smell me

Бамбуковый паркет не скользит. Шиноби тренируются под покровительством Капитана и стремятся показать лучшие результаты, а Сакура — чихает в носовой платок и стискивает планшет со старыми и текущими анализами в руках. — Вам не здоровится, Харуно-сан? — участливо интересуется Капитан, на что Сакура с неловкой улыбкой закусывает губу. — Всё в порядке, Учиха-сан. У вас просто прохладно. Ах, если бы дело действительно было в температуре. Итачи окликнул мимо пробегающего бедолагу и попросил закрыть окно. — Что вы, — спохватилась Сакура, — не стоило, я в норме. — Настолько, что дрожите как осиновый лист? Вымученная судорога мазнула по её губам. То ли улыбнулась, то ли нет. Итачи ушёл — она не смотрела ему вслед. Зато один из сражавшихся товарищей проследил за отдаляющимся Учиха и не заметил, как к его горлу приставили кунай. Сакура сглотнула вязкую слюну. Её поражало, с каким усердием трудились подчинённые, чтобы заполучить одобрение Итачи-сана. Не то чтобы у этого не было предпосылок. Учиха Итачи — могущественный альфа из прославленного клана. Но статусом и силой расположение людей не купишь. В нём таилось нечто, что не разглядеть простому глазу: Сакура бы охарактеризовала это как «подавляющая харизма» или «властная натура». Во всяком случае, он уже явился — явился и ознаменовал свой приход плащом, накинутым на ее плечи. Удивлённая, омега только пискнула невнятную благодарность и уткнулась в анализы, словно никогда их не видела. Тренировка подходила к концу, и она начинала нервничать из-за того, что ей придется держать речь перед Капитаном. Только бы не заикнуться, только бы не… — Харуно-сан. — Д-да? — Сакура встрепенулась и посмотрела в его тёмные, поглощающие саму её суть глаза. — Нас все ждут. Она осторожно осмотрелась: и правда, подчинённые выстроились в шеренгу. А ей вдруг польстило, что он сказал «нас» вместо «вас». Учиха Итачи выражал поддержку даже такими незначительными репликами. Харуно не представляла, чем приглянулась ему, но всякий раз, когда они сотрудничали, он стремился, чтобы она чувствовала себя в полной безопасности и комфорте. Сакура натянула дежурное выражение лица, прочистила горло и начала озвучивать результаты: — Эбико-сан, в прошлый раз вам не хватало гибкости для исполнения собственного разработанного приема тайдзюцу, но на этот раз ваши результаты великолепны. Поздравляю. Продолжайте в том же духе. Эбико поблагодарил уважаемого ирьёнина и, поклонившись, откланялся. Тодоко-сан, Шируи-сан и множество других последовали за ним. Сакура озвучивала свои наблюдения и предлагала рекомендации. О, она любила эту практику, потому что после неё весь день был свободен. Всё-таки в работе с АНБУ есть некоторые привилегии. Но когда речь зашла о Ноа-сане, впервые за долгое время она нахмурилась. Это тот парень, что не отводил взгляда от Капитана. — Ноа-сан, я не заметила, что бы вы особо продвинулись с прошлого месяца. Ваши результаты остались прежними, за исключением того, что вы несколько раз отвлеклись во время боя. Возможно, у вас проблемы с концентрацией. Рекомендую пройти обследование мозга в госпитале. Я не исключаю наличие проблем с латеральным затылочным комплексом. У вас не болит в последнее время голова? — В последнее время… — прохрипел он, отчего-то смотря на Капитана, аки завороженный, — боли усилились. Несколько оставшихся парней и девушек тихо захихикали. Смутное подозрение пробралось в душу. Шевельнулось. Сакура выписала Ноа рекомендацию, а он под предлогом необходимого разговора с Капитаном сел на скамейку. Сакура скосила глаза. Совсем рядом с её сумкой. В остальном «странностей» замечено не было, и Сакура со