***
Лука помогает ей выйти из машины: дорогой чёрный "Форд" она могла бы повести и сама, но Фрэнк настоял на достоверной официальности вида Бруно, чтобы ни одна деталь не вызвала вопросов у других. Серджио и так знал, как она выглядит, но других девушек в Семье не было, а Сару не позволили подключить к работе Томми и Луиджи - Эннио не особо и хотел, но попробовать стоило. Стреляет она, в случае чего, хуже Виктории, однако лёгкость движений и живая мимика были не скованы жёстким нравом и ещё кадетским этикетом контрабандистки. "Нет" - так "нет". Бертоне в лицо не знали оба брата Морелло, да и выглядел он презентабельнее других солдат, лицами которых можно было пугать весь офисный планктон Оуквуда. Одетый в дорогой смокинг он вполне походил на роль водителя ещё одной артистократки Лост-Хэвена, ещё одной представительнице "Высшего света". - Благодарю, дальше я сама, - Виктория мельком оглядывается, но механик уже замечает еле уловимое напряжение солдата Сальери. - Я буду на парковке сзади здания, если что, постараюсь встать на передние ряды. Да, от компании одного из боевиков Сальери она бы сейчас не отказалась. Стрельбище на месте театра никто, в идеале, не собирался устраивать, но, например, вид еле скрывающего удовольствие Трапани её бы подбодрил сильно. Жаль только, что Морелло-младший его неоднократно видел - лучший друг сейчас бы как обычно сделал бы ситуацию в разы спокойнее: сколько нервных и крупных поставок оружия могло закончиться не так удачно, если бы не реакция Сэма или его дипломатические навыки по успокаиванию Бруно? Девушку отличала некая параноидальность - оно и понятно с такой работой, поэтому только лучший друг знал, на что давить, чтобы итальянка пришла в себя.***
Виктория не любила театры, не понимала, почему Сэм с завидным восторгом тащил её или Мишель, которая разделяла его любовь к пьесам, на очередную премьеру. Собственно, и к кино, которое так волновало Томми и Сару, она большой симпатии не питала. Фальшивые эмоции, всё же несовершенная игра и слишком много логических неувязок - всего этого ей хватало в обычной жизни, как правило, на допросах контрабандистов - конкурентов, решивших сорвать поставку Эннио. Видимо, Серджио был иного мнения, если, судя по сведениям информаторов, по нескольку раз за месяц светился на подобных спектаклях разных жанров. Особенно ей не нравились зрители. Слишком идеальные. Слишком неестественные. Накрахмаленные рубашки и выглаженные до острых стрелок брюки мужчин - дотронься и, кажется, порежешься; смехотворно пышные платья женщин, занимающие по два места и стоящие как всё здание этого самого театра; и сладкий смрад от каждого, из раза в раз не меняющий состав: по флакону дорогого парфюма на каждую персону и суммарные литры всевозможного лака для волос разной силы фиксации. Виктория уже на первом антракте всегда выходила курить даже не от жажды привычки, а от того, что эта вонь душила подобно разъярённому боевику, получившему прямой приказ на устранение предателя его Семьи. И в этот раз не поменялось ничего. Как всегда. Как только в зале загорелся свет, Бруно едва ли не бегом вышла на специальный двор, предназначенный для курения, из последних правил этикета не срываясь на быстрый шаг. «У нас это невозможно» - занимательная история, но даже политический жанр и , как ни странно, увлекательная идея не смогли удержать её в зрительском кресле на время перерыва. Здесь всё равно никого не должно быть в ближайшие минут двадцать: "элита", представленная сливками общества не считает нужным утруждаться и пройти в специальное место, куря свои сигары и дамские слабые сигаретки прямо за выходом в зал - знают, что им не посмеют перечить. И всё же одна фигура ускользает во двор, вежливо придерживая дверь, чтобы не напрягать людей вокруг шумом. Когда зелёные глаза замечают высокую фигуру напротив, в обоих ничего не дрогнуло: Морелло-младшему бояться