***
Соседкой Хисако оказалась валлийка по имени Меган Гвинн, которая из-за своей внешности получила прозвище Пикси. У нее были ярко-розовые волосы до плеч, прозрачные крылья за спиной в половину ее роста, по форме и текстуре похожие на крылья стрекозы. Ее глаза были полностью черные, но при миловидном почти детском лице это не выглядело отталкивающе. Вздернутый нос, блестки на щеках, заостренные сверху уши – она была действительно похожа на фею, сбежавшую из диснеевского мультфильма. Из-за крыльев, которые начинались где-то между лопаток, она чаще всего носила футболки и блузки с открытыми плечами – сегодня на ней был белый топ с принтом из множества маленьких клубник. Чтобы показать всем свои очень худые ноги, она надела короткие джинсовые шорты и красные кеды. Она залетела в комнату очень резко – Хисако даже подскочила на кровати от неожиданности. Новенькая девочка оценивающим взглядом окинула помещение: не особо просторно и похоже на двойной номер в трехзвездочном отеле. Ее ужаснули ядовито-желтые шторы и такого же цвета покрывала на двух кроватях, стоящих у противоположных стен. Возможно, если от них избавиться, то будет не так плохо. Еще нужно будет переставить мебель, а то массивный шкаф у входа создавал ощущение тесноты. – Привет! Судя по всему мы соседи? – улыбаясь, поздоровалась Меган. Она говорила с валлийским акцентом, чуть растягивая гласные, из-за чего ее речь казалась очень мелодичной. – Меня зовут Пикси. – Я Хисако, – представилась в ответ Броня. – Очень приятно познакомиться. Она встала с кровати и подошла к соседке. Она выглядела очень уставшей – с синяками под глазами и грустным взглядом под длинной прямой челкой. Черные волосы и темная одежда (простая черная футболка и темно-серые спортивные хлопковые брюки на резинке) подчеркивали белизну ее кожи, на контрасте кажущейся болезненной. – Супер! Я сейчас сгоняю за вещами, – Пикси собралась покинуть комнату. – Тебе нужна помощь? – участливо спросила Хисако. – А ты свои вещи уже перенесла? – Да. У меня не так много личных вещей. Меган скорчила удивленную гримасу, так как кроме мебели никаких посторонних вещей не было видно. Может быть, соседка уже успела все убрать в шкаф и по тумбам, должно быть она приехала рано утром или ночью. Это объяснило бы ее уставший вид. – Давно ты уже здесь? – Уже четыре месяца, – ответила Хисако. И, словно не заметив огромное удивление новенькой, повторила свой вопрос: – Помочь с вещами? Пикси, конечно же, согласилась и вылетела в коридор. Она не ходила пешком и парила невысоко над полом, быстро махая крыльями. Даже останавливаясь на одном месте, она старалась оставаться в воздухе, чтобы казаться выше. – Как найти тебя в Инстаграме? – спросила Пикси, на лету проверяя оповещения на телефоне. – Меня там нет. – Тогда в Снэпчате? Или Фейсбук? – Я не пользуюсь соцсетями, – смущенно пояснила Хисако. – Я еще плохо разбираюсь в Интернете. Меган красноречиво закатила глаза, но не стала ничего отвечать на это. Девочки спустились на первый этаж. В холле было достаточно людно: Айсмен и Шельма встречали молодых мутантов и их родителей, подсказывали, куда им заселяться. Пикси указала на два больших чемодана у главного входа и сказала: – Может, нам попросить помощи у кого-то из парней? – Незачем, я справлюсь, – Хисако создала свою красную броню и без проблем подняла оба чемодана.***
Виктор Борковски был, мягко говоря, не в восторге от своего соседа по комнате – тот был большой и шумный, совершенно без чувства такта. Звали его Санто Ваккаро, типичный подросток с юга Техаса. Только заселившись в комнату, он умудрился сразу раскидать повсюду свои вещи, включил с телефона на полную громкость рэпера 6ix9ine и на десять минут засел в туалете (санузел с душевой был в каждой жилой комнате). Его тело полностью состояло из серого гранита, из-за своего веса и габаритов он постоянно на что-то натыкался в небольшой комнате и вызывал грохот, а тяжелые шаги было слышно издалека. Внешне он был похож на стереотипного школьного задиру, подростка-амбала с круглым каменным лицом и глупой ухмылкой. Вик же был довольно щуплым и тихим парнем. У него была зеленая чешуйчатая кожа, как у