В жизни юной госпожи было всего четверо мужчин: равнодушный отец и еще более холодный брат, что появлялись дома лишь в мимолетные дни мира перед началом новой войны, неразговорчивый повар, что не любил тратить свое время на что-то кроме чтения, и высокомерный казначей, презиравший всех женщин в доме, что, по его мнению, тратили деньги на «невыносимо бесполезные вещи, исключительно ради собственного удовольствия». Во всех отношениях эти четверо не проявляли к единственной дочери семьи Гранж никакого внимания или уважения. Оттого, стоящий перед ней мужчина средних лет, покорно склонивший свою голову в приветствии, вызвал у госпожи лишь ступор.
Несколько месяцев назад в дом Гранж принесли черный конверт. Столь мрачное знамение потрясло даже слуг, не желавших терять работу в доме относительно влиятельной, и в то же время относительно незаметной семьи, однако имен отца или его наследника в письме не оказалось. Матушка выглядела удивленной, и в то же время вздохнула с облегчением — впервые на памяти юной девушки она проявила хоть какие-то эмоции помимо не сходившего с ее покрытого морщинами лица раздражения. Письмо представляло собой завещание от недавно почившей Марии — бабушки юной госпожи по отцовской линии, в котором, на удивление, нашлось место и для имени Лиаден. Девушке в наследство переходила земля с поместьем, в котором Мария провела почти всю жизнь, закрывшись от остального мира и его бесконечных воин. Среди слуг ходили сплетни, что после смерти мужа она сошла с ума, и что в старом доме на краю земли старуха Гранж занимается колдовством, призывая демонов себе на служение. Правда это, или нет — юная госпожа, недавно вступившая в возраст, подходящий для замужества, но яростно не желавшая связывать себя со столь холодными мужчинами столицы, собрала чемодан с вещами первой необходимости, и прыгнула в дормез. Молодая душа желала свободы, которую она никак не могла обрести в родном городе. Чем она заслужила столь щедрый подарок от женщины, с которой они виделись всего раз в жизни, девушка не знала, и в то же время не обременяла себя размышлениями на эту тему, ведь ее так тянуло на юг.
Поместье действительно находилось в самом отдаленном от цивилизации конце королевства, дорога заняла без малого неделю. Наблюдение в окно за сменяющимся пейзажем наскучило госпоже уже на второй день, а стук копыт безголовых механических лошадей к третьему дню начал сводить с ума. Погрузившись с головой в чтение романов, Гранж смогла отвлечься, но ее тут же одолели странные сны, в которых толпа рыцарей пыталась спасти ее от толпы драконов. Во время своего затянувшегося путешествия госпожа попыталась и сама сочинить незамысловатый роман, но ее писательского мастерства хватило лишь на несколько страниц, которые и в самой бедной газете отказались бы публиковать. Остаток пути госпожа провела в расстроенных чувствах, мечтая лишь о горячей ванной и о теплой, мягкой кровати. Дни тянулись невыносимо медленно, и даже развлечь себя разговором было не с кем — матушка, видимо, даже не заметила отсутствия дочери, и не пыталась отправить почтовых воронов. Оттого вид единственного слуги в поместье точно так же обрадовал Гранж, как и удивил.
Это был высокий, крепко сложенный мужчина. Его волосы уже начали блестеть сединой — виски красивого серебряного цвета выделялись на фоне аккуратно зализанных назад темно-русых волос. На удивление, лицо слуги выглядело молодо, будто обласканная южным солнцем кожа отказывалась стареть, а в глазах плясал огонь юности. Его старый, но чистый костюмом дворецкого светло-серого оттенка был идеально выглажен, а перчатки буквально сверкали белизной. На две головы выше госпожи, мужчина смотрелся внушительно, но его жест покорности дал понять ей о столь же непоколебимом доверии к юной Гранж. И все же он был мужчиной, отчего внутри образовалось странное, неприятное ощущение легкого разочарования.