нечего, а Бруно не имело смысла. Эннио даже не рассчитывал на то, что её не заметят, поэтому девушка с заинтересованным видом ждала. Чего? Буквально всего. - Вы и не думали скрываться, мисс Бруно? - Нисколько. Вы же знаете, как я выгляжу - это было бы глупо. Бровь Серджио едва приподнимается в мимолётном удивлении, но он быстро берёт себя в руки: - С Вами свободно? - Разумеется. Мужчина садится рядом и молча открывает новую пачку "Marlboro": он не был поклонником сигар как брат, обходясь в повседневной жизни простой классикой. Сбоку раздаётся чуть слышный вздох, знакомый, кажется, всем курильщикам, и Серджио уже на автомате протягивает ей дорогую фирменную зажигалку. - Забыли свою? - вопрос вежливости ради, но он же джентльмен. - Благодарю, - брюнетка прямо, хоть и не очень прилично, вглядывается в итальянца, замечая некую скованность в его движении, - не волнуйтесь, не только её. Ни к чему держать пустые интригу и напряжение: она не воевать сюда пришла, по крайней мере пока что. Ей даже спектакль начал нравиться, так почему бы не оставить попытки нарваться на конфликт там, где его быть в холодном нейтралитете априори не может? - А собирались? - Морелло не отводит взгляд, отчего-то не ощущая желания язвить как обычно, поэтому и сам в подсознании удивился, как мягко прозвучал вопрос. Давно он не разговаривал так спокойно. - Не думаю, оружие в театре походит на декаданс в самих людях. - Неосмотрительно. - При Вас его тоже нет. - Убедили. Фрэнк бы убил её за такую развязность с врагом едва ли не номер один Семьи Сальери, но ведь его рядом нет, а Серджио безоружен. Они уже встречались ранее, когда Эннио и Марку не были официальными соперниками и даже пытались найти общий язык в сотрудничестве курьеров контрабанд. Виктория тогда недавно колледж закончила, и сотрудничество с братом Морелло-старшего ей понравилось: чёткое, грамотное и выгодное, нельзя сказать, что и сам Серджио не оценил её по достоинству, дивясь такому первому и положительному опыту работы с женщиной. - Могу я задать Вам вопрос? - молчание затянулось, но мягкий низкий тембр второго босса Семьи Морелло нисколько не смутил её, - почему Вы покинули зал? Сомневаюсь, что Эннио послал бы кого-то, кто из-за плена привычки прервал бы слежку и провалил задание. - Ваша правда, но вы, на сколько мне известно, придерживаетесь не лучшего мнения о нашем Доне - задумчиво выдыхает тяжёлый дым контрабандистка, переводя взгляд на собеседника. - Да, но это была бы слишком грубая ошибка, - тихо смеётся мафиози, - даже для такого плохого стратега как Эннио. Ведь, давайте будем честны: если бы не Вы, Коллетти и Трапани, всё было бы... Несколько печальнее. Намеренно ли он пропустил Поли или просто забыл о нём, Виктория не могла понять, но и напоминать лишний раз о любимом при всё ещё противнике не стала. - ...Не выношу смрада аристократии "Высшего света". - Простите? - Серджио заинтересовано поправляет цветок на лацкане пиджака и чему-то улыбается. - Не выношу, когда в подобных заведениях маски не только на актёрах. Неподобающе эмоционально - Бруно готова сквозь землю и сразу в ад провалиться... Но итальянец вдруг снова тихо смеётся и свободно откидывается на скамейку, не отрывая от неё по-настоящему красивых тёмно-карих глаз - мало ли что, однако Бруно, к своему удивлению, не напрягалась от этого. - А мы ведь с Вами тоже из "Высшего света", как же так? - Я в нём недавно. - Верно, я немногим дольше, однако до сих пор помню, как брат еле находил денег на самый паршивый готовый обед из ближайшего магазина, - не было смысла скрывать историю, которую каждая дворовая собака в их с Марку районах знала, а так как собаки имеют свойство слоняться по всем улицам одинаково, вскоре и солдаты Семьи Сальери знали об их с братом прошлом... да в общем-то и всё равно, они же, в некотором роде, личности публичные - разве что не для гражданских, - противна гниль тех, кто