рептилий, и на голове вместо волос шипастый темно-зеленый панцирь, отдаленно напоминающий панковскую прическу из восьмидесятых. Кто-то бы сказал, что он обладает очень привлекательным или даже смазливым лицом, но сам Вик очень переживал из-за недостаточно мужественной внешности. А теперь еще целый учебный год с этим типичным мужланом. Санто вывалился из туалета со словами: – Ну вот, я опустошился, можно идти на обед. Столовая находилась на первом этаже административного здания, в котором располагались также медкабинет, прачечная комната, складские помещения и архив. На второй этаж доступ учащихся был запрещен – там жили преподаватели. Обедали все вместе. Каждый мог самостоятельно набрать себе еды из нескольких вариантов, выставленных на широких подносах. Вик выбрал только пюре с горошком и питьевой йогурт, в то время как Санто набрал себе несколько копченых сосисок с картошкой фри и расстроился, что не нашел пиво. – Слушай, нам надо заранее определиться, как будем делить комнату, – стоя в очереди за напитками, Санто обратился к Виктору. – В смысле, типа как провести линию посередине? – Не, – гыкнул гранитный мутант, – я про девок. Ты ведь понимаешь, о чем я? Вик, конечно, понял. Он с сомнением посмотрел на своего соседа, прикидывая, был ли у того член тоже каменным и таким же неровным и шершавым, как остальное тело Санто. Тем не менее, он его заверил: – Не думаю, что с этим будут проблемы. Давай будем решать по ситуации. Парни вышли с подносами на улицу – в столовой стояли столы, но там было слишком тесно и душно, так что в хорошую погоду, как сейчас, имело смысл кушать снаружи. – Думаю, долго ждать не придется, – с усмешкой заметил Санто. – Я уже нашел двух кандидаток. Он с уверенным видом подсел за раскладной столик к двум ученицам, которые оказались не против его компании. Вику не осталось ничего, кроме как тоже присоединиться к ним. Они познакомились друг с другом. Девушку с блестящей металлической кожей и волосами цвета меди звали Цессили, а длинноволосую латиноамериканку – София. – А в чьем вы классе? – спросил у них Вик, чтобы завязать беседу. – У Айсмена, – голос Цесс звучал звонко и немного неестественно, так как резонировал с металлическим телом девушки. – Я знаю, что с нами в классе еще вот те двое, – София указала пальцем на парня с девушкой, сидящих неподалеку. Тот рыжеволосый парень сидел с голым торсом, так как за его спиной находились большие красные крылья. При взгляде на его полуобнаженное и неприлично красивое тело внутри у Вика что-то встрепенулось, и он поспешил отвести взгляд. – И о чем вы болтали, пока мы не пришли? – поинтересовался Санто. – Перед обедом я случайно подслушала учительское собрание, – ответила София. Она умела управлять ветром, иногда потоки воздуха приносили его обрывки чужих разговоров. – Джин сказала, что Айсмен – гей. – Но ведь он встречался с Полярис, – будто запротестовал Вик. Он сильно заволновался и резко потерял аппетит. – Да и ведь он совсем не похож на гея. – Не знаю, я легко в это верю, – спокойно возразила Цесс. – Он ведь такой смазливый и смешной. И всегда в кругу девчонок. – Если он и правда педик, то надеюсь его отстранят от занятий, – пренебрежительно сказал Санто. – Пусть он занимается этим у себя дома, но не в школе для подростков. – О, так ты еще и гомофоб! – Что? – возмутился Санто. – Я просто нормальный пацан и не подпущу никого к своей заднице. Могу доказать тебе, насколько я натурален, если понимаешь, о чем я. – Воздержусь, – с легким раздражением ответила Цесс и обратилась к подруге: – Пошли отсюда, уже скоро встреча с тьюторами. Девушки торопливо ушли, даже не попрощавшись. – Кажется, твоя крокодилья рожа их спугнула, – рассмеялся Санто над ситуацией, обращаясь к соседу. Но Вику было не до смеха, он окончательно убедился, что категорически не хочет жить с этим мудаком в одной комнате. Он надеялся, что школа для мутантов будет более толерантным и дружелюбным местом, чем обычная американская школа. Но похоже что обычные подростки, что подростки-мутанты – все одно. Хорошо, что Виктор уже научился адаптироваться к таким условиям.***
