Заново

- Здравствуйте, что будете брать? - Венти привычно улыбается следующему человеку в очереди - и замирает, когда поднимает взгляд, чтобы посмотреть на посетителя. Красные глаза, такого же цвета яркие волосы, уверенный взгляд. Венти не спутал бы его ни с кем, он уверен. Как и в том, что перед ним стоял Дилюк. Конечно, не тот самый Дилюк, которого он помнил, - но внешнее сходство было очевидно и очень поразительным. Венти держит взгляд на нём ещё пару секунд, а потом, - всё такой же низковатый, - голос возвращает его обратно в реальность. - Извините? Венти встряхивает головой, переводит взгляд незнакомцу за спину и, видя за ней небольшую очередь, сконфуженно произносит: - Прошу прощения. Что вы говорили? - Я сказал, что буду брать американо. - Да, хорошо, с вас сто восемьдесят моры, оплата картой или наличными? - Венти окончательно выбрасывает все мысли о нём из головы и старается вернуться в привычную рутину. Ну, или он пытается. Вечером всё равно возвращается вымотанный домой, думать не хочется ни о чём, кроме душа и кровати, но лицо того парня всё ещё стоит перед глазами. Не выходит из мыслей и его голос, так чертовски похожий на голос прошлого Дилюка, того, которого он знал. Может ли он быть его перерождением? Возможно. Но Дилюк не являлся архонтом или иной божественной сущностью, он был простым смертным, обычным владельцем винокурни, отдавшим жизнь в Великой Войне, охватившей чуть ли не весь Тейват. Венти, пусть и являлся архонтом сам, не мог дать точного ответа на этот вопрос. Он был слишком стар, он видел, как весь мир модернизируется до ужасающей крайности, и вот, настал момент, когда люди перестали нуждаться в архонтах, великих верховных правителях регионов. Да что уж там таить, их нужда и в богах самой Селестии уже почти угасла. Глаза Бога всё ещё активно использовались в промышленных и бытовых целях, но уже не воспринимались людьми, как признание богов. Венти помнит, как Чжун Ли говорил, что есть в Ли Юэ одна занятная девушка, которая постоянно твердила о том, что времена архонтов уже прошли и надобность в них отпала. Если бы она была жива сейчас, то точно была бы рада. Её слова воплотились, да ещё и с какой точностью. Поэтому сейчас, чтобы хоть как-то поддерживать своё существование, Венти (да ещё и без Сердца Бога), приходится крутиться как белка в колесе. Работать на работах смертных, за стойкой кассы в какой-то кофейне, а в свободные деньки писать музыку, - всё-таки, это пристрастие у него никуда не делось. На следующий день Венти вновь видит Дилюка. Сейчас не его смена, поэтому он замечает его уголком глаза, когда выходит из комнаты отдыха. Но знает - точно он. И так повторяется: в следующий день, послеследующий, следующую неделю и следующую за ней. Каждый раз его заказ остаётся неизменным - чашка американо и, может быть, иногда сендвич с лососем. Не разогретый. Венти знает точное, вплоть до минуты, время, когда он появляется - 10:47. "Дилюк" ни разу ещё не опаздывал. Венти смотрит каждый раз и всё больше убеждается в своей догадке. Его манера речи, интонация такая же, волосы в точь до волосинок лежат так же, как и у Дилюка из прошлого, и даже есть те самые родинки на лбу, которые он обычно прятал под чёлкой. Венти помнит всё это: внешность, личность, характер Дилюка и свои чувства к нему. Помнит солнечные утра, когда просыпался лениво на винокурне с Дилюком под боком, помнит, как тот тушевался, когда впервые признавался ему, их первый поцелуй и собственное же удивление, когда осознание, что он впервые за две с половиной тысячи лет вновь чувствует что-то к человеку, прошибло его насквозь. Венти помнит всё это и, честно, ни о чём не жалеет. Любовь к Дилюку не исчезла даже с