так тщательно пытается её скрыть, ведь те, кто не прячет это, как правило, чище первых. Девушка молча вглядывается в мужчину, давно забыв о сигарете, что жалобно тлеет, чуть сгибаясь в напряжённых пальцах. Зачем этот разговор? Он нужен им обоим: никто в здравом рассудке не хочет войны, а им это ещё и не выгодно. Среди накаляющейся с каждым месяцем обстановки, нервов и рутинной суеты диалог с прямым врагом оказался для обоих как глоток свежего воздуха в лёгкие, забитые токсинами уже третьего за неделю собрания, где главным вопросом стоит подрыв ещё одного заведения конкурента. - Мы похожи с Вами больше, чем Вы думаете, Виктория, - Серджио досадливо поджимает губы, - возможно, мне не стоило бы этого говорить, но мы были бы хорошими партнёрами. - Возможно, - повторяет контрабандист, - но Доны были бы против союза под их носом. - Увы, - пожимает плечами Морелло-младший, - печальнее и то, что даже малейшего смысла нет в том, чтобы Вас вербовать: откажете, ещё и грамотную контратаку спланируете. Жаль, когда я услышал, что Эннио принял в Семью женщину, грешным делом думал, что он руководствовался не головой, извините. Теперь же понимаю, что зря настроил Марку против этого хода. - Не стоит, было бы странно, если бы Вы подумали по-другому, не зная меня, - в намёках Коллетти и недовольных взглядах самого Сальери на них с Поли было гораздо больше агрессии, чтобы сейчас обижаться на, увы, всегда одинаковую первичную реакцию, - а почему Вы здесь? Почему покинули зал? От Сары итальянка знала про одно из клише фильмов, в котором один герой возвращает другому фразу, сказанную вторым ранее, и сейчас для неё было бы упущением не воспользоваться заурядным приёмом кинематографа. Морелло понравилось. - Как и Вы, задыхаюсь от изысканного смрада разлагающегося "золотого" общества... Да и не привлечь внимание одного из самых влиятельных на Сальери его солдат не имел тактического права, уж простите... - в голосе мафиози мелькает лишь тень, зато весьма отчётливая, огорчения, но мужчина слегка прокашливается, отгоняя её, - к тому же, мне редко доводится встречать близких по мировоззрению людей. Сэм не одобрил бы таких речей с врагами, и Виктории было нетрудно его понять, но что-то словно держало рядом с Серджио, не давало отступить и засесть в спасительном зале, в который, если честно, возвращаться не хотелось до последнего. Дышать было тяжело, и дело было даже не в дыме от уже вторых сигарет у каждого: вполне понятное напряжение рядом с врагом, но смутное разочарование от положения по разные стороны фронта. Усаженный цветами и заставленный всевозможными освежителями зал пустовал - весь шум зрители оставили центральному фойе, но оба чувствовали себя так, словно стояли в комнате метр на два с десятью людьми. - Господин Морелло... - Серджио, - мужчина чуть улыбается, подавляя желание предложения перейти с брюнеткой на "ты", - если Вас не затруднит, Виктория. - Вполне, Серджио... Я всего лишь хотела спросить о времени. - В контексте жизни я, увы, Вам точного ответа не дам, а в смысле вселенной у нас его ещё много. У нас. У них его не то, что не осталось - никогда и не было. - Мне достаточно грани приближающегося второго акта, - вежливо прикрывая губы рукой, смеётся мафиози. Недостаточно, и Вики безжалостно лжёт, едва ли не щурясь от горечи: они знали друг друга давно, и каково бы не было их влияние, какие бы деньги не лежали огромными пачками в банках, Эннио и Марку были сильнее, диктуя условия своей стороны и намеренно разжигая войну с другой - власти хочется всем, как бы не прикрывался Сальери тем, что Марку - мразь, заслуживающая только адского котла, а Морелло-старший тем, что Эннио слишком бесхребетный для должности Дона и, более того, крёстного отца Лост-Хэвена. - У нас ровно три минуты... - они молчат всего несколько секунд, когда в Морелло-младшем что-то ломается, рискуя оставить после себя очередное болото