I
Староста мальчиков в клуб без дела заглядывать перестал, а по коридорам ходил и вовсе злющий. Баллы летели со всех несчастных, попадающих ему просто на глаза, включая и факультет Слизерина. Исключений теперь белобрысый ушлепок не делал ни для кого. Ядовитый и темный — он расточал свою скверну на все, что его окружало. Теренс столкнулся с ним в кабинете Амбридж, пацан стоял так, словно в задницу ему запихнули черенок от его же метлы. Этот мелкий говнюк даже не удосужился пожать руку, одаривая своим гаденьким высокомерным взглядом. А морду-то он скривил, скорее сплющил, точно ничего более мерзкого, чем Хиггс в жизни не видал. Кажись, дружба у них не задалась, но оно и к лучшему. А вот малышка Гермиона — умничка, девчонка молодец. Вызвала Теренса следующим же утром и предъявила по полной. Работу свою она выполнила, но конечно же умолчала, что только вчера. И значит это, что Хиггс теперь в дерьме, ведь он ей обещал место в Министерстве, ну мадам и стребовала, так сказать, свою оплату. Эти двое уже порядком ему надоели, и он сам был не рад, что влез в эту сомнительную авантюру. У девчонки зашкаливали амбиции, а у пацана эмоции. Пубертат, будь он не ладен… В малышке Грейнджер взыграло чувство вины, но не так чтобы сильно. Соблазнила пацана ради места в Министерстве, Хиггс бы поаплодировал ей стоя, если бы ему было выгодно раскрыть, что он стал свидетелем их нелепого подросткового совокупления. Ай да Грейнджер, ай да молодец. Не зря он ей мозги промывал о полезности властного покровителя. Девчонка поймала на свой крючок не золотую рыбку, а бриллиантовую. Теренс было решил, что истерика ее случилась от разделенно-недоразделенной любви, а она просто с собой торговалась. С совестью своей так договаривалась, не думала, что парнишка в любви признается. Ну ничего, и это в ней рано или поздно расщепится, как в Министерство попадет — а такая точно попадет. Хиггс остался доволен своим умненьким мотыльком. Жизнь — она такая: либо ты кого-то пользуешь, либо тебя. По всем законам жанра между этими отбитыми должна была начаться драма. Да что уж там… Драмище… Но блондинчик держался в стороне, на кофе-девочку вскарабкаться больше не пытался. По крайней мере Хиггс ничего такого не заметил, и по последним сплетням за закрытой дверкой кабинета они больше не дискутировали. А на выходных будущий Лорд и вовсе свалил домой, вернувшись только в понедельник. Теперь Теренс удостоился его взгляда, да не одного, а множества недобрых таких стреляний исподлобья. Уже в среду пришло приглашение на приватную встречу в крутейшую адвокатскую конторку Лондона. Пока Теренс не переступил порога кабинета, он и представить себе не мог, кто пожелал с ним пообщаться с глазу на глаз. В кресле восседал сам Люциус Малфой собственной персоной. Хватка у мужика была деловая, он сразу Хиггса взял за причинные места, легко и просто обрисовав как обстоят дела. Это не с сопляками-школьниками вести переговоры. Тут дядечка сидел покруче и пустыми угрозами, красиво завуалированными в выгодные предложения сотрудничества, просто так не кидался. Разочарован в своем наследнике он был однозначно, но старался при посторонних это не демонстрировать. — Дорогой подарок, Драко, — с недовольной ухмылкой проскрипел папаша, громко перестукивая пальцами по столу, так же как обычно делал и сын. И что-то подсказывало Теренсу, что говорил старый хрыч не о деньгах. Люциус Малфой — самый большой ненавистник грязнокровок и приверженец пыльных архаичных традиций — только что практически официально купил сыну маглу-любовницу. Он с пренебрежением отмахнулся от документа на новое приобретение, когда адвокат протянул ему бумагу, отворачиваясь к окну. Пацан скромненько