Его душа чернее смолы, темнее тьмы. Она бездонна как и его глаза, в которые нырнув всего раз — можно больше не вынырнуть.
Глаза как у чёртовой куклы, абсолютно чёрные бусины, блестящие на свету. Красивые, порой кажется что и вовсе не земные. Лицо бледноватое, округлое, по-детски милое, но такое красивое и родное. Губы мужские, искусанные и сухие, тонкие, приятно манящего кораллового оттенка. Шея изящная, как у одной из тех моделей на обложках разного рода журналов, возможно даже красивее. Нетронутая, белоснежная и такая нежная. Руки, казалось, такие крохотные, женственные и приятные, но очень сильные. Пальцы тонкие, длинные; ноготки на них аккуратно подстрижены. Запястья не грубые, но и не тонкие, но всё же такие же изящные. Даже просто смотреть на них — сплошное удовольствие. Предплечья красивые, мускулистые, но не грубые как часто бывает. Плечи не сильно широкие, как для парня, достаточно женственные. Вернее сказать, совсем ещё юношеские. Ключицы соблазнительно выступают, так эстетично и приятно глазу. Торс крепкий, но до эйфории пропорционально красивый. Крепкий пресс, со слегка выступающими очертаниями кубиков; грудные мышцы не слишком выделяются, но так красиво сочетаются с прессом. Ноги у него почти всегда были крепкими, сколько себя помню. Ещё со дня нашей первой встречи меня удивила их сила, и спустя годы одновременно с этим и их в каком-то роде женственность. Нет, у него нет округлых бёдер как у девушки, он же парень как ни как. Но они достаточно мягкие. Не мускулистые как могло бы показаться, а тонкие и чертовски красивые. Чего только стоят его округлые, упругие ягодицы. А его волосы… Они очень мягкие. Мягкие, приятные на ощупь. Блондинистые и довольно длинные, под стать его лицу и фигуре. Он низкий, безусловно, даже для своей национальности, но ему это подходит как никому другому.А голос его временами настолько нежен, будто он вот-вот начнёт петь колыбельную, так заботливо, будто для своего родного ребёнка. Когда он зовёт меня этой идиотской кличкой «Кен-чин» я буквально теряюсь, ведь зовёт он так, будто просит защиты. Немного хрипловато, но ровно. Порой весело щебечет, пытаясь увести в омут своих глаз.
С каждым днём желание услышать каким он ещё может быть растёт всё больше. Так неумолимо быстро. Он, чёрт его побери, ангел во плоти. Возможно не душой, ведь абсолютно чистой душой похвастаться может только младенец, но мне на это абсолютно плевать.На эти белых простынях, окутанный пеленой вожделения, он как никогда красив. Так нежен снаружи, так горяч и прекрасен. Наконец я смогу почувствовать и полностью прочувствовать всю эту бесконечную нежность, смогу увидеть абсолютно всю эту невинную красоту.
Майки, понимаешь ли ты, насколько ты красив сейчас? Насколько похож на ангела Господнего, насколько похож на самое прекрасное из сущего на земле. Твоя кожа нежнее чем когда-то раньше, мягче. Она краснеет от каждого касания, разжигает внутри огромное пламя, сжигает от страсти и желания. Сейчас ты выглядишь самым невинным из всего, что я только повидал. Густо краснеешь — это так прекрасно. Губы твои такие желанные, искусанные из-за такого же порочного как и я желания, мокрые от вязкой слюны, стекающей по ним прямо к аккуратному подбородку. Те два ужасно красивых омута то и дело закатываются от переполняющих всё нутро приятных чувств, но такие же кукольные. На густых ресницах то и дело блестят солёные капельки, пока некоторые неспешно стекают по щекам.Я не прекращу говорить насколько ты красив на этих белых, как твоя кожа простынях.
Я не прекращу говорить насколько красива твоя фигура, насколько красиво ты сейчас прогибаешься, насколько красиво сейчас стонешь. Этими аккуратными ноготками ты царапаешь мою спину словно дикая кошка, обхватываешь своими ужасно красивыми ногами мои бёдра. Ты и представить не можешь, как это приятно. Как приятна боль от этих царапин, что будут саднить ещё день, а может и два после, и сходить ещё почти неделю. Боже, мне не передать тех чувств, которые я испытываю от одного лишь тебя сейчас. Я никогда не смогу выразить всё это словами, всего этого не выразить никаким текстом, никакой песней, или стихом. И ты, чёртов ангел, так мило просишь меня о поцелуе прямо сейчас. Так мило тянешься за ним, и на выдохе, так горячо шепчешь на ухо «— поцелуй меня», обжигаешь его своим дыханием, опаляешь и возбуждаешь ещё больше. И я целую, стоит тебе только попросить. Я выполню любую твою просьбу, сделаю всё ради тебя. И этот поцелуй… Я готов растаять от одного лишь прикосновения твоих губ, а ты так страстно стараешься перенять у меня инициативу, будто заново изучаешь весь мой рот, так щекочуще нежно водишь кончиком языка по нёбу, а потом внезапно сплетаешь язык с моим, но я не позволяю долго хозяйничать, и только сильнее углубляю его. Чёрт, я таю не в силах сдержать поток этого блаженного чувства, разливающегося по всему телу. Ты так покорно отдаёшься мне без остатка, пока я даже понятия не имею чем всё это заслужил. Я целую твою нежную шею, целую, вожу по ней языком, оставляю небольшие отметины — засосы. Украшаю изгибы шеи ими, доказываю чей это ангел, кому он принадлежит. А ты кусаешь меня в плечо, кусаешь как можно сильнее, так ревно. Стоит мне только провести рукой от твоего ребра до самого бедра, как ты тут же отзываешься. А твои соски… Ох, они такого нежного персикового оттенка, слегка набухшие, но такие же нежные как я и думал раньше. И ты до чёртиков гибкий, я это замечаю в тот момент, когда переворачиваю тебя на спину. Этот вид ещё лучше, пускай и не видно твоего милого лица. Как он стонет, я буду повторять это до самого конца и после него. Так нежно и невинно, тихо, прикусывая собственное запястье дабы не быть слишком громким. Сжимает эти белые простыни до самого их скрипа. А я с ним нежен, стараюсь быть как можно нежнее, не пугать его и запомниться ему как можно лучше. Целую его в крестец, прижимаю к себе и не желаю отпускать больше никогда.И даже после этого вечера я ещё не один раз скажу тебе насколько же красив ты был на этих белых простынях тогда.
Ты ангел без крыльев и нимба, с душой чернее смолы и темнее тьмы, бездонной как и твои чёрные глаза.Ты красив как никто другой на этой планете, и замены тебе я никогда не смогу найти.
Особенно твоей улыбке и твоему голосу.