"Доктор Джекилл и Мистер Хайд" или очень странная история

– Ох, и зачем мне это все было нужно!? Новости, которые принес дворецкий Джекиллу, совсем его не радовали, лишь еще сильнее раздражали. Собственно, как и погода, царившая за окном. – Черт, черт, черт…! – доктор неуемно нарезал уже который круг по счету в своей лаборатории. Редкость компонентов, необходимых для его главного эксперимента, можно было считать основной проблемой. Но останавливаться было нельзя. Нет, не сейчас, когда так много было достигнуто, и когда еще столько же ждало впереди! – Если бы не эта дурацкая буря, необходимые компоненты были уже у меня! – простонал Генри резко остановившись и с силой ударив по столу. Многочисленные колбочки, аккуратно расставленные на нем, на мгновение воспарили, а затем звонко зазвенели, столкнувшись о его поверхность. В виски мужчины словно электрический разряд ударила головная боль. Они запульсировали, а прекрасное, белоснежное лицо покрылось сеткой из мелких вен. Доктор, потеряв контроль, как можно сильнее впился кончиками пальцев в нежную кожу ладоней, оставляя при этом глубокие впадины от ногтей. Борясь с нахлынувшими эмоциями, он сделал несколько глубоких вдохов и выдохов, и заметно расслабился. – Нет. – шептал он, – Нет, нельзя терять контроль. Только не сейчас… Если бы не… Джекилл осекся. Он вспомнил о сегодняшнем вечере, и о прекрасной девочке, что встретил в эту самую злосчастную непогоду. Руки сами по себе разжались, и доктор снова взял над собой контроль. На самом деле контроль над собой и над своей второй стороной он старался держать. На сколько, на сколько это получалось. Когда же силы его покидали, Генри всегда мог рассчитывать на своего дворецкого, за последние годы ставшим ему верным другом. Ни с кем другим поделиться своими планами и работами он попросту не мог. Нет, он не боялся, что его идею и работу выкрадет кто-то другой из коллег. Напротив, без доказательств и хоть каких-то маломальских практических наработок его просто бы не стали даже и слушать! Настолько его теория была сложна в практическом исполнении, что по началу он и сам сомневался, что из этого может выйти хоть что-нибудь путное. Но, путем проб и ошибок, ему все-таки удалось найти способ вычленить из своего сознания все то зло, которое мы все так стараемся скрыть, и которого сами временами боимся, когда оно без нашей на то воли овладевает разумом и душой. Оставалось самое важное, вытеснить его оттуда, навсегда очистившись и в полной мерей заполучить контроль над собой. Еще несколько длинных вдохов и выдохов и доктор снова чувствовал себя лучше. Действие сыворотки прекращалось, и нужно было снова принять необходимые меры. Иначе, последствия, которые в итоге принесет это воздержание станут, если и не непоправимыми, то весьма тяжелыми. Однажды, напившись вина на одной из конференций, посвященной новаторским способам лечения душевно больных людей, он еле сдержал себя дабы не раскрыть свою тайну раньше положенного срока. Сыворотка осталась дома, а спиртное, как выяснилось в дальнейших экспериментах, попросту нейтрализовало ее действие в крови. О нет, он не раскрыл свой секрет, буквально сбежав с собрания и поразив этим своих коллег. Генри добрался, а если быть точнее домчался до дома на своих двоих, поскольку кэб было вызывать чревато. Но и на этом его злоключения не заканчивались. Сыворотка прекратила свое действие, стоило ему войти в дом. Он не успел принять новую. О последствиях своей тяжелой ночи ему доложили уже поздно утром. Благо все обошлось без особых происшествий. Парочка разрушенных торговых витрин и несколько сломанных магазинных вывесок. За все это он конечно заплатил, тайно. И поскольку ничего не было украдено, торговцы благополучно закрыли на все это глаза. А Джекилл решил, что больше так много пить пока не будет. Во всяком случае в состоянии своего контроля, точно. Силы вернулись к нему, и теперь он мыслил здраво. – Что ж, завтра буря должна уже утихнуть и я смогу самолично зайти за необходимыми препаратами. А сейчас, сейчас нужно вернуться к гостье. Нельзя заставлять леди ждать… – на последних словах его губы сомкнулись в хитрой улыбке, которую он сам не заметил. Гадать куда его дворецкий поселил неожиданную гостью долго не пришлось. Пройдя чуть дальше по коридору дома, он заметил, как его верный дворецкий выполняет оставленный им наказ. Гостья расположилась за той дверью, в которую только что вошел Пул с подносом еды. Выждав достаточное количество времени после ухода дворецкого, Джекилл прошел в самый конец прохода и уже собирался постучать в дверь, как вдруг неожиданно замер. Еще пару мгновений он так и стоял с занесенной к удару рукой, но вместо стука решил прислушаться к тому, что происходило в комнате. К своему удивлению он обнаружил, что там