, отныне сплетены друг с другом и ваши судьбы. С позволения Эру Илу́ватара, Единого Отца и А́улэ, Владыки Земной Тверди. С этой минуты и до конца. Во всей Арде и за её пределами. Вы законные супруги. Да будет так. Речь Гэндальфа вогнала меня в невольный ступор, и я очнулась в тот момент, когда посох коснулся сплетённых рук, а костяшки пальцев тем временем онемели отчего-то так сильно сжимая руки Торина. Вдруг изнутри полыхнуло странным свечением, а на моём пальце плавно вырисовывалась голубоватая вязь, образующая руну, аналогичную руне Подгорного Короля. От удивления раскрыв рот, я раз за разом переводила взгляд на Дубощита, который усиленно хмурил брови, становясь мрачнее тучи. — Поистине, — волшебник завороженно глядел на наши руки. — Великий Эру благословил ваш союз.