его смертью, лишь с течением времени превращаясь в небольшой отголосок прошлого. Но вот он, три чёртовых тысячи лет спустя, снова тут и Венти чувствует, как влюбляется в него снова. Ходить вокруг да около он не привык, поэтому в свой выходной всё равно является на работу и, заприметив знакомую уже яркую макушку, бесцеремонно подсаживается рядом. - Не будете против, если я составлю вам компанию? - он фирменно улыбается. - Не припомню, чтобы мы были знакомы, - Дилюк хмурит лицо в свойственной только ему манере, задумываясь. - Я бариста здесь, - Венти машет рукой в сторону кассы. - Я частенько вижу вас. Так нравится наш американо? - Должен признать, он довольно неплох. Куда лучше, чем в остальных кофейнях, что я пробовал, - Дилюк кивает и, прикрывая глаза, отпивает немного из чашки. Какое-то время они сидят в гнетущей тишине. Обоим хотелось задать столько вопросов, но оба же задавались вопросом, будет ли это уместно. - Почему вы подсели именно ко мне? - наконец решается Дилюк. - Здесь есть посетители помимо меня, - он обводит зал взглядом. - Интуиция? По тебе видно, что ты интересный собеседник. И давай уже на ты, а то неловко даже, - Венти приподнимается из-за стола, - не против, если я за чайком схожу? Дилюк кивает, а сам погружается в раздумья. У него стойкое ощущение, что этого бариста, имя которого странным образом всплывает в памяти, он знает уже тысячу лет. Будто они закадычные старые друзья. Вот только в тот понедельник, две недели назад, он видел его впервые. Кстати возвращается Венти, держащий в руках два стаканчика с чаем. - Не знал какой тебе взять, поэтому взял чёрный с бергамотом. И виноградным сиропом, - он улыбается, ставя их на стол. - Как я могу к тебе обращаться? - спрашивает Дилюк, в глубине души уже зная ответ. - Венти, - простодушно отвечает тот, протягивая руку. - Рад знакомству. - Взаимно, Дилюк, - отвечает он, пожимая руку. И его прошибает током. Не в буквальном смысле, конечно, но он вспоминает. Вспоминает всё. До последнего момента. На нём странный, тяжёлый чёрный плащ и красные перчатки на руках, он стоит посреди виноградников, а рядом крутится Венти. У него те же косички с градиентом и задорная ухмылка, но другая, более причудная одежда и лира в руках. Вспоминает, как таскал его на руках и жаловался, что тот слишком лёгкий, мало ест, что ли. Как заплетал косички, как слушал пьяную болтовню, целовал в лоб перед сном, убаюкивал, когда снились кошмары. Дилюк вспоминает всё, всё, всё и понимает, откуда знает Венти. Но это объяснение настолько бредово, что Дилюк мотает головой и откидывает это всё в сторону. Хмурится. В конце концов, может, ему привиделось. Венти замечает это изменение в лице и спрашивает: - Что случилось? - Да так. Померещилось что-то, - Дилюк вздыхает. - Как будто ты знаешь меня уже очень долгое время? - Венти решает помочь. - Я знаю, что это так. - Откуда... - Дилюк не успевает договорить, как его перебивают. - Ты любишь виноградный сок, терпеть не можешь алкоголь и Кэйю. Любишь черепашек, да у тебя даже была одна в детстве. А ещё есть подруга, которую зовут Джинн, - он просто вываливает кучу информации и если бы она была материальна, то посыпалась бы на стол. Венти смотрит ему прямо в глаза, не отрывая взгляда и, казалось, заглядывая прямо в душу. - Ты умер три тысячи лет назад, но возродился. Как феникс, - и Венти улыбается этому сравнению. В Дилюке расцветает букет странных чувств, появившихся только сейчас, но, казалось, бывших с ним всю его жизнь. Дилюк знал его. Дилюк знал, что он любит яблоки и яблочный сидр и не любит блины с сыром. Он знал это всё, но не помнил об этом до этого момента. Венти снова протягивает руку: - Давай начнём всё сначала?