так стоял у стены, опустив голову. Каждый возмущенный выдох папочки отдавался у него на лице все новыми и новыми страданиями. Теренс поспешил передать права на девчонку и наконец избавить себя от этой канители. Личный помощник принял документы на владение грязнокровкой. Наверное, можно за нее не волноваться, если уж белобрысый ушлепок пошел на такие жертвы, как поставить в известность любимого папочку-маглоненавистника. Удивительно, что жизнь полна иронии, ведь папочка приложил столько сил, чтобы отобрать какие-либо права у грязного племени и изгнать их раз и навсегда из магического мира. Последнее у него, к слову, не очень хорошо получилось. Имя Люциуса Малфоя часто мелькало на страницах Новейшей Истории — один из ближайших апостолов Темного Лорда — и поэтому ссориться с ним совершенно не было желания. Пацан проводил Хиггса тяжелым взглядом до самого выхода, вздергивая подбородок. На прощальное рукопожатие никак не ответил. Мелкий говнюк глаз вниз не опустил, да что уж там, его руки в карманах брюк даже не дернулись. Прошлый раз, когда Теренсу показалось, что история у них с зайкой выдалась хорошая, он поторопился. История выдалась на удивление скверная… и он надеялся, что пришли они с ней к логическому завершению. Он все вертелся по Косому переулку, прожигая время. Надо бы поговорить с Грейнджер и обрадовать мадам, что отныне жизнь ее ждет сытая и безбедная. А с другой стороны, объяснять Хиггс ей ничего не обязан, но это было бы не по-людски. Погода еще как по заказу стояла примерзкая, ветер скрёб кости, да и в целом послевкусие от встречи отдавало помоями. Умел старший Малфой смешать человека с дерьмом и грязью. Бесцельный взгляд зацепился за огромные окна ресторана, в который Теренс не попадет, даже если заработает все деньги мира. Там, среди кричащей роскоши, сидела вся чета Малфоев и не менее привилегированные Гринграссы. Девчонка их явно помладше белобрысого засранца была, все пальчиком на столе узорчики вырисовывала или в окно таращилась. Воздушная такая, легкая, очень своим взглядом Клару напоминала, тоже наверно на картины любила вздыхать, да на красивый закат. Совсем ей это все мракобесие было не по нутру, она на белобрысого-то ушлепка раз всего взглянула. Продался, значит, пацан с потрохами отцу в обмен на кофе-девочку. Пара взмахов пером и — по самым смелым предположениям — брачное соглашение подписано довольными стариками. Блондинчик сдержанно так улыбнулся, руку даже будущему тестю протянул первый. В грязь лицом перед папочкой не упал, исполнил роль красиво.II
К моменту возвращения родителей из Японии Пэнси уже готова была сдаться и принять на себя бремя позора, о котором каждый раз не забывал упоминать Нотт. Он никогда не шептал, не ластился как Драко, и открывал рот только по делу. С появлением этого жуткого парня всех школьных поклонников раздуло, никто не смел с ней заговорить. Оставались только Малфой и Забини, но бывший парень не обращал на нее внимания из-за сопливых обид, а итальяшке она в принципе никогда не нравилась. Долгожданные выходные дома обязательно должны помочь пережить этот нескончаемый кошмар. Она решила поговорить с мамой, рассказать все-превсе и просить отправить к Розье в Марокко, подальше от Монстра. Из школы забрал ее папин секретарь, что уже показалось странным. Родители ожидали в гостиной. Рассерженный отец только мельком взглянул на приунывшее чадо и заперся в своем кабинете. Паника и ступор, в который ее тело всегда так не вовремя впадало, не заставили себя ждать. Мать поманила к стеклянному саду и заперла за дочерью дверь. Она смотрела на Пэнси, пытаясь измученно улыбнуться, продолжая молчать, не прекращая расправлять подол платья. Пришлось