Джош Фоули был в ярости из-за того, что ему пришлось переехать в Школу Ксавье. В Нью-Йорке у него была отличная жизнь, успехи в школе и любящая семья. Он был классным игроком в бейсбол, играл в школьном театре и по выходным тусил с пацанами в скейт-парке. Учителя его обожали, две девчонки из параллели были от него без ума, а он не мог выбрать одну из них. Его ждало прекрасное будущее: статус короля выпускного, поступление в лучший колледж в округе, стабильная и престижная работа по его окончании. Пару месяцев назад он решил стать донором крови, так как это хорошо бы смотрелось в его резюме при поступлении в колледж. Врачи проверили его кровь и обнаружили следы мутации. Суперспособностей у Джоша не наблюдалось – он не умел ни летать, ни проходить сквозь стены, ни становиться невидимым. Изменений во внешности тоже не было – он так и оставался невысоким подтянутым белым парнем с короткими светлыми волосами и голубыми глазами. Абсолютно никаких заметных последствий мутации. Джош всегда рос в нетерпимом к мутантам окружении, так что примириться с этой новостью ему было непросто. Он не хотел верить врачам, считая, что это какая-то ошибка, и сделал тест крови еще несколько раз. Однако результат подтвердился – и стал известен его семье и знакомым. Ожидаемо родители отреагировали на эту новость крайне негативно. Они всегда ненавидели мутантов и новый закон не изменил их отношения. Более того, они положительно отзывались о геноциде на Геноше, считая его очищающим для всего человечества. После долгих и шумных скандалов отец выгнал Джоша из дома – и тот временно поселился у более лояльного дяди, которого раньше недолюбливал. Школьные друзья и приятели стали сторониться Джоша, находясь в плену тех же предрассудков и опасаясь его непроявившейся мутации. Оценки тоже поползли вниз – то ли из-за отношения некоторых учителей, то ли от подавленного состояния самого Джоша. В итоге, не выдержав навалившиеся общественное давление, осуждение и ксенофобию, парень решил попробовать поступить в Школу Ксавье. Он принял это решение от безысходности и ничего хорошего от переезда не ждал. Единственное, что он надеялся выяснить, в чем заключается его мутация, чтобы до конца закрыть эту тему. В Школе Джоша раздражало абсолютно все. Например то, что Школа находилась где-то в глуши посреди леса, в нескольких часах езды от родного Нью-Йорка. Ему не нравились ни здания со старинными фасадами, но с современным стерильным дизайном внутри, ни псевдоантичная скульптура посреди внутреннего двора. Бесило, что комнату пришлось делить с молчаливым челкастым парнем, похожим на гота – до этого у Джоша всегда была своя комната, и он ценил личное пространство. Ему не понравилась еда в столовой, да и сама столовая. Картошка на вкус была хуже, чем в дешевой забегаловке, а кола будто разбавленная. Ему было некомфортно находиться среди мутантов, еще и в таком количестве, так что он проигнорировал несколько попыток ребят с ним заговорить и поел в одиночестве. После обеда были встречи учеников с их тьюторами. Джош самостоятельно нашел необходимый кабинет, немного заблудившись в сложной планировке старого особняка. Он сдержанно поприветствовал своих одноклассников и сел чуть в стороне от них. Их тьютором оказалась довольно молодая и хрупкая шатенка. Она представилась как Кейт Прайд, но позволила называть себя Китти – видимо рассчитывая этим расположить к себе учеников. Ожидаемо, она оказалась преподавательницей литературы. Она попросила всех учеников представиться. В классе с Джошем оказались сдержанная японка Хисако, розововолосая фея Меган, щуплый Виктор с зеленой кожей и каменный бугай Санто. Без особых на то причин Джош ко всем из них заочно относился с легкой антипатией. – Очень рада знакомству с вами! – оживленно сказала Китти Прайд. – Я очень надеюсь, что мы с вами подружимся. Вы всегда можете обратиться ко мне за помощью или советом. А я, со своей стороны, сделаю все возможное, чтобы Школа Ксавье стала для вас вторым домом. Дальше она начала рассказывать общую информацию про расписание и экзамены, про правила поведения на территории школы и прочее. Джош слушал ее не особенно внимательно, снова концентрируясь на своем зудящем недовольстве.