Remember me

      Казалось, жизнь в регионе Джейкоба била не просто ключом, а фонтаном. События сменяли друг друга словно запущенные на проекторе картинки. На пару со своими «воинами», Джейкоб не давал нам сделать спокойного вдоха. Но и мы в свою очередь, не прятали головы в песок, а давали мощный отпор. После нашего возвращения в бункер Илая, меня сразу же передали в бережные руки местных врачей. Рана на руке была неглубокая, поэтому я не стала её зашивать. Мне было достаточно обычной перекиси и самодельных мазей. Рана затягивалась противной корочкой, которая рвалась каждый раз, когда я напрягала руку. Но по сравнению с тем, что происходило вокруг – это была моя самая меньшая проблема.       Каждый захваченный аванпост считался, как личная победа. Мы также направили своё внимание на громкоговорители, что призывали волков в определенную точку, чтобы в дальнейшем их отправили в тренировочный центр. Злость Джейкоба ощущалась в воздухе. Именно по этой причине, на дорогах стало больше его «экспозиций», в виде подвешенных членов Сопротивления. Крайней точкой одной из его истерик, послужило убийство его помощника – Повара. Подбив меня на эту затею, Джесс неслась по горам Уайттейл, словно вихрь. В её глазах горел яростный огонь, которым она намеревалась уничтожить Повара. Но расправа над ним не принесла ей облегчения. Несколько долгих минут она стояла над его полыхающим трупом, не отводя от него своих голубых глаз. Затем, плюнув на сухую землю, медленно побрела в сторону.       Сейчас идет третья неделя моего пребывания в этом регионе. Каждый день был похож на предыдущий: отбивание аванпоста, спасение мирного населения, добыча провианта и медикаментов. Но каждый день мы подвергались опасности. Крови на моих руках становилось больше, гора трупов за спиной росла, а чувство сопереживания и жалости угасало. Сейчас для меня убийство очередного сектанта, было таким же легким заданием, как прихлопнуть муху. Я не испытывала угрызений совести, не испытывала жалости. Пугало ли меня это? Возможно. Но так справляться со всем кошмаром гораздо проще.       Но я скучала по долине, скучала по дому, по своим друзьям. Я не видела их с тех пор, как меня привезли сюда. Мы разговаривали по телефону, обмениваясь короткими «всё хорошо» и «береги себя». Но этого было недостаточно. Я часто порывалась вернуться в долину. Плевать на Джона и его угрозы, плевать на сектантов и их слепую веру в Отца. Я просто хотела домой. Горы Уайттейл хоть и были частью моего дома, но здесь всё ощущалось по-другому. Но как только я заикалась о возвращении, мои планы тут же обрывали. Ким, Ник и Датч хором твердили о том, что мне безопаснее оставаться здесь, с Илаем, вдали от Джона и его сталкерских наклонностей. Но разве Джейкоб лучше Джона? У этой семьи явные проблемы с головой. Им бы обратиться к специалисту, а не обращать людей в свои идиотские задумки.       Мои отношения с Илаем и его людьми стали гораздо лучше. Между нами не осталось напряженности и недоверия. После успешного завершения миссии в туристическом центре, меня начали считать полноправным членом Волчьего логова. Но мне казалось, что я понемногу схожу с ума. Ещё чуть – чуть, и я буду выть на луну, на пару с Судьями Джейкоба. Вот это, была бы ещё та картина.       Я хотела простого человеческого комфорта. Горячей ванны, удобной постели… И просто тишины. Чтобы не было громкого эха выстрелов, человеческих криков, а главное, проповедей Отца. Они были повсюду, лились из каждого громкоговорителя на заправках и станциях. Нужно отдать ему должное, такой напор не проходит даром. За всё моё время пребывания здесь, несколько человек из логова примкнули к пастве Врат. Многие были удивлены таким поворотом, в частности Илай, но для меня, в этом не было ничего удивительного. Люди просто устали находиться в постоянном страхе за свою жизнь. Они выбрали «жить», а не «выживать». И разве можно винить их за это?       Через несколько дней после встречи с Джейкобом, наш маленький отряд отправился к аванпосту «Оленья голова». Уити держался дружелюбно, что значительно отличалось от его поведения в первую нашу с ним встречу. Наконец-то до него дошло, что мы с ним воюем не против друг друга. «Оленья голова» считалась подпольной лабораторией, в которой ставились эксперименты над волками.       – Туда заводят обычных волков, там они накачивают их Блажью, а затем выпускают на волю, как Судей. – тихо произнес Илай. – Необходимо остановить этот непрерывный конвейер.       Без лишних слов, мы отправились на выполнение задания. Это было небольшое двухэтажное здание, выполненное из неотесанных брусьев. Сектанты ходили по периметру, тщательно оберегая стратегически важный для Врат объект. Но как бы сильно они не были вооружены, наша жажда возмездия была сильнее. Мы захватили аванпост всего за несколько минут. Внутри витал кислый запах разложения. Повсюду стояли столы, на которых лежали трупы волков. Видимо, звери не справились с введенной в них дозировкой наркотика. В комнатах на втором этаже держали пленных. Это были бывшие работники этого места, которых держали в условиях, гораздо худших, чем будущих Судей.       Среди пленных был молодой парень, примерно моего возраста, который тут же присоединился к отряду Илая. Ему потребовалось несколько дней на восстановление, но вскоре, он сражался с приспешниками Джейкоба, наряду со всеми. С самых первых минут нашего знакомства, он оказывал мне явные знаки внимания. Он не был напористым или слишком прямолинейным. С ним всегда было весело и интересно. Но его имя приводило меня в ступор. Его звали Джон. Я прекрасно понимала, что это достаточно распространенное имя, но каждый раз меня выбивало это из колеи. И что вообще с Джонами в этом округе? Им всем обязательно нужно со мной познакомиться? Я никогда не называла его по имени. Мне казалось, что если я произнесу его вслух, то призову какого-нибудь демона из преисподней. Хотя, этот демон обитает сейчас в долине Холланд.       Я старалась быть с собой откровенной до конца. Я пыталась убедить себя в том, что хочу вернуться в долину, только потому, что у меня там есть люди, которые мне дороги. Но на самом краю собственного подсознания сидела гадкая мысль о том, что я хочу вернуться туда из-за него. Нет, это не какие-то высокие чувства или вожделение. Это азарт. Наши игры в «кошки – мышки» были чем-то сакральным для меня. Проверка своей удачи и сил в противостоянии с ним. Видеть его разочарованное лицо, когда всё идет не так, как ему бы хотелось. Ускользать прямо из рук, когда он уверен в том, что получил то, что так желает. И эти разговоры по рации… Каким он сразу становится напыщенным и самовлюбленным, словно индюк. Да, у этого мужчины нет абсолютно никаких комплексов. Странно, что весь этот культ Бога не выстроен вокруг него. Я бы совсем не удивилась. Наверняка, в его доме есть комната, в которой все стены обвешаны его фотографиями. А он приходит туда и молиться на самого себя.       – Идиот. – я громко фыркнула.       – Это ты мне? – произнес другой Джон, поправляя свою кепку, грязными от мазуты руками.       – Это я так, мысли вслух. – коротко бросила я, поднимаясь на ноги. – Нет смысла от того, что я здесь сижу. Пойду лучше к Уити, мало ли, нужна какая помощь.       – Хочешь, я могу пойти с тобой. – парень тут же принялся вытирать руки.       – Не стоит. Заканчивай свою работу здесь, я потом тебя найду. – улыбнувшись ему, я махнула на прощание рукой и направилась в сторону бункера.       Пора прекращать произносить то, что у меня на уме. Отбросив от себя ненужные мысли, я отправилась на поиски Уити. Нужно забить голову полезными вещами, а не всякой дурью, навеянную скукой. ***       Вот уже третью неделю Джон не может найти себе места. Он не может сконцентрироваться на своих делах и обязанностях. Его голова постоянно забита лишь одной мыслью: «Где она?». Девчонка будто провалилась сквозь землю. Никто не носится по долине, взрывая силосные башни. Никто нагло не захватывает его аванпосты, оставляя напоследок гору трупов его людей. Долина будто вымерла без неё. Джон несколько раз звонил своему информатору, но тот, также, как и Джон, не имел ни малейшего понятия о том, где находилась девчонка.       Его настроение превратилось в американские горки. Он заводился от любого сказанного ему слова, а затем, также быстро и успокаивался. Джон заметил, что за всё это время, его люди старались держаться от него как можно подальше. Как только в поле их зрения появлялся Креститель, они тут же опускали глаза, стараясь слиться с окружением. Всё свое свободное время Джон проводил в теплице. Это было именно тем занятием, что помогало ему справиться с агрессией и докучающими мыслями. Он бережно срывал спелые ягоды, складывая их в большую плетеную корзину.       Он часто думал об истоках своего новоприобретенного хобби. Это не было одним из воспоминаний из детства. Его родители никогда не заботились о том, чтобы вырастить на своем участке хоть что-то, не говоря уже о такой прихотливой ягоде. Приемная семья не стала исключением. Они были слишком заняты укрощением плоти приемного сына от пороков, поэтому у них не оставалось времени на что-то другое. Джон сравнивал это занятие с тем, что они с братьями делают сейчас. Необходимо терпение, вера и огромный труд, чтобы окупились все старания. Чтобы в конце, он увидел результат своих трудов. Его губ коснулась легкая улыбка.       Но она тут же погасла, как только он вышел из теплицы. Мысли о ней вихрем ворвались в его голову, чуть ли, не сбивая Джона с ног. Сжав кулаки, он рванул на улицу. Ему срочно нужен свежий воздух. Расстегнув несколько верхних пуговиц своей рубашки, он устало провел ладонью по шее. Солнце уже наполовину скрылось за горизонтом, окрашивая долину в розоватые тона. Спустившись на несколько ступеней, Джон тяжело опустился на них. Ему казалось, что вокруг него воздух сжимается плотным кольцом, сжимая грудную клетку до хруста.       «Может она уехала из округа?» – промелькнула в его голове внезапная мысль.       От одной только идеи, ему тут же стало плохо. Разве могла она так просто уехать? Бросить здесь своих друзей, свой дом, его? Она бы не посмела так сделать. Если будет нужно, он отправится за ней и привезет её обратно. Её место здесь, в долине. Её место рядом с ним. Чтобы он мог в любой момент мог прикоснуться к ней, заставить её тело наполняться страхом, чувствовать, как бьется жилка на её шее. Смотреть в её округлившиеся от страха глаза и понимать, что только от его желаний зависит её судьба.       Он давно не пил. С тех самых пор, как Иосиф вновь вернулся в его жизнь и показал ему правильный путь. Он топил себя в алкоголе, похоти и наркотиках. Он убивал себя своими же руками. Его тело было вместилищем отравы и порока, но Джону было абсолютно наплевать. Но сейчас, сидя на крыльце своего ранчо, желание залить свою утрату алкоголем, было сильно, как никогда. Холли старалась быть рядом, доставить ему то наслаждение, которое поможет ему избавиться от гнетущих мыслей. Но он видел на её месте другую. Джон представлял, что касается своими руками волос Аны, проводит носом по её шее, а не по шее Холли. Что она выкрикивает его имя, когда он входит в неё сильными, грубыми толчками. Она, а не Холли. Поджав губы, Джон поднялся со ступенек.       