царила сплошная тишина. Но тем не менее теплый желтый свет, проникавший сквозь щель между полом и дверью, говорил, что гостья не должна была еще спать. Сделав глубокий вдох, доктор тихонько приоткрыл дверь. Его губы растянулись в теплой улыбке, а голова слегка склонилась на бок. Его взору предстала самая милая картина за последние пару дней. Девушка, с которой он планировал провести остаток вечера уже сладко спала. Она так и уснула сидя на кресле, придвинутом для удобства к столику у окна. На том же столе располагался, по-видимому, бывший ужин, а из красиво расписанной кружки все еще тянулась дымка пара. Генри тихонько подошел к гостье. Темные волосы, что были когда-то собраны в аккуратную прическу, сейчас окончательно растрепались и водопадом спадали с хрупких плеч девушки. Лицо ее было расслаблено и немного припухлые розоватые губки слегка приоткрыты. Они так и манили сорвать с них легкий, а может и страстный поцелуй. Он опустил взгляд ниже. Округлая грудь медленно вздымалась вверх, а затем так же расслабленно вниз. Некогда завязанный пышный бант на груди, совсем поистрепался и не выдержав развязался, и сейчас из-под затянутого корсета можно было увидеть хлопковую тонкую ткань нижнего платья. Доктор нервно сглотнул, а тело бросило в легкий жар. Он сам не понимал, что с ним творится и чувствовал себя словно мальчишка, только оторвавшийся от юбки своей матери и ступивший на путь взрослого мужчины. Не сказать, что до этого ему не приходилось видеть красивых девушек, совсем наоборот. Видел он и более юных и прелестных дев, менее худощавых, с более пышными и собранными в невообразимые прически волосами, и более румяными щеками, но Мисс Хемельтон будоражила его воображение. Что-то в ней было такое, чего не было у других, какая-то маленькая деталь, укрывшаяся от его взора, и не дававшая ему покоя. Вдох, и медленный, почти нервный, выдох. Мысли не давали покоя. И чем дольше он смотрел на девушку, тем сильнее сжимались пальцы утыкаясь ногтями в кожу, тем сильнее ему хотелось покориться. Покориться тому, другому, отдать ему волю. Позволить сделать то, на что бы он сам не отчаялся, нет, не в таком виде. Сейчас самый наилучший момент, она не будет ожидать, о нет. Даже если она закричит, никто не услышит, не узнает. От последних мыслей голова пошла кругом. Вдох, выдох. Не смотри. Нет. Он твердо решил, это не его мысли, не его мечты, и делать этого ему не придется. Как можно скорее нужно избавится от него, от того, кто заставлял его так думать, так желать и жалеть, что не сделал этого. Девушка, спящая до того спокойно, тихонечко задергалась привлекая тем самым внимание мужчины. Его затуманенный, тяжелый взгляд снова метнулся к ней. А та, словно почувствовав это, еще сильнее вжалась в кресло, казавшееся сейчас таким маленьким и не удобным. Какое-то время он так и стоял над ней возвышенной фигурой, а затем, словно что-то для себя решив, медленно разжал пальцы. В местах прикосновения ногтей постоянно оставались следы, со временем кожа там грубела и доктору приходилось все сильнее и сильнее впиваться в нее. До крови, до ощутимой боли, ведь только она трезвила его одурманенный ум, только так хаос, царивший глубоко внутри ненадолго успокаивался, позволяя мыслить здраво. Он наклонился к ней, медленно бережно обхватил ее за тонкую талию, поднял, и только сейчас почувствовал исходящий от ее шеи, нежный аромат вербены и ежевики. Тонкий, еле уловимый, но сейчас ему казалось, что он заполняет всю комнату. Генри так и стоял бы, с ней на руках, вдыхая ее аромат, если бы девушка снова не зашевелилась, не вздохнула, не прижалась к его груди. Изумление покорило его, она покорила. Морщинки на лице разгладились, ярость, злость, страсть гнетущие его душу исчезли. Ушли рядом с ней. Сейчас она уже не была объектом его желания, а маленьким комочком, прижавшимся к нему и мирно спящим в его руках. Покой, долгожданный и желанный воцарил в его душе. Джекилл уложил Милису на постель, а сам сел рядом. С ней. Ему очень не хотелось так скоро расставаться, не хотелось покидать ее. Свою гостью, что так дурманяще действовала на него. Кто она все-таки такая? В свете свечей ее маленькое личико казалось таким теплым. Тени, танцевавшие на коже, подчеркивали черты лица девушки: остренький вздернутый носик, небольшой подбородок и слегка округлые щечки, а под густыми ресницами скрывались крупные, как два изумруда глаза, которые ему удалось разглядеть еще вечером. Сейчас оно казалось весьма красивым в своей манере. Дышала она тихо, глубоко, на столько на сколько позволял это делать туго зашнурованный корсет. Сон в такой одежде явно не привел бы ни к чему хорошему. Тогда он тихо, аккуратно, со всей ловкостью какую позволяли сделать это его пальцы расшнуровал корсет, завязки которого так удобно