One and only
12 сентября 2021 г. в 02:52
В глубине грязного переулка, рядом с мусорным баком, вокруг которого образовалась целая гора отходов, если хорошенько присмотреться, можно было увидеть, как одна из картонных коробок размеренно двигалась вверх-вниз. Спустя какое-то время коробка все же упала, открыв вид на перекошенное лицо, измазанное отходами неизвестного происхождения.
Человек, помнится, уже долгое время сидел на этой точке, отжав ее, с горем пополам, у местного авторитета. Кажется, по всем правилам этого злополучного места, он должен считаться новым лидером, и он, может быть, и согласился бы, если бы ему любезно предложили, но второй раз становиться главой изгоев он не горел желанием. Поэтому он и жил в этом одиноком переулке и выходил иногда побираться на улицы. Недавно ему несказанно повезло — какой-то богач катался по району и остановился в небольшом баре на центральной улице, где, очень кстати, находился бродяга. Этот богач даже заметил его и дал несколько купюр из кошелька и отвлекшись на разговор со своим спутником, небрежно сунул бумажник в карман брюк, поэтому бродяга, заметив цель, незаметно вытащил его и в следующую же секунду испарился.
Бумажник, к слову, оказался совсем обычным: внутри находилась фотография владельца — настолько красивого, что бродяга даже присвистнул от восхищения, — да пара бумажных купюр. Однако самое ценное было спрятано в отдельном кармашке для мелочи, где вместо монет находился фамильный кулон, который бродяге был очень знаком. Это был знак мафиозной семьи… Даже больше — это был знак мафиозной семьи из Центральной Равнины, а в том месте есть только одна такая. И бродяга знал ее, как никто другой.
И каким-то неведомым образом некий красавчик из этой семьи решил прокатиться по самому грязному району страны.
Четвертый район по праву мог считаться районом Смерти, так как воняло здесь так, как пахли бы кладбища, если бы трупы не закапывали глубоко под землю, а складывали в огромную кучу. Сформировался он еще тогда, когда бывшие заключенные и эмигранты, после глобальных катаклизмов и невозможности найти работу даже обычному среднестатистическому городскому жителю, взбунтовались, и их сослали на окраину страны, где они и превратились в бродяг и нищих оборванцев, еще больше обозлившись на правительство и капиталистическое общество. Поэтому сюда никто из Центральной Равнины и не совался, не желая в скором времени становиться смердящим трупом. Изредка, конечно, приезжали проверки из надлежащих инстанций и иногда заходили богатые бизнесмены из Центральной Равнины, которых обокрасть было проще простого, но никогда еще к ним не заезжал кто-то из мафии.
— Эй, Бо-Бо! — внезапно послышался громкий голос на другом конце переулка.
Так называемый Бо-Бо, поморщившись, скинул с себя оставшийся мусор, и сел. Вдалеке он увидел приближавшийся силуэт, но из-за яркого света он не сразу узнал человека перед ним.
— Почему тебя ищет мафия с Равнины? — прошипел нежданный гость, севший на корточки рядом с запачкавшимся другом и поморщился от резкого запаха. — Серьезно, ты стал главарем Южной группировки, захватил кусок Северной территории и даже не можешь найти более комфортные жилищные условия!
— Меня ищет мафия? — спросил бродяга, прохрипев, и внезапно понял, что ему нужно было смочить горло.
— Серьезно, что ты такого мог натворить, что они тебя ищут даже здесь?! Да их черные машины проверяют каждый угол!
«Мафия?» — подумал про себя Бо-Бо и внезапно вспомнил. Кошелек и кулон… Точно.
— Эй! Да что с тобой не так? Ты же понимаешь, что если под нас начнут копать, то наш план провалится?!
Бо-Бо знал… Особенно, очень хорошо знал, что будет, если они провалятся. А еще знал, что точно даст затрещину своему другу, если тот не перестанет звать его этим сладким прозвищем. Он не милый!
— Хён, я не виноват! Мне нужны были деньги на пиво!
Его друг, замотавшийся в какой-то шарф до глаз, только вздохнул и с отчаянием взглянул на бродягу. Его плечи опустились и сам он свалился на сырой асфальт.
— Бо… Нам конец.
Как они докатились до такого? О, это самая обычная история про то, как лучших выпускников полицейской академии отправили на первое задание после того, как они вернулись в Шанхай.
Ван Ибо и Чо Сынён подружились еще в академии и чуть ли не писались в штаны от счастья, когда их определили в пару для задания. Правда, радость прекратилась тогда, когда они шагнули на территорию Четвертого района без вещей и документов.
Сама территория Четвертого района была поделена между несколькими группировками. Самая ближняя к порту точка находилась на Севере, однако Ван Ибо сразу же отмел в сторону вариант с ее немедленным захватом. Как только они начали задание, Сынён предложил скрыться в тени на время, но кто же знал, что Ван Ибо сразу же попрется к местным бандам и затеет драку с главарем Юга! Чо Сынён не понимал, что именно задумал Ибо, так как за несколько дней до начала миссии тот был до невозможности молчалив, и сейчас, когда Ибо встрял в эпицентр разборок и зарядил кому-то по лицу кулаком, Сынён застыл на месте и в любую секунду был готов начать молиться. Он спрятался за массивное здание, выжидая подходящий момент, чтобы помочь другу. В отличие от Ибо Сынён хорошо знал свою миссию и планировал следовать согласно утвержденному порядку действий.
Ибо получил несколько десятков ударов по лицу и одно ножевое ранение до того, как успел подобраться к лидеру. Тот вышел из гаража спустя несколько минут, заинтересовавшись шумом на улице. Ван Ибо увидел перед собой полного человека в окружении нескольких подчиненных и сплюнул кровь на грязный асфальт. Почему-то в его голове не укладывалось, как именно этот человек стал лидером шайки головорезов, выглядя как упитанный бандит из Центральной Равнины. Однако это недоумение быстро испарилось, когда Ван Ибо, вооружившись металлической арматурой, широкими шагами сократил расстояние между ним и целью и замахнулся на главаря. Его тут же скрутили трое приближенных, снова нанеся ему несколько ударов, один из которых даже попал по резаной ране на руке, отчего кровь полностью залила рукав тонкой куртки. Ван Ибо умудрился отбиться от пары серьезных выпадов и вывести из строя половину головорезов, но его сил оказалось недостаточно, и, как только он закончил с большей частью бандитов, его ноги предательски подкосились.
Перед Ван Ибо, упавшим на колени, предстал упитанный главарь Южной территории. Солнечные лучи отражались от его наполовину лысой головы, отчего полицейский подумал, что может с легкостью ослепнуть. Тонкие нити губ главаря скривились в подобие победной ухмылки.
― Для чего этот цирк? ― спросил главарь, осматривая свои потери.
Ван Ибо еще раз сплюнул сгусток крови и уперся взглядом в лицо главаря.
― Тебя свергнуть.
Главарь не растерялся, вытащив пистолет из кармана пиджака, и направил ствол на Ван Ибо. Чо Сынён, наблюдая издалека, решил начать действовать, не дожидаясь разрешения напарника. Он обошел пустырь между гаражами, проходя через полуразрушенные постройки, и оказался сбоку от главаря и его оставшихся охранников. Главарь чувствовал себя в безопасности и обращал внимание только на раненого Ван Ибо, который боковым зрением заметил присутствие Сынёна и мысленно вздохнул с облегчением.
― Скажешь что-то напоследок? ― толстяк собирался вот-вот спустить курок, надеясь на то, что бесстрашие Ван Ибо растворится под угрозой смерти, но тот только смотрел на него с лучшим каменным лицом, которое он усердно тренировал втайне ото всех.
― Хочу пиво. Вон та марка вроде неплохая, ― Ван Ибо кивнул за спину главаря, ухмыльнувшись уголком губ.
Главарь обернулся, но увидел перед собой только пустоту. Оставшиеся головорезы валялись на грязном асфальте с перерезанными артериями, что сильно его разозлило, и он уже было повернулся обратно, чтобы всадить пулю в голову наглого нарушителя, однако перед ним возник Ван Ибо, внезапно нашедший силы на то, чтобы встать на ноги. Он обхватил руками ствол пистолета и направил его вверх, после чего раздался громкий выстрел. Чо Сынён сзади навалился на главаря и огрел по голове выпавшей из рук Ибо арматурой.
Ван Ибо победно воскликнул и в следующую же секунду отрубился. Сынён еле успел поймать его падающее тело, но после он затащил его в гараж ― единственное место поблизости, которое было более-менее пригодно для проживания.
Чо Сынён тогда несколько месяцев выхаживал побитого до полусмерти Ибо, который всё-таки отжал место главного и обзавелся несколькими подчиненными, о чем трепал дни напролет, хвастаясь своими достижениями. Друг его, к слову, был так рад, что хотел своими руками побить этого хвастуна.
― Почему именно Южная территория? ― спросил однажды Сынён, когда одним из вечеров Ван Ибо рубился в найденную приставку вместе с каким-то огромным громилой.
― Загляни на склад, ― сказал Ибо и подпрыгнул на диване, когда на плазменном экране его персонаж победил соперника, и после чего сразу же согнулся от боли.
Чо Сынён устало вздохнул, но на склад заглянул только для того, чтобы увидеть горы золота и денег. К несчастью для Сынёна, золото он не нашел, зато полки стеллажей были полны ценного оружия из Центральной Равнины, транспортировка которого за пределы законной территории каралась смертной казнью без разбирательств.
― Да тут все заполнено правительственным оружием! ― воскликнул Чо Сынён, присвистнув от удивления. ― Откуда утечка?
― Одна из точек производства правительственного оружия находится в Шанхае, ― ответил ему Ибо, медленно доковыляв до друга.
― Получается, незаконные поставки из Ханчжоу?
― Скорее, черный рынок. Как думаешь, с какой вероятностью в этом может быть замешана триада из Центральной Равнины?
Чо Сынён только многозначительно взглянул на друга, не решаясь думать о сторонних от дела вещах, а сам Ван Ибо только хмыкнул и вернулся к своему громадному товарищу, с которым он играл в приставку и активно осушал ящики пива. Чо Сынён даже не знал, откуда взялся этот громила и как вообще Ибо удалось заставить его поиграть с ним. Да даже Сынён всегда отказывается от совместных игр с этим гремлином, потому что всегда проигрывает!
Им нужно было прекратить поставки наркотических веществ, поступающих через Четвертый район прямиком в Центральную Равнину. Источник поставок, предположительно, находился вне страны, где-то в Японском море. Чо Сынён медленно, но верно собирал информацию и грел уши чужими байками и зашифрованными разговорами про всякие незаконные дела. Он даже отрастил бородку и притерся к местной группе контрабандистов в порту, придумав гениальную историю про то, что раньше он был моряком и попался полицейскому патрулю, когда перевозил незаконный товар, а именно жевательные резинки, в Сингапур. Самой главной частью его миссии стало устройство на работу в главном порту, рядом с которым находилась закрытая заброшенная территория ― именно она была на первом месте по подозрительности, и капитан полиции приказывал проверить ее в первую очередь. Ван Ибо же решил отлежаться, только-только заполучив авторитет, и с самодовольной ухмылкой наслаждался тем, что почти никто, кроме Сынёна, не горел желанием сунуться к нему в переулок. А вонь от мусора он мог и потерпеть, когда наконец-то можно было ничего не делать.
На самом деле, он не ленился, а выжидал. Еще никто, живущий на этом свете, не мог даже подумать, что Ван Ибо был ленивым. Будучи подростком и даже студентом академии, он чуть ли не по головам лез, прогрызая себе путь к успеху. К слову, во многих делах он был одним из первых. Вот поэтому даже сейчас он не расслаблялся, а просто выбрал другую тактику. Так сказать, дал возможность своему напарнику побегать по трущобам и размяться, а сам притаился и просто наблюдал, выстраивая в голове возможные схемы поставок.