приложить усилие, чтобы открыть рот и заговорить, вытолкнуть наружу этот бесконечно нарастающий ком грязи, не дающий нормально ни есть, ни спать, ни дышать. — Мам, я… я не хотела… не знаю, что мне делать… — и слезы из глаз потекли бесконтрольно, когда она упала перед мамочкой на колени, чтобы укрыться от всего мира. Такие теплые и родные руки перебирали волосы и гладили по спине. — О, милая не переживай, все хорошо, — прошептала она с безумно разочарованным выражением лица, и стало в очередной раз стыдно, страшно и просто невыносимо. Это неприкрытое ничем осуждение уничтожало. — Мы с папой огорчены твоим поведением, но все не смертельно. Мистер Нотт уже связался с нами, Теодор очень благородный молодой человек, — закончила мама, и перед глазами потемнело. Должно быть Пэнси ослышалась, ведь это самое неподходящее для Монстра слово. — Благородный? — нерешительно переспросила она, поднимая на матушку покрасневшие глаза. В носу стало нестерпимо больно, когда новый поток слез не захотел задерживаться в теле. Соленые капли покатились по лицу, размывая знакомые черты родительницы. — Вам стоило подождать до свадьбы, но раз ты выбрала такого честного мальчика, я тебя прощаю, — оставила мать поцелуй на лбу, ласково пригладив растрепавшиеся волосы. — Прощаешь меня? — хотелось сказать с обидой, но получилось только взвыть от безысходности и абсурда, сжимаясь, желая спрятаться от этого. Мама еще раз поцеловала лоб и велела подготовиться к ужину. Меланхолия накрыла с головой, Пэнси не помнила ни как переоделась, ни как спустилась к столу, ни как не смела поднять на отца глаз. Ее словно здесь и не было, пока громкий голос родителя не вернул в реальность. — Я тебе говорил, что не нужно ей связываться с этим парнем, сынишкой Малфоя. Говорил?! — ударил он кулаком по столу и отбросил от себя тарелку. — И я тоже хорош, старый дурак! Книжки его друг почитать у нас решил, как же! Не смотри на меня так, я просто радуюсь, что чтения эти пеленками не закончились и заголовками в газетах. ПОЗОР! Не могу поверить, что она так с нами поступила! — Ты преувеличиваешь, — вступилась мама. — Открой глаза, женщина! Твоя дочь залезла в постель к мужчине, и я надеюсь, что к одному. Ладно хоть Нотты согласны на брак, а то я даже не знаю, что бы мы делали. Это все твое воспитание! Потакание! «Она еще маленькая для таких разговоров! Она еще ребенок!». Как выяснилось, ноги раздвигать она уже достаточно взрослая! — громко и несдержанно пробасил мистер Паркинсон, отворачиваясь и от дочери, и от жены. — Я не хотела, папочка! Это все ОН! — прошептала Пэнси, поднимая заплаканные глаза. — Тео меня заставил… — горло так не вовремя сжала паника, и в очередной раз получилось только жалобно проскулить. В гостиной наступила тишина, даже вечно раздражающие часы решили принять обед молчания. Родители переглянулись между собой, и отец расстегнул рубашку на пару пуговиц. Пэнси не расслышала, выдохнул ли он после того, как громко втянул через зубы воздух, замирая со сжатым кулаком, которым только что тарабанил по столу. — Он тебя бил? Заламывал руки? Угрожал? — необычно тихо и неестественно осторожно зашептал отец. Сейчас он был так не похож на себя, совсем другой, напряженный. От его взгляда стало страшно, а от шепота жутко. — Нет… не совсем…я не знаю… может быть… — запуталась Пэнси, точно не зная правильного ответа. Монстр не бил и пока почти не применял силу, но стоило ему появиться рядом — и даже дышать было тяжело. — Теодор Нотт взял тебя силой? — опять стребовал отец уже чуть громче, совсем не моргая и все еще как-будто не дыша. — Наверно, нет, — проскулила Пэнси, волосы скрыли пристыженное лицо, соленые слезы капали на давно дохлую и остывшую рыбу.***