спокойной душой вернула плащ и прошла в общественный туалет. Она оперлась руками о раковину и поймала в отражении свой взбудораженный взгляд. Ками, неужели она столь очевидна? Ноги подогнулись, и омега, шмыгнув носом, опустилась на корточки от резкой, пронзительной боли. На секунду потемнело в глазах. Всё стихло. Чёртовы таблетки почти не помогают во второй день течки. Отдышавшись, она полезла в сумку, чтобы достать склянку, но её руки нашли лишь пустоту. Девушка в ужасе округлила глаза: она забыла сумку в тренировочном зале. «Вперёд, Сакура. Ты сможешь, — поддержала себя она. — Вдох-выдох, все дела… Возьми себя в руки. Нужно только дойти до спортзала». Сакура остановилась в метре от зала, услышав возбужденный голос. Прислонилась к холодной стене. В омуте навалившейся на неё проблемы она и позабыла, что там остались ещё два человека. Следует ли ей подождать, или забрать сумку сейчас? С одной стороны, она не хочет мешать, с другой — ей больно надобно поскорее заполучить свою вещь обратно. А может, следует рассчитывать на помощь Итачи-сана? Он заметил сумку и принесёт ей. Ах, ну что за наивность? Они знакомы от силы год, а она уже так на него надеется. Во всем надо полагаться на себя. Внутренний монолог продолжался до тех пор, пока Сакуру не пригвоздил голос Итачи-сана. — У меня уже есть истинная. Эти слова предназначены не ей, но мурашки хлынули струей по ее спине. — И почему вы не с ней, Капитан? — Думаю, тебя это не касается. — Но… — Если это всё, то закончим. — Надеюсь, дело в том, что вы её стыдитесь. Харуно активно перерабатывала информацию. Только что на её глазах развернулась драма. Пазлы собрались в картинку: отвлечённые взгляды Ноа были томными, когда он смотрел на Капитана; перешептывания и смешки товарищей по отряду не могли возникнуть на пустом месте. — Харуно-сан, не прячьтесь. Сакуру парализовало. «А как же?..» Она выпрямилась по стойке смирно, отважно вышла из своего укрытия. Ветер подул из окна, всколыхнув жалюзи. Стало быть, именно так Ноа покинул зал. Девушка подобрала сумку и низко поклонилась. — Прошу прощения. Мне очень жаль, что я застала… столь личную сцену. — Это мне следует извиниться. Эти слова сработали как триггер. Сакура вскинула подбородок и почти с мольбой попросила: — Не извиняйтесь! В конце концов, в этом не было его вины. Подслушивала она. — Только после вас, — добродушная и игривая: редкая улыбка Итачи была заразна. Лёд внутреннего напряжения потихоньку таял, и Сакура поддержала заданное им направление диалога: — Это была случайность. Никто не виновен в произошедшем. Мои извинения были лишними. — Аналогично, — Итачи кивнул на дверь, и они вместе вышли в коридор. Он попридержал ее за локоть, удерживая на месте. — Как вы себя чувствуете? Сакура прогнала желание потрогать щеки. Должно быть, краснота выдала её с потрохами. — Если честно, не очень. А почему вы спрашиваете? По мне так заметно? — Внешне — нет. Чувствуется. Краски жизни резко отхлынули от её щёк. Осознание наконечником стрелы ранило в плечо. Не убило — задело. Она мелко задрожала, и поведение Итачи по отношению к ней вдруг стало ясным, как никогда ранее. Вопросы отпали, язык намертво прирос к нёбу. Она едва нашла в себе силы заговорить. — Учиха-сан, — её голос снизился на несколько октав, — послушайте… — Мне известно, что вы не ищите отношений. Я ни к чему вас не принуждаю. Всё, чего бы мне хотелось — позволения заботиться о вас. — Разве вам вообще нужно просить? — она слабо улыбнулась, утешая больше не себя, а его. — Мне приятно ваше внимание. Спасибо за плащ, и до свидания. — Берегите себя, — прилетело ей в спину. «Вы себя тоже», — одними губами.