Иногда, когда напарники пересекались в течение дня, они оба чувствовали, что их разумы каким-то непонятным образом соединялись и вокруг них начинала крутиться общая мысль: притвориться мертвыми и сбежать из этого гребанного района! Но Чо Сынёна держал от побега его отец, который внимательно следил за выполнением секретного задания, а Ван Ибо ― дешевая стоимость пива, желание быть лучшим и, конечно же, дружеская солидарность.
Однако, не всегда дни были такими мирными. Спустя месяц после того, как Ван Ибо забрал себе Южную банду и обустроился в большом гараже, к нему в двери постучался лидер Северной территории. Ван Ибо тогда все еще лежал на раскладушке и по нескольку раз в день перевязывал раны, а его лицо было разноцветным и пестрым, как елочная игрушка, но он все же лидера встретил и даже постарался начать дипломатический разговор. К сожалению, лидер был агрессивно настроен и с уже порога решил пригрозить расправой и быстрой смертью в куче мусора, и Ибо, бинтовавший сломанную руку, был, сначала, озадачен. Он пересел за стол, закинув на него ноги, и приглашающим жестом подозвал к себе гостя. Тот настороженно подошел к нему, после чего замер на месте, вытянув руки, и поймал то, что бросил ему Ван Ибо ― правительственная винтовка, распространенная на Центральной Равнине, но в Четвертом районе являвшаяся ценным материалом, которым владел здесь только один человек. И Ван Ибо, конечно же, решил использовать имеющиеся ресурсы с наибольшей выгодой.
― Ты че ее мне дал? ― сиплым голосом спросил гость из Севера.
Ван Ибо посмотрел на него так, будто у того вырос рог на лбу.
― А что, не хочешь?
Северный лидер осмотрел мужчину с головы до ног, но не заметил ничего настораживающего в калеке, который в лютую зиму был одет только в майку и мешковатые штаны. Он вернул свое внимание на винтовку и с интересом покрутил ее в руках.
― Что взамен?
― Переулок у пивного магазина и все прилегающие к нему постройки.
Лицо Северного лидера озадаченно перекосилось. Ван Ибо поморщился от вида грязного и грубого лица напротив, хотя сам имел не лучший вид. Было видно, что гость делиться землями не хотел, но винтовка действительно была кладом, а Ибо нагло воспользовался местной валютой и выбрал себе самую неблагоприятную и наименее выгодную точку, так что в скором времени лидер все же согласился, и в тот же день Ван Ибо, с гордостью в сердце уперевшись руками в бока, вдыхал морозящий воздух, смешавшийся с вонью от отходов.
Он выбрал именно это место, так как оно было самым близким к заброшенной части порта, куда все еще прибывали торговые судна. Ван Ибо стало намного проще наблюдать за снующими туда-сюда по берегу барыгами, поэтому он стоически выдерживал грязь и протухшее содержимое мусорных мешков, за которыми, к слову, было удобно прятаться. Тут даже было довольно мирно и пусто, так что Ван Ибо чувствовал себя здесь как дома. Когда Чо Сынён узнал про такую смену обстановки, он подумал, что его другу необходима психологическая помощь.
А Ван Ибо продолжал наблюдать за закрытым портом с крыши продуктового магазина рядом с переулком, запивая недостаток сна энергетиками и пивом. За эти полгода он, кстати, многое узнал. Например, что на закрытую территорию торговые судна причаливали два раза в месяц по четным дням, а пассажирские ― в два раза чаще, но по нечетным. Таким способом в Четвертый район завозили мигрантов из ближних стран, бывших заключенных и бедняков из деревень, которых обманом вербовали в ряды преступных группировок. Торговые же судна привозили закрытые ящики, предположительно, с наркотическими веществами. Каждый ящик Ван Ибо зрительно запоминал и делал засечки по дням поставок, используя вместо блокнота клочок от упаковки из-под энергетика.
Ближе к началу весны Ван Ибо, видимо, решил начать наводить суету, так как он почувствовал себя бессмертным и непробиваемым настолько, что теперь в его коллекции трофеев хранился маленький кулон в виде головы льва, который был знаковым отличием только одной семьи из Центральной Равнины. И ведь Ван Ибо для того, чтобы достать эту вещь, ничего особого не делал ― просто сидел на центральной улице у бара и воспользовался невнимательностью высокого красавчика, который совершенно случайно неаккуратно положил бумажник в карман. Кто же знал, что это привлечет за собой совершенно неожиданные последствия!
Он не говорил Сынёну об этом происшествии, так как не хотел выставлять себя дураком, который совершил чудовищную ошибку и украл деньги у мафии. Он думал, что они богатые туристы, понятно?! Вот только волей случая он обзавелся кругом конкурентов, когда в скором времени его заметили люди хозяина порта, господина Кана. Видимо, в какой-то момент он засветился во время наблюдения, потому что иначе такое внимание к себе он объяснить не мог. Сынён, который смиренно работал с контрабандистами, даже и не знал, что его напарник попал под подозрение.
С тех пор Ван Ибо не мог позволить себе свободно проникать на крыши принадлежавших ему зданий, чтобы продолжить слежку за портом, поэтому он просто затаился в куче мусора, на несколько дней заперев себя без возможности выйти и дойти до общественной душевой на другом конце квартала. Зато он заранее купил несколько банок энергетиков и дешевых лепешек, чтобы окончательно не умереть от голода. Также он запретил Чо Сынёну приближаться к нему, чтобы работники порта не начали подозревать и его. Ван Ибо думал, что теперь его точка точно опустеет, но в последние дни мимо переулка стало проходить намного больше людей, чем за все месяцы проживания Ибо в этой дыре. Он знал, что они наблюдали за ним и его действиями и специально ничего с этим не делал. Надеясь, что внезапный интерес к нему в скором времени спадет, Ибо лежал на грязном асфальте, талый снег на котором неприятно холодил спину, до тех пор, пока его не нашел взбудораженный Чо Сынён, который на весь переулок возмущенно описывал, как черные машины Центральной Равнины заполонили каждый угол Четвертого района.
Наблюдая за напуганным напарником, Ибо отправил его обратно в порт, а сам решил выйти в люди. Как раз его запас энергетиков иссяк, и надо было купить еще больше банок. И было бы неплохо посетить душ. Сделав шаг из переулка, Ибо не увидел никаких черных машин, зато заметил странные взгляды, обращенные в его сторону. Какие-то попрошайки сидели у широкой дороги, отделявшей тупиковый переулок и порт, и вид их был каким-то более побитым, чем раньше. Возможно, это постарались ребята из мафии. Но вместо того, чтобы гнаться за незваными гостями, они, будто сговорившись, обратили свои враждебные взгляды на Ван Ибо, потерявшего на несколько дней связь с миром.
― Это он украл что-то у того высокого мафиози! Я своими глазами видел! ― внезапно воскликнул один из бродяг, стоявший неподалеку. Ибо посмотрел на него и узнал в нем одного из рабочих порта.
― Зрение бы проверил… ― тихо проговорил Ван Ибо и попятился в сторону.
Люди, все еще с враждебным видом, начали идти за Ибо явно не с целью сделать групповые объятия. Слабое сердце Ибо дрогнуло под воздействием энергетиков, и он побежал.
За ним погналось около пяти человек, которые все же смогли догнать его спустя несколько минут. Его затащили на пустырь, и какой-то громила умудрился оглушить его ударом по голове. Остальные не дали Ибо выбора и нанесли ему еще больше тяжелых ударов, повалив полицейского на землю. Один из бродяг схватил его за волосы и потащил куда-то, волоча полицейского по сырому асфальту, но Ибо смог увернуться, вывернув руку нападавшего. Бродяга вскрикнул от боли и резко отпрянул от лежавшего на грязной земле Ван Ибо, однако остальные не стали стоять на месте и скрутили его без возможности вырваться. Как назло, голова льва, висевшая на цепочке, больно впилась в область груди. Кулон был спрятан во внутреннем кармане куртки, и Ибо пожалел, что не оставил его в куче мусора, потому что сейчас он доставлял ему еще больше неприятностей. Из мыслей его вырвало внезапное чувство холода: кто-то разорвал на нем куртку и кулон предательски выпрыгнул из кармана и угодил прямиком в лужу. Мужчина из порта, тот самый, который первым натравил всех на Ибо, подобрал его и отступил. Получив то, что здесь было в новинку, он позорно бежал, но легче Ибо от этого не стало ― его перевернули на живот и в любой момент были готовы придушить.
Внезапно послышался ряд выстрелов. Ван Ибо, лицо которого было прижато к грязной луже с талым снегом, извернулся, насколько мог, и заметил своего спасителя. Огромный громила с Юга пришел спасти его! Причем в руках он держал одну из правительственных винтовок, которые хранились в гараже. Бродяги, до этого крепко державшие Ибо, тут же попадали на землю безжизненными тушами. Ван Ибо выбрался из-под завала тел и пошатнулся. Перед его глазами все плыло, а громила напротив смешно троился в глазах.
― Я прикрою, ― сказал громила, осмотрев плачевный вид Ван Ибо. Лицо того снова было слишком опухшим, и при условии, что он еще и валялся в мусоре несколько дней, красавчиком его точно нельзя было назвать.
Ван Ибо поднял большие пальцы вверх и одобрительно проговорил в сторону троившемуся в глазах громиле:
― В следующий раз я позволю тебе выиграть в гонках!
И побежал.
В это время на другом конце района черные машины патрулировали каждый переулок в надежде найти определенного человека, который украл бумажник. В одной из машин царила напряженная тишина: водитель колесил по улицам, один из пассажиров нервно стучал длинными пальцами по колену, а его спутник нетерпеливо посматривал в окно.
― Может, просто подделаешь его? ― внезапно спросил спутник, развернувшись к человеку рядом.
― А? ― человек дернулся, отвлекшись от мыслительного процесса, поглотившего его с головой. ― А-Чэн, не говори глупостей. Он может отличить оригинал от подделки…
― Что я еще могу сказать?! ― возмутился А-Чэн. ― Единственный вариант, который спасет тебе жизнь ― это лучший мастер в Центральной Равнине, который сделает тебе новый кулон! Тебе, в конце концов, надо было следить за своими вещами, когда мы были здесь!
― Я был занят разговором с Лю Хайкуанем, а ты, видимо, вместо того, чтобы охранять меня, мечтал о своей с ним свадьбе! ― человек раздраженно стукнул по колену и сжал руку в кулак.
― Не переводи стрелки, Сяо Чжань! Я твой секретарь, а не телохранитель!
― Скажи это моему отцу, когда от нас двоих избавятся без разбирательств.
Чжочэн был готов завыть от безнадежности.
Когда они приезжали в Четвертый район для переговоров с бывшим партнером семьи Сяо с целью восстановить рабочие отношения, Ван Чжочэн, действительно, в какой-то момент забыл, где именно они находились, поэтому не обратил должного внимания на бродяг, рассевшихся у бара. Откуда он мог знать, что один из них воспользуется невнимательностью его босса и украдет самое ценное! И теперь Сяо Чжань должен был судорожно искать вора, чтобы вернуть пропажу до того, как его с особой жестокостью разделают на семейном ужине.
― Слушай, а ты точно его запомнил? ― спросил Сяо Чжань, с отчаянной надеждой смотря в глаза друга.
― Да-да, тот, кто был ближе к тебе, был весь грязный, перемазанный чем-то странным, но он был моложе остальных.
― Судя по твоему описанию, здесь половина таких!
― Да подожди ты, ― Ван Чжочэн перебил страдания Сяо Чжаня, ― на нем еще куртка была. Оранжевая, один рукав запачкан кровью.
Сяо Чжань нервно выдохнул, зарывшись пальцами в волосы, и закрыл глаза, обдумывая дальнейшие действия. Ему очень хотелось вернуть свой бумажник и наказать вора, но он так же понимал, что сам допустил такую ужасную ошибку. Все же отец был прав, не доверяя ему большую часть дел из-за его невнимательности.