Он медленно шёл в свою спальню, чувствуя себя опустошенным. Джон понимал, что это всё с ним делает скука. Их своеобразная игра приводила его в восторг. Она пыталась изо всех сил показать ему, что не боится. Но он то знает правду. Знает, что она задерживает дыхание, когда слышит его голос. Тяжело сглатывает перед тем, как ответить. Её страх осязаем. Его можно попробовать на вкус. Как запретный плод, из-за которого Адама и Еву изгнали из Эдема. Он лег на кровать, не заботясь о том, чтобы раздеться. Уставившись в потолок, Джон всеми силами пытался отогнать от себя мысли, чтобы ухватиться за ускользающий от него сон.       Ночь была очередной пыткой. Ему снился Коллапс, о котором так часто говорил Иосиф. Весь округ был охвачен дьявольским пламенем, что пожирало всё на своем пути. Со всех сторон раздавался громкий треск охваченных огнем деревьев. Из леса выскакивали косули, заполняя воздух запахом паленой шерсти и плоти. Ему было нестерпимо жарко. Пепел застилал его глаза. Тяжело кашляя, Джон пробирался вперед. Он выскочил на поляну, которая негласно была разделена на четыре зоны. Поляна представляла собой инсталляцию, только вместо экспонатов была его семья и… Ана. Слева, у камня, сидел Джейкоб. Его голова свисала на его грудь, в то время как Судьи сдирали с него плоть. Справа, на земле лежала Вера. Из её открытого рта торчали белые цветы, смешанные с алой кровью Вестницы. Цветы раздирали её кожу, разрывая вены и сухожилия. В центре поля стояло огромное ветвистое дерево. Правая рука и нижняя часть тела Иосифа была замурована в ствол. На его лице читалась агония, но глаза среднего брата уже потухли. Его левая рука была протянута вперёд, сжимая ярко-красный плод, который гнил у Джона на глазах. Он старался спасти своих родных, но невидимая стена не пускала его к близким. Креститель лишь мог наблюдать за ними со стороны, не имея возможности прикоснуться к ним.       С дороги на поле перекинулся огонь, облизывая своим алым языком сухую траву. Пламя быстро распространялось по поляне, забирая в свои смертельные объятия его родных. Протяжный волчий вой заставил Джона содрогнуться. Он смотрел, как горят его самые близкие люди, и не мог пошевелиться. Пустота заполнила каждую клеточку его тела, высасывая последнюю надежду. Громкий хор голосов привел его ненадолго в чувство. Ана… Джон снова кинулся вперед, перепрыгивая огненное пламя. За деревом, в котором упокоился Иосиф, Джон увидел странную картину. Ангелы плотным кольцом обступили девушку, раскачиваясь взад-вперед. Они выли какую-то понятную лишь для них песню. Ана стояла на коленях, задрав голову вверх. Долго не думая, Джон быстро растолкал Ангелов, опускаясь на колени рядом с девушкой. На её запястьях, ступнях, плечах и голове образовывались стигматы. Кровь медленно заливала её лицо, но она продолжала смотреть на черное небо, растягивая рот в широкой улыбке. Джон аккуратно обхватил её за плечи, призывая девушку взглянуть на него. Она находилась в прострации, не обращая на Крестителя ни малейшего внимания.       – Ана! – Джон отчаянно пытался достучаться до неё. – Ана, пожалуйста, взгляни на меня.       Его голос звенел от напряжения и страха. Ангелы продолжали петь свою песню, поднимая руки к небу. Через несколько долгих секунд, Ана опустила голову и взглянула на Джона. Она продолжала улыбаться, кровь капала с кончика её носа.       – Ты слышишь меня? – Джон продолжал свои попытки достучаться до девушки.       Ана медленно подняла свою правую руку и легонько провела ей по щеке Вестника. В нос Джону ударил металлический запах её крови. Оставляя кровавые следы на его щеке, она произнесла:       – Что же ты натворил, Джон?       Он непонимающе уставился на неё. О чем она говорит? Вдруг, Ана резко прогнулась назад и истошно закричала. Она кричала так сильно, что на её шее вздулись вены. Всё это время Джон держал её за хрупкие плечи, боясь отпустить. Потерять то последнее, что у него осталось. Но девушка начала рассыпаться, превращаясь в пепел. Сильный порыв ветра разнес пепел над полем, оставляя Крестителя одного. Его руки сильно дрожали, обмазанные её кровью и черным пеплом. Ангелы стали петь всё громче и громче, пока хор их голосов не унес Джона во тьму.       Резко распахнув глаза, он тяжело дышал, плотно сжав челюсть. Каждая мышца и клеточка его тела горела огнем. Джон провел по лицу рукой, чтобы скинуть с себя остатки кошмарного сна. Небо только окрашивалось бледно-розовым цветом, оповещая о предстоящем рассвете. Опустив ноги на пол, он потер воспаленные глаза.       «Это всего лишь сон. Всего лишь выдумка моего разума».       Сидя в своем кабинете, Джон сложил руки в замок под подбородком, бездумно поглядывая на стену. Этот сон не отпускал его, пробираясь под кожу, гоняя первобытный страх по его венам. Он не сразу заметил появление Джейкоба, который вот уже как несколько минут, пристально рассматривал своего младшего брата. Старший Сид видел, как сильно изменился его брат. Под глазами залегли темные тени, огонь, что так ярко горел в его глаз – погас. Джона что-то съедало изнутри, делая из него вновь того маленького, беззащитного мальчика.       – Долго ты будешь на меня так смотреть? – подал голос Джон. Его смутило неожиданное появление Джейкоба.       – А есть на что смотреть? – произнес Джейкоб, склонив голову немного в бок. – Даже Ангелы выглядят получше, чем ты.       От одного упоминания об Ангелах, Джона пробила крупная дрожь, которую он сразу же постарался скрыть. Он знал, что Джейкоб не любил любого проявления слабости и не хотел расстраивать брата.       – Неделя была тяжелая.       – Или три? – хмыкнул Джейкоб.       – Зачем ты пришел? – Джон не хотел грубить ему, но сейчас, он бы хотел побыть один.       – Принес тебе хорошие новости. – вальяжно пройдя по кабинету, Джейкоб опустился на стул и закинул ноги на стол Джона. – Мне порядком поднадоело, что твоя маленькая птичка носится по моему региону и крушит всё вокруг.       – Что ты сказал? – до Джона не сразу дошел смысл его слов.       – Грешница. – Джейкоб пожал плечами. – Она уже как три недели ошивается у Илая и его недоотряда. И эта девчонка сделала гораздо больше, чем всё Волчье логово за всё время своего существования. Теперь я даже понимаю, почему ты так за ней носишься… Такая свирепая, яростная. Настоящий воин.       – Так, погоди. – Джон сложил руки на груди. – То есть, всё это время ты знал, что она находится у тебя, но ничего мне не сказал? Почему?       – Потому что я хотел посмотреть, что она из себя представляет. А если бы ты узнал сразу о том, где она, ты бы всеми силами вернул её в долину. – спокойно произнес Джейкоб.       – Я бы не…       – Да неужели? – в глазах старшего Сида плясали смешинки. – Ещё бы пару дней, и ты бы начал собирать кружок поддержки твоей раненой души.       – С тобой невозможно нормально разговаривать. – младший Сид закатил глаза. – Ты не… эм…       – Нет, я ничего не делал. Хотя, очень сильно хотелось. Она была бы идеальным экспериментом. Чистейшим. Я не трогал её только из-за тебя, но это не значит, что в дальнейшем я не сделаю этого. Если будет такая необходимость, я не смогу закрыть на это глаза, Джон.       – Хорошо, я понял. Когда она собирается вернуться?       – Насколько мне известно, она не собирается возвращаться сюда.       – Почему? – Джон чувствовал себя сейчас полным идиотом. Вся полученная информация не хотела укладываться в его голове. Радость от того, что она не покинула округ, опьяняла его.       – Потому что твои преследовательские наклонности напрягают Сопротивление. И они решили, что в моем регионе ей будет спокойнее.       – И ей там спокойнее?       – Не знаю, как ей, но мне она принесла одни лишь беспокойства. В твоих и моих интересах, чтобы грешница вернулась в долину. Илай и так сидит у меня в печенках, а с её помощью, он стал ещё более невыносим. Так что, забирай свою игрушку, пока она не разнесла мой регион окончательно.       – Как ты мне говорил раньше, я не могу просто ворваться туда и схватить её. Этим могут заняться твои люди. Пускай они доставят её сюда, а я уже решу, что с ней делать. – Джон чувствовал себя, словно маленький мальчик, который узнал о скорых новогодних подарках.       – А, нет, – цокнул Джейкоб. – Разве в этом есть какой-то интерес? Она должна сама этого захотеть. Но причина должна быть достаточно веской, иначе Илай её не отпустит. Подумай, что может заставить её вернуться и используй это против неё.       Откинувшись на спинку стула, Джон широко улыбнулся. Джейкоб не переставал удивлять его. Но младшего Сида интересовали мотивы брата.       – Тебе было бы легче заняться ей самому, в чем подвох?       – Никакого подвоха. – Джейкоб убрал ноги со стола. – Это просто эксперимент. Я хочу посмотреть, как далеко ты можешь зайти. Заняться ей я всегда успею, но мне интересно, как ты над ней поработаешь.       – Плени Ада.       – Сошедший в Ад.       – Огорчи ада.       – Вкусивша плоти его.       Улыбнувшись друг другу, братья заключили сделку. ***       Сидя на кухне Волчьего логова, я медленно попивала уже остывший кофе. Поспать удалось совсем немного, и поэтому, голова соображала туговато. Уставившись на черное пятно на стене, я старалась абстрагироваться от создаваемого Уити шума. Парень сегодня был очень активный, что сильно било по моим расшатанным нервам. Уити пытался втянуть меня в непонятный спор с Кевином, другим участником отряда Илая. Не вдаваясь в подробности, я отмахнулась от него, словно от надоедливой мухи. Не обращая внимания на мою незаинтересованность, Уити продолжал свой монолог:       – А я ещё раз повторяю, что это полный бред.       – У тебя никогда не было нормального блочного лука, откуда тебе тогда знать, что всё, что я здесь говорю неправда?       Прикрыв глаза, я потирала пальцами виски. Головная боль нарастала, покалывая где-то в районе затылка. Теплая рука легла мне плечо, заставляя вздрогнуть от неожиданности. Взглянув на прибывшего, я увидела Джона. Лучезарно улыбаясь, парень уселся на стул возле меня.       – Ты помято выглядишь, плохо спала? – в его голосе четко слышалась озабоченность.       – Не то, конечно, что я хотела услышать в свой адрес, – я хмыкнула. – Но ты прав, спала я действительно паршиво.       – Тебе нужно больше отдыхать! Ты сильно похудела. Ещё немного и тебя унесет порывом сильного ветра.       – Желательно, куда-нибудь подальше отсюда. – указательным пальцем я водила по ручке кружки.       – Какие планы на сегодня? – Джон подставил правую руку под щеку, пристально поглядывая на меня своими зелеными глазами. Громкий спор Уити и Кевина прервал треск рации, что стояла на столе. Подскочив к устройству, Уити принял сигнал.       – Илай?       Он отошел немного в сторону, поэтому услышать то, о чем они говорят, не представлялось возможным. Джон продолжал смотреть на меня, что, честно говоря, немного смущало.       – Эмм… да вроде никаких. Всё, как и всегда. – я пожала плечами.       – Я тут подумал… в общем… – парень замялся, не зная, как продолжить своё предложение.       «Только этого мне сейчас и не хватало». – поджав губы, я вцепилась пальцами в кружку.       – Раз ты не занята сегодня, я тоже, может мы проведем…       Джон не успел договорить, как его тут же перебил Уити.       – Ана, тебя Илай к себе зовет.       – Что-то случилось? – неприятные мурашки тут же поползли по позвоночнику.       – Я не знаю, он мне не сказал. Но звучал он взволнованно. Тебе лучше поторопиться.       