Официальное знакомство состоялось на следующий день, родством отец остался недоволен, точно так же как и старший Нотт. Они крепко и грубо пожали руки, не убивая время на лишнюю вежливость, обмениваясь на прощание не самыми лестными комментариями в адрес друг друга. Папа не сводил глаз с новоиспеченного женишка, и Теодор отвечал ему тем же. Пэнси больше не пыталась спрятаться в себе, принять неизбежное оказалось намного проще. Тянуть не стали, родители сразу заключили брачное соглашение. Помолвка прошла очень скромно в это же воскресенье в поместье Ноттов. С самого утра головокружение и тошнота не давали покоя, а как только лицемерно довольный папочка Монстра пропел пару дифирамбов своей невестке, захотелось и вовсе выброситься с балкона. И она бы это сделала, если б только этаж оказался повыше, а так даже ногу не сломать, не говоря уже о летальном исходе. Все эти поздравления и улыбки в лицо, а за спиной перешептывания о якобы слегка поправившейся невесте, раздражали. Мама стыдливо отводила глаза, ловко уходя от нескромных вопросов и провокаций со стороны других мамочек, что хотели бы оказаться на ее месте. Выдать своих маленьких принцесс за Теодора Нотта и взлететь на вершину пищевой цепи. Отец и вовсе напился, продолжая пристально наблюдать за своим почти зятем, пресекая любые попытки кого-либо с ним заговорить. Сбежать от Тео получилось только, когда гости разошлись и парни ушли обсуждать мальчишник. В большом коридоре на лестнице висел огромный семейный портрет, еще с живой миссис Нотт. Она даже на картине выглядела затравленной, одинокой и испуганной. Теперь Пэнси понимала ее как никто другой. В душе появилась надежда, что протянет она в этой семье тоже не долго. А Монстр, изображенный под руку с отцом, даже в смешных детских шортиках стоял с холодными мертвыми глазами, точно живой труп. Старший Нотт неслышно подкрался со спины, разглядывая картину вместе с ней. — Вы провели этот вечер с таким многострадальным выражением лица, стоило хотя бы ради Тео сделать над собой усилие. Десятки юных леди с безупречной репутацией желали оказаться на Вашем месте, но он выбрал самую доступную, — усмехнулся старик, он был старше отца на добрые лет двадцать. Что-то внутри вспыхнуло, зажглось, загорелось. Яркое осознание всей несправедливости сложившейся ситуации замелькало в сознании. — Ваш сын — моральный урод и насильник! По собственной воле я бы никогда с ним…не легла в одну постель! — почти без дрожи и заиканий выдала будущая миссис Нотт, так не к месту показывая зубки тестю. Он снисходительно осмотрел ее с ног до головы и наклонился, чтобы зашептать. — Стоит быть благодарной, дорогая невестка, что он подобрал тебя после Малфоя… — гадко захихикал старший Нотт. Знакомство с тестем как-то не задалось. Ну что ж, не беда…III
Пустить ситуацию на самотек являлось совершенно идиотской идеей. Технически, избегание проблемы — не есть ее решение. Хотя, никто ни от чего не бегал, просто у Хиггса скопилось очень много дел, которые он откладывал примерно на «никогда», а тут решил проявить порядочность и все выполнить. Смятый договор купли-продажи в кармане джинс не давал спокойно жить. Внутренний голос надоедливо рекомендовал все же поговорить уже с девчонкой и не мучать ни себя, ни окружающих своим примерзким настроением. Записочка от мадам с ласковой просьбой посетить Хогвартс прилетела очень не вовремя. Этого «вовремя» попросту не существовало. По прибытию в школу посуды в баре уж точно не осталось, цветные осколки лежали повсюду. Ричи протер последний целый стакан и налил коллеге выпить, томно вздыхая, глядя на сорвавшуюся с одной петли дверь в кабинет. Крутанув в руке