Пока Сяо Чжань растерянно пытался придумать выход из сложившейся ситуации, машина резко остановилась. Сяо Чжань перевел свой взгляд на окно и увидел, как напротив них поперек дороги встал автомобиль, мешая проехать дальше. Ван Чжочэн негромко выругался и вышел из машины. Сяо Чжань немного помедлил и, взяв себя в руки, вышел вслед за напарником.
Автомобиль, мешавший им, принадлежал хозяину порта. Господин Кан был мужчиной средних лет с явной любовью к клетчатым пиджакам, от которых Сяо Чжаня в последнее время воротило, особенно после того, как его заставили надеть такой костюм на свадьбу двоюродной сестры. Господин тоже вышел навстречу двум людям, широко улыбнувшись и приветственно раскинув руки.
― Да это же Сяо из Золотого Льва! ― воскликнул господин Кан, подойдя ближе.
― Чем обязаны такой встрече? ― начал было Ван Чжочэн, но почувствовал, как Сяо Чжань болезненно толкнул его локтем под ребра.
Господин Кан озадаченно посмотрел на гостей.
― Хотел бы у вас спросить то же самое, ― сказал он спустя какое-то время, заинтересованно осматривая людей напротив. ― Признаться, Золотой Лев еще ни разу не заходил на нашу территорию, а сейчас каждая улица наполнена вашими людьми.
― О, мы просим прощения за неожиданное вторжение, но у вас прячется тот, кого мы ищем, ― сказал Сяо Чжань, выдавив лучшую дружелюбную улыбку, на которую сейчас был способен.
― И кто же?
― Вы знаете, кто обычно находится на центральной улице рядом с баром?
Господин Кан посмотрел на Сяо Чжаня многозначительным взглядом и хотел было что-то ответить, но его прервал внезапный звонок. Он отошел на некоторое расстояние, оставив Сяо Чжаня наедине со своим секретарем. Сяо Чжань внимательно следил за размашистым шагами господина Кана и его менявшимся со стремительной скоростью выражением лица, и чувствовал, что тот что-то недоговаривал. Однако лезть напролом с расспросами было неуважительно со стороны нежданных гостей, нагло заполонивших чужую территорию.
Сяо Чжань осмотрелся. Вокруг были лишь бетонные постройки, метровые слои пыли и лужи грязного талого снега. Когда он приехал сюда впервые, он, к удивлению, даже не заметил, что обстановка района была настолько плачевной. Возможно, встреча с Лю Хайкуанем в тот день заставила его думать только о новом договоре с партнером.
― Господин Сяо, ― внезапно позвал Сяо Чжаня водитель. ― Мы нашли его.
― И где же?
― За ним идет погоня через квартал от нас. Нужно ехать?
Сяо Чжань обернулся к стоявшему в отдалении господину Кану и перевел взгляд на Ван Чжочэна. Тот, с надеждой во взгляде, посмотрел на босса и вернулся в машину.
― Поедем вместе, ― сказал Сяо Чжань водителю и, когда господин Кан закончил разговаривать по телефону, обратился к хозяину порта. ― Прошу прощения за вторжение. Я отзову людей и уеду сейчас же.
― Нашли, кого искали, что ли? ― спросил господин Кан. Он казался таким же гостеприимным, но после звонка его черты лица немного напряглись.
― Нет, приношу свои извинения.
Сяо Чжань вежливо поклонился и сел с машину. Водитель завел двигатель и сдал назад, чтобы объехать автомобиль господина Кана с другой стороны.
― Мы не будем преследовать его? ― нетерпеливо спросил Ван Чжочэн, заметив, что они двигались по дороге к выезду из района.
― Мы к нему и едем сейчас.
В машине, несмотря на холодную погоду снаружи, было безбожно душно, так что Ван Чжочэн открыл окно на полную, решив проветрить салон хотя бы на минуту. Сяо Чжань не почувствовал возникшего сквозняка, он был занят только тем, что высматривал кого-то за окном. Он чувствовал предвкушение от предстоящей встречи с вором, но также и неуверенность в том, как именно следует поступить с тем человеком. Отец никогда не разрешал ему разбираться с заложниками, поэтому он думал, что сегодня его раздражающая эмпатия только усложнит ситуацию.
Где-то вдалеке послышались гневные крики людей, которые гнались за покалеченным человеком. Сяо Чжань напрягся, приказав водителю немного сбавить скорость, и стал всматриваться в окно еще тщательнее, однако ни толпы, ни человека, за которым они гнались, он не увидел. Скоро шум с улицы стал отчетливее, и Ван Чжочэн, которого порядком начали раздражать гневные восклицания бездомных, уже собрался закрыть окно, но в последнюю секунду к ним в машину влетело что-то массивное и грязное. В оранжевой куртке с испачканным в крови рукавом. Массивное нечто влетело в открытое окно двигающегося автомобиля и упало прямо в ноги удивленного Сяо Чжаня.
Сяо Чжань, широко распахнув глаза и подняв руки в воздух от неожиданности, уставился на перекошенное лицо у его ног, по которому кровь текла вперемешку с грязью. Водитель увеличил скорость и без приказа босса, едва заметив бродяг, погнавшихся за автомобилем. Ван Чжочэн только возмущенно выругался, но Сяо Чжань его не слышал.
Человек в оранжевой куртке посмотрел на него, поднявшись на руках, своими ослепительно ясными глазами и произнес севшим голосом:
― У вас такие красивые ноги, что я готов умереть между ними…
И в прямом смысле свалился в беспамятство у ног Сяо Чжаня.
Сяо Чжань все еще видел перед собой ясные глаза вора, а где-то сбоку от него Ван Чжочэн издавал никому не известные звуки отвращения. Но, опять же, Сяо Чжань не обращал на него никакого внимания.
В следующий раз Ван Ибо проснулся в незнакомом ему месте, которое точно не напоминало обстановку Четвертого района. Голова ужасно трещала, мешая нормально сфокусироваться на вещах вокруг. Вскоре, он почувствовал, что его руки были скованы за спиной, а сам он сидел на стуле с мягкой подушкой. Эта неосознанная забота о его больном теле заставила его усмехнуться, но он тут же поморщился от боли, стоило ему лишь сдвинуть на миллиметр мышцы лица. Ван Ибо только и оставалось, что осмотреть комнату, где ему посчастливилось очнуться: стены, окрашенные в светло-серые тона, и дорогая деревянная мебель только говорили о достатке человека, нагло похитившего его.
Ван Ибо помнил, как громила с Юга помог ему уйти от погони и взял часть вооруженных огнестрелом бродяг на себя, но те, кто присоединился к потасовке чуть позже, получили возможность догнать побитого Ибо. Все, как назло, уже узнали о том, что именно он привлек мафию в Четвертый район, и, конечно же, отбросили маску безразличия куда подальше, решив разобраться с новеньким и отдать его в любом состоянии главе триады. Ван Ибо был на последнем издыхании, когда увидел двигавшийся по пустой дороге черный автомобиль. Он, вообще-то, знал, какие будут последствия от его поступка, но быстрая реакция и внезапно появившееся второе дыхание позволили ему прыгнуть в открытое окно. Он подумал, что, если с ним разберется мафия, он умрет не так мучительно, но, только заметив длинные ноги и прекрасное лицо их обладателя, он поменял свое мнение. Возможно, Сынёну в любом случае придется справляться с миссией в одиночку…
― Очнулся, ― произнес человек, вошедший в комнату. Вслед за ним зашло несколько людей, среди которых Ван Ибо заметил красавчика с фотографии.
Мужчина с фотографии подошел слишком близко, осматривая грязное лицо Ван Ибо. Запекшаяся кровь неприятно ощущалась на коже и коркой стягивала ее в некоторых местах. Красавчик нахмурился, заметив вид связанного Ибо, и, скрестив руки на груди, спросил:
― Знаешь, где находишься?
― Очевидно, в Раю, ― ответил Ван Ибо, завороженно смотря на человека напротив, и закашлялся. Сухость в горле мешала говорить ровно и достойно, но Ибо упрямо продолжил чуть тише: ― иначе как здесь мог оказаться такой ангел?
Мужчина напротив только раздраженно нахмурился, закрыв глаза. Сзади него кто-то, ругаясь, прогнал большую часть людей, оставив в комнате только пару охранников. Ван Ибо отвернулся в сторону письменного стола, стоявшего сбоку от него, и увидел табличку с именем. Сяо Чжань. Глаза Ван Ибо заинтересованно сверкнули и боль, которая острыми шипами облепила его тело, казалось, отступила.
― Спустись с небес на землю, парень, ― произнес, предположительно, Сяо Чжань. ― Ты на территории Золотого Льва.
Конечно же, Ван Ибо знал, куда попал и в какую машину вообще прыгал изначально, поэтому даже не делал вид, что был удивлен и напуган. Перед сыном самого господина Сяо, руководившего целой триадой, он не считал уместным переигрывать.
― Помнится, ты был на центральной улице пять дней назад, ― сказал Сяо Чжань, не сводя глаз с Ван Ибо.
― Возможно, был. У меня нет календаря.
― Мой секретарь сказал, что именно ты украл мой бумажник.
― Если твой секретарь видел, что это был я, так почему не остановил? ― Ван Ибо состроил невинное лицо и, для убедительности, оскорбленно вскинул брови.
Сяо Чжань оглянулся на стоящего позади Ван Чжочэна, и по его выражению лица можно было понять, что с вопросом Ван Ибо он был согласен. Ван Чжочэн внезапно захотел избавиться от похищенного.
― Так это был ты? ― Сяо Чжань нервно скрестил руки на груди, начиная выходить из себя от нетерпения.
― Все может быть, ― протянул Ван Ибо. ― Но, возможно, твой бумажник я видел…
Сяо Чжань резко оперся о ручки стула, на котором сидел Ван Ибо.
― Скажи мне, где он!
― У меня его нет.
Лицо Сяо Чжаня находилось слишком близко, и, возможно, Ван Ибо слишком долго не думал о романтических отношениях и посвятил всю жизнь прекрасной работе, которая привела его к жизни в трущобах, но вид взволнованного мафиози доставлял ему удовольствие. Он бы так и продолжал наслаждаться прекрасным видом, если бы его секретарь не отодвинул в сторону Сяо Чжаня.
― Ты слишком мягок! ― раздраженно воскликнул Ван Чжочэн, и Ван Ибо поразился тому, как бесстрашно тот повысил голос на своего босса. ― Смотри, как нужно! ― Ван Чжочэн достал из кармана пиджака кастет и размял кулаки. ― Где бумажник?
Ван Ибо разочарованно отвернулся, готовясь к еще одним ударам, потому что выкладывать информацию сразу он не хотел. Возможно, у него было настроение поиграть на нервах мафии и постараться не умереть от такой самонадеянности.
― Украли, ― ответил Ибо с безразличным выражением лица.
Ван Чжочэн только фыркнул и уже занес кулак, перед этим спросив:
― Кто украл? Ты? Где бумажник?
Но ответа не получил. Поэтому кулак, вооруженный кастетом из медицинской стали, с силой проехался по скуле Ван Ибо, вызвав новые струйки крови, запачкавшие и без того грязное лицо.
― Мне повторить вопрос?
Ван Ибо уже хотел было колко ответить, но опасался, что этот секретарь в живых его не оставит. Уж слишком тот был агрессивным…
― Хватит, А-Чэн, он тебе ничего не ответит, ― прервал своего секретаря Сяо Чжань, подойдя ближе.
― А по-моему, это ты своим дипломатичным умом ничего не добьешься!
― Лучше выйди за дверь и ответь на звонок Куаня. Сегодня он позвонил мне несколько раз, и я думаю, что это что-то срочное. И забери с собой охранников.