Долго не думая, я поднялась со своего места. На лице Джона застыло смущенное выражение, которое он старался скрыть. Не делая эту ситуацию ещё напряженнее, чем она есть, я произнесла:       – Я вернусь, и мы с тобой договорим, окей?       – Без проблем. – он вновь улыбнулся. – Я буду ждать.       Пока я шла по длинному коридору бункера, нервы шалили на максимуме своего предела. Руки потряхивало от беспокойства. Неизвестность пугала, а взбудораженный мозг вырисовывал самые разнообразные картинки. Если бы он хотел мне дать обычное задание, он бы передал его через Уити. Сгорая от волнения, я ускорила шаг. Добравшись до рабочего центра, я сделала несколько глубоких вдохов, прежде чем открыть дверь. Как обычно, Илай был занят рассматриванием карт региона, но тут же оторвался от своего занятия, как только увидел меня. Прочистив горло, он произнес:       – Проходи, Ана. Присаживайся. – он указал на стул. Я лишь отрицательно закивала головой. – Не буду долго тянуть резину, новости будут не самыми приятными.       Я молчала, давая ему возможность правильно подобрать слова. Прикусив нижнюю губу, я выжидающе смотрела на мужчину.       – До нас дошли слухи из долины. Судя по всему, людям Джона удалось поймать Ника, а вместе с ним и Ким. – он резко замолчал, наблюдая за моей реакцией.       Я чувствовала, как гулко бьется моё сердце. Кровь отлила от лица и страх липкими пальцами скользнул по телу.       – Когда это произошло?       – Точно мы сказать не можем. Мы узнали об этом совершенно случайно, подслушали разговоры сектантов.       – Я должна туда поехать.       – Ты уверена? – его беспокойство лишь усиливало мою тревогу. – Я могу отправить туда своих людей. Вместе с членами Сопротивления они смогут вызволить Ника и Ким.       – Нет, я должна поехать туда сама. Не хочу подвергать твоих людей опасности.       – Ты – такая же часть команды, как и все остальные. Если тебе нужна какая-нибудь помощь, я с радостью окажу её тебе.       – Спасибо, Илай, но здесь тоже много работы. Я просто поеду туда и что-нибудь придумаю. Мне нужно просто уехать, я… – я запнулась. В голове не было абсолютно никакого плана. Единственным моим желанием было прыгнуть в пикап и помчаться на выручку семейства Рай.       – Я понимаю. – он тяжело выдохнул. – Но, если тебе что-то понадобится, обязательно сообщи нам. Мы обязательно придем тебе на помощь.       – Хорошо. – я быстро кивнула. – Спасибо.       Всё происходящее напоминало кошмарный сон. Мне не хотелось думать о том, что с ними мог сотворить Джон. Воспаленный мозг сумасшедшего мог придумать что угодно. Илай давал мне какие-то советы, но я не могла разобрать ни слова. Последнее, что я помню четко и ясно – я сажусь в потрепанный пикап и выжимаю педаль газа на полную, чтобы поскорее попасть в долину. Я не попрощалась с ребятами, не позвонила Датчу. Я просто гнала на полную, сжав руль трясущимися пальцами. На моё удивление, за всё время моего «небольшого» путешествия, я не встретила ни одного сектанта, ни одного патруля. Долина Холланд будто вымерла, погрузилась в бесконечную тишину. Я бы отправилась прямиком в дом Джона, чтобы разнести его ранчо в щепки, но я не знала точного местоположения. В итоге я повела машину в сторону дома Ника. У него наверняка есть какие-то записи или заметки, по которым я смогу найти логово монстра. По приезду, я несколько минут не могла заставить себя выйти из машины. В глубине души теплилось иллюзорное ощущение нереальности происходящего. Мне казалось, что как только я выйду из машины, я окончательно разрушу все надежды на чудо.       Входная дверь была закрыта, но не заперта. Я ожидала увидеть настоящий погром, но дом находился в таком же состоянии, как и несколько недель назад. Легонько прикрыв за собой дверь, я двинулась вперед. Мои шаги эхом отбивались от голых стен, нервируя меня всё сильнее. В гостиной громко тикали настенные часы. Пройдя мимо кухни, я тут же остановилась. Медленно развернувшись, я застыла на месте. Джон Сид, собственной персоной, восседал за кухонным столом, медленно крутя в руках чашку с темной жидкостью.       – А я тебя уже заждался, Ана. – произнес он, пристально глядя мне в глаза.       Волосы на загривке сразу стали дыбом. Всё моё нутро кричало лишь одно слово: «Беги». Мне было бы гораздо проще перебить целый отряд его людей, чем участвовать в прямой конфронтации с ним. Сделав несколько шагов назад, я намеревалась выскочить из дома. Он пугал, действительно пугал. До дрожи, до крика. В его глазах отражался нездоровый блеск.       – Разве мама не учила тебя, что игнорировать своего собеседника неприлично? – он сощурил глаза.       – Похоже, точно также, как и твоя, что издеваться над людьми и убивать их – это не нормально. – я прекрасно понимала, что вступать с ним в конфликт, особенно, когда у него мои друзья – не самая хорошая идея. Но мой механизм самосохранения, видимо полностью вышел из строя.       Видимо, мои слова попали в какую-то неизвестную для меня цель, потому что Джон тут же кинул на меня гневный взгляд, сжав челюсть чуть ли не до хруста. О, если бы только одним взглядом можно было уничтожить человека, мое мертвое тело лежало бы сейчас где-нибудь в вонючей канаве, с вывернутым наизнанку позвоночником. Я сделала ещё несколько шагов назад, как властный голос остановил меня.       – Ты никуда отсюда не уйдешь. – Джон медленно поднялся со стула, не отрывая своего взгляда от меня. – Сядь!       – И ты думаешь, я разбегусь и начну выполнять твои указания? – я громко фыркнула.       – Если в тебе есть хоть капля логики, ты будешь делать так, как я скажу. – он неторопливо подошел к столешнице и начал заваривать чай. – Или тебе совершенно плевать на то, что может случиться с твоими драгоценными друзьями?       Эта реплика немного остудила мой пыл. Пока я не доберусь до Ника и Ким, мне придется плясать под его дудку. Сжав кулаки, я быстро подошла к столу и опустилась на стул. Закончив с приготовлением чая, Джон поставил передо мной чашку. Затем, он встал за моей спиной, проводя указательным пальцем по спинке стула, в опасной близости от моей спины. Хмыкнув, он уселся напротив, сложив при этом руки на груди. Он выглядел не так, как обычно. Вечно ухоженный, в костюме с иголочки… Сейчас его волосы были растрёпаны, придавая ему более дружелюбный вид. Ну, насколько понятие «дружелюбный» и Джон Сид вообще совместимы. На нем был обтягивающий черный свитер, который оттенял бледность его лица. Пар от напитка размывал черты его лица, делая Джона эфемерным созданием.       – Долго же тебя не было. Как дела? – довольно ухмыляясь, Джон откинулся на спинку стула.       – Мы ради этого здесь? Чтобы ты смог узнать, как у меня дела?       – Я пытаюсь завести нормальный разговор.       – А мне он нахер не упал, понятно? – выпалила я.       – Как грубо. – произнес Джон, удивленно вскидывая брови.       – Переживешь.       Между нами вновь воцарилась напряженная тишина. Если бы кто-то посмотрел на нас со стороны, то он возможно бы подумал, что мы обычные люди, что собрались за одним столом, чтобы насладиться утренним чаем. Но на самом деле, воздух в комнате трещал от напряжения, злости и ненависти. Меня интересовал всего лишь один вопрос, который я больше не могла держать в себе.       – Где Ник и Ким?       – Там, где ты их никогда не найдешь. – он бросил в меня эти слова, словно нож. – Поэтому, если ты хочешь, чтобы с ними всё было хорошо – ты будешь послушной девочкой.       – Только в твоих мечтах.       – Мечтать - не вредно.       – Вредно находиться с тобой в одном помещении.       Это всё звучало до ужаса по-детски, но я не могла остановиться. Устало прикрыв глаза, Джон тяжело выдохнул. Было видно, что ему трудно справиться с нахлынувшими эмоциями. Его терпение постепенно вытекало из него капля за каплей. Разговор с ним, как танец на раскаленных углях.       – Для начала, ты выпьешь чай, а затем, когда ты успокоишься, мы сможем нормально поговорить и прийти к адекватному решению нашей проблемы.       – Это не "наша" проблема. - я в воздухе показала кавычки. - Это твои проблемы с головой и восприятием окружающего мира. Никогда не думал обратиться специалисту?       – Обращался. - он провел языком по нижней губе.       – Жаль, что он не выдержал твоего присутствия и прервал курс лечения.       – Это я не выдержал его вопросов и теперь он украшает одну из инсталляций Джейкоба в горах Уайттейл.       Его зрачки расширились, словно он говорил о чем-то, что приносит ему удовлетворение. Жаль, конечно, что их Бог не Зевс. Он бы наверняка наслал самую мощную молнию на его больную задницу. Джон корпусом двинулся вперёд, выставляя свою левую руку. Придвинув ко мне кружку, он произнес:       – Пей.       – Решил пойти по лёгкому пути и отравить меня?       – Это было бы слишком просто. - он вновь откинулся на стул, укладывая руки на подлокотники. - Для тебя, у меня есть кое - что поинтереснее.       Обхватив ледяными пальцами кружку, я приняла задумчивый вид. Меня совсем не устраивало то, что здесь происходило. Нужно срочно выбираться отсюда. Я даже не хочу узнавать, что он придумал для меня. Любое проявление его внимания в мою сторону, уже не сулило ничего хорошего. Джон наблюдал за каждым моим движением. Медленно подняв кружку в воздух, я поднесла её к своему лицу. Пахло обычным травяным чаем. Выстроив с Джоном зрительный контакт, я швырнула кружку на пол. Осколки тут же разлетелись по всей кухне, устилая тёмный пол. Ни один мускул не дрогнул на его лице. Он смотрел на меня, словно на непутёвого, упрямого ребенка.       – Ты закончила? – спокойно произнес он.       – Что тебе нужно?       – Мне кажется, у нас уже был подобный разговор. Мои намерения просты и понятны. Ты - пример всех человеческих пороков, и ты должна от них освободиться.       – Я об этом не просила. – сжав подлокотники, я натянулась, словно струна.       – Ты слишком погрязла во тьме, чтобы увидеть хоть каплю света. Но я помогу тебе обрести истину.       Резким рывком, Джон соскочил со своего стула и кинулся в мою сторону. Адреналин забурлил в крови, подрывая меня с насиженного места. Отскочив в бок, я обогнула стол, меняясь с Джоном местами.       – Не противься. – медленно, словно тигр, он подступал со стороны. – Я сделаю так, что ты сознаешься во всех своих грехах, приведу тебя к Искуплению. А затем, ты будешь умолять меня сделать это с тобой снова.       Он шипел на меня, словно змея. Каждое слово таило в себе неприкрытую опасность, заставляя мои колени дрожать от страха. Если я попаду к нему в руки, мне не удастся спасти своих друзей. Мысленно, я подготавливала себя к следующему шагу. Всё лишь нужно дотянуться до выдвижного ящика.       – Ты пройдешь через море боли, будешь собственными ногтями вырывать из своей плоти эту черную опухоль, но затем… затем ты познаешь свет. И я приведу тебя к нему, потому что это – мой долг.       Задрав рукава, он вцепился своими пальцами в спинку стула. От напряжения, мышцы на его руках напряглись, заставляя бесчисленную россыпь татуировок отдаться какому-то демоническому танцу. Сверкнув глазами, Джон сделал несколько шагов в мою сторону. Выждав момент, я кинулась к столешнице, быстро выдвигая ящик. Память меня не подвела, и я действительно обнаружила внутри ножи. Ухватив рукоятку двумя руками, я выставила их вперед. Под ногами хрустели осколки разбитой чашки, в поясницу неприятно упирался деревянный угол ящика. Легкое удивление скользнуло по лицу Джона, но он тут же прогнал его, ухмыляясь во весь рот. Он делал шаг ко мне – я от него. Мы ходили кругами, не отрывая глаз друг от друга.       – Если до тебя плохо доходит, то я повторю ещё раз: «Я никуда с тобой не пойду». – сердце стучало где-то в районе живота.       – Ты не в том состоянии, чтобы ставить мне условия, сладкая. – Джона совершенно не пугало моё взвинченное состояние, не пугала и холодная сталь, что медленно подрагивала в моих руках. – Хватит бегать от меня, Ана. Тебе всё равно не скрыться.       Выход был прямо за моей спиной. Всего лишь несколько быстрых движений, и я буду свободна. За всё время, проведенное в этой комнате, я тысячу раз прокляла себя за необдуманные решения. Одним из таких стало нежелание брать с собой оружие, оставив его в салоне пикапа. Всё было бы гораздо быстрее. Один выстрел в голову Сида, и весь регион счастлив.       Кровь набатом стучала в голове, отгораживая меня от изменений в окружающей обстановке. Моя спина столкнулась с чем - то твердым, и это что - то схватило меня за плечи. Резко развернувшись, я увидела перед собой одного из людей Джона. Длинные волосы свисали грязными паклями до плеч, борода скрывала большую часть лица. От него разило потом и сеном, что тут же вызывало рвотный рефлекс. Его рука сжималась на моём плече, а в глазах стояла ненависть. Быстро вскинув нож, я полоснула его лезвием по предплечью. Но эта небольшая схватка отвлекла меня от самого главного. На смену отвратительного, удушающего запаха, мне в нос ударил приятный аромат мужского одеколона и яркий запах клубники. Я не успела двинуть и мускулом, как мне в шею вонзилась острая игла. Странное тепло растеклось по всему телу, постепенно унося моё сознание в неизвестность. С громким стуком нож упал на пол, выскакивая из ослабевших рук. Ноги подкосились, но сильные руки Крестителя подхватили меня за талию. Я пыталась дать отпор, но моё тело было немо к моим просьбам. Джон стоял за моей спиной, прижимая меня к своей груди. Откинув мои волосы на левую сторону, он наклонился к моему уху.       - Т-шш… – Джон провел носом по моей шее. – Потом, ты скажешь мне «спасибо». Я делаю всё это ради тебя, Ана.       Картинка становилась размытой, в глаза будто насыпали песка. У меня не было сил сражаться с этой засасывающей темнотой. Чьи-то теплые руки подняли меня в воздух, а затем, я окончательно потеряла всякую связь с действительностью. ***       Дорога до ранчо ещё никогда не была такой длинной. Ана лежала на заднем сидении его машины, а всё, что хотелось Джону в этот момент – касаться её. Он чувствовал пульсацию в ладонях, которая лишь нарастала с каждой секундой всё больше. Покрепче обхватив руль, Джон нажал на педаль газа. Ему было хорошо. Впервые, за те три долгие недели, Джон чувствовал себя поистине прекрасно. Улыбка не сходила с его лица, а на сердце были штиль и спокойствие.       У ворот его уже ждали его люди, готовые к выполнению любых его указаний. Они поспешили вытащить девчонку из машины, и Джон старался изо всех сил не накинуться на них. Он не хотел видеть чужие руки на её теле. Только его. Не искушая свою судьбу и тело, Джон отдал несколько приказов и рванул в свой кабинет. Ему хотелось начать свой спектакль, но для начала, Ана должна прийти в чувство. Играть с игрушками интереснее, когда они могут дать отпор. Он не знал точно, когда она очнется. Блажь действует на всех по-разному. Ему лишь оставалось запастись терпением, которого, к сожалению, у него уже не оставалось.       Он пытался занять себя делами церкви, но вся прочитанная или услышанная информация, попросту вылетала из его головы. Джон сидел как на иголках. Несколько раз он порывался спуститься вниз, чтобы проверить, как там Ана, но вовремя ставил себя на место. Его люди сообщат ему, когда она придет в себя. Ближе к вечеру ему позвонил Джейкоб. Услышав от брата, что разработанный ими план удался, старший Сид пришел в восторг.       – Я даже удивлен, что её удалось поймать так легко. – хмыкнул Джейкоб. – Либо она теряет хватку, либо ты старался так, что чуть не выпрыгнул из штанов.       – Тебе обязательно портить такой хороший момент? – фыркнул в трубку Джон.       – Кто-то обиделся? – Джейкоб наигранно изменил голос, дразня младшего брата.       На это, Джон лишь мог закатить глаза. Его поражало поведение Джейкоба. Он прекрасно мимикрировал под все изменения, становясь именно тем, что поможет ему достичь желаемого. В кругу семьи он был громким, веселым и прекрасным человеком. Но как только он становился Вестником, он полностью менялся. От него исходила устрашающая аура, которая высасывала всю радость и счастье из тех, кто находился поблизости. Джейкоб подавлял. В этом и заключалась его сила.       – … поэтому, я скоро буду. – задумавшись о своём, Джон пропустил половину монолога.       – Ты приедешь сюда?       – Ага. – быстро ответил Джейкоб.       – Зачем? – Джон понимал зачем, но ему хотелось сохранить то, что будет происходить, только между ним и Аной.       – Хочу показать тебе кое-что интересное. – Креститель слышал по голосу брата, что тот находится в самом приятном расположении духа. Но это веселье не вызывало в нем никаких приятных чувств. Обычно то, что сильно веселит Джейкоба, не веселит остальных членов семьи. – Тебе понравится, обещаю.       После их с Джейкобом разговора не прошло и тридцати минут, как Джон словил себя на том, что держится за ручку двери, в которой находится Ана. Он не мог вспомнить, как оказался здесь, как сюда шел.       «Ну, раз я уже здесь, то могу и зайти, верно?». – он уточнял у самого себя.       Внутри сидело сосущее чувство, скручивая все внутренности в тугой узел. Комната была окутана полумраком, красные неоновые лампы не давали должного освещения, но Джон уже привык. В центре комнаты стоял стул, к которому была привязана девушка. Её лодыжки были обмотаны крепкой веревкой, зафиксированные на ножках стула. Её руки также были стянуты, только уже стяжкой. Её голова свисала на грудь. Если бы Джон не знал, что она сейчас находится где-то под контролем Блажи, он бы подумал, что она умерла. Усевшись в кресло напротив, Джон скрестил руки на груди. Она заметно похудела. Ключицы выпирали так сильно, что их можно было сломать лишь одним взглядом на них.       «Илай там что, её совсем не кормил?». – сжав челюсть, Джон продолжал осматривать девушку.       Его люди облачили её в тот самый злосчастный купальник, в котором она выпрыгивала на озере Мертвеца. Она была действительно привлекательной. Несмотря на сильную потерю веса, она не потеряла своих форм. От одного только вида её прикрытых округлостей, у Джона становилось тесно в штанах. Он хотел прикоснуться к её бархатной коже, но осознание того, что он не сможет остановиться – помогло ему прийти в чувство. Его взгляд скользнул по её рукам и задержался на шраме. Прищурившись, Джон подумал, что ему показалось. Встав с кресла, он подошел к Ане. Опустившись на корточки, Джон медленно провел пальцем по свежему шраму. Нахмурившись, он взглянул на лицо девушки. Конечно же, она не могла ему ответить, и он не мог увидеть ответ на свой вопрос в её глазах, но незнание того, что произошло – убивало его.       Он сидел возле неё долго, рассматривая каждую родинку, каждый шрам, синяк. Ему казалось, что он изучил её вдоль и поперек. Он бы мог найти её в любой темной комнате, следуя за её сладким запахом. Она пахла травами долины, солнцем и чем-то, что Джон не мог распознать, но этот запах напоминал ему о чем-то хорошем.       Когда он наконец сумел от неё оторваться, в гостиной его уже ждал Джейкоб. Он держал в руках небольшой конверт, хитро улыбаясь брату. Не говоря друг другу ни слова, они прошли в кабинет Джона. Он чувствовал тяжелый взгляд Джейкоба на своей спине, но продолжал идти вперед, гордо выпрямляя спину. Точно также, без лишних слов, Джейкоб протянул Джону конверт. Его глаза горели нездоровым любопытством. Словно Джон участвует в каком-то эксперименте, о котором известно только Джейкобу. Принимая максимально незаинтересованный вид, Джон взглянул на содержимое. Но то, что он там увидел, взбесило его не на шутку.       – Это что за хлыщ? – он цедил эти слова, пытаясь не сорваться на крик.       – Новый дружок. – усмехнувшись, произнес Джейкоб. – Симпатяга, не правда ли?       Фотографии были не самого лучшего качества, но четко показывали широкую улыбку Аны и грубую мужскую руку на её талии. Таких снимков было несколько, все сделаны в разных локациях. Джону казалось, что ещё немного и он захлебнётся в собственной желчи. Этот, как он выразился «хлыщ», видимо не знал такого слова как «дистанция». С каждой просмотренной Джоном фотографии, этот парень был к ней всё ближе и ближе. Будто хотел забраться к ней под кожу. Она же, лишь счастливо улыбалась ему, ни на секунду, не смущаясь от его прикосновений. Мысленно вырвав позвоночник этого недоноска и вытащив его через задницу идиота, Джон швырнул фотографии на стол.       – Это я вижу. Конкретнее можно? – температура тела поднялась, словно вместо крови по его венам текла лава.       – Зовут Джон. Спасли с одного аванпоста. Теперь носится за ней как хвостик. – судя по виду Джейкоба, ему нравилось то, что сейчас происходило.       – Как долго?       – Недели две, не меньше.       – Зачем ты мне это принес?       – Чтобы ты знал своего соперника в лицо. – хмыкнул он.       – Ты думаешь, – Джон брезгливо показал на фотографию. – Это соперник? Сильно сомневаюсь.       – А я сомневаюсь, что твои чары, смогут как-то повлиять на грешницу. Особенно, если на горизонте счастливого финала, есть кто-то другой. – Джейкоб сказал это с удивительной легкостью, не вкладывая в свой голос насмешку.       Тяжело вздохнув, Джон опустился на стул. Он вдруг почувствовал внезапную усталость, что била палками по его голове. Запустив пальцы в бороду, Джон провел по подбородку. Он не понимал сам, что происходит. Не понимал, чего он хочет.       – Я совершенно запутался, Джейкоб. – устало протянул он. – Я потерян.       – Знаю. – произнес Джейкоб. – Но сейчас, у нас есть дела. – он кивнул в сторону двери, где тихо, сложив руки за спиной, стоял Карл.       – Креститель. – как только Джон взглянул на своего помощника, тот сразу же качнул головой. – Она очнулась.       – Мы сейчас придём. – не глядя на мужчину, бросил Джейкоб.       За Карлом тихо закрылась дверь, оставляя Сидов в затянувшемся молчании. Джейкоб подошел к брату, положив свои огромные ладони на его плечи.       – Пора, Джон.       Кивнув брату, он выпрямил спину, нацепив при этом, маску полного безразличия. ***       Пробуждение было не самым радужным. Перед глазами плясали красные пятна, отдавая невыносимой болью в висках. Мне нестерпимо хотелось согнать с себя остатки этого треклятого наркотика, но пошевелив руками, я столкнулась с сильным сопротивлением. Стяжка туго впилась в запястья, вынуждая меня сдерживать тяжёлые вздохи. Ноги были закреплены не так сильно, но возможности пошевелить хотя бы какой-нибудь конечностью у меня не было.       Зябко поежившись, я обнаружила, что на мне не та одежда, в которой я была до этого. Вместо неё на мне был надет купальник, который так тщательно подбирала для меня Ким.       – Что за… – как бы сильно я не пыталась найти во всем этом логику, выходило изрядно скудно. Мозг не хотел работать в полную силу, пытаясь прийти в себя, после очередной дозы наркотика.       В комнате было темно и красный цвет неоновых ламп не помогал тщательно рассмотреть обстановку. В паре метров от меня стояло кожаное кресло, с левой от него стороны был стол, заваленный всевозможными инструментами. Из комнаты вела одна дверь, которая конечно же, была закрыта на миллион замков. По коже побежали мурашки, и я отчаянно пыталась убедить себя, что они из-за холода, а не из-за животного страха перед неизвестностью.       Время тянулось как расплавленная карамель. С каждой минутой моё волнение нарастало, вбрасывая в мозг не самые приятные сценарии будущих событий. Попытки выбраться я оставила уже несколько минут назад. Чем сильнее я шевелилась, тем туже затягивалась стяжка, впиваясь в тонкую кожу. Мне ничего не оставалось, как тупо уставиться на стену, при этом, пытаясь выровнять сбившееся дыхание. Скрип железной двери прозвучал как гром, среди ясного неба. На пороге стоял тот сектант, которого я легонько резанула ножом. Но, судя по количеству бинта на его предплечье, он посчитал, что это достаточно серьезная рана. Мысленно собрав всё свое мужество, я пристально взглянула на мужчину.       Несколько долгих секунд он сверлил меня злостным взглядом, а затем быстро захлопнул за собой дверь. Сложив руки на груди, он произнес:       – Надеюсь тебе здесь херово, тварь. – он сплюнул на пол. – И скоро из тебя выбьют всю эту дурь.       – Из меня то выбьют, а в вас её напихали до самой глотки, придурок. – я мысленно похлопала себя по плечу за мужество, а затем отвесила мощный подзатыльник за безрассудство.       Он закипал как чайник, наполненный до краев. Сделав два быстрых шага, он оказался напротив меня, нависая как скала.       – Ты за всё ответишь, грешница. – как только он подошел ближе, я почувствовала стойкий запах алкоголя. – А тем более, за это. – он яростно тряс своей пораненной рукой возле моего носа.       Сморщив нос от неприятного запаха, я сжала зубы. Лучше бы я выслушивала очередную ересь Джона, чем терпела этот детский, обиженный лепет.       – Скажи мне, – сектант перестал махать своей конечностью, сфокусировав свой пьяный взгляд на мне. – Он тебя трахает?       – Что? – вопрос был таким неожиданным и несуразным, что я не смогла подавить смеха. – О чем ты говоришь вообще?       – О Крестителе. – он гаркнул. – Не думаю, что он стал бы так с тобой носиться, если бы ты ему не давала.       – Тебя это так беспокоит? – я пыталась успокоиться, но смех рвался наружу. – Не волнуйся, когда-нибудь и ты получишь своё место в его сердце.       Резкий звон в ушах заставил сморщиться от боли. Следом за ним появилась боль, опаляя мою правую щеку. Сектант стоял с поднятой вверх ладонью, сдерживая себя из последних сил. Во рту появился неприятный привкус железа. В свой удар он вложил всю ненависть, которая копилась у него на протяжении нескольких часов. Я провела языком по губам, ощущая легкую пульсацию там, где плоть разорвалась от удара.       – Что, уже не смешно? – он фыркнул. – Я так и подумал.       – Пошел нахер. – кровь смешивалась со слюной, заполняя мой рот. Чтобы избавиться от этого отвратительного привкуса, я постаралась выплюнуть содержимое.       – Не раньше, чем попробую то, из-за чего такой шум. – его глазки забегали по моему телу. От одного такого взгляда стало противно. – Тебе же всё равно перед кем ноги раздвигать. В любом случае ты приблизишься к Господу – это я тебе обещаю.       Быстрыми движениями он принялся отстегивать свой ремень. Его дерганые движения вызывали во мне дурноту.       «Где же этот сраный Сид, когда он так нужен». – визжало моё подсознание.       «А с чего ты взяла, что он бы это остановил?» – шептал уже совершенно другой голос.       Стянув с себя льняные брюки, сектант откинул их в сторону. Его глаза помутнели от желания, отключая все инстинкты самосохранения.       – Только тронь меня, и я…       – И что тогда? – он звонко рассмеялся. – Никто не придет к тебе на помощь, запомни это наконец.       Его мерзкие руки блуждали по моему телу, вызывая бесконтрольные приступы рвоты. Одну руку он положил на мое бедро, в то время как вторая, агрессивно нащупывала грудь. Его движения были резкими, причиняющими боль. В уголках глаз собирались предательские слезы. Я была абсолютно беспомощна: не имея возможности пошевелиться и дать отпор, я чувствовала себя грязной, испорченной. Его рука двинулась ниже, замирая возле самого края купальника. Влажным языком он водил по впадинке между грудями, сжимая моё предплечье так сильно, что оставались красные отпечатки его пальцев. Меня била крупная дрожь омерзения. Я понимала, что у меня нет ни одного шанса на освобождение, но я больше не могла терпеть этот ужас. Как могла, я начала вырываться. Руки горели огнем, кожу на ногах натирала прочная веревка. Все мои попытки освободиться лишь раззадорили сектанта. Я хотела закричать. Закричать так, чтоб услышал весь этот чёртов округ, но горло будто сдавили железными тисками. Ощущение беспомощности, страх и омерзение сковали меня.       Сектант не терял времени даром. Его голый возбужденный член касался моего бедра, в то время как его мокрые пальцы, стягивали бретельки моего купальника вниз. Моя грудь оголилась, что привело мужчину в неописуемый восторг. Он с силой сжал правую грудь, припадая ртом к левой. Резкая боль пронзила левую часть моего тела. Сектант впился зубами в тонкую кожу над грудью, сжимая зубы всё сильнее. Другой рукой он водил по восставшей плоти, издавая хриплые гортанные стоны.       Сильно зажмурив глаза, я пыталась смириться с неизбежным. Силы медленно, но верно покидали меня, и я молилась только о том, чтобы умереть прямо на этом месте, чтобы не испытывать всего того, что меня ждет. Сектант был прав: не было никакого смысла кричать и звать на помощь. Никто не поможет, а тем более мне. ***       Они шли один за другим. Первым по ступенькам спускался Карл, затем Джейкоб, а уже потом Джон. Увиденные фотографии не выходили у него из головы. Джон старался подавить в себе эту ярость, но она лишь разрасталась, растекаясь по венам жгучей отравой. Впереди раздалось какое-то копошение, а следом за ним удивленный возглас его помощника. Громко присвистнув, Джейкоб прошел вперед. Джон не понимал, что происходит. Как только он оказался в помещении, он сразу же почувствовал мрачную атмосферу, которая прибивала каждого к холодному полу.       Карл крутился около девчонки, и единственное, что успел заметить Джон: он поправлял лямки купальника на её плечах. Чуть дальше, на полу, лежал один из его людей. Его голая задница белым пятном мелькала в темноте комнаты. Скрестив руки на груди, Джейкоб коршуном смотрел на мужчину. Желваки заходили ходуном и было видно, что он пытается унять свою ярость. Карл отошел от девчонки, и Джон наконец-то сумел её рассмотреть. Треснутая губа подрагивала, на предплечьях алыми пятнами горели синяки. Джон сделал несколько шагов вперед. Недалеко от стула валялись поношенные льняные штаны последователя, которые Джон брезгливо откинул ногой.       Ана не смотрела на него, уставившись своими стеклянными глазами на стену. Он протянул к ней руку, и она инстинктивно дернулась. Новый приступ ярости обдал Джона с ног до головы. Из-под купальника виделись странные отметины, и он аккуратно отодвинул бретельку. На её белоснежной коже горели глубокие следы от зубов, по краям которых нежная плоть приобретала фиолетовый цвет. Красная пелена встала перед глазами. Последователь хныкал и сжимался словно щенок, который нагадил в тапки хозяина. Уступив место брату, Джейкоб кинул быстрый взгляд на девушку и встал возле стены, позволяя Джону самому разобраться с проблемой.       – Креститель, я не хотел. Она сама виновата. Её подослал сам Дьявол, чтобы совратить мою душу. – тараторил последователь.       Джон молчал. Засунув руки в карманы брюк, он взглядом сверлил огромную дыру в голове мужчины. Он мельком взглянул на девушку, которая продолжала пялиться на стену. Его сердце медленно покрывалось ледяной коркой. Последователь продолжал говорить, но Джон не слышал ни слова. Вся ярость сконцентрировалась где-то в районе желудка, запуская свои липкие щупальца всё глубже и глубже.       – Тебе никто не говорил, что брать чужое нельзя? – его слова были ядовитыми.       – Я не хотел, клянусь. – мужчина понимал свою ошибку. – Пожалуйста, Креститель… я не хотел. – крупные слёзы текли по его лицу.       – Не стоит кусать руку, которая тебя кормит. – сжав челюсть, Джон со всей дури ударил последователя ногой в живот. – Как собаку буду учить. Нельзя. – он наносил удар за ударом. – Нельзя. Нельзя. НЕЛЬЗЯ!.       Опустившись на колени, Джон принялся бить мужчину кулаком. Его лицо напоминало кровавое месиво, которое издавало хриплые звуки. Сектант не сопротивлялся, лишь прикрывал руками лицо. Все пережитые негативные эмоции за день нашли свой выход. Джон не мог остановиться. Когда кровь сектанта была на его руках и рубашке, когда костяшки пальцев стерлись и начали гореть – он всё ещё не мог остановиться. В голове тут же всплыл образ этого недоноска, что так отчаянно терся возле Аны. Он лучше сразится с Дьяволом, чем ещё раз подпустит его к ней. Ана… Резко остановившись, Джон отшатнулся от мужчины. Последователь лежал без сознания, и только едва ощутимое движение груди говорило о том, что он жив.       Джон повернул голову в сторону девушки. Она смотрела прямо на него. В её глазах читался неподдельный ужас, который заставлял её тело дрожать. Быстро вскочив на ноги, он тут же оказался возле неё. Обхватив её бледное лицо своими руками, Джон нежно гладил её большими пальцами по скулам. Каждое движение натягивало кожу на руках, отдавая невыносимой болью в костяшках. Но Джону было плевать. Он держал её лицо так, чтобы он не могла отвести от него взгляд. Джейкоб тихо стоял в стороне, с интересом разглядывая открывшуюся перед ним картину.       – Почему ты не позвала на помощь? – Джон не понимал на кого злится. На неё, за то, что не закричала, или на себя, что оставил её здесь одну. – Ты понимаешь, что сейчас могло произойти?       Но Ана молчала. Ей казалось, что всё это происходит не с ней. Будто она покинула своё тело и наблюдает за всем со стороны.       – Карл, помоги-ка мне. – оттолкнувшись от стены, Джейкоб подошел к сектанту.       