***

Сакура уныло взглянула на горстку таблеток и запила их водой из бутылки. В их мире течка не представляет омегам угрозы за исключением сильной, пульсирующей боли внизу живота. Их запах изменяется, но его можно приглушить специальными отварами. Распознать его могут лишь так называемые истинные. Предназначенные судьбой встречаются нечасто. Они могут находиться на другом континенте, и ты умрёшь, никогда не узнав, какой человек был предначертан тебе до рождения. Другие альфы не могли почувствовать, когда у омеги течка, если она принимала лекарства, но Учиха Итачи… Его ответ Ноа, повышенное беспокойство о её состоянии в последние дни и, к довершению всего, толстый намёк на запах. Безусловно, он — её истинный. Но вёл себя так, словно не хотел причинять ей неудобств. Харуно сжала полупустую бутылку настолько сильно, что она расплющилась. Остатки воды залили пол и её футболку. — О, черт, — Сакура брезгливо взмахнула руками и вытерла пол салфеткой, продолжая беспричинно злиться на себя, Учиху Итачи и судьбу. Как давно ему известно, кто она для него? Почему он не сказал ей об этом раньше? И почему решил сообщить именно сейчас? Возможно, он присматривался к ней. Задавал вопросы, а ответом служило её поведение и поступки. Судя по всему, он остался доволен выбором судьбы, но, тем не менее, не спешил сближаться с ней. И откуда он взял, что ей не нужны отношения? Видел бы он помутнённый взгляд, которым она иной раз обводила свою квартирку или накладывала вторую порцию. Для кого? Или навязывалась родителям на ужин, лишь бы не тухнуть в одиночестве. О, и ещё много «или»! Вопросы продолжили бы терроризировать её мозг, если бы не звонок в дверь. — Учиха-сан, — встретив его на пороге, она вспомнила, что вода замочила ее футболку, и та теперь неприятно липла к груди. Вспышка. Кончики ее ушей покраснели. — Добрый вечер. У вас наверняка есть вопросы. Я готов ответить на каждый. — Это очень мило, но излишне. — Вы впустите меня? Сакура посмотрела сквозь него и задумалась: готова ли она к разговору здесь и сейчас? Вздохнув полной грудью, искренне улыбнулась. Когда, если не сейчас? — Разувайтесь и проходите, — она пропустила Итачи, не сводя с него глаз, что огоньки. Всё-таки удача, что он заглянул к ней в момент, когда она думала о нем. — Я поставлю чай. Он последовал за ней на кухню. Прежде чем она налила воду, Итачи-сан заметил: — Не следует. Мы быстро. — Думаю, наш диалог может затянуться. — Я бы не хотел отнять много вашего времени. Она проигнорировала — мимика её была пропитана невинной издёвкой. — Чай я всё же поставлю. Шум чайника несколько приглушил её голос, когда она суетливо заглянула в холодильник: — Саске упоминал, что вы любите сладости. У меня есть моти и… — Не бойтесь показаться невежливой. Хлопок дверцы оказался сильнее, чем она думала. Теперь Сакура не скрывала тревогу, что превратила её сердце в камень, нанизанный на верёвку. Шелохнёшься — она оборвётся. — Если вы настаиваете… — напряжённая, она села медленно, словно под прицелом. — Как давно вы знаете о нашей связи? — С первой вашей течки, которую я застал. Три месяца назад. Хватило одного взгляда, чтобы понять это. Сакура нахмурилась. Не похоже, что он врал, но… — Никто никогда не замечал, что у меня течка. Хотите сказать, что так работает связь истинных? Она призадумалась. Ей мало что известно об истинных, но, вполне вероятно, что наследнику великого клана доступно больше информации. Возможно, она неосознанно выдавала себя? Словно прочитав ее мысли, Итачи поспешил заверить, что никакого секрета не было: — Не в этом дело. Вы выглядели измотанной. Проблема в том, что это ваше привычное состояние, которое лишь немного усугубляется в критические дни. Чайник вскипел. Сакура — тоже. Клубы пара едва ли не извергались из её ноздрей. Её близкие не разглядели то, что смог малознакомый человек, пусть и предназначенный ей судьбой. Более того, с момента получения должности главврача, она внушала себе, что её все устраивает. Учиха зрил в корень и, сам того не подозревая, выстреливал в больные точки. Точное попадание. — Вы злитесь, — констатация факта: никакого осуждения. — Мне не следовало говорить это. Подобное не повторится. — Я злюсь, потому что вы правы, — Сакура стукнула по столу и приосанилась. — Кругом правы! Чёрт разбередил её душу, лицо приобрело странное выражение — и мольба, и гнев в одном флаконе. Когда он обозначил проблему вслух, она стала более реальной. — Если вы хотите поделиться тем, что на душе, я всегда выслушаю. Она с нетерпением дождалась конца фразы и выпалила как на духу: — Мне нравилось быть в составе команды номер семь. Нравилось ходить на миссии, нравилось оказывать помощь раненным в бою, но больше всего нравилось чувствовать свою значимость. Когда Цунаде-сама решила обучать меня не только медицинским техникам, я почувствовала себя такой счастливой. Наконец-то я буду приносить пользу! Я думала, быть ирьёнином интересно. Это значит прикрывать тыл, лечить раненых и просто… я, наверное, безумная, и вы меня неправильно поймёте, но мне нравится сражаться. Ведь я куноичи. Куноичи должны двигаться! А не сидеть над пыльными документами, навещать пациентов и ходить от госпиталя в резиденцию Хокаге по мелким поручениям и обратно. Не то чтобы я жаловалась на такую жизнь. Глава госпиталя — это очень престижно, но… — Это не для вас. — Да, — девушка улыбнулась с нежностью: как приятно быть понятой с полуслова, полужеста, полувздоха. Если это магия истинных, она хочет, чтобы это не заканчивалось. Повисла пауза. У нее было время обдумать свою недавнюю откровенность и постыдиться. Не рано ли для такого? — Ах, простите, разнылась я тут, — Харуно, смеясь, вытерла невидимые слёзы и достала кружки. — Чай уже вскипел. — Если эта жизнь так удручает, не лучше ли вам сменить род деятельности? — она разливала чай, напрочь забыв спросить, какой он предпочитает. Но Итачи это не занимало — он смотрел лишь на нее. — Ради разнообразия хотя бы брать миссии раз в неделю-две. Вступить в чью-нибудь команду. Даже АНБУ. Например, в мою. — Да вы шутите, — её рука дрогнула, и кипяток пролился на скатерть. «Идиотка», — обвинила себя она и поспешила избавиться от следов происшествия. — Все серьезно. Вы задумывались над тем, как решить эту проблему. Действительно ли вы хотите её решить? Ай. Как же так вышло, что кипяток обжёг пальцы, если вытирала она тряпкой? Сакура поняла, куда клонил Капитан. И это хуже боли. — Боюсь от этого, — она обвела рукой свою хорошо обставленную, отремонтированную кухню, — я не готова отказаться. Поэтому я никогда не задумывалась о своей беде как о реальности. Сейчас думаю, что брать миссии — возможно, даже на несколько дней — неплохая идея. Мне следует развеяться. Итачи улыбнулся. Вера в то, что он поддержит любое её желание, оказалась сильнее голоса разума. Слово за слово — и они разговорились. Он поделился с нею несколькими забавными происшествиями, и она совершенно забыла о втором вопросе. С чего он взял, что она не ищет отношений?