Ван Чжочэн явно не хотел оставлять своего босса наедине с Ван Ибо, но возможный разговор с Лю Хайкуанем он пропустить не мог, поэтому вышел из кабинета, не забыв чувственно хлопнуть дверью. Сяо Чжань только устало потер виски, когда его ушей достиг грохот закрывшейся двери.
Когда они остались одни, внезапно возникшее после попыток Ван Чжочэна выведать информацию напряжение только возросло, и Ван Ибо мог даже представить, как вокруг Сяо Чжаня, прекрасного и взволнованного босса мафии, сгустились тучи и засверкали молнии. Он с трудом держался, чтобы не сплюнуть кровь, скопившуюся во рту, на пол, опасаясь, что тем самым он сможет осквернить блестящий от чистоты кабинет, поэтому только смотрел на мужчину напротив внимательно и с излишним интересом, жалея о том, что его рот оказался на замке. Сяо Чжань смотрел на него в ответ, и ― хоть убейте ― в этом взгляде не было ни капли нерешительности. Сяо Чжань смотрел на связанного Ван Ибо в упор, осматривая каждую ссадину на нем, и вскоре на его лице начала проявляться ухмылка; она не была насмешливой, но всем своим видом говорила, что ее обладатель был воодушевлен инициативности его добычи, самостоятельно прыгнувшей к нему в руки, и он определенно был готов получить свое. И Ван Ибо, наконец, увидел перед собой не паникующего человека, отдаленно напоминавшего какого-нибудь пушистого зверька, а самого настоящего босса мафии. Он был похож на хитрого хищника, застывшего в ожидании, когда жертва сама сдастся ему в лапы и упадет головой в его пасть.
«Нет, ― подумал Ибо, не отрывая взгляда от цепких глаз Сяо Чжаня, ― все равно на льва не тянет…»
― Может, назовешь свое имя для начала? ― спросил Сяо Чжань, подтянув к себе еще один стул, и сел, опершись локтями о спинку.
― А разве мы уже не начали? ― Ван Ибо все же открыл рот, и сразу же из него потекла тонкая струйка крови.
Сяо Чжань пораженно покачал головой, усмехнувшись своим мыслям. Он не думал, что этот человек действительно окажется таким наглым…
― Даже имя не скажешь?
― Да Юй, ― спустя некоторое время ответил Ван Ибо, заметив широко распахнувшиеся глаза Сяо Чжаня, который после его слов не смог сдержаться и сдавленно рассмеялся, мысленно ругая себя за разрушение устрашающего образа.
Ван Ибо завис, засмотревшись на его улыбку и соблазнительно приподнявшуюся родинку. Несмотря на боль по всему телу, он чувствовал воодушевление от личной встречи с человеком, на лицо которого он засматривался последние несколько дней, держа при себе бумажник с фотографией владельца.
― Так и быть, Да Юй! Да Юй, покоривший водный поток! ― немного успокоившись, воскликнул Сяо Чжань и кивнул головой, будто соглашаясь со своими мыслями.
― Не знаю насчет потока, но готов покорить твое сердце.
Сяо Чжань все еще улыбался, когда встал со стула и подошел вплотную к Ван Ибо и когда с силой надавил рукой на ножевое ранение на бедре. Ван Ибо зашипел от боли, и былое воодушевление от встречи разбилось вдребезги, столкнувшись с жестокой реальностью.
― Итак, Да Юй, не расскажешь, зачем тебе нужен был мой бумажник? ― большой палец Сяо Чжаня вдавился в открытую рану Ван Ибо, отчего у того помутилось в глазах.
― Хотел купить пару банок пива! ― сквозь плотно стиснутые зубы ответил Ван Ибо. ― Кто же знал, что в бумажнике главы мафии будет всего лишь десять юаней!
― Все уже давно перешли на бесконтактную оплату, ― палец Сяо Чжаня сменился его ногой, обутой в дорогую туфлю из натуральной кожи. Лицо Ван Ибо побелело от недостаточного количества крови, но это было незаметно под бесконечными слоями грязи. ― Куда ты дел кулон?
― Украли! ― раздраженно воскликнул Ван Ибо.
― Кто?
― Ай, да люди с порта! ― Ван Ибо почти перешел на крик, но внезапно на бедро перестали давить, и он мог вздохнуть с облегчением. ― Они… возможно передали кулон своему боссу.
Сяо Чжань вернулся на свой стул и задумчиво уставился себе под ноги. На полу образовалась небольшая лужа крови, вытекшей из раны Ван Ибо, а сам мужчина часто моргал, пытаясь вернуться в сознательное состояние.
― Господин Кан?
― Вы своим приходом натравили их всех на меня! Откуда я знал, что господин Кан точит на меня зубы?!
― И почему это он обратил на тебя внимание, а, Да Юй? ― спросил с насмешкой Сяо Чжань, взглянув на избитое лицо вора.
Ван Ибо напрягся, но, остерегаясь разоблачения, быстро выпалил:
― Может, в последнее время я тайно наблюдал за его грязными делишками в общественной душевой.
Сяо Чжань снова фыркнул.
― Значит, ты у нас вуайерист? Да Юй, укротитель потопа, подсматривает за стариками в душевой… Думаю, стоит добавить этот факт на Байду, ― глаза Сяо Чжаня изогнулись полумесяцем, когда он заинтересованно поглядывал на Ван Ибо.
Спустя какое-то время после встречи, он наконец увидел в Ван Ибо непростого человека. Его несильно опухший правый глаз, залитое кровью лицо, бесчисленное количество царапин и грязь могли скрыть его привлекательность для других людей, но только не для Сяо Чжаня. Он бы и не обратил внимание на эту деталь, если бы Ван Ибо не вел себя так… нагло в кабинете сына главы триады.
― Мне нужен кулон к завтрашнему вечеру, ― сказал Сяо Чжань, постукивая пальцами по спинке стула, в то время как Ван Ибо засмотрелся на это действие и почти прослушал слова мужчины. ― Если не хочешь умереть вместе со мной и моим секретарем самым ужасным способом, ты должен вернуть пропажу к этому времени.
Ван Ибо, конечно же, завис, наблюдая, как длинные пальцы стучат по поверхности из темного дерева, но в его голове шел усиленный мыслительный процесс. Он не помнил, сколько пробыл без сознания, но дневной свет, проскальзывающий сквозь щели в жалюзи, говорил о том, что он был в отключке примерно день, а, значит, к закрытой части порта ближе к ночи могло пришвартоваться очередное торговое судно. И если Ван Ибо сейчас отпустят, он точно сумеет добраться до Четвертого района к закату.
Уже полгода он следил за действиями порта издалека, отдав Сынёну большую часть работы, поэтому он не обладал серьезными доказательствами, кроме баек других бродяг, в пьяном состоянии валявшихся на дорогах, и фотографий, которые он тайком сделал на крыше. Возможно, сегодня стоило немного поменять тактику.
― Я сделаю все, что в моих силах, господин Сяо, ― заверил Сяо Чжаня Ван Ибо, и его, на удивление, сразу же отпустили и посадили в машину, которая собралась везти его обратно в Четвертый район.
Перед тем, как двери автомобиля закрылись, Сяо Чжань, который лично решил проследить за уходом Ван Ибо, бросил ему на ноги аптечку и стремительными шагами вернулся в свое гигантское поместье. Ван Ибо только сдавленно зашипел от вспышки боли, но, только открыв пластиковую коробку, его лицо тут же разгладилось и он благоговейно посмотрел на ее содержимое: бинты, игла с нитками, средства для дезинфицирования и… мармеладные витамины. Из его рта тут же вырвался смех, глаза засверкали от накатившего смущения, и Ван Ибо почувствовал прилив сил. Всю дорогу он улыбался. Улыбка не покидала его лица, даже когда он, сидя на заднем сидении двигавшегося автомобиля, зашивал себе ножевые ранения. Водитель время от времени странно поглядывал на него через зеркало, но Ван Ибо, который наконец стер с себя запекшуюся кровь и обработал раны, лишь развалился на заднем сидении и воодушевленно жевал мармеладки.
Четвертый район встретил его сумерками и дорожной пылью, витавшей в воздухе. Ван Ибо, подлатанный, но ни разу не отдохнувший, вошел на закрытую территорию с помощью водителя, который показал охраннику на посту какую-то бумажку. «Пропуск из Равнины» ― подумал Ван Ибо и прошел вглубь, к заброшенным постройкам Южной территории. Даже когда солнце полностью скрылось за горизонтом и весь район погрузился в кромешную темноту, Ван Ибо с легкостью нашел нужный гараж. Он понимал, что сейчас было не лучшее время для похода на Север, где его все еще могли поджидать разгневанные бродяги, поэтому он пришел в более безопасное для себя место, где хотя бы была еда. И пиво.
Его встретил тот самый громила, который помог ему недавно. Он был в окружении нескольких человек, которые заносили что-то на склад. Как понял Ибо, это была новая поставка оружия, вот только товар точно не принадлежал Центральной Равнине. Иными словами, торговое судно все же прибыло и привезло много чего интересного. Он проследил за действиями своих подчиненных, уселся на диван, тяжело и излишне драматично вздыхая от болезненных ощущений, открыл банку пива прямиком из холодильника и подозвал к себе громилу.
― Откуда оружие? ― поинтересовался он, сделал глоток и закашлял из-за того, что пиво было слишком холодным.
― Поставка из Кореи.
― А что еще привезли ― известно?
― Не знаю. Торговцы не говорили о другом товаре, ― ответил ему громила.
― Судно еще не отчалило? ― Ван Ибо пялился в стену и медленно отпивал из банки, дергая коленом.
― Они все еще разгружаются.
Ван Ибо, услышав эти слова, встал, поморщившись от слишком резкого старта, и с сожалением во взгляде поставил полупустую банку на ближайший стол ― ему нельзя было медлить, если он хотел поменять тактику. К тому же, если он не успеет вернуть кулон вовремя, Сяо Чжаня подвергнут смерти от тысячи ножей. И его самого тоже ― как бы он ни скрывался от могущественной триады, его могли бы найти даже в этой дыре. Поэтому он взял один из импортных пистолетов, которые заносили на склад бандиты, и, заранее запасшись патронами, зашел вглубь склада, решив покопаться в вещах. Громила прошел туда же вслед за ним и без лишних слов вытащил продырявленную пулями робу контрабандистов из порта. Ван Ибо, который сидел на корточках и копался в одной из пыльных коробок, переводил взгляд с робы на громилу и обратно.
― Напомни, как тебя зовут? ― спросил он, вставая с места.
― Лэлэ, ― ответил громила.
― Лэлэ, завещаю тебе престол, ― гордо сказал Ван Ибо и взял робу.
Порт встретил его холодным ветром и шумными волнами. Ван Ибо, накинувший на себя рабочий комбинезон и поношенную панаму, поежился от ночной промозглой погоды. На улице не было никого ― по крайней мере, все работники порта находились на закрытой территории, откуда тяжелые ящики переносили на склад в главной части. Ван Ибо не хотел попасться под камеры, но и оказаться на виду у других тоже не входило в его планы, поэтому он грациозно перелез через высокую металлическую сетку закрытой части порта, подальше от излюбленного переулка и бродяг. Верх сетки был увешан шипами, и Ван Ибо, будучи до этого момента уже серьезно раненным, перепрыгнул через них, в клочья разорвав штанину и упав прямиком в кусты.
Приземление вышло отнюдь не мягким: тонкие шипы растений и сухие ветки больно впивались в спину, а из ноги потекла кровь. Вдалеке были слышны разговоры контрабандистов. Ван Ибо кое-как выбрался из кустов, встав на ноги и еще сильнее испачкав робу. Он увидел перед собой пристань с единственным пришвартованным судном, из которого выносили большие деревянные ящики, и сразу же пошел в противоположную сторону, желая осмотреться и проверить камеры, пока его никто не обнаружил. Попасть сюда было так легко, что Ван Ибо в первые минуты своей контратаки даже возмутился, что сразу не проник на закрытую часть еще полгода назад.
