Молоток

Ночь завораживает своими огнями, сливающимися воедино. В Лос-Анджелесе 23:47, но всё ещё мелькают яркие машины, блуждают темные прохожие, да и в целом город напоминает муравейник. Из баров слышна ритмичная танцевальная музыка, приглушенная гудением автомобилей, не тих и хохот и пьяные разговоры веселящихся людей. Электрическая музыка играет на минимуме, так, что Мэлло не слышит ее, слишком затянутый своими мыслями. Рассуждать на тему своих чувств и эмоций становится все привычней. Это ужасно раздражает, особенно вспыльчивых бесов Михаэля, прямо-таки прогрызает дыру в голове. Ему бы стоило занимать себя другими думами, например, (как же он мог забыть), делом о поиске Киры, которое затянуло Мэлло в самую свою гущу. У Мэлло в последнее время нет плана. Нет абсолютно никаких идей, и это заключение делает ещё хуже. Он знает, что у него появится прекрасный план, который вскоре принесет ему победу, но Мэлло терпением никогда не отличался. Ожидание нисколько не завораживает, лишь с ужасной силой выводит силы из парня. Наверное, у Ниа дела идут по чёткому, идеально просчитанной стратегии. Точно, ведь это белое недоразумение всегда, сколько себя помнит Мэлло, сидит практически неподвижно по несколько часов, собирая глупый пазл и обдумывая свои действия и действия соперника. Это так бесит, прям сжимает от ярости. Зачем собирать этот однотонный пазл, как вообще он может столь четко видеть ситуацию и собирать эту неизменную головоломку? Теперь всякий раз, когда Кель видит пазл, в голове всплывает светловолосый затылок, склонившийся над полом. В детстве Ниа впечатлял Мэлло своими способностями, он знал, на что способен с виду совершенно безобидный мальчик, насколько он умен. Ниа действительно мог возвышаться над большей частью воспитанников дома Вамми. Это давало основания для восхищения им. И давало основания для тяжёлых ран от осознания неполноценности. Ниа всегда мог совершенно спокойно и неторопливо, терпеливо выжимая силы, сломить и уничтожить своих врагов, именно поэтому он и встал на место первого преемника. Были ли алмазы его врагами? В последние недели с разумом Мэлло все плохо. Он окончательно запутался в своей гениальности, которая вот-вот перейдет грань и превратится в безумие и одержимость. Не потерять сознание помогает горький шоколад, вкус которого действует как антидепрессант. А вот разбитый алмаз не заменишь обычной плиткой шоколада, вкус алкоголя также не помогает. К тому же, Мэлло он не нравится. Как хорошо, что на этом сером свете живёт такой внимательный Мэтт. Именно этот чудесный, вечно курящий и играющий в компьютерные игры кусочек добра держит многочисленные кусочки разбитого, словно молотком, бедного сердца Михаэля. В своих руках, вечно скрытых перчатками, он сжимает сердце и душу Мэлло, держит так, чтобы почти не было видно трещин от нескольких сложенных вместе частей. Мэлло очень многим обязан Мэтту, именно этот умнейший человек всегда был неподалеку от него в доме Вамми, именно он молча выслушивал его немалочисленные истерики и нервные срывы, смотря прямо из-под опущенной головы и прикуривая очередную сигарету. Он знал Мэлло, знал, когда нужно сказать ему что-нибудь, и когда ему нужна тишина. Мэлло обязан Мэтту немой поддержкой, тусклым светом, что излучал последний почти всегда. Ну, и жизнью, разумеется. Да, если бы не чистой воды стечение обстоятельств и Мэтт, Мэлло уже сейчас бы спал в земле под тяжёлым крестом. Мэтт будто бы догадался о тех злосчастных днях, после того, как сердце Мэлло обрело вид прозрачных осколков, когда он сбежал в 14 лет. Когда он почувствовал, как больно на самом деле потерять самого себя, когда потонули все светлые вещи. Сейчас он сидел за рулём красного ретро автомобиля и, как обычно, держал сигарету в зубах. Мэтту нравятся поездки по ночному городу, они словно дают небольшую разрядку и излучают завораживающую красоту. И Мэлло не возражает против них. Карие глаза смотрели вперёд, лишь украдкой поглядывая в сторону Мэлло, сидящего на пассажирском кресле впереди. Мэтт всегда настолько красивый? Мэлло не может знать ответа, всегда считал Майла красивым. Не стоит отвлекать водителя от управления, но все же Михаэль рискнул. Развернув его к себе, Мэлло мягко потянулся губами к нему. Целовать Мэтта всегда было приятно, он постоянно так мило улыбается во время поцелуя, что Мэлло иногда целует его ради этой блаженной улыбки. Поцелуи с Мэттом просто потрясающие. Они дают шаткую иллюзию запаивания трещин от частей разбитого сердца. Целовать Мэтта классно, Мэлло не прекратит делать этого, а Ниа пусть и дальше остаётся один. Один со своим молотком.