— Можете поднять голову.
Тихий голос девушки, молчавшей уже более недели, утонул в шелесте осеннего ветра, но мужчина услышал ее даже с расстояния нескольких шагов, и послушно выпрямился. Тогда-то госпожа и заметила странный аксессуар — кожаную ленту на шее, напоминающую ошейник. Возможно это — прихоть старой хозяйки.
— Вы приехали одна? Должно быть, леди очень устала. Позвольте проводить вас в поместье.
Мужчина вновь склонил голову, но на этот раз всего на несколько мгновений, в привычном приветственном жесте прислуги.
— Зовите меня Курт. Я служил госпоже Марии, да упокоится ее душа.
Госпожа коротко кивнула, не переставая с недоверием разглядывать слугу.
— Лиаден Гранж.
В северной столице редко попадались слуги, что после смерти хозяев не желали их душам гореть в Пекле. На секунду в глазах мужчины мелькнуло удивление, но он тут же кивнул, не задавая лишних вопросов.
— Можете сразу забрать мои вещи из багажа, я взяла с собой всего три чемодана.
Госпожа не могла понять, как именно ей стоит относиться к Курту. На его смуглом лице не было ни тени эмоций, но враждебности он не излучал. Его черные глаза внимательно следили за каждым движением юной Гранж, но не по-хищному, пытаясь уловить малейшую ошибку, а с каким-то сочувствием, и, возможно, даже нежностью. Девушка было подумала, что он отличается от других мужчин, встреченных ею за всю жизнь, но она списала эту шальную мысль на усталость после поездки и долгое одиночество. В конце-концов, он был обычным слугой и обычным мужчиной, не стоит давать проклятию романов вновь захватить разум.
Пока слуга разбирался с багажом, госпожа оглядела свои новые владения. От проселочной дороги, по которой механическая карета с трудом добралась до места назначения, через заросшее высокой травой поле вела неприметная тропинка прямиком к белевшему своими стенами особняку. Трава мягко качалась на ветру, и на секунду Гранж показалось, что она плывет по нежным морским волнам, несущим ее к светлому будущему без забот. И как такое тихое, спокойное место могли считать домом сумасшедшей ведьмы? Даже запах, даже ветер, нежно ласкающий кожу, были настолько чисты, что впору было основать здесь небольшое святилище. Война была так далеко, что ее отголоски уже не доносились из-за горизонта, и казалось, будто первые 20 лет жизни Лиаден она провела в странном сне, и теперь наконец проснулась.
— Вы готовы?
Мужской голос привел глупо улыбающуюся девушку в чувство. Она смутилась и отвернулась, сделав вид, что поправляет юбку своего дорожного платья.
— Ведите.
Тропинка была как стрела прямой, трава мягко касалась ладоней, а полуденное солнце приятно согревало уставшее тело. Фигура Курта, без особых усилий несущего чемоданы, выглядела монументально и по-странному успокаивала, будто в этом мире больше нечего бояться, пока ты за этой широкой спиной. Эта мимолетная мысль удивила госпожу, но она в очередной раз обвинила во всем долгую дорогу.
Поместье оказалось в лучшем состоянии, чем предполагала Гранж. Стены были недавно побелены, а за небольшим садом явно ухаживали, не давая сорнякам добраться до цветущих незнакомых растений — именно невиданные доселе соцветия, радующие своей красотой даже в разгар осени, привлекли внимание госпожи. В этом южном краю каждая мелочь казалась новой и незнакомой, и такой интересной, что казалось, за каждым углом ее ожидает приключение. Но все потом — для начала стоило хорошенько отдохнуть в тишине и покое, не боясь свалиться с постоянно трясущейся скамьи.