стекло, Теренс отобрал у товарища бутылку и сделал несколько жадных глотков. Мотыльки в углу вели себя неестественно тихо, впервые не перешептываясь, а просто выжидая дальнейшего развития событий. Разговоры с женщинами всегда такие утомительные и лучше проходят на нетрезвую голову. Попытка напиться прервалась с гневным сопением белобрысого ушлепка. Пацан ворвался в клуб в перепачканной кровью белой рубашке и перебинтованной до локтя левой рукой. Он дернул ручку, и несчастная вторая петля не пережила потребительского отношения к себе, умирающе скрипнув напоследок. Дверь с грохотом рухнула за ним, но Гермиона продолжила шкрябать пером по пергаменту с непринужденным лицом, сверяясь с открытым толстым учебником. — Ты не могла бы уделить мне еще одну секунду своего бесценного времени? — захлопнул пацан книгу, вырывая из ее пальцев перо. Его имущество устало вздохнуло, поднимая темные глаза. Их напряженное молчание отзывалось звоном в ушах свидетелей. Девчонка расправила юбку, поправила волосы, прочистила горло и не спеша поднялась с места, ровняясь со своим новым хозяином. С девичьих плеч сполз форменный пиджак, который она аккуратно повесила на спинку кресла. За ним последовал и галстук, ровненько ложась сверху. Пальчики начали медленно расстегивать пуговки на рубашке. И все это она исполняла с таким скучающим видочком, сопровождая усталыми вздохами, что Теренс зевнул. — Какого дракла ты делаешь? — наконец подал голос староста, одергивая ее руки, торопливо застегивая белые пуговки обратно. — Хочу закончить побыстрее, мне еще нужно доклад написать, — въелась Гермиона в него своими вредными глазками, упирая руки в бока, — или твой дружок сегодня не в настроении? — отмахнулась она, нацепив на милое личико совсем не милое выражение. Малфой поймал своей здоровой ручищей мельтешащее перед лицом запястье, но малышка ни на самую ничтожную миллидолю не поменялась в лице. Ее привычка горделиво вздергивать мордашку сейчас не к месту дала о себе знать. Пацан шагнул вперед, прижимая строптивую мадам к столу. Всякая мелочь застучала по полу, когда Гермиона качнулась от него, упираясь в стол руками. — Как видишь, я всегда в настроении, Грейнджер, — почти лег на нее сверху говнюк, демонстрируя свою боевую готовность. И судя потому, как она пыталась заползти на стол, отстраняясь от старосты, с настроением у пацана было все в порядке. Вместо того, чтобы прикусить свой язычок и не нарываться на праведный гнев, эта бестолковая идиотка дернулась вперед, хватая разъяренного быка за ворот. — Хочешь, чтобы я кричала? Я буду кричать! Хочешь, чтобы я стонала? Я буду стонать! Ты — моя работа, просто скажи, что делать, и я все выполню, Хозяин… — мерзко и склизко протянула зайка, отчего у пацана защемило нерв и перекосило морду. Карандаши конечно не завертелись, но скрепки встали на дыбы вокруг парочки. Всего доля секунды, но магией обдало всех. Бармен покосился на Теренса и тяжело вздохнул, обводя унылым взглядом видавшую лучшие времена игровую. Тишина между молодоженами затянулась, видимо белобрысый ушлепок пытался сдержаться, чтобы не придушить пригретую на груди до ужаса кусачую змею. Она ведь ни на мгновение не отвела своего вызывающего взгляда, как будто нарочно нарываясь, чтобы ей шею свернули. Малфой сначала дернул ее на себя, а потом швырнул из кабинета, как соломенную куклу. Ладошки заскребли по усыпанному стеклом полу, оставляя за собой жирный кровавый след. — Если ты будешь так себя вести, то останешься одна, — беспомощно взвыл мелкий говнюк, осколки вокруг еле заметно вздрогнули. Пацану было полезно узнать, что все же не все можно купить за деньги. И именно то, что его так притягивало в девчонке, ценник не носило. Будь она чуточку мудрее, то уже бы сбавила обороты и начала пользоваться открывшимися возможностями. Но это идиотка продолжала вызывающе пялиться углями, прожигающими все. — Я всегда одна! — с истеричным смешком и зарождающимися слезами ответила Грейнджер, переводя болезненно-злобный взгляд на своего босса, и возвращаясь снова к пацану. А вот и драма подъехала…IV