располагались спереди. Снял. Не в первой ему приходилось проделывать это — профессия вынуждала. Потому скоро девушка оказалась в одном нижнем платье. Генри не смотрел, лишь сильнее поджал губы и поскорее накрыл ее одеялами. А ему очень хотелось, хотелось взглянуть на нее. В комнате вдруг стало так невыносимо душно. Он отвернулся, не выдержал и поспешил подойти к окну и поскорее открыл его. Свежий воздух коснулся разгоряченной кожи, на которой успели выступить капельки пота. У него жар? Погода на улице успокоилась, методично капал легкий дождик. В соседних домах люди пооткрывали окна, впуская свежесть ночи. В нескольких из них горел приглушенный свет и доносились нечеткие голоса, что говорило о том, что хозяева домов в эту ночь еще не спали. Все с облегчением наслаждались окончанием бури, грозившей повыбивать окна, а чего и хуже посрывать крыши домов. Скорее всего еще несколько дней горожане будут разбирать последствия, учиненные непогодой на дорогах Лондона. Ничего необычного, абсолютно ничего для этого городка. Погода всегда ставила свой ультиматум людям, никогда их не жалела, всегда норовила поучать. Затем снова успокаивалась, ласкала по головушке, как заботливая мать, что пару минут назад отчитывала за очередную учиненную ребенком шалость. Но слишком уж большую цену приходится платить человеку за эти несколько часов заботы и нежности. Слишком большую. Мысли почти поглотили Генри, когда легкий шорох, доносившийся от кровати, снова не вернул его в реальность. Девушка сжалась в небольшой комочек, зажмурив сильнее глазки и стиснув в руках одеяло. На слегка побледневшей коже выступила испарина. Ей снился кошмар. Он было хотел подбежать к ней, обнять прижимая крепче груди, приласкать, успокоить, но не стал. Он знал, знал, что не сможет устоять, что не сможет совладать со своим вторым отраженьем. Оно поглотит его, полностью с головой, а вместе с ним и ее. Нет. Вместо этого он прикрыл окно, так чтобы свежий воздух все же попадал внутрь комнаты, и подошел обратно к столу, доставая из установленного в нем ящичка: небольшую свечку, спички и блюдце, на котором в последствии и была установлена эта свеча. Она горела ярко. Теплый исходящий из нее свет падал на его собственноручно искалеченные ладони. Генри лишь нервно вздохнул и окинул комнату взглядом, затем поспешил затушить оставшиеся в ней свечи, все кроме одной. Той, что сейчас стояла на столе и тени которой плясали в таинственном танце. Захватив с собой посуду, он тихонечко прикрыл дверь, оставляя девушку одну с ее снами. Возможно, когда-нибудь он узнает, что это были за сны, она сама расскажет. А пока… Эмоции переполняли его пока он шел до кухонной комнаты. Этот запах… Запах той, что так неожиданно ворвалась в его размеренный покой. И ведь нет же, он сам ее сюда привел, сам оставил подле себя, и сам только что наблюдал как она спит. Зачем ему это все? Зачем? Когда он так близок к прорыву. Хотелось рвать волосы на себе и вряд ли жалкое царапанье рук, хоть как-то успокоит бушевавшую бурю внутри него. Тело окутывала мелкая дрожь, недавно выпитый алкоголь давал о себе знать. И то, что он так старательно контролировал уже стремилось вырваться наружу. Оно с кривой усмешкой смотрело прямо на него, скаля свои нечеловечьи острые зубы. Откровенно говоря, это все его забавляло. То, как этот глупый докторишка пытался выгнать самого себя из себя. Это даже звучит странно, отвратительно. И кто из них еще чудовище? Нет, уж точно не он. А зачем он приволок эту девченку? Для чего, если не позволил до нее дотронуться. Хайду это крайне уже начинало надоедать. Нужно было вырваться, забрать контроль у этого святоши, пока тот не в пал в еще более крайнюю депрессию. И тогда-то он покажет себя настоящего, даст ей понять на сколько опасен. И пускай она сбежит, а он будет смеяться ей в след и словно зверь устроит на нее охоту. Нужно было только раздобыть немного спиртного. Совсем капли хватит в его нынешнем состоянии и тогда эта ночь будет незабываемо приятной. *** Солнце ярко освещало улицы Лондона. О вчерашней непогоде красочно говорили огромные лужи на каменной плитке дорог, не говоря уже о заполненных ливневках. Где-то не далеко, можно было услышать голос мелкого сорванца, продававшего газеты. Он быстро-быстро выкрикивал названия заголовков, желая привлечь как можно больше внимания к своей персоне. «Читайте, читайте! Дождевая вода заполонила улицы Лондона. Местные власти собирают пожертвования на спасение пострадавших после паводков. Читайте!» Казалось напрасно он старается. От силы то тут то там набиралось всего несколько человек. Никто не спешил покидать свои дома, не говоря уже о пострадавших. «Читайте! Кошмар на улицах города! Ночные происшествия, кто вселяет страх в местных жителей! Монстр на улицах Лондона! Читайте!»