― Эй, ты! ― позади послышался чей-то голос.
Ван Ибо, будучи воодушевленным и излишне самоуверенным, резко замер. Только сейчас он вспомнил, что у него был довольно странный вид для рабочего, но все же он набрался смелости и обернулся на голос, делая вид, что ничего не произошло.
― Чего встал? Иди сюда! ― раздраженно произнес мужчина с сигаретой в зубах и жестом подозвал Ибо к себе.
Ну, Ибо и послушался. Как оказалось, его нога довольно сильно проехалась по шипам на ограждении ― возможно, он не почувствовал боли из-за желания побыстрее закончить дело ― и теперь отдавала в мозг резкие короткие сигналы боли, мешающие передвигаться прямо. Он медленными шагами доковылял до контрабандиста и заметил, что тот странно на него посматривал. Ван Ибо еле удержался, чтобы не рассмеяться из-за его перекошенного лица и несимметричных губ, которые будто создавали маску супер злодея. Как же хорошо, что собственное лицо скрывала панама.
― Че это с тобой? ― мужчина перекинул сигарету на другую сторону и махнул рукой. ― А, неважно. Иди разгружать товар.
Ван Ибо только кивнул и прошел мимо контрабандиста, почувствовав, как взгляд того задержался на нем на некоторое время.
Торговое судно называлось таковым только на словах. На самом деле, у причала был пришвартован рыболовный корабль небольших размеров, из которого как раз и выносили тяжелые ящики. Ван Ибо замешкался, остановившись в стороне от рабочих, и хлопнул себя по карману на комбинезоне, где хранился его спасительный телефон, хранивший десяток четких фотографий, снятых с крыши. Ван Ибо надеялся, что тот не успел разбиться после недавнего паркура.
Тяжелые деревянные ящики с грохотом перетаскивали на пристань несколько человек. Ван Ибо доковылял до одного из них, и какой-то потрепанный жизнью бородатый рабочий, не глядя, всунул ему в руки товар. Полицейский, не ожидавший, что ящик окажется настолько тяжелым, чуть не выронил ношу, но все же смог совладать с собой и потащить ее в сторону склада. Нога жутко ныла, ранения на руках, зашитые совсем недавно, все еще давали о себе знать, но на лице Ван Ибо красовалась ухмылка. Он так просто попал сюда! Нет, если бы он попробовал проникнуть на территорию порта полгода назад, его бы пристрелили раньше, чем он коснулся пальцем ограждения, однако после шумихи, которую здесь навела мафия и которая так хорошо совпала с датой очередной поставки, все пути для Ван Ибо были открыты. Так что сдаваться из-за незначительных ран и тяжелого груза он не собирался. В его планах было найти Сынёна, кулон и господина Кана ― третий был ему нужен только в качестве дани капитану полиции.
Однако, как бы Ван Ибо ни думал, что все будет так просто, он все же столкнулся с проблемой. Чтобы избежать позорного падения из-за хромающей ноги, он всю дорогу смотрел себе под ноги, а когда все же поднял голову, перед ним выросли автоматические двери. У Ван Ибо были тяжелый ящик с товаром, порванная в клочья одежда рабочего, но не было пропуска. Ругнувшись про себя, он с грохотом бросил ящик на землю и уперся руками в бока. Если помедлить еще немного, его могут догнать другие рабочие, перетаскивающие ящики. Они могли помочь ему открыть дверь, но в то же время могли заподозрить неладное. Была бы воля Ван Ибо, он бы стащил пропуск Сынёна, пока тот находился рядом!
― Че ты здесь развалился? Проблемы?
Ван Ибо посмотрел налево и увидел, как из-за деревьев вышел один из контрабандистов. Его лицо было закрыто шляпой, но вот голос… Голос был низким и охрипшим, словно во время простуды. Ван Ибо, изначально полагавший, что сейчас его поймают и Небеса низвергнут его в Ад, еле сдержал улыбку, которая норовила вырваться наружу от облегчения.
― Братан! ― тихо воскликнул Ван Ибо и чуть не исполнил победный танец, заметив, как человек перед ним удивленно замер.
― Бо? ― человек ― нет, Сынён! Ангел, спустившийся с небес! ― подогнул козырек шляпы, и широко распахнутыми глазами уставился на Ван Ибо. ― Ты что здесь забыл вообще?
― Как это? Пришел товар разгружать, ― Ван Ибо кивнул на брошенный ящик, невинно вскинув брови.
Сынён все еще смотрел на него странным взглядом, будто видел перед собой не друга и напарника, а сумасшедшего. Действительно, полгода провалялся в мусоре и только сейчас решил проявить активность! А еще Ван Ибо каким-то образом выглядел намного чище, чем в прошлый раз, что удивило Сынёна еще больше. Он просто не мог поверить в то, что тот, наконец, умылся, когда раньше он без особого энтузиазма посещал общественные душевые при наличии денег. А всего лишь было достаточно денек побегать от мафии…
― За мной, ― сказал Сынён, прекратив витать в облаках, и подозвал Ибо к себе.
Сынён, как верный друг, открыл дверь своим пропуском и пропустил своего напарника с коробкой. Ван Ибо еще больше искрился от радости, когда тот чуть ли не за ручку проводил его к большому складу.
― На складе есть рабочие, но мне удалось отпереть один из ящиков и проверить, ― прошептал Сынён, когда они поставили товар на полку. ― Это ма хуан.
Ван Ибо задумчиво уставился на содержимое ящика, когда Сынён приоткрыл крышку. Внутри находилась целая куча кристаллического порошка на несколько десятков килограмм. Этот порошок, на самом деле, не являлся чем-то серьезным, но, конечно же, не в таких количествах!
― Разве трава не растет в Средней Азии? Есть корейское производство? ― спросил Ван Ибо.
Чо Сынён взглянул на него сверкающими от энтузиазма глазами и быстро закрыл коробку, заметив, как в их сторону шли рабочие. Он взял Ван Ибо под локоть и повел к выходу, чтобы помочь перетащить оставшиеся ящики.
― Если мы получим ордер на обыск, думаю, сможем найти лазейку к поставщикам, ― ответил Сынён спустя некоторое время. ― Правда, арестовать граждан другой страны мы все равно не сможем, ― добавил он и быстрым шагом направился к кораблю, однако, заметив, что его напарник хромал и почти затопил свой кроссовок в крови, он озадаченно замер. ― Скажи-ка мне, дорогой друг, что случилось после того, как ты меня нагло сплавил куда подальше?
― Всего лишь устроил пробежку по району, ― отмахнулся Ибо и продолжил идти. Его несчастная нога волочилась где-то позади, и ей было почти невозможно двигать. ― Так, помимо оружия, они привезли еще и целые горы порошка для похудения?
― Не думаю, что все поголовно захотели худеть в один момент, ― буркнул в ответ Сынён и резко замолчал, когда заметил на них подозрительный взгляд контрабандиста с сигаретой. От греха подальше, они решили молча пройти мимо.
― Скоро наступает летний сезон, а красоваться в общественных душевых все хотят, ― Ван Ибо пожал плечами, ухмыляясь, пока Сынён пытался сдержать смех.
Они оба перетаскивали ящики до тех пор, пока корабль не опустел и не отчалил. Под конец работы Ибо чуть не сросся с полом в углу склада, чувствуя, как нога безбожно разболелась еще больше. Сынён стоял над ним и пытался всеми силами поднять своего напарника с пола. Некоторые рабочие смотрели на них с подозрением, но полицейский быстро выкрутился, сказав, что новенький пришел на смену после попойки в баре неподалеку. Тогда все вопросы отпали, и оставшаяся часть работников решила отсидеться на открытом воздухе и выпить пива. Как только Ван Ибо услышал про пиво, он тут же очухался, и его сил хватило только на то, чтобы встать на свои родные ноги. Он сразу же зашатался, теряя равновесие и шипя от боли, но Сынён, как благородный спаситель, поддержал его, предотвращая сжатый в гармошку нос на и так потрепанном красивом личике Ибо.
Ибо был чертовски вымотан, но находился в воодушевленном состоянии. Он не мог поверить, что сможет скоро закрыть это дело, рассчитаться с Сяо Чжанем и отправиться в свою прекрасную квартиру в Шанхае, где его ждал не менее прекрасный мотоцикл. Он был, действительно, рад приближавшемуся концу, когда внезапно в помещении склада выбило пробки. Его лицо тут же удивленно вытянулось, а руки схватились за Сынёна, будто тот был спасательным кругом. Внутри еще находились люди, которые в полной темноте изрядно поносили местное электричество. За дверями был слышен звук разбивания дождевых капель о поверхность крыши. Ветер поднялся до критической точки и со свистом врывался в темноту склада сквозь щели. Ван Ибо все еще мог видеть озадаченное лицо Сынёна рядом, особенно когда его глаза немного привыкли к темноте, поэтому его страх почти отступил.
Вдалеке кто-то включил строительные фонарики, отпер заднюю дверь и пошел разбираться со светом. Дождь сильным потоком ворвался внутрь склада, принося с собой леденящие душу потоки воздуха. Ван Ибо все еще смотрел на Сынёна, но потом перевел взгляд на ругавшихся рабочих и остановился на деревянных ящиках. Почему-то в его голове, вымотанной внезапным страхом и ноющей болью в ноге, мысль о том, чтобы сфотографировать доказательства казалась ему очень логичной. К тому же, у напарника телефона с собой быть не могло. Он же работал на крупного мешка с деньгами, в месте, где должен быть тщательный обыск работников. Подумаешь, среди свечения фонариков вдруг вспыхнет небольшая вспышка. Кто вообще заметит?
Как оказалось, заметили все. Как свечение вспышки, так и громкий звук затвора камеры, который, как думал Ибо, он отключил, но, как выяснилось, даже если телефон поставить в беззвучный режим и покопаться в настройках, камера все равно предательски продолжала издавать звуки. Ибо так и замер с телефоном в руках над полуоткрытым ящиком, который он совершенно загадочным образом открыл в темноте. Сынён все еще стоял рядом с таким выражением лица, будто ему хотелось либо приложиться ладонью к собственному лицу, либо проехаться ей же по лицу Ибо.
Как назло, свет включился только сейчас, мгновенно дав возможность свидетелям лицезреть неловкую картину.
― Не понял, ― сказал один из рабочих, опустив руку с фонариком. Он видел перед собой раскрытую коробку и Ван Ибо, и его прокуренный полупьяный мозг, на удивление, мгновенно все понял.
― Я тоже не понял, ― проговорил в ответ Ван Ибо и ухватился за руку Сынёна.
Четверо рабочих, которые находились в это время на складе, переглянулись и перешли в наступление. Ван Ибо, до этого уже побитый всеми подряд, решил не испытывать судьбу, поэтому включил второе дыхание и побежал, выбив дверь склада по дороге. Сынён, которого нагло утянули за собой, мог только сетовать на то, что его так тщательно выстраиваемая в этом месте репутация была окончательно разрушена.
Позади были слышны ругань и крики пьяных рабочих, которых оторвали от попойки и которые тоже присоединились к забегу. Несчастная нога, кажется, отошла в мир иной и передвигалась лишь автоматически. От внезапного адреналина Ван Ибо совершенно забыл про боль, но не мог забыть о своей тупости. Неужели, он переел витаминов для ума, и его мозг окончательно расплавился?
― Ты гребаный засранец! ― ругал его Сынён, пока со скоростью света передвигал ногами, обогнав Ибо и теперь таща того за собой.