***

Что-то пошло не так: на третий день течки живот отпускало, и голова почти не болела, но в этот раз, на обеде, Сакура схватилась за виски и сгорбилась. Медсестра тронула её, точно хрусталь. — Харуно-сан, вам плохо? — Позови Учиха, — в голосе давление, напугавшее своей тяжестью. Медсестра прикинула в уме прошлое главврача: насколько ей известно, членом команды номер семь был… — Кого? Саске Учиха? — Нет-нет, его старшего брата. Пусть заберёт меня. Девушка понимающе наклонила голову. Саске Учиха, несмотря на свою мрачную красоту, славился скверным характером. Быть может, наследник клана охотнее идёт на компромисс. Прежде чем позвонить, она утешающе погладила Сакуру по плечу. — Держитесь. Она была бетой, но всё понимала.

***

Срочный звонок из госпиталя. Тревога медсестры передалась ему через телефон. До такого состояния в последний раз его довела болезнь матери. Сакуру пришлось забрать без сознания. Уязвимая, слабая, жгуче пахнущая — и этот запах обжигал лишь его ноздри. Истинная омега. Истинная течная боль. Он проник в ее квартиру через окно — не хотел копошиться в чужой сумке. Будучи ребенком, он часто видел, как мама перед течкой варит отвар. Подростком он выведал рецепт и заботился о Микото самостоятельно. До рождения Саске отец переживал, что Итачи вырастет психопатом. Именно такая участь ждала альф, не привязанных ни к кому. Но после рождения брата он души в нем не чаял — семья выдохнула. Со временем он стал обрастать новыми связями. Шисуи, Изуми, его подчинённые из АНБУ. В конце концов — мать. Удивительно, как можно найти общий язык с родителем спустя много лет. С отцом у них так и не сложилось теплых отношений. Достаточно было доверия, уважения и гордости. Итачи не загонялся по этому поводу. С трудом он покинул пост, чтобы забрать Сакуру. У неё столько друзей и знакомых, но уязвимую себя она продемонстрировала лишь ему. Это грело душу. Здесь, в её небольшой, но уютной квартирке, дышалось свободно. Не каждый дом приходится ему по вкусу. Она встала прежде, чем он приготовил отвар. Лёгкий привкус поражения во рту. Лучше бы ей отдохнуть. Он взял достаточно отгулов, чтобы позаботиться о ней. Сакура обняла его сзади. Тонкие руки, слабая хватка. Приступ раздражения. Хорошо, что она отпросилась — в таком состоянии омега уязвима даже перед бетой. — Не больно вставать? — учтивости Итачи не занимать. — Мне полегчало. Уже хозяйничаете? Лукавство просочилось в её тоне; он ответил тем же: — Кто, если не я? Её хватка стала настойчивее, дыхание — чаще. Он чувствовал соски, упирающиеся в спину. — Займитесь со мной любовью. Он правильно расслышал? Захотелось уточнить. — Против моих принципов — спать с девушкой, которая обращается ко мне на «вы». — Итачи, пожалуйста, — её хныканье было настолько детским, что тотчас хотелось положить к её ногам весь мир. — Не будь занудой, как о тебе говорил Саске. — Что ещё обо мне говорил Саске? Гордость альфы полоснула по нервам: ни одному мужчине не приятно, когда его истинная говорит о другом. Сразу же после предложения заняться сексом. — Много чего интересного. Он уверен — она подмигнула. А потом прильнула к его губам настолько резво, что он усомнился, для чего варит отвар. Она в полном порядке. И готова к приключениям любого рода. Непременно в кровати. А другие мужчины вовсе не важны. Потому что с сегодняшнего дня Харуно Сакура будет пахнуть им.