Поспешив старшему Сиду на помощь, Карл обхватил голые лодыжки мужчины и потянул его на себя. Вместе, они выволокли неподвижное тело, загрузив его в пикап Джейкоба. Джон отпустил девушку, но только для того, чтобы разрезать удерживающие её веревки. После всего, что случилось, он не хотел делать ей ещё хуже. У них впереди много времени и он выполнит то, что так сильно желает. Но сейчас… сейчас ей необходимо перевести дух. Она продолжала сидеть на стуле, впившись своими глазами в грудь Джона. Нахмурившись, он аккуратно взял её за руку и потянул на себя. Ноги её не слушались, и она постоянно падала на пол. Но Джон всегда был рядом, удерживая её за талию. Она цеплялась за него словно за спасательный круг, который был единственной её возможностью не погибнуть. Как только на пороге появился Карл, он тут же перехватил девушку, с другой стороны. Вместе, они затащили её в одну из спален на втором этаже. Джон поспешно покинул комнату, при этом отдав Карлу несколько поручений. Он боялся оставаться с ней наедине, боялся сделать ей больно, спугнуть. Поэтому бежал оттуда, как последний трус. ***       Ник старательно собирал осколки разбитой чашки, которые магическим образом появились на его кухне. Когда они уезжали с Ким на УЗИ, он тщательно проверил дом на наличие открытых окон. Бездомные коты частенько залезали в его жилище, переворачивая всё вокруг. Он думал так и сейчас, что это был всего лишь кот, как-то попавший в его дом. Но разве коты пьют чай? А после чая, размахивают друг перед другом ножами? Качнув головой, Ник вновь вернулся к своему занятия. Ким утомилась после дороги, поэтому сразу же отправилась отдыхать. Он волновался за жену. Вся эта напряженная атмосфера не была благополучной для женщины, а уж тем более беременной. Но Ким оставалась непреклонной. Она не намеревалась прятать голову в песок, пока округ сражается за свою свободу. Это, Ник любил в ней больше всего. Ким никогда не отступит от вещей, которые любит. Будет сражаться за них до последнего.       Громкий топот и крики заставили задумчивого Ника дернуться от испуга. К нему в кухню ворвались несколько человек: Датч, наперевес с дробовиком, Шарки, сжимавший свою газовую установку побелевшими пальцами и ещё один незнакомый ему парень, натягивающий тетиву своего блочного лука.       – Вы что, с ума посходили все? – яростно выпалил Ник. – Какого хрена здесь происходит?       – Почему ты дома? – гаркнул на него Датч. – Где Ким?       – В спальне. – Ник не понимал, что от него хотят. Они завалились в его дом с оружием, кричат на него и задают странные вопросы. – Вы пьяные?       – Как вам удалось освободиться? – произнес неизвестный парень.       – «Освободиться»? Что вы несете?       – Вас разве не схватил Джон? – Шарки влез в разговор. – Ну, типа для очищения тела и познания небесного света?       Вскинув бровь, Ник ещё раз обвел собравшихся взглядом. Его лицо выражало полное непонимание происходящего. Если эти придурки накурились паленой травы – это их проблемы, но не надо впутывать в это Ника.       – Вы можете нормально объяснить мне, что происходит? – выпрямившись, Ник сложил руки на груди. – Причем здесь Джон и его сраный небесный свет? И вообще, за кой хрен ты притащил сюда эту штуку? – он пальцем ткнул в установку Шарки. – Ты пожар мне тут хочешь устроить?       – Так Джон вас не трогал? – вновь подал голос неизвестный.       – Ты вообще кто такой? – Ника постепенно подрывало.       – Джон. – произнес он.       У Ника окончательно сломался мозг. Тяжело опустившись на стул, он пальцами потер глаза.       – Нас с Ким не было в округе. Мы ездили в Мизулу, на УЗИ. Приехали домой минут тридцать назад.       – И вы не видели Ану? – спросил Джон.       – Ану? Она же сейчас с Илаем, разве не так?       Мужчины замолчали, понуро опустив головы. Первым заговорил Датч, объясняя Нику всю сложившуюся ситуацию. Рассказ вышел небольшим, но передавал всю главную суть.       – Илай отправил меня сюда к ней в помощь. Объездив весь округ, я не нашел ни одного её следа. Затем, я связался с Датчем и вот мы здесь. – подвел итог Джон.       – Но что вы тут забыли?       – Приятель, мы тебя спасать прибежали. – Шарки отставил свою адскую машину в сторону и теперь активно копался у Ника в холодильнике.       – Джон бы не стал держать нас у нас же дома. – фыркнул Ник.       – Мы решили проверить, на всякий случай. – произнес Датч. – Зато, теперь мы знаем, что с вами всё в порядке.       – Но это не отвечает на вопрос: «Где Ана?». – сокрушенно сказал Ник. – Чёрт, вечно всё через задницу. Не нужно было её отпускать. Почему вы сами ничего не проверили? Джон носился за ней по всей долине словно сумасшедший. Теперь неизвестно, что он может с ней сделать, окажись она у него.       – Я втитаю, сто нам нувно подождать. – пока все были заняты разговором, Шарки приготовил себе целую гору бутербродов с ветчиной, которые уминал сейчас за обе щеки. Проглотив остатки пищи, он вновь произнес: – Она крепкая, если Джон и поймал её, она накидает ему по шарам и вернется. Вот увидите.       – Надеюсь, ты окажешься прав, Шарки. – Датч прислонился к стене, задвигая ремешок с дробовиком за спину. – Мы даже не знаем где искать. Он может держать её где угодно.       – Но мы точно не знаем, у него ли она. – Джон пытался мыслить позитивно. – Может она на реке Хенбейн? Скрылась подальше, чтобы он её не достал.       – Нужно связаться с Уайтхорсом, может они что слышали. – Датч пожал плечами.       – Ну а пока, будем прочесывать местность и ловить радиосигналы, мало ли, что сможем узнать. – закончил Ник. ***       Ломота опутала всё тело. Казалось, что болит каждая косточка, каждая мышца. Ощущения были схожи с пробуждением после передозировки Блажью. На моё удивление я лежала в чистой, светлой комнате. Сквозь неплотно прикрытые занавески лился резкий солнечный свет. Я лежала на огромной двуспальной кровати, накрытая легким одеялом. Воспоминания полились мощным потоком, заставляя меня скривиться от отвращения. Той ночью я увидела на что способен Джон. И это действительно пугало.       Это было последнее яркая вспышка. Дальше, всё происходило словно в тумане. Воспоминания были обрывочными. Я не помнила, как попала в эту комнату, как легла на кровать. И что я вообще здесь делаю? Чья это спальня? Разве я не должна валяться в каком-нибудь сарае, отмораживая кости на бетонном полу?       Я всё ещё была в этом злосчастном купальнике. Что ж, после таких приключений, эта вещь явно не станет фаворитом в моем гардеробе. Я чувствовала себя грязной, хотелось поскорее вылезти из этого мерзкого куска ткани. А потом сжечь его на костре, который также поглотит всех сектантов округа. Кто-то аккуратно поработал над моим шрамом, наклеив на него обеззараживающий пластырь.       «Какая прелесть». – фыркнуло моё подсознание. – «Прям не адский дом, а санаторий».       На левой руке я обнаружила несколько красных точек, а на тумбочке пустые пузырьки. Присмотревшись, я поняла, что это снотворное. Неожиданно я осознала, что не знаю, какой сейчас день. Я могла быть здесь как пару дней, так и пару недель. Никто не знает о том, что я здесь. И именно поэтому, никто не кинется меня искать.       Омерзение вышло на новый уровень, и я поспешила выскочить из постели. У стены стоял стул, на котором лежала стопка чистой, свежевыглаженной одежды. Кое-как доковыляв на затекших ногах, я обнаружила: черные льняные шорты, черную майку на бретельках, белые носки и кроссовки. Но прежде чем облачаться в чистую одежду, я хотела смыть с себя все неприятные воспоминания. В комнате было две двери, одна из которых вела в коридор. Вторая, на моё счастье оказалась ванной комнатой. Это было большое помещение, выполненное в минималистичном стиле. Черная душевая кабинка так и манила к себе, поэтому я не стала противиться её зову. Я терла кожу с необычайным остервенением, пытаясь смыть с себя ощущение влажных рук сектанта. Укус на груди сиял темно-синим цветом, в центре которого был круг из глубоких отпечатков зубов.       Мне казалось, что я простояла под водой целую вечность. Но усталость заставляла вновь вернуться в постель. Забравшись в чистые вещи, я вышла из ванной. На столе уже стоял поднос с горячей едой. Значит, кто-то заходил сюда, пока я была в душе. Поковыряв принесенную пищу вилкой, я сделала несколько укусов. Еда комом стояла в горле, вызывая приступы дурноты. Через несколько часов дверь в комнату отворилась и на пороге появился незнакомый мужчина. Он не был похож на всех остальных членов церкви. Его волосы были коротко подстрижены, и не было ни единого намека на щетину. Он держался учтиво, что полностью выбивало из колеи. Увидев поднос, на котором лежал недоеденный завтрак, он произнес:       – Вы почти ничего не съели.       – Я не хочу есть. – мне почему-то стало стыдно. Я почувствовала себя маленьким ребенком, которого застукали при попытке скормить невкусные овощи своей собаке.       – Но вам нужно набираться сил. – он хмуро посмотрел на меня. – Креститель будет не доволен.       Было видно, что он расстроен. Может ли Джон наказать его за то, что я не съела чертов завтрак? Да запросто.       – Может, вы ему просто не скажите? – я пожала плечами. – Это обезопасит всех нас от очередного крика.       – Я не… не могу не сказать.       Я почему-то чувствовала благожелательность по отношению к этому человеку. От него исходила приятная энергетика: теплая, успокаивающая. Что такой человек как он, может делать в таком месте как это? Хотя, люди хорошо умеют скрывать свои недостатки. И тот, кто кажется тебе земным ангелом, может превратить твою жизнь в сущий ад.       День длился бесконечно. Пару раз ко мне заходил Карл (я вытянула из него его имя клещами), справляясь о моем здоровье и ухаживая за моими ранами. Мне не нужна была никакая помощь, с такими делами я могла справиться и сама. Но каждый раз я слышала лишь одну фразу: "Распоряжение Крестителя". Так и проходили мои дни: подъем, завтрак, много свободного времени, обед и так далее. Делать было настолько нечего, что я чувствовала как кипит мой мозг. За всё это время Джон ни разу не появился в этой комнате. То ли он готовит для меня что-то грандиозное, то ли он решил меня свести в этой комнате с ума. В любом случае ни один из предложенных вариантов меня не устраивает. Мне надоело сидеть здесь как принцесса в заточении. Пора прибегать к активным действиям.       Карл появлялся каждый день в одно и то же время. За эти пять дней, что я отсидела в четырех стенах, у нас наладился какой никакой, но контакт. Он с упоением рассказывал мне о своём сыне, который благодаря связям и деньгам Джона, сможет прожить эту жизнь долго и счастливо. Карл не участвовал в активной агитации мирного населения, помогая лишь по дому и в некоторых личных делах Крестителя. После того как он передо мной открылся, он не разговаривал со мной весь следующий день. Видимо, стыдился своего столь поспешного откровения.       Этот день должен наконец-то закончиться по-другому. Я не хотела делать то, что задумала, но оставаться здесь я больше не собиралась. Стрелки медленно приближались к нужной отметке, но моя нервозность заставляла меня наворачивать по комнате круги. В коридоре послышались шаги. Раздался звонкий звук ударяющихся друг о друга металлических ключей. Я схватила увесистую вазу, что привлекла моё внимание ещё в первый день моего пребывания здесь. Встав у стены, я принялась ждать. Карл наконец-то разобрался какой ключ нужно вставить в дверь и с громким щелчком отворил её. Он тихо прошел внутрь, не ожидая никакого подвоха. Он медленно обвел комнату долгим взглядом, так и не решившись посмотреть себе за спину. Я двинулась вперед, покрепче вцепившись холодными пальцами в горлышко вазы. Доски под ногами отчаянно скрипнули, и Карл резко обернулся в мою сторону.       – Что вы…       – Прости меня, Карл. – я действительно очень сильно сожалела. Но другого выбора у меня не было. Не давая Карлу возможности опомниться, я обрушила тяжелую вазу на его голову.       