Он успел пропуском открыть дверь, ведущую в главное здание порта, но не успел как следует запереться, поэтому ее с грохотом распахнули рабочие и забежали внутрь следом. Ван Ибо, двигаясь чисто автоматически, оторвался от Сынёна и по инерции продолжил бежать вперед, пока не напоролся на внезапную преграду. В глазах было темно, так что он чуть не свалился, но чьи-то руки ухватились за его талию. Только почувствовав чужое прикосновение к себе, Ван Ибо прищурился и посмотрел на то, что преградило его путь. Зрение все еще шалило от резко поднявшегося давления, но он смог заметить родинку под губой. А потом цепкие руки отпустили его, поставив в прямое положение, которое снова покачнулось, когда со спины на него напоролся запыхавшийся Сынён. Но Ван Ибо не обратил на него ровно никакого внимания, как и на рабочих, которые их все-таки догнали.
Перед ним стоял Сяо Чжань с пистолетом в руках. А рядом был господин Кан собственной персоной. И тоже с оружием.
Ван Ибо бы задался вопросом о том, что здесь вообще происходило, если бы мог думать. Оказалось, дешевый алкоголь и роль боксерской груши выбили все его умственные способности, которые так нахваливали с самого рождения.
― Что здесь происходит? ― спросил вместо Ибо господин Кан, осмотрев толпу разъяренных рабочих перед собой.
― Господин, эти двое фотографировали товар! ― сказал один из рабочих, сжав в руках лопату.
Господин Кан перевел взгляд на двоих полицейских. Лицо Ибо все еще было скрыто панамой, но в данной ситуации он посчитал, что головной убор был бессмысленным щитом, так что просто снял его и кинул на пол. Он почувствовал заинтересованный взгляд Сяо Чжаня на себе и постарался не выглядеть слишком довольным. В этот раз его личико хотя бы сияло от чистоты!
― И зачем же рабочим фотографировать товар? Неужели, он такой красивый? ― поинтересовался господин, поправив полы клетчатого пиджака, из-за которого у Ибо зарябило в глазах.
― О, он настолько сияет, что захотелось выложить эту красоту на Вэйбо, ― с совершенно серьезным выражением лица ответил Ван Ибо, за что получил толчок локтем в бок от Сынёна.
― Правда? И мой рабочий решил помочь вам хорошо сфотографировать? ― не унимался господин Кан.
Ван Ибо состроил невинное выражение лица, когда услышал вопрос. Он понимал, что момент с расправой при такой толпе неизбежен, однако он мог раздразнить этого модного господина, либо быстро перейти к делу ― при любом раскладе вероятность выжить при его-то ранениях была ниже половины. Зато он погибнет с честью шута во имя правосудия!
― Не понимаю, о чем вы, ― сказал он, удивленно нахмурив брови. ― Такую красоту нельзя было уловить на камеру, так что я запечатлел все своими глазами.
Господин Кан усмехнулся, удивившись наглости Ван Ибо, но в следующую же секунду он поднял руку, державшую пистолет, и направил дуло прямиком в лицо полицейского.
― Как жаль, что про содержимое ящиков никто знать не должен. Может, лишить вас ваших драгоценных глаз?
Ван Ибо знал, что Чо Сынён, стоявший рядом, всеми словами проклинал своего напарника в своей голове, но ситуация с самого начала была предопределена. Ван Ибо лишь ускорил это дело, порядком подустав от местного мусора. Он был готов поспорить на то, что господин Кан наставил бы на них пушку с вероятностью в сто процентов при различных обстоятельствах. Сейчас хотя бы шанс выжить увеличился из-за присутствия Сяо Чжаня. Кстати, а он вообще что здесь забыл?!
― Боюсь, этот парень находится в кругу моих интересов, ― уверенно произнес Сяо Чжань, медленно произнося каждое слово. Ван Ибо уставился на него, не обращая совершенно никакого внимания на дуло пистолета, приставленное к его лбу.
Ван Ибо услышал, как стоявший рядом Чо Сынён удивленно вздохнул, переводя взгляд со своего напарника на мафиози. Точно, Ибо же почти ничего ему не рассказал… Если тот еще и узнает, что мозг его напарника конкретно плавится от одного вида этого красавчика, возможно, в ту же секунду отведет друга к мозгоправу.
― Неужели, господин Сяо? ― хозяин порта обернулся к Сяо Чжаню, на которого еще несколько минут назад наводил оружие. В его глазах деловое любопытство смешалось с приближавшейся угрозой и язвительностью, создавая нелицеприятный образ хитрой змеи. ― Вы знакомы?
― Можно и так сказать, ― ответил Сяо Чжань, крепче сжимая в руках оружие. Ван Ибо заметил этот жест и сам замер в ожидании. ― Он украл вещь, принадлежащую Золотой Лошади. Так что не вам его наказывать.
― Как жаль, ― господин Кан опустил руку с пистолетом, отойдя от Ван Ибо, ― но вы на моей территории. Так что что бы ни говорил ваш отец, думаю, он бы был согласен со мной в том, что правила надо соблюдать. Этот человек нарушил их так же, как и вы, ― его рука дрогнула и в следующее же мгновение их окружила охрана. Рабочие, вооруженные лишь лопатами и другими строительными инструментами, насторожились и по-тихому слиняли, чтобы не попасть под горячую руку. ― Это вам не Центральная Равнина, господин Сяо.
Больше десятка охранников держали в руках полицейские дубинки. Ван Ибо, отметив, что без дополнительных увечий они точно не выберутся из этого здания, а потому почти неосознанно дернулся в сторону Сяо Чжаня, загородив того от господина Кана, все еще державшего пистолет в руках. Должно быть, он не особо горел желанием убивать их троих сразу. Что еще более вероятно ― господин Кан планировал расправиться только с мафиози из Золотого Льва. И что это они так рьяно обсуждали, до прихода Ван Ибо, что оба взялись за оружие?
Чо Сынён, почувствовав накалившуюся обстановку, только размял кулаки и первым встретил выпады нескольких охранников. Господин Кан спрятался в отдалении, будто ожидал подходящего момента для выхода на сцену. Сяо Чжань, имея довольно хрупкое телосложение на первый взгляд, только раздраженно выдохнул сквозь стиснутые зубы и, несильно отодвинув Ван Ибо в сторону, принялся отбивать удары тяжелых дубинок. Ван Ибо же, стоя почти в эпицентре драки, чувствовал себя игрушечным болванчиком, который просто болтался на месте без возможности как-то помочь. Те ранения, которые он получил относительно недавно, явно не могли дать ему возможность выйти живым из драки с натренированными, огромными телохранителями с дубинками. Признаться, это было немного обидно. В какой-то момент Ван Ибо даже почувствовал укол ущемленности в сердце.
Охранники так и не добрались до стоявшего без дела Ван Ибо, который просто осматривал толпу и следил за каждым движением. Оглядев десятерых телохранителей, он заметил одно знакомое лицо, которое точно уже встречал за территорией порта. Это был тот самый рабочий, стащивший кулон Золотого Льва и позорно сбежавший с места преступления! Ибо уже хотел было возмутиться и пойти в сторону этого человека, чтобы вытрясти из него информацию, куда он дел кулон, но Чо Сынён, внезапно возникший перед ним с огромным порезом на щеке, через силу потащил напарника в сторону пустой стойки информации, находившейся напротив главного входа. Ван Ибо только открыл рот, чтобы рассказать про кулон и про того рабочего, как Сынён испарился так же неожиданно, как и появился.
Его снова оставили сидеть в стороне, спрятав от опасности в виде каких-то там дубинок. Ван Ибо обиженно надулся и спрятался за стойкой, нервно постукивая пальцами по колену. Он чувствовал, что даже его напарник, верный друг, который всегда равнялся на него, в данный момент подумал, что будет лучше спрятать человека, который и так натворил много глупостей за день. Но разве он мог сидеть без дела?
Достав драгоценный телефон из кармана робы, Ван Ибо напечатал короткое сообщение, надеясь на скорое прибытие подмоги, и выглянул из-за укрытия. Первым делом он заметил господина Кана, который, стоя вдалеке, уже прицелился и в любой момент был готов выстрелить. Целился он, судя по всему, в молодого господина Сяо, стоявшего к нему спиной и разбиравшегося с одним из громил. Ван Ибо тихо выругался и буквально выполз из-за стойки, сжимая в руках пистолет. Он прекрасно понимал, что стрелять по кому попало в данной ситуации ― плохое решение. Эти правила создавала Центральная Равнина ― территория, похожая на райский оазис, буквально созданный в центре пыли и нищеты, которые стали неотъемлемой частью жизни человечества после многолетнего пекла и периодически случавшихся кислотных дождей. Однако могли ли правила такого идеального места соблюдаться в богом забытой дыре? Ван Ибо считал, что здесь на порядок всем было плевать.
Поэтому Ван Ибо поднялся на ноги и нажал на курок, выстрелив ногу человека, поднявшего дубинку за спиной Сяо Чжаня, который был занят еще несколькими охранниками. Услышав оглушающий звук выстрела, Сяо Чжань одним движением выхватил у одного из телохранителей дубинку и вырубил ей противника, после чего обернулся к Ван Ибо. Их разделяло всего несколько метров, и Ибо хотел бы вовремя их сократить, чтобы помочь потенциальному союзнику и не оставаться в стороне, но отвлекся на свои чувства. То, как интеллигентный на вид единственный сын главы триады, всего несколькими движениями мог уложить более натренированных людей, чем он, и при этом его ухоженный вид совершенно не портился, словно складки на одежде и испорченная прическа никак не мешали ему выглядеть все так же привлекательно, Ван Ибо мог лишь рассматривать с уважением и некой симпатией.
Он бы так и стоял в толпе вооруженных людей, смотря лишь на так же застывшего на месте Сяо Чжаня, который будто в замедленной съемке пытался отбиться от новых ударов, если бы не осознание, что реальное время все еще продолжало течь сквозь пальцы и что господин Кан уже был готов спустить курок, поймав долгожданный подходящий момент. Вздрогнув от внезапного наваждения, Ибо осмелился еще раз потревожить раненую ногу и побежал в ту сторону, которая была ближе к нему. Так уж вышло, что бежать до господина Кана было бессмысленно, так как он прятался за спинами своих людей и находился довольно далеко в отличие от Сяо Чжаня. Чо Сынён был занят в другой части зала и точно не мог помочь напарнику, а подмога так и не пришла. Поэтому Ибо решил сделать еще одну глупость. Чуть ли не прыгнув на настороженного босса мафии, Ибо закрыл его собой и почувствовал, как собственный мозг чуть ли не лопнул от напряжения. Только спустя мгновение до него дошел звук выстрела, звучавший так, словно стреляли сквозь плотную пелену воды. Чужие руки крепко впились в его плечи, а взгляд, полный удивления, мог пробурить дыру на его лице. Ибо был уверен в этом, когда ноги, не выдержав, перестали его держать.
Несмотря на то, что Ибо только что играл со смертью, Сяо Чжань бережно помог ему опуститься на пол, после чего, почти не глядя, выстрелил в сторону замешкавшегося господина Кана и, кажется, попал ему в голень. Почти сразу же двери главного входа распахнулись и в зал ворвалась толпа вооруженных людей. Краем глаза Ибо, осевший на колени посреди помещения и сжимавший свой окровавленный бок, заметил знакомые лица Лэлэ и Ван Чжочэна, которые, не мешкая, прошли внутрь и занялись оставшимися телохранителями. Облегченно выдохнув, он тут же зажмурился от резкой боли. Ноги уже вряд ли могли держать его, поэтому он, не двигаясь, только пытался прийти в себя. К счастью, пуля господина Кана не задела ничего жизненно важного, и Ван Ибо почувствовал себя настоящим счастливчиком.