С возвращением Нотта в школу ночи стали невероятно длинными и жуткими. Пэнси ждала, когда он заснет, а затем пряталась в душевой. Отмыть себя от него не получалось, но она продолжала скрести кожу жесткой губкой. Его запах въелся в самое естество, просочился в душу. Десятки баночек с ароматными кремами не справлялись с тем, что просто стало частью девичьего тела. Он подавил, развратил и пометил ее своим безумием. Бессонница мешала трезво мыслить, каждый шорох вызывал панику. Густые волосы заметно поредели, опадая клочьями. В общей гостиной Слизерина стояла непривычная тишина, а в коридоре и вовсе ненормальный покой. Пэнси торопилась угнаться за этой безмятежностью, но она от нее ускользала. Встретить кого-то в только луной освещенном коридоре стало неожиданностью. Грязнокровка Грейнджер бесцельно торчала у окна в любимом свитере Госпожи, что она отдала ей с кучей всего. Он заметно поистаскался еще у первой хозяйки, но все равно даже сейчас ей нравился. На руке девицы болтались какие-то грязные лохмотья. Только когда она подошла к грязнокровке ближе, стало понятно, что это перепачканные кровью тряпки. Из ее глаз медленно и без остановки скатывались слезинки, заканчивая свой путь на подбородке и падая вниз под силой притяжения. Пэнси наконец ухватилась за безмятежность, это неуловимое нечто покоилось на лице Гермионы. Паркинсон, следуя за ее взглядом, посмотрела в окно. Там за стеклом стоял густой непроглядный лес, совсем не мрачный, а наоборот, манящий и притягательный. — Я соблазнила Драко, — прошептала грязнокровка и грустно улыбнулась, — а он признался мне в любви и сбежал. Испугался и сбежал, оставив напоследок гадкое чувство внутри. Мне было так совестно… Это всего лишь моя работа, переспать с ним — часть сделки. Ра-бо-та… — растянула она и перевела невидящий взгляд на Пэнси. Ей безумно сильно не хватало злобного выражения на лице, такого, что скрючиваются все нервы у оппонента. Быть умирающим лебедем стерве совсем не шло. — А потом он купил меня, как какую-то вещь… Теперь оденет в красивое платье и посадит в золотую клетку. Можно забыть о Министерстве, ведь хорошие девочки, Грейнджер, сидят дома и ждут, когда их покровитель вернется, — судя по всему передразнила она Драко, а потом посмотрела на Пэнси уже осознанно и опять печально улыбнулась. — Мы уезжаем в Америку после выпуска, и моего мнения никто не спрашивал, конечно же. Он будет учиться, а я преданно держать его тапочки в зубах. Никогда не думала, что возможно обесценить мое существование ещё больше, чем было всю мою жизнь. И опять мягкая безмятежность легла поверх ее лица. Грязнокровка качнулась и задела Паркинсон израненной ладонью. Пэнси расправила кисть, и их пальцы переплелись. Они обе молча таращились за стекло на густой лес. Кроны деревьев неспеша танцевали под осенним ветром, и можно было представить завораживающий шелест листвы. Такая теплая, но липкая ладонь сжимала руку и не давала провалиться в неизвестность, на краю которой Пэнси так долго балансировала. Никто не знает, сколько бы они там простояли, если бы Паркинсон не услышала шорох в глубине коридора. И та щелкающая тьма казалась недоброй, в ней жил Монстр, смотрящий своими мертвыми глазами. Она еще раз моргнула, и образ Нотта растворился, но мозг опять начал обрисовывать его очертания. Гермиона