Он упал на пол ничком. Громко прогремел поднос, устилая пол комнаты приготовленной едой. Сев возле него на колени, я начала быстро рыться в его карманах. Увесистая связка ключей обжигала руку, и я поспешила убраться из комнаты. Замкнув за собой дверь, я оглядывалась по сторонам. Куда идти? С улицы доносились едва различимые голоса сектантов, но в самом доме стояла оглушающая тишина. Повернув налево я тихо скользила по широкому коридору. Мои шаги утопали в плотном ворсе ковра, что позволяло мне передвигаться незаметно. В основном, на втором этаже располагалось бесчисленное количество спален. Они не представляли для меня никакого интереса. Моей главной задачей было - найти рацию, чтобы связаться с Датчем и вызвать подкрепление. Оказавшись почти у самой лестницы, я услышала едва различимый треск. Дверь была заперта, поэтому пришлось изрядно провозиться с подбором нужного ключа. Была высокая вероятность, что ключа от этой комнаты и вовсе нет, но собирая в кучу всю свою разбитую надежду, я наконец-то нашла то, что так долго искала.       Я проскочила внутрь, тихо прикрывая темную дверь за собой. Эта комната служила кабинетом. Темный ореховый стол стоял у самого окна; повсюду находились книжные полки, заставленные всевозможными книгами. На одной из стен висел портрет, на котором я увидела всё семейство Сидов в сборе. Окна были плотно закрыты жалюзи, что придавали комнате тяжёлую атмосферу мрачности. Раздался очередной треск, который исходил из небольшого закрытого ящика под столом. Кинувшись на звук, я обнаружила рацию, которая стояла на базе. Не веря своему счастью, я тут же принялась настраивать нужный сигнал. Рация шипела и хрипела, не желая подключаться к нужной волне.       – Давай, бесполезная ты железяка, работай. – цедила я.       Сердце стучало где-то в пятках, кровь отлила от лица. Я не знала, сколько у меня ещё есть времени. Рано или поздно, Карл начнет звать кого-нибудь на помощь, или, что ещё хуже, объявится хозяин этой комнаты.       – Датч, прием. – я шипела в рацию. – Прием!       – Кто это? – из рации раздался надтреснутый голос. – Откуда у вас эта станция?       – Это Ана. – я пыталась не создавать лишнего шума. Но приходилось повышать голос, так как Датчу не было слышно. – Похоже, я на ранчо Джона. Мне нужно подкрепление, прием.       – Боже мой, Ана. – радостно выкрикнул он. – Как я рад, что с тобой всё хорошо. Как тебе удалось сбежать, прием?       – Всё потом, у меня совершенно нет на это времени сейчас. Я постараюсь выбраться отсюда, но мне нужна помощь. Их здесь слишком много, прием.       – Я тебя понял. Сейчас свяжусь с нашими людьми, прием. – тяжело дыша, я тихо сидела под столом.       – Ана! – знакомый голос полился из динамиков. Это был Джон. – Как я рад тебя слышать. Ты как? Они тебя не тронули? Прием.       – Со мной всё хорошо. Как ты оказался в долине? Прием.       – Я помчался тебе на помощь. Но не переживай, скоро мы заберем тебя оттуда. Я скучаю по тебе. Прием.       – Я тоже скучаю. – это казалось логичным ответом в сложившийся ситуации. – Я буду ждать. Прием.       – Отбой. – сложив руки на груди, Джон яростным взглядом пожирал мою спину. ***       «Я тоже скучаю». Всё радостное настроение Джона тут же испарилось. Эти слова стали для него катарсисом, заставляя его спуститься с небес на землю. Все эти дни Джон не находил себе места. Каждую ночь он наведывался к Ане, смотря на её тихий и спокойный сон. Ей становилось гораздо лучше, что не могло не радовать Джона. Но её отказ от пищи приводил его в бешенство.       Она была тихой, почти покладистой. Джону казалось, что она уже свыклась со своей участью, активно принимая все его щедроты и гостеприимность. Но одна, так легко брошенная ей фраза, развалила всё, что он так активно строил в своем сознании.       Ударившись от неожиданности головой о крышку стола, Ана выползла наружу. Кинув рацию на пол, она боязливо смотрела ему в глаза.       «Правильно делаешь, что боишься». – скрипело подсознание Джона через стиснутые зубы.       – Наговорилась? – слегка опустив голову на бок, произнёс он.       – Отпусти меня.       – Разве тебе здесь плохо?       – Я хочу уйти. – её взгляд цеплялся за каждый предмет в комнате, который можно было бы использовать как оружие.       – А мне плевать, что ты хочешь. – зло прошептал Джон.       «Я тоже скучаю». Сжав желваки, он двинулся вперед. Инстинктивно, Ана подалась назад, пытаясь оградиться от ощутимой ярости Крестителя.       – По кому же это мы так скучаем, м? – сощурив глаза, Джон продолжал движение. – Датч? Или это твой новый дружок, как его там… – он щелкнул несколько раз пальцами, будто не мог вспомнить имени. – Джон?       – Какое тебе до этого дело? – Джон мог видеть, как сильно бьется её вена на шее. – Оставь меня в покое.       – Я знаю ещё один твой грех: «Похоть». Где бы ты не находилась, ты распыляешь эту ауру, которая ведет к тебе мужчин, словно мотыльков на свет. Возможно, мне и не нужно было мешать тому последователю, ведь ты особо и не сопротивлялась. Тебе всё равно с кем спать?       Он не хотел говорить все эти мерзкие вещи, но ярость клокотала внутри него. Такой злости, как сейчас, Джон ещё никогда не испытывал. Ему хотелось голыми руками оторвать голову каждому мужчине, который хоть когда-то находился рядом с ней. А затем, обхватив руками её волосы, опрокинуть её животом на стол и показать ей, что только он имеет право прикасаться к ней.       – Я не буду отвечать на твои больные вопросы. – она жалась у окна.       – А мне и не нужны твои ответы. Я вижу всё это в твоих глазах. Вижу твою гнилую душу, которая отравляет твое тело и разум. Но я научу тебя слову «Да». Я не трогал тебя, потому что ты была не готова. Но сейчас… – он неодобрительно качнул головой. – Сейчас ты не сможешь этого избежать.       Он резким рывком кинулся на неё, но девчонка оказалась проворнее. Оттолкнув его в сторону, она бросилась на выход. Не разбирая дороги, она неслась на первый этаж, перепрыгивая по несколько ступенек сразу. Входная дверь была распахнута настежь, и первым её порывом было выбежать через неё. Но численное скопление людей Джона снаружи, перечеркнуло все её планы. Они смотрели на неё во все глаза, не понимая, что им необходимо сейчас сделать. Долго не думая, Ана свернула в сторону и побежала по длинному коридору, который заканчивался приоткрытой дверью.       Джон не отступал. Сердце качало кровь, что разносила адреналин по венам. Он чувствовал тягучее предвкушение и мчался за девушкой с довольной ухмылкой. Ана вбежала в его оранжерею, скидывая горшки со спелыми ягодами на пол. Он загнал её в тупик, отсюда не было другого выхода. Она смотрела на него как лань, которую освещают приближающиеся фонари машины. Джон уже чувствовал вкус этой сладкой победы.       – Больше некуда бежать, милая. – он развел руками в стороны. – Хватит бегать, мне это порядком надоело.       Вместо ответа в него полетел керамический горшок. Он успел увернуться в последнюю секунду, быстро сгибаясь вниз. Горшки летели один за другим, и Джон смотрел на скоропостижную смерть своих творений. Ана шла спиной вперёд и не увидела скрученный шланг, за который зацепилась ногой и упала. Громко вскрикнув, она начала подниматься, но Джон не дал ей этого сделать. Обхватив лодыжки девушки, он со всей силы потянул её на себя. Резким движением, он перевернул её на живот, заставляя Ану сдирать свои ногти о холодный бетон. Он навалился на неё сверху, прижимая её бедра своими коленями. Правую руку он запустил в волосы на её затылке и со всей силы потянул их на себя.       Она шипела и извивалась, но придавленная весом Джона, не могла освободиться. Другой рукой он обхватил её запястья, лишая возможности отбиваться хотя бы руками. Она была полностью в его власти, и Джон упивался этим превосходством над ней. Шорты были не очень короткими, но эта схватка задрала их на неприличную высоту, открывая Джону потрясающий вид на её ягодицы. Но горячее вожделение быстро сменилось очередной волной гнева. "Я тоже скучаю". Интересно, она сказала это из вежливости или потому, что он трахал её в бункере Илая, заставляя её стонать его имя от удовольствия. Вся ирония этой ситуации скрывалась в имени того парня. Его мысленный поток прервал её голос:       – Слезь с меня, придурок. – Джон лишь сжал сильнее её волосы.       – Бог видит, что я пытался вести себя с тобой по-хорошему. – он цедил ей на ухо каждое слово. – Но ты совершенно меня не слушаешь. Делаешь и говоришь полную чушь...       – Как только я выберусь отсюда, я обязательно приду за тобой, я тебе обещаю.       – Ой, — он искренне рассмеялся. – Как страшно. – затем его голос вновь стал серьезным. – У нас могло всё наладится, Ана. Но ты сама всё испортила.       Выпустив её руки, Джон со всей силы сжал её левое плечо. Второй рукой он приподнял голову девушки и несколько раз ударил её об пол. ***       Я будто парила над землёй. Вдалеке раздавался шум падающей воды, а сверху отчаянно кричали чайки. Веки будто залили свинцом и пришлось приложить все имеющиеся силы, чтобы хоть приоткрыть глаза. Я висела вниз головой. Кто-то перекинул меня через плечо, придерживая меня рукой за ягодицы. Волосы были собраны в высокий пучок и на мне вновь был тот самый купальный костюм.       Всё вокруг размывалось и прыгало, будто трехмерная картинка. Наконец-то, меня перевели в вертикальное состояние. Кровь тут же начала отливать от головы, устраивая световое шоу перед глазами. Я ощущала себя потерянной в пространстве; кто-то встал передо мной и пальцами обхватил мой подбородок.       – Рад, что ты очнулась. – на лице Джона играла блаженная улыбка. – Узнаешь местечко?       Окинув взглядом территорию, я поняла, что мы находимся на том самом берегу, когда Джон пытался меня утопить. Тяжело сглотнув, я прикрыла глаза. Голова болела невообразимо. Приложив руку ко лбу, я почувствовала небольшую шишку.       – Этого бы не произошло, если бы ты делала то, что тебе говорят. – он злился.       Я в очередной раз удивилась тому, как нормально живётся этому человеку с такими американскими горками, вместо настроения. За все эти дни, что я провела у него на ранчо, я так и не узнала, что случилось с Ником и Ким.       – Где мои друзья?       – Тебе резко стала интересна их судьба? – он хмыкнул.       – Я хочу знать, что с ними всё в порядке. Где ты их держишь? Для чего они тебе? Ты поймал меня, отпусти их. – я настолько сильно устала, что была готова расплакаться. Если физически я ещё могла справляться, то эмоционально уже нет.       – А мне то откуда знать, где они? — он демонстративно уселся на огромный камень, слаживая руки на груди.       – Что это значит?       – Я наврал тебе, Ана. У меня никогда не было твоих друзей.       – Н-но...       – Достаточно было лишь пустить небольшой слух, как ты сама примчалась сюда на поиски. – он встал. Было видно, что он не может долго находиться в одном месте. Джон был похож на тигра, запертого в тесной клетке. – Хоть ты и считаешь меня последним чудовищем, но я бы никогда не посмел обидеть беременную женщину. И лишать ещё не рождённого ребенка отца или матери... самый страшный проступок перед Господом.       Его слова не вязались с его поступками, что приводило в полное замешательство. Небольшой поток холодного ветра заставил меня поежиться.       – К чему весь этот маскарад? – я рукой указала на купальник. – Нет друзей, с которыми можно просто отдохнуть на берегу?       – Твои слова не заденут меня, как бы ты не старалась. Я очень тщательно готовился к этому моменту и тебе не удастся всё испортить. – в его руке тут же образовался небольшой шприц. – Повеселимся?       – Не подходи ко мне. – мой голос был наполнен отчаянием. Я не хотела вновь испытывать это отвратительное чувство, навеянное Блажью.       – Тебе нужно расслабиться, Ана. – шептал он. – А то у нас с тобой ничего не получится.       – Пошел к черту! – я не знала, в какую сторону мне бежать.       Стояла глубокая ночь; на берегу были зажжены факелы, которые отгоняли склизкие щупальца темноты. Тонкая игла блестела опасным холодом, заставляя мои колени подогнуться. Отступать было некуда. Куда бы я не посмотрела, Джон тут же материализовался в это месте. Словно моя тень, которая шла за мной по пятам. Может с разбегу прыгнуть в озеро и удариться головой о камень на дне? Тогда все мои проблемы решились бы в один миг. Больше никаких преследований, боли и страданий. Остался бы только лишь покой. Мой взгляд невольно упал на руки Джона. Разбитые костяшки выглядели уже не так болезненно, но не прошли до конца. Я вспомнила с какой яростью он избивал своего же человека и меня передернуло. Его волосы снова падали ему на лицо, не смазанные как обычно гелем. Это не вязалось с привычным для меня видом Крестителя.       – Мы можем простоять здесь хоть всю ночь, – он медленно пожал плечами. – Но исполним то, ради чего сюда пришли.       – Я сюда не приходила. – прошипела я. – Ты меня сюда приволок, как какой-то мешок с мусором. Если ты думаешь, что таким образом заставишь меня вступить в ваше братство недалеких идиотов – ты сильно ошибаешься.       Самое страшное, что он может сделать со мной – ударить. К этому я уже привыкла. Захочет убить? Пфф, кого ему тогда доставать? Его хищный взгляд прожигал мою душу. Своими длинными пальцами он аккуратно вертел шприц с прозрачной жидкостью. А во мне просыпалась лишь ярость. Сколько можно в меня пичкать эту гадость? Я ощущала себя подопытной крысой, что всё никак не может подохнуть от такого количества над ней экспериментов. Наморщив лоб, я резко издала тяжелый стон. Приложил он меня не слабо; голова была свинцовой, каждое резкое движение вызывало головокружение.       – А кто сказал, что ты нужна проекту? Иосиф? – он сощурил глаза. – Если ты не успела заметить, его пока не сильно волнует твоя судьба.       – А тебя, значит, волнует? – я парировала.       – Меня волнует всё, что происходит в долине.       – Так меня здесь и не было. Это тебе взбрело в голову вытащить меня сюда.       – У меня были свои мотивы.       – Какие? – я топталась у кромки воды. Всё-таки, шмыгнуть в воду, ещё не поздно.       – Личные. – сквозь зубы прошипел он.       – Знаешь, что, мне вот эти твои детские обидки, вообще по боку. – я смотрела на него в упор. – Если у тебя есть какие-то проблемы, будь добр, разберись с ними самостоятельно. И не надо втягивать меня в свои больные игры, только потому, что тебе…       – Как ты там говорила? «Я тоже скучаю…». – его глаза зло блеснули.       – Что? – я впала в ступор.       Джон немедленно воспользовался моей заминкой и подскочил ко мне. Он быстро ввёл иглу в моё бедро, при этом яростно нажимая на стержень. Громко вскрикнув, я пыталась отпихнуть его от себя, но Блажь была сильнее. Все конечности превратились в желе. Наступила необычайная легкость, уносившая меня в края безмерного счастья и покоя. Но этот покой был лишь мимолетным эпизодом. Меня будто поглощала вселенная, разрывая на миллионы атомов и частиц.       С каждой секундой моё тело скрывалось в черной воде. Я стояла в озере по пояс и смотрела на своё мутное отражение. Яркие блики от факелов прыгали по поверхности, а затем вода воспламенилась. Огонь окружал меня кольцом, ритмично подпрыгивая на воде.       «Я схожу с ума?».       Подняв голову, я увидела Джона. Огонь перед ним расступился, пропуская мужчину внутрь. На нём были лишь чёрные потёртые джинсы; каждая татуировка на его голом торсе двигалась и шевелилась. Пламя в его глазах было горячее огня вокруг. Он водил пальцами по водной глади, с каждым шагом приближаясь ко мне. Меня удерживали какие-то невидимые силы, но как только Джон оказался за моей спиной, я тут же начала падать в воду. Его правая рука легла мне на бедро; мужская ладонь была такой горячей, что контрастировала на фоне ледяной воды. Левой рукой он медленно вёл по моему предплечью, поднимаясь к ключице, останавливаясь на горле. Он легонько сжал его, привлекая меня ближе к себе. Я не могла выбраться из этой туманной дымки. Все звуки и ощущения до меня доходили с опозданием. Его правая рука продолжила своё путешествие: он пальцами подцепил край купальника, а затем принялся аккуратно обводить бедренную кость. Обнажённая мужская грудь тёрлась о мою спину, а в поясницу упиралась твёрдая выпуклость его ширинки. Костяшками пальцев он поглаживал низ моего живота, пока его нос вычерчивал странные узоры на моей шее.       – От тебя приятно пахнет. – его голос был мне незнаком. Низкий, с хрипотцой.       Мои руки безвольно свисали вдоль тела, совсем как у поломанной куклы. По телу прошла крупная дрожь, которая заставила мои соски набухнуть. Уловив этот момент, Джон тут же принялся обводить их пальцами по кругу, и единственной моей защитой служила лишь тонкая ткань купальника.       Он издал какой-то глубокий рык, а затем резко развернул меня к себе лицом. Обхватив пальцами мой подбородок, Джон приподнял мою голову, чтобы смотреть прямо в глаза. Другой рукой он потянулся к моим волосам, вытаскивая из них специальные деревянные палочки. Быстрым движением он вытащил их и бросил в воду. Палочки были такими лёгкими, что не собирались идти ко дну. Волосы рассыпались по моим плечам, едва ли, не касаясь водяной поверхности.       Всё это время он не прерывал зрительного контакта, сместив свою руку на мою шею. Блажь усиливала ощущения, и слабый запах клубники, что окружал Джона, усилился стократно. Дышать стало почти невозможно. Мне срочно требовался кислород. Я чуть приоткрыла рот, чтобы сделать пару живительных вдохов, как губы Джона накрыли мои.       Я широко открыла глаза, но не могла пошевелить ни мускулом. Он целовал меня так яростно, чуть ли не до боли. Джон с силой сжал нижнюю губу, заставляя меня вскрикнуть от неожиданности. Его горячий язык проник внутрь, описывая только ему понятные узоры.       Его левая рука спустилась вниз, поглаживая моё естественно через ткань. Джон оторвался от моих губ и опустился на шею. Он нежно покусывал пульсирующую вену, зализывая каждый свой укус. Его рука пробралась через ткань, и он медленно водил ногтями по лобку. Сердце билось как сумасшедшее, кровь в венах остановилась. Где-то на задворках сознания я получала необычайное удовлетворение. Тело, жаждущее мужской ласки так и тянуло к его рукам, его прикосновениям. Но мозг, прорываясь сквозь толщу блаженного экстаза, кричал о побеге.       Бедра коснулось что-то невесомое. Я опустила голову вниз, пока руки Джона путались в моих волосах, а его губы исследовали моё плечо. Брошенная им палочка для волос спокойно подрагивали на воде, ударяясь острым концом о мою ногу.       «Это твой шанс. Воспользуйся им».       «Останься, тебе же здесь так хорошо».       «Идиотка, спасайся».       Сжав зубы, я мысленно гнала Блажь из своего тела. Потихоньку ко мне возвращалась сила, которую я тут же направила в руку. Обхватив пальцами палочку, я повернула голову к Джону.       – Ана, скажи мне лишь одно слово, – он шептал словами, не отрываясь от моих плеч, шеи и лица. – Скажи: «Да». Ты не пожалеешь, я клянусь тебе. Ты познаешь высшее блаженство, о котором даже не подозревала.       – Джон? – мой голос походил на шепот.       Он оторвался от меня и в его глазах стояло удивление. Он искал какое-то объяснение на моем лице, а я могла лишь лениво улыбаться. Наклонившись вперёд, я обняла его за талию, положив свою голову ему на грудь. Его сердце билось равномерно, а руки вновь запутались в волосах.       – Ана…       – Я хочу сказать. – я выдохнула ему в грудь. – Хочу сказать…       Его кожа горела огнём, а клубничный аромат забрался в самое сердце. Он терпеливо ждал моего ответа, тяжело поднимая и опуская грудь.       – Гори в аду, Джон Сид! – прошипела я. – Потому что тебе там самое место.       Его тело дёрнулось, словно из-за мощного электрического разряда. Больше не оттягивая, я вознесла руку и со всей дури вонзила острый конец палочки в спину Джона. Его гневный крик разнёсся по всему озеру; он оттолкнул меня руками, и я тут же провалилась под воду. Адреналин попал в кровь, замещая собой жидкую Блажь. Я отплыла под водой на несколько метров, а затем всплыла на поверхность. Громко откашливаясь, я старалась как можно быстрее добраться до берега.       По спине Джона текла горячая кровь, капая в тёмную воду, как когда-то моя. Он закинул руку назад и резким рывком вытащил палочку наружу. Хриплый смех ударил по моим барабанным перепонкам, но этот смех не сулил ничего хорошего. Джон упёрся руками в колени, чтобы хоть как-то прийти в себя. Нас разделяло небольшое расстояние, но его травма давала мне небольшую фору. Кинув на него последний взгляд, я побежала сквозь густые деревья. Без света факелов дорогу разобрать было практически невозможно. Падая и спотыкаясь, я неслась как от чумы. Сердце закололо, горло сдавило стальным захватом. Он кричал мне что-то вслед, но у меня не было никакого желания остаться и послушать его возмущения.       Я всё продолжала бежать, но паранойя брала своё. Мне казалось, что он бежит за мной, наступая мне на пятки. Я часто оборачивалась, но каждый раз я сталкивалась лишь с непроглядной темнотой. В ушах всё ещё стоял его крик и металлический запах крови, смешанный с тонким ароматом клубники. Чёрт бы побрал эту ягоду. И Джона Сида заодно!       Я не заметила резкого спуска и кубарем покатилась вниз. Он был достаточно каменистым, и большая часть ушибов пришлась на руки и рёбра. Обрыв заканчивался бурным потоком, который не прекратил бы своего движения, даже если бы наступил конец света. Рухнув в ледяную воду, я тут же всплыла наружу, но очередная волна заставила меня вновь погрузиться в пучину. Я барахталась изо всех сил, но лишь теряла драгоценную энергию. Руками я цеплялась за мимо проплывающие коряги, но скользкая древесина топила меня лишь сильнее. У меня больше не осталось сил сопротивляться, поэтому я отдалась течению, что уносило меня в неизвестность. ***       По мне будто проехались трактором, на котором так активно разъезжают люди Джона. Что-то шершавое скользило по моему лицу и запах тухлой рыбы заполнил мой нос. Резко открыв глаза, я тут же сморщилась. В глаза било яркое солнце округа, а надо мной как изваяние, стоял Чизбургер. Увидев, что я наконец-то очнулась, он принялся громко обнюхивать меня своим большим, мокрым носом.       Я лежала на берегу и звук бьющейся воды раздавался откуда-то издалека. Жёсткие камни упирались в лопатки, но я чувствовала себя по-настоящему живой. Чизбургер пару раз потыкал меня носом, видимо, ради приличия, а затем издал громкий рык, поднимая свою мохнатую голову вверх.       – Он что-то нашёл? – выкрикнул голос.       – Похоже на то, пошли скорее! – вторил ему другой.       Голоса всё приближались, но я не могла разобрать говорящих.       – Боже, мы нашли её!       – Молодец, Чиз, хорошая работа.       – Сейчас мы тебе поможем, Ана. Держись!       Я лишь глядела на голубое небо долины и улыбалась. Улыбалась широко, как никогда за последние недели. А в голове стояла лишь одна мысль: «Я прощу тебя, но не прежде, чем ты захлебнешься в собственной крови, Джон. Это моё обещание».