Постепенно силы вновь наполнили его искалеченное тело. Ван Ибо слышал как Ван Чжочэн отчитывал Сяо Чжаня, совершенно забыв о своей должности, и как стоявший рядом с секретарем мужчина пытался защитить обоих. Где-то вдалеке мелькнуло знакомое лицо рабочего, ставшее сигнальным огнем для полицейского. Ван Ибо, тяжело дыша, поднялся на ноги и пошатнулся, чуть не упав обратно на жесткий пол, но все же с особым усердием двинулся в сторону своей цели будучи на последнем издыхании. Где-то вдалеке Чо Сынён что-то возмущенно кричал вслед напарнику, но его восклицания смешались с другим шумом, стремительно заполнившем здание порта. Ван Ибо поморщился, пожалев, что при себе у него не было чего-то, чем можно было заткнуть уши.
Дойдя до цели, Ибо понял, что его тело уже двигало на полном автомате. Еще не придумав, как избежать огромных потерь со свей стороны, его рука уже развернула к себе занятого дракой с одним из людей Ван Чжочэна рабочего, и твердый кулак проехался по его носу. Руку тут же пронзила острая боль от удара ножом, и Ван Ибо, бравый полицейский, который даже в опасные для жизни моменты был слишком самоуверен, перестал играть роль киборга, растеряв все свое второе дыхание. Рабочий уже хотел было добить мужчину, но ему помешал кто-то, внезапно возникший из-за спины и накинувшийся на нападавшего. Спасителем оказался Чо Сынён, который вместе с другим человеком на пару вырубил буйного рабочего, чуть не повалив безвольное тело на осевшего на пол Ван Ибо. Его взгляд окончательно поплыл без возможности прийти в норму, но тело, будучи в шаге от падения в обморок, все еще продолжало работать, и в следующую же секунду его целая рука уже обыскивала карманы на куртке рабочего. Чо Сынён что-то пытался ему сказать, но Ибо не смел отвлекаться, пока за несколькими слоями одежды не нащупал маленький металлический предмет, перенявший тепло чужого тела. Только после этого он мог спокойно свалиться на пол и позволить себе истекать кровью без лишних телодвижений.
Сынён навис над ним, оставив всю заботу об охранниках и владельце порта на других людей, и принялся с новой силой отчитывать напарника:
― Ты ― тот еще засранец! Слышишь меня? Не смей помирать без разрешения капитана!
Губы Ибо шевельнулись, и кривая улыбка расплылась на его лице. Внезапно над ним склонился еще один силуэт, после чего Чо Сынён куда-то испарился. Ибо не мог сфокусировать взгляд, чтобы увидеть человека перед собой. Глупая улыбка все еще красовалась на его лице, когда он посчитал необходимым рассказать про свое достижение незнакомому человеку.
― Эй, я достал его, ― Ибо протянул вперед руку с зажатой в ней вещью, но ее обхватили чужие ладони и вернули ее на тяжело вздымавшуюся грудь полицейского. ― Никому не говори, но… эта штука… очень важна для одного мафиози, ― он рассмеялся, и его тут же охватил сильный кашель. Ибо не знал, сколько крови успело вытечь из его тела, но будучи одной ногой в могиле его язык развязался, продолжая говорить всякие глупости. ― Не говори ему, но он довольно милый… На кролика похож… Мне нравится.
Шум в помещении прорезал тихий смешок. Чьи-то руки пригладили волосы Ван Ибо и тут же исчезли, чтобы в следующее же мгновение завязать тугой жгут на руке полицейского.
― Не волнуйся, ― чужой голос внезапно оказался совсем рядом с ухом Ван Ибо, ― я ему не расскажу.
― А ничего, что я тоже рядом стою?! ― возмутился кто-то со стороны, рассмешив человека, склонившегося над Ван Ибо.
Снаружи послышались сирены полицейских машин. Ван Ибо, словно почувствовав успокоение от выполненного долга, тут же покорно закрыл глаза, поддавшись ослабевшему организму. Как бы он ни выпендривался, он все же оставался живым человеком. Он совершенно не почувствовал, как его подняли с пола и вынесли на холодный воздух. Возможно, это было к лучшему ― морозящий ветер был последним в списке того, что он хотел бы испытать на себе в состоянии помятого болванчика.
Организм молодого, закаленного жизнью полицейского пришел в себя почти сразу же, как только его перевезли через границу и положили в частную шанхайскую клинику. Первым, что он увидел, когда очнулся, кроме ослепляющего белого освещения, больно бьющего по заспанным глазам, было лицо капитана полиции. В тот момент душа Ван Ибо чуть не вылетела со скоростью света из тела. Увидеть суровое лицо капитана с квадратными чертами было не тем, что хотел бы Ибо. Он желал только получить долгосрочный отпуск и одного мафиози. Он думал, что его босс пришел по его душу, чтобы навесить еще больше работы, однако с удивлением отметил, что тот зашел только спросить о его состоянии и перед тем, как выйти из палаты, даже похвалил за удачно выполненное задание и обещал выплатить премию.
Как выяснилось позднее из рассказов взволнованного Чо Сынёна, после того, как в здании порта собралась добрая половина населения Четвертого района, Сынён дал срочный сигнал полицейскому патрулю, охранявшему границу между Равниной и трущобами. К тому времени Сяо Чжань и его секретарь, должно быть, успели скрыться, оставив разбираться с полицейскими господина Лю Хайкуаня, который и привел своих людей на помощь. К слову, его даже задержали в Шанхае на несколько дней из-за подозрения в сотрудничестве с мафией. Господина Кана тоже увезли за пределы Четвертого района, до этого с ордером на руках обыскав его кабинет и найдя целое множество доказательств незаконной торговли между несколькими странами.
Ибо был более, чем рад, услышать такие новости. На целую неделю его, наконец, оставили в покое там, где не пахло мусором и где в пяти шагах находилась совершенно бесплатная и чистая душевая. Поэтому всю неделю Ибо провалялся на кровати и под конец чуть не зачах от безделья. Не привыкнув к отдыху, длящемуся больше двух дней, он не лез на стены только потому, что не хотел тревожить швы на теле, однако на седьмой день на раны ему стало все равно, и по вечерам он стал сбегать из палаты, чтобы походить по двору больницы и размять мышцы. Почти каждый день его заходили навещать коллеги с работы, и палата постоянно наполнялась громкими голосами поддержки и обсуждения рабочих планов. Ван Ибо сначала выслушивал их со своим каменным лицом, но потом стал впускать к себе только Чо Сынёна ― он, хотя бы, не был таким шумным.
Под конец недели Ван Ибо все дольше прятался от людей в тенистом саду. В один из вечеров он завис там на пять часов, сидя на лавочке и наблюдая за течением воды в небольшом фонтане напротив, а когда вернулся в палату, пытаясь не попасться дежурному врачу, лег на кровать и сразу же вырубился. Проснувшись, он подумал, что, возможно, у него из-за продолжительного нахождения на улице, где кислород не был наполнен ощутимыми слоями пыли и вонью от мусора, начались галлюцинации, потому что он не мог объяснить, почему первым, что он увидел следующим утром, было прекрасное лицо главы мафии. Ну, хотя бы не ужасающе суровое лицо его капитана…
― Вы не могли бы найти мой пульс? ― сказал Ван Ибо хриплым ото сна голосом. Пить хотелось ужасно, но он не двигался, уставившись в заинтересованные глаза напротив. ― Он пропал, когда я вас увидел.
Глаза Сяо Чжаня мило сощурились, и он рассмеялся, немного отодвинувшись. Опустившись на кресло рядом с кроватью, он с излишней грациозностью закинул ногу на ногу. Ван Ибо взглядом проводил это движение, и в голове тут же возникла непристойная картинка, которой он, будучи добропорядочным человеком, мог бы и постыдиться. Но не стал.
― Не думал, что у тебя останутся силы шутить, господин Да Юй, ― произнес Сяо Чжань, намеренно растянув его выдуманное имя. Правда, Ван Ибо этого не заметил: он бессовестно завис на длинных ногах, плотно обтянутых тканью классических брюк.
― Вы всегда можете лишить меня их, господин Сяо.
Сяо Чжань многозначительно взглянул в чужие глаза, заметив в них нескрываемый, с гордостью выставленный на показ интерес.
― Я подумал, что было бы неплохо обсудить то, что произошло после нашей встречи. Мы же оба понимаем, что эта информация тебе пригодится для работы, не так ли, господин «Укротитель водного потока»?
― Вы же знаете мое настоящее имя, ― удрученно произнес полицейский, потерев пальцами лоб в попытке скрыться от пытливого взгляда, но краем глаза, однако, заметил, как тот утвердительно кивнул. Ван Ибо закатил глаза в надежде забыть, что его фантазия отвратительно работала в непредсказуемых ситуациях. ― Почему вы прибыли в трущобы следом за мной?
― Приказ сверху, ― кратко ответил Сяо Чжань, явно не желая говорить больше, однако, когда выражение лица человека напротив, все же решил пояснить. ― Золотой Лев, как оказалось, знал о деятельности господина Кана, но я ― нет. Поэтому старший господин Сяо сослал меня решать проблему в виде раздела товара, а когда оказалось, что вместо обещанной травы нам подсунули дешевый порошок для похудения в гигантских ящиках, мы немного повздорили. А потом ты изящно прервал наш спор.
― А потом вы за меня заступились, ― самодовольно добавил Ибо, наблюдая за застывшим на мгновение Сяо Чжанем.
― Теоретически, я действовал исключительно в своих интересах.
― Теоретически, я тоже, ― Ибо взглядом указал на огнестрельное ранение на своем боку. ― К тому же, свое слово я сдержал.
― Кстати, должен тебя поблагодарить ― ужасная смерть обошла меня стороной. Все же семейный ужин ― дело серьезное. Без кулона мне бы устроили показательную порку и навесили бы обвинений в безответственном отношении к клану, ― Сяо Чжань замолчал, выразительно покрутив в воздухе руками. ― А еще спасибо, что показал мне, как важно следить за личными вещами в трущобах. Надеюсь, ты купил на мои десять юаней много банок пива.
― Скажите спасибо, что я не позарился на вашу кредитку, господин Сяо Чжань, ― Ван Ибо нагло ухмыльнулся, словно говоря, что кредитка Сяо Чжаня все еще находилась в опасности. ― Надеюсь, вы лишили своего секретаря зарплаты за его крайнюю невнимательность. ― под конец, он закашлялся, почувствовав ком в горле, и рукой потянулся к кувшину с водой, стоявшему на тумбочке рядом.
Его руку обогнали чужие ладони, с легкостью налившие воду в стакан и пододвинувшие его ближе к Ван Ибо. Полицейский внезапно почувствовал бабочек в животе ― это было из-за чувств, или он просто был голоден? Как бы то ни было, приятное чувство распространилось по его телу, и слишком правильный мозг, наконец-то включившийся в условиях долгожданного возвращения в цивилизацию, который орал в громкоговоритель, пускал сигнальные огни и запрещал любые действия, которые выходили за рамки нелепого флирта, в отношении лиц, находящихся по ту сторону закона, с треском проиграл внезапно возникшему ощущению риска. О, ужас, а ведь господин мафиози просто налил ему водички! Ван ибо подумал, что, если Сяо Чжань согласится на что-то большее, его несчастные честь и достоинство без капли стыда падут ниц перед божественно прекрасным злом во плоти.
― Не волнуйтесь, сейчас он разбирается с освобождением своего горячо любимого господина Лю, ― Сяо Чжань улыбнулся лишь одними губами, в то время как его глаза были полны никому не известных эмоций. ― При условии, что он находится под стражей в отделе по борьбе с международной преступностью… вызволить его довольно сложно.
Между ними возникла недолгая пауза. Ван Ибо еле удержался, чтобы из его рта не вылетела злорадная шутка, связанная с несчастным Ван Чжочэном. О, должно быть, этот господин Лю был просто невероятен, раз секретарь мафиози уже неделю разбирался с правоохранительными органами. Однако, Ван Ибо был уверен, что он точно не был таким же замечательным, как человек напротив.
