Дорога королей’609

      Когда-то Стелла работала в полиции. Эдакая баба-коп, которую ничем не пронять. Покуривала травку, на чём попалась и лишилась работы. С травки перешла на вещи потяжелее, а с вещей потяжелее на кровь.       Она была в хлам обдолбана, когда вампир подарил ей вечную жизнь. Cам он, впрочем, и без наркотиков был как будто обдолбан.       С ночи её обращения мир перевернулся с ног на голову. То, что открывалось взору её разноцветных глаз, было несравнимо ни с какой травкой – ночные фонари росли из неба, а под ногами была пустота. Окружающий ночной мир казался невообразимо прекрасным, от света в окнах до крышек канализационных люков, от живых людей до мёртвых крыс, от цветов до грязи на асфальте.       Малкавианка приходила домой и чувствовала, что ходит по потолку. Ведь пол это не лава. Пол это потолок, а потолок это пол. Он словно земля над головой, из которой растут деревья-мебель. Стелла стучала в дверь собственного жилища изнутри, надеясь, что ей откроют. Она стучала сотни раз, но никто не открывал.       Разум стал похож на желе - мягкое, трясущееся, но сохраняющее форму. Из него бы получился неплохой диван. Голос ведущего телевизионных новостей из дивана говорил ей прекратить бить дверь. Двери больно.       Голоса были совсем не такими, как все слышат снаружи. Нет. Они были словно мысли. Чужие мысли, которые кто-то специально вкладывал. Разум казался раздробленным и разросшимся, будто на лысую голову пересадили волосы или собаке пришили пятую ногу. Но у собак нет ног, у собак есть лапы. Лапки. Мя-я-ягонькие...       Странные метафоры дождём капали на язык, но Стелла не знала, кто разводил над ней тучи. Ей казалось, у неё едет крыша. Но нет. Крыша не едет, она течёт. Порой Малкавиан просыпалась дождливым вечером и на её лицо капала вода с потолка... и это при том, что она спала на животе.       Крыша не течёт, крыша не едет, это едет Стелла – она едет в такси дорогой королей.       Звуки линии крови тёмного демона скрылись в путанице кровавого тумана - она не могла вспомнить, от какой твари происходил представший сородич. Шицимище, что ли. Или цимишзы? Цимиски? Цисиськи? Да, скорее всего сиськи.       «Приехали».       Крылья огромного жёлтого жука приподнялись, готовясь к отлёту, и малкавианка вышла из его жучьего бока. Перед её глазами стоял огромный роскошный особняк. Хотя большинство домов на голливудских холмах были роскошными, а были и получше этого.       Дверь особняка не открывалась, дверной звонок не работал. Несколько раз обойдя дом по часовой стрелке и против неё, женщина додумалась залезть через окно на втором этаже. Окно, очевидно, вело в спальню. Полумрак скрывал огромную кровать в центре комнаты. Каркас, выполненный из человеческих костей, постельное бельё из человеческой кожи, подушки, набитые волосами... если бы не вонь, интерьер в нежных розовых тонах можно было бы назвать... славным.       «Розовый цвет означает нежность, любовь и заботу. Его характеризуют как нежность, стремление к стабильности, оттенок материнства, слабости, наивности, не объективности восприятия мира. Это цвет всепоглощающей, верной любви, ласки» - жужжанье мясных мух сплеталось в голос её старой преподавательницы психологии.       Да. Действительно, очень успокаивающий цвет.       Стелла чувствовала, как её кости тают, а тело стекает на пол, словно кровь с люстры. Это место призывало раствориться в нём. Она бы и растворилась, если бы не выпрыгнувший из-за угла рукожопый монстр. Бывшая полицейская уже видела таких – достаточно пару раз пнуть, и он больше не побеспокоит.       Где-то послышались тихие стоны. Идя на звук, малкавианка спустилась по лестнице в гостиную, где стояло кресло из светлой кожи. Подлокотники выглядели как человеческие руки, а на спинке было чьё-то лицо.       Женщина подошла ближе, и оно промычало «спаси… меня. Мне… больно».       Её крик был слышен, наверное, даже в Чайнатауне.       Спасительное безумие скрыло страх и повелело спуститься в подвал, к владельцу этого омерзительного особняка. Разговор с ним, с архиепископом Шабаша, Андреем, не окончился ничем хорошим.       На шахматном поле битвы у малкавианки не было своих фигур, тогда как мясные фигуры Цимисхи продолжали наступать на неё вопреки законам физики и биологии. Даже рассечённые катаной, он восставали. Тем не менее, сражение не увенчалось победой Цимисхи. Поскользнувшись в луже крови, Стелла упала в люк на полу. Её падение могло бы напомнить об Алисе в кроличьей норе, только вместо норы была канализация.       Первое, что она увидела, придя в себя после удара о холодный пол, чужую голову, расположившуюся у неё на груди. Голова смотрела на неё безумным взглядом и сжимала её грудь, шевеля пальцами рук, растущих из ушей. Стелла в ужасе вскрикнула и вскочила на ноги... но её ног коснулась другая голова – на этот раз женская. А ведь эти головы когда-то были людьми... понимают ли они сейчас, что с ними сотворили? Малкавианка не хотела знать ответ. Вид этих существ заставил разум проясниться, отогнав пелену безумия.       Убегая от уродцев в неизвестном направлении, молодая вампирша, наконец, нашла безопасное место. Глядя сквозь решётки на текущую канализационную воду, она пыталась сообразить, как всё дошло этого. Ещё недавно она была дома, только уволившаяся с работы, её подруга Саманта приходила в гости и обещала устроить её по знакомству в одно место, которое…       Саманта мертва. Стелла убила её ночь назад.       Женщина схватилась за голову, судорожно припоминая события прошедших ночей. Просветлевший разум был практически обнажённым без купола безумия, и ужасы мира тьмы ядовитым дождём капали на воспалённое сознание. Но нет, сейчас не время бояться. Нужно выбраться отсюда, а потом всё обдумать. Она пришла в себя. Разум наконец-то свободен от малкавианского проклятия! Теперь осталось освободиться самой, и всё будет хорошо.       — Подсказать короткий путь до графства Орлока? — раздался голос таксиста снизу.       Стелла посмотрела под ноги и увидела жирную серую крысу.       — А?       — Я довезу тебя из этой клоаки до звёздного улея, — голосом таксиста ответила крыса.       — Звёздного?       — Аллея славы укажет нам путь, — крыса указала лапкой на потолок.       Яркие звёзды голливудской аллеи зажглись наверху, образовывая карту.       «Иди и найди Гэри» — голосом уже Себастьяна Лакруа произнесла одна из звёзд.