Внутри дом был скрупулезно убран и сверкал, несмотря на явный возраст некоторой мебели. То тут то там стояли причудливые вазы с не менее причудливыми букетами свежих цветов, легкие занавески развевались от малейшего дуновения ветра из открытых нараспашку окон, и переливались невиданными цветами в лучах солнца; совсем неожиданно госпожа поняла, что никогда в своей жизни она не встречала чего-то столь нежного. Потертые половицы поскрипывали под ногами, и девушка тут же влюбилась в этот звук, решив для себя, что будет каждый день прогуливаться по дому.
— Прошу, леди Лиаден, Ваша комната.
Не проронивший ни слова до этого, и даже ни разу не обернувшийся, Курт остановился перед дверью на втором этаже.
— Мне разобрать ваши вещи сразу?
— Оставьте. Я прошу не прикасаться к моим личным вещам. Лучше подготовьте мне ванную комнату.
Мужчина коротко кивнул и удалился, оставив ее одну. Не медля ни секунды Лиаден распахнула дверь, но с грустью обнаружила, что ничего особенного в ее комнате не было — те же цветы и изогнутые вазы, те же занавески, старая мебель, скрипучие полы, и лишь кровать, в половину размера ее кровати в родном доме, хоть как-то выделяла эту комнату среди остальных. Скорее всего, Курт не имел ни малейшего представления о том, что нравится столичным леди. В конце-концов, последние несколько лет он провел с умирающей старухой на краю земли, откуда ему знать, что трогает сердца юных дам. Убедив себя в этом, девушка запрыгнула на кровать прямо в платье и улыбнулась, чувствуя, как солнечный лучик скользит по ее щекам. В больших городах, окутанных смогом, редко можно застать солнечную погоду, особенно на севере, где небо затянуто облаками и дымом целый год. Госпожа закрыла глаза, думая о том, что ей больше не придется жить в вечной сырости и серости. Тот город, семья, войны и бессмысленные обычаи ее безумно тяготили буквально с самого рождения. Этот старый особняк со старым слугой — ее спасение.
***
Курт мягко постучал в открытую дверь. Этикет не позволял ему заглянуть в комнату дамы без предупреждения, но тихое сопение ясно давало понять, что госпожа уже крепко спит. Решив дать девушке отдохнуть, мужчина тихо составил оставленные у порога чемоданы в угол комнаты и так же бесшумно прикрыл за собой дверь. Мысль о том, что у поместья появилась новая хозяйка, радовала его, но выбор Марии казался странным — зачем отдавать поместье именно ей, из всей своры детей и их наследников? Неужели эта хрупкая девушка в силах удержать на своих плечах все секреты этого дома? В последний раз кинув взгляд на мирно спящую госпожу через щель двери, слуга впервые с момента ее прибытия тяжело вздохнул. Ему предстоит много работы. Мужчина привычным движением коснулся ленты на шее, будто проверяя, на месте ли она, и спустился на первый этаж, ища, чем себя занять в освободившееся время. Его мысли не отпускал аромат новой хозяйки — тяжелый, незнакомый, грустный, совсем ей не подходящий.
Без Марии дом казался совсем пустым. Она наполняла его жизнью и теплом, а теперь все замерло, будто само время остановилось. Прошло уже несколько месяцев, но ничего не изменилось. Слуга целыми днями бродил по пустому поместью в поисках дел, но теперь у него было слишком много свободного времени. Курт знал, что у Марии есть родственники в столице, также он знал и о завещании, но покинуть этот дом он не смог. Смирившись с тем, что, возможно, дом навсегда останется без хозяина, ведь никто в здравом уме не променяет богатство столицы на крошечное двухэтажное поместье посреди бесконечного поля, с неделю назад слуга с удивлением обнаружил под дверью все еще пахнущее порохом письмо от младшей Гранж. Бежевая бумага с ровными, угловатыми буквами до сих пор лежала на столе в его небольшой комнате на чердаке.
«Уважаемый дворецкий поместья Гранж. Вести о смерти моей бабушки застали меня врасплох. Посылаю Вам свои глубочайшие соболезнования, ведь Вы служили Марии много лет, и знали леди куда лучше меня. Да упокоится ее душа.