― Говорят, поцелуй ― это язык любви, ― начал Ван Ибо, специально сделав паузу, чтобы понаблюдать за изменившимся выражением лица Сяо Чжаня. ― Может быть, обсудим дела насущные на этом языке? Всегда хотел быть билингвом, знаете ли.
Размеренную атмосферу больничной палаты разрушил громкий смех. Сяо Чжань, до этого державший оборону и позволявший себе только небольшие ухмылки и смешки, в итоге, не выдержал. Он не мог поверить в то, что этот человек был более, чем наглым!
Ван Ибо засмотрелся на сощуренные глаза мафиози, в уголках которых от смеха скопились небольшие капли слез, на то, как мужчина прикрыл свое лицо ладонью и согнулся, сидя на стуле. В какой момент грациозный Сяо Чжань оказался на кровати Ибо ― он не понял, но знатно оценил готовность к сотрудничеству господина мафиози, когда тот придвинулся к больному на непозволительно близкое расстояние.
― Ты точно хочешь моей смерти, Офицер Ван, ― успокоившись, Сяо Чжань выдохнул. ― Моя семья чуть не сравняла меня с землей, когда поняла, что воспитала абсолютно бесполезного для ведения семейного бизнеса ребенка, а теперь у них будет более серьезное основание для того, чтобы остаток жизни я провел на необитаемом острове без еды и средств для связи.
― Я помогу подстроить несчастный случай, и мы сбежим из страны, ― на одном дыхании проговорил Ван Ибо, слишком слышно вдохнув запах Сяо Чжаня. Он был… в меру сладковат, но Ибо повело сразу же, как только рецепторы почувствовали его.
― Я все еще должен получить свою долю наследства, ― глаза Сяо Чжаня засверкали при ярком свете больничных ламп. ― К тому же, я думал, что твоя работа для тебя важна.
― Не переживай: я все еще в полиции только из-за дружеской солидарности, ― сказал Ван Ибо, состроив напускную серьезность.
Сяо Чжань на этот раз не смеялся, но весь его вид говорил о том, что он позорно попался на крючок наглеца.
― Кое-кто по секрету рассказал мне, что Офицер Ван считает младшего господина Сяо похожим на кролика, ― с хитрой ухмылкой на лице произнес Сяо Чжань, наслаждаясь тем, как Ван Ибо в который раз со смущением потер пальцами лоб.
― Забудь, возможно, я был немного не в себе, ― Ибо, не выдержав, закатил глаза и мысленно отвесил себе пару подзатыльников. ― Не совсем хищник и не совсем кролик… Да младший господин Сяо, должно быть, пришелец! Невероятно горячий пришелец. Может, установим межгалактический контакт?
Брови Ван Ибо игриво заиграли, когда Сяо Чжань, подавившись воздухом от возмущения, хлопнул его по больной руке, из-за чего полицейский совершенно непристойным способом простонал.
― Ван Ибо! ― Сяо Чжань громко произнес его имя. Ван Ибо, уже было поддавшийся припадку смеха, осекся, и на его лице осталась только глупая улыбка. Голос, которым Сяо Чжань обратился к нему, вибрацией проник в его сознание и по нервным клеткам добрался до мозга. Кажется, у него произошло небольшое замыкание.
― Назови меня по имени еще раз, ― хрипло проговорил полицейский, уставившись на губы мафиози. Они были прекрасны: немного пухлые, мягкие… Но больше всего его привлекала маленькая родинка под нижней губой: когда он впервые увидел ее на фотографии, думал, что она была специально нарисована.
Сяо Чжань, все же, не стал выполнять его просьбу, но, не долго думая, собрался воплотить в реальность то желание, которое отпечаталось крупным шрифтом на лицах обоих и было настолько очевидным, что если бы сейчас в палату кто-нибудь зашел, то сразу бы понял, что этих двоих стоило сразу же везти на примерку свадебных костюмов. Как только между ними остались считанные сантиметры, Сяо Чжань уже опирался рукой на железную спинку кровати и почти навис над полулежащим Ван Ибо, а полицейский уже было потянул свои ловкие руки, чтобы ухватиться за тонкую талию господина Сяо, но никто из них не ожидал, что где-то в отдалении, за пределами мыльного пузыря, наполненного левитирующими сердечками, радугой и маленькими летающими Купидонами, раздастся грохот открывшейся двери и что в следующую же секунду послышатся возмущенные голоса:
― Ван Ибо, чертов засранец!
― И это прямо перед моим кофе?!
Ван Чжочэн, притащивший с собой похожего на потрепанную бойцовскую собачку господина Лю, и Чо Сынён, которые, по никому не известной причине, мило переговаривались до этого, а после вместе пришли проверить ситуацию в палате, застыли на пороге. Лю Хайкуань, стоявший позади, приложил все оставшиеся силы на то, чтобы не рассмеяться, помолился всем существующим богам и незаметно показал большие пальцы Сяо Чжаню, раздраженно оторвавшемуся от кровати и закрывшему своей спиной не менее разочарованного Ван Ибо. Этот момент был безнадежно испорчен, мыльный пузырь с радугой и сердечками безвозвратно лопнул, а Ван Чжочэн только что подписал себе смертный приговор.
Ван Ибо, не отрывая взгляда, наблюдал за тем, как Сяо Чжань подхватил под локоть своего злого секретаря и его потрепанную бойцовскую собачку и скрылся в глубине коридора, успев только кивнуть на прощание. Он надеялся, что они скоро встретятся и продолжат с того момента, где их прервали. Возможно, к этому времени и полиция, и руководящая верхушка триады узнают о том, что сын господина Сяо посещал раненого полицейского в больнице, но эта мысль лишь потешила любовь Ван Ибо к риску.
Чо Сынён все еще стоял в дверях и с подозрением наблюдал, как его напарник пялился в пустоту несфокусированным взглядом с глуповатой ухмылкой на лице. В какой-то момент Ибо перевел взгляд на Сынёна и подумал, что в скором времени он полностью восстановится, и тогда никто не прервет его в самый ответственный момент. Даже собственный лучший друг и напарник в одном лице.
Однако, «скоро» так и не наступило, даже спустя полгода. Как только расслабленного Ван Ибо, полностью залатанного и обновленного, почти умиравшего от скуки, выписали из больницы, он тут же попал в один из кругов Ада. Сначала ему и Чо Сынёну выплатили обещанную премию, потом отправили на небольшое дело в Ханчжоу. Ибо думал, что после выполненной работы он сможет получить отпуск, но дальше его ждала лишь бесконечная гора нераскрытых дел, которые нагло и совершенно бессовестно забросили на плечи молодых полицейских. Чо Сынёну немного повезло: его отправили в Корею для какого-то очень важного дела, раскрывать суть которого ни капитан полиции, ни отец Сынёна не горели желанием, и он помог Ван Ибо закрыть лишь малую часть дел. Оставшись в одиночестве без возможности нормально отдохнуть и хотя бы вернуться домой на ночь, Ибо сильно скучал по своему переулку с мусором.
Под конец шестого месяца Ибо успел примерить на себя множество образов: он был и официантом под прикрытием, и барменом в клубе на окраине города, и продавцом бракованных кассет, однажды даже косил под бандита и проник в крупную компанию в роли стажера, чтобы за считанные дни подняться по карьерной лестнице и собрать больше доказательств коррумпированности группы руководителей. Новые дела нескончаемым потоком сыпались на его плечи, и он успевал только менять амплуа и возвращался в бой. О Сяо Чжане он старался не думать, но все еще повсюду таскал с собой его фотографию из бумажника, иногда незаметно поглаживая ее через ткань одежды. Когда-то внезапно возникшее влечение все еще преследовало его, мешая здраво мыслить во время работы, и Ибо уперто продолжал мечтать о возможной встрече с мафиози. Не то, чтобы он так просто взял и влюбился, просто… испытывать что-то подобное к интересному и многогранному человеку, который мог жестоко угрожать и в следующую же секунду заливисто рассмеяться из-за тупых шуток, казалось ему правильным решением.
Когда он переодевался в грязном, темном, и отвратительно пахнущем туалете клуба, стирая с лица и шеи следы крови и следы драки, он продолжал фантазировать о Сяо Чжане и думать о том, что было бы, окажись тот на его месте. Наверное, от тех недоделанных преступников, которые валялись на полу в луже собственных выделений, не осталось бы ничего живого. Им еще повезло, что по их душу пришел полицейский, упрямо следовавший своим принципам и не позволявший себе превысить полномочия и вольно использовать оружие при задержании. Эти трое пьяниц были настоящими счастливчиками! Правда, совсем скоро их ждет введение инъекции и дальнейшая смерть, и Ван Ибо считал, что за то, как они издевались над своими жертвами, их стоило помучить подольше.
Из уборной он вышел, натянув до подбородка капюшон толстовки и низко опустив голову. Преступники были связаны без возможности вырваться на свободу и быть услышанными, подкрепление было вызвано, а громкая музыка потрошила уши и грозила взорвать барабанные перепонки. Ибо решил умело избежать заполнения протокола, зная, что его все равно обяжут к работе, и решил выкроить себе хотя бы полчаса свободного времени. После грязной работы доставщиком порошка и драки с тремя головорезами он желал лишь выпить, помыться и сразу же завалиться спать. Как назло, денег у него не было: за товар ему заплатили кулаками, а его новоприобретенная роль барыги не позволяла ему иметь при себе много наличных, чтобы не разрушать образ зашуганного человека под дозой. Поэтому, пользуясь нынешним положением, он шел сквозь толпу пьяных людей и, не поддаваясь угрызениям совести, толкнул плечом какого-то человека в костюме, незаметно стащив его бумажник из внутреннего кармана расстегнутого пиджака. Бар встретил его с распростертыми объятиями, а пара мелких купюр, которые одиноко хранились в чужом, явно дорогом бумажнике, позволили ему насладиться дешевым пивом.
Свежий воздух встретил его долгожданной прохладой. На другой стороне клуба слышались полицейские сирены, вызвавшие лишь головную боль. Ибо нахмурился, покачнувшись от переутомления, но продолжил идти вдоль уличной парковки в неизвестном направлении. Его дом находился совсем недалеко ― он планировал добраться до своего чистого гнездышка как можно быстрее. Уже представляя, как он скинет с себя грязную одежду и шагнет под струи прохладного душа, как завалится на диван, захватив припрятанные остатки чипсов, и бесцельно уткнется взглядом в телевизор, позволив тому усыпить его, он совершенно не заметил, как чьи-то длинные пальцы вцепились в его плечо и внезапно развернули к себе. Размытые очертания уличных фонарей, отсвечивающих силуэт человека напротив, мешали Ибо разглядеть потенциального противника более отчетливо. Однако, родинка под губой, оказавшаяся на уровне его глаз, сказала все сама за себя.
― Ты украл мой бумажник, ― произнес низкий голос где-то совсем близко к лицу Ибо. ― Вернешь обратно?
― Вам ― только через постель, ― Ван Ибо сглотнул, уставившись в смеющиеся глаза напротив. Зрение пришло в норму, и красивое лицо Сяо Чжаня, определенно, отпечаталось на сетчатке.
Не говоря ни слова, Ибо подался вперед, где его на полпути перехватил Сяо Чжань, крепкой хваткой на талии вжав его полупьяное тело в себя. Ван Ибо, наконец, понял все рассказы влюбленных дураков о том, что поцелуй мог пьянить больше самого крепкого в мире алкоголя, и в первые был с этим согласен.
Что там про срочную работу? Она подождет. Не может не подождать, как и капитан полиции, и все остальные преступники мира. Когда-нибудь он к ней вернется и продолжит с честью и достоинством лезть по головам и с успехом закрывать дела, а сейчас его ждала прекрасная ночь, которую он мог провести в приятной компании там, где его точно не достанут. Да и кто до него доберется, если свой телефон он без угрызений совести бросил через плечо, когда Сяо Чжань прижался к его губам, видимо, в попытке съесть его, а замки на дверях он менял раз в месяц?