крови и грязи. А они ему надоели. Будто он хочет этой войны, - не хотите на следующем акте составить мне компанию? Патриция, моя спутница, в последний день не смогла принять предложение, а билетов было два. Думаю, мы найдём, что обсудить. Бруно досадливо улыбается одним уголком губ, поднимаясь вслед за итальянцем. Это последний раз, и им надо воспользоваться. - Почему бы нет? Надеюсь, Вас, Серджио, это не затруднит. - Нисколько, Виктория. Когда контрабандистка сидит в кабинете Сальери, Фрэнк молча пересчитывает "дань", которую весь день так усиленно собирали Анджело и Ломбардо. Последний наравне с Эннио закидывал её вопросами о втором негласном Доне Семьи Морелло, на каждый из которых девушка отвечала немногословно и поверхностно: всё равно важной информации не было, а мелочи, к примеру о привычке мужчины всегда крепить цветы к костюмам и курить исключительно сильные ментоловые сигареты, можно и умолчать. Уже после седьмого "незаинтересованного" ответа в глазах Поли будто бы что-то пропало, движения стали не такие резкие, а голос заметно утих. Эннио тоже заметил, но мог только подавить улыбку - мальчишка ещё слишком юн, эмоционален, он может простить подчинённому ревностный порыв. Не то, чтобы Дон был так доволен полученной информацией, но изначально ждать чего-то большего от простой слежки на спектакле изначально не стоило, поэтому всего через полчаса допроса боевик заказывал у Луиджи в баре шот для, как обычно, задумавшейся о чём-то девушки.***
Никто не придаёт значения, когда из ресторана выскальзывает чёрная фигура, да и на церемонии её, в общем-то, почти никто не видел. Незачем светиться здесь и злить Марку, да и перед Эннио с Поли оправдания потом замучаешься искать - благо дождь лил так, что можно было назвать его уверенным клишированным ливнем, но почему-то ей не было противно... На руку он, что-ли. Едва потрёпанный от недавней погони чёрный Форд ютился под огромными деревьями окраины кладбища: здесь всё идеально просматривалось, да и ещё одной машине в той стороне никто значения не придал. Конечно, было два-три человека, подозрительно косящихся в её сторону и перешёптывающихся, но Марку и не думал обращать на это внимание. На похороны Серджио пришли абсолютно все солдаты - ей было как-то тоскливо признавать, что только из-за церемонии сегодня для простых жителей был спокойный день. Морелло-старший, кстати, ушёл самым первым - никто и не думал осудить. Когда последняя машина с солдатами исчезла за поворотом, на землю перед плитой с вычурным написанием и в то же время скромными инициалами ложится букет из пятидесяти гвоздик. "- Знаете, гвоздики - это самые удивительные цветы. Покупая их, любой человек становится честен, или хотя бы сдержан... Ох, позвольте Вам помочь, Виктория, - мужчина заботливо отдаёт номер обратно в гардероб театра и расправляет пальто мафиози, аккуратно завязывая ей дорогой платок." "- Интересно, - соглашается Бруно, кивая ему в знак благодарности, - а почему, если не секрет?" "- Как все говорят:"О покойных либо хорошо, либо никак". Каждый выбирает свой путь, ведь те, кто их покупают, выбирают сторону "хорошо", а те, кто нет - остаются при честном "лучше промолчу", не находите?" Посетитель снимает одну чёрную перчатку и печально касается пальцами могильной плиты. - Вы были правы. Я честно осталась на стороне "хорошо", - за редким исключением Бруно не плакала на похоронах, но в этот раз голос мог подвести её, поэтому она более ничего не сказала. А нужно ли было? Они тогда друг друга поняли, и в сильном ливне не будет заметно одинокой излишне солёной капли, разбившейся о надгробие. В конце концов, они же оба из Высшего света, а там не принято много говорить, поэтому рёв машинного двигателя стал последним звуком, адресованным ему. Обернувшись на Серджио в последний раз, Виктория поняла, что никогда ранее не чувствовала трупный запах за манерной мишурой так сильно.