Спешу сообщить, что направляюсь посетить поместье и остаться там на какое-то время. Почтовые вороны должны доставить это письмо за три дня до моего прибытия. Прошу лишь подготовить для меня комнату.
— Леди Лиаден Мередит Гранж.»
Курт множество раз перечитывал это короткое письмо, пытаясь прочитать мысли писавшей его девушки, одновременно радуясь, и ощущая вину. Ему не хотелось оставаться одному, не хотелось прозябать оставшуюся вечность, пытаясь поддерживать подобие жизни в доме, который потерял свое сердце. Рано или поздно человеческие войны доберутся и до этих земель, когда-нибудь и одинокая могила Марии будет погребена под слоем пепла и пороха. Но теперь в эту открытую клетку залетела юная птичка, даже не подозревающая о своей возможной судьбе. Пусть и ненадолго, но этот старый дворецкий снова почувствует жизнь, струящуюся по старым половицам поместья — ему будет достаточно и одного лишь мгновения, прежде чем прогнать глупую пташку обратно на волю и закрыть эту клетку навсегда.
Так он успокаивал себя, продолжая бесцельно бродить по комнатам, проверяя, не начали ли увядать цветы в букетах. Обычно Мария не позволяла заносить цветы внутрь, а Курт же любил, когда поместье наполнялось сладкими ароматами. Мужчина надеялся, что старая хозяйка не злится на него за то, что после ее смерти первое, что он сделал — усеял этажи лепестками полевых цветов и глубоко закопал свечи.
***
Юная госпожа сквозь сон почувствовала, что что-то не так, вот только открывать глаза совсем не хотелось, да и не получилось бы, приложи она для этого все усилия. Стоило позвать служанок, проверить, все ли в порядке. Лиаден протянула руку к колокольчику, который всегда держала на прикроватном столике, и тут же свалилась с кровати прямиком на пол. Сила вернулась в расслабленное тело, и девушка моментально вскочила на ноги, ошарашенно оглядываясь. Сердце бешено колотилось от испуга, а все еще размытое после сна зрение не могло сфокусироваться. Тут же за дверью раздался быстрый шум шагов, и в дверь учтиво постучали.
— Леди Лиаден, с вами все в порядке?
Раздался обеспокоенный мужской голос, тут же вернувший госпожу в реальность. Она в поместье своей почившей бабушки, и она уснула, едва коснувшись подушки.
— Оставьте меня. Все в порядке. Я… Я разбирала вещи.
По долгому молчанию не было похоже, что слуга поверил в такую очевидную ложь, но спорить не стал. Спустя еще одно мгновение он извинился и уже не так шумно ушел. Юная госпожа могла только облегченно вздохнуть и снова опуститься на кровать, которая будто в насмешку над ситуацией скрипнула — избалованной столичной жизнью девушке придется долго привыкать спать на ней. Будто поняв мысли старой мебели Лиаден вторила ее скрипу усталой усмешкой. Теперь, полностью проснувшись, она оглядела комнату еще раз — в глаза тут же бросились ее чемоданы в углу. Внутри неприятно сжалось от мысли, что в ее комнату заходили без разрешения. Спала ли она в странной позе? Было ли ее лицо уродливо перекошено? От одной мысли, что кто-то мог видеть ее в столь неприглядном положении повергло Лиаден в ступор, граничащий с паникой. Ее осенило — она находится на краю земли, где никто не сможет ей помочь, вокруг лишь совершенно незнакомый ей край, странный мужчина да воспоминания недавно умершей старухи. Движимая внезапным страхом, госпожа вновь вскочила на ноги и прижалась к двери, нащупывая руками замок, и с облегчением обнаружила, что он без сопротивления и лишних звуков встал в паз. Небольшая металлическая пластина с виду должна была сдержать незваных гостей, или хотя бы открыться с достаточным звоном, чтобы оповестить госпожу. С этой мыслью она вернулась на кровать и устало развязала бант.