продолжала смотреть в окно, совсем не слыша этих громких щелчков и не чувствуя душного аромата ромовых сигарет. — А я замуж выхожу… за Нотта, — истерично хохотнула Пэнси, въедаясь в тьму коридора, выискивая и высматривая его там. — Приходи обязательно на мою свадьбу, будет жутко весело, если мне хватит смелости полоснуть жениха по горлу ножом для торта, — опять нервно хохотнула она, пугаясь, что Монстр может ее услышать. Но все же какая-то часть хотела, чтобы он это знал. Может быть тогда Тео наконец-то понял бы, как сильно она его ненавидит и презирает. С трудом получилось одернуть себя и перестать выискивать жениха везде и всюду. Паркинсон повернулась и встретилась со злобным взглядом гразнокровки. На сердце стало как-то по-летнему хорошо. — Он должен понести наказание! Теодор Нотт заслужил! Его казнь только очистит этот мир, — с ядовитым презрением выплюнула она, вздергивая свое конопатое лицо. Пэнси ничего не ответила. Она соскучилась по этим ее радикальным революционным веяниям, сквозящим из всех щелей. Паркинсон несдержанно засмеялась и потащила грязнокровку в больничное крыло. Девице несказанно повезло, что в свое время Госпожа прошла короткие медсестринские курсы, дабы ухаживать за некогда горячо любимым Малфоем после квиддичных матчей. Охранные чары не впустили девицу внутрь, пришлось вынести все, что нужно. Паркинсон никогда не посещала барак прежде. В отцовской конюшне и то обстановочка была поприятнее. В комнате без окон прямо на земле стояли старые железные кровати. У кого-то был полог и тумбочка, у кого-то не было ничего и вещи небрежно валялись рядом. Всего она насчитала десять спальных мест с замершими на них во времени маленькими и взрослыми девочками. У Грейнджер имелась и тумбочка, и плотный полог, да и кровать стояла у стены с мягким ковром. По местным меркам она жила просто шикарно, да еще и «дружбу» с чистокровными водила. Они шептались с ней о всяких глупостях почти до утра, спасаясь от реальности, пока не уснули. Пэнси выдернули из долгожданно-глубокого и невероятно легкого сна резким рывком. Нотт закинул еще не совсем пришедшую в сознание невесту на руки и потащил к выходу. Несколько девочек при виде Монстра сползли с кроватей и спрятались за ними. Они боялись именно Тео, таращась на него округлившимися глазами. Грязнокровка встала в проеме двери, преграждая выход со своей злобной мордой. — Сколько же у меня из-за тебя проблем, — раздраженно выдохнул Нотт, крепко сжимая челюсть, таращась в ответ на девицу. Его пальцы сначала больно впились в тело Пэнси, а потом он вернул ее на кровать, чтобы обуть. Гермиона как Цербер охраняла выход, Теодор обернулся на нее и швабру в ее руках. — В прошлый раз тебе такая палка не помогла, но ты наверно не помнишь, — надменно улыбнулся он и резко шагнул, пугая грязнокровку. Она пошатнулась, но осталась на месте, крепче обхватывая старую деревяшку, воинственно тыча ей вперед. — Значит, помнишь… — с интересом прошептал он, уже совсем по-другому разглядывая горе-защитницу. Расслабленно сделав несколько шагов навстречу, Нотт дернул черенок на себя одной рукой, а второй отцепил ее пальцы, — …если бы не друг и мое слово… — Не трогай ее! — повисла на его руке Пэнси, и он расслабился, отпуская побелевшие пальцы грязнокровки, свежие бинты немного пропитались кровью вновь открывшихся ран. С невероятным трудом ей удалось утянуть жениха прочь из комнаты. Тео с грязнокровкой до последнего потрошили друг друга глазами. На улице оказывается еще не рассвело. Нотт проводил невесту до комнаты и очень настоятельно рекомендовал впредь спать только в своей кровати. Так настоятельно, что синяки маскировать и сводить пришлось еще несколько дней.