Пересечение

      Тело где-то парило, мозги тоже не хотели собираться в кучу, состояние было как будто одурманено чем-то, словно он был под кайфом и не совсем понимал, кто он, что он, с кем он… Но стоило только приоткрыть немного глаза, как картинка полностью прояснилась и Свят вспомнил события, из-за которых он оказался на больничной койке. Север, мудила конченная, подрезал его всё-таки, да неслабо, что чуть не отправил его на тот свет.       Левый бок отозвался болью и одновременно с этим Свята затошнило, чьи-то заботливые руки помогли ему справиться с неприятными последствиями наркоза, поднеся к лицу судно и Свят обессиленно откинулся на подушку, закрыв глаза и тяжело дыша, казалось, все силы покинули его и он превратился в одноклеточное простейшее, настолько уязвимое, что стало на миг противно от своей беспомощности. — Сейчас будет полегче… Я доктора позову, он тебя осмотрит, — услышал Свят ласковый женский голос и приоткрыл глаза, чтобы посмотреть на сестру милосердия. Ею оказалась женщина лет шестидесяти, с добрым лицом и светлыми улыбающимися глазами, в белом халате и голубой медицинской шапочке. — Кто вы? — спросил Свят слабым хриплым голосом. — Я санитарка в этой поликлинике, Вера Петровна. Меня твой друг попросил присмотреть за тобой, Святослав. — Какой друг? — Свят сразу подумал на Толика, ведь тот ему являлся единственным другом, с которым они прошли и огонь, и воду, и медные трубы. — Данечка. Он подходил вчера к Николаю Валерьевичу, хирургу твоему, и обо всём с ним договорился, — пояснила сиделка. — Ладно, потом поговорим, мне доктора позвать надо.       Вера Петровна вышла из палаты, а Свят стал оглядывать помещение и соображать над хреновой ситуацией.       Да уж, и как он под нож умудрился попасть?! Столько всяких разборок разных было за всю жизнь и ни в одной он не лажался так, как вчера. Защитничек, блядь…       Глубоко вздохнув, Свят осматривает помещение: он находился в светлой чистой палате, с двумя койками, небольшим прямоугольным столиком и двумя стульями. Ничего интересного, скучно и уныло, захотелось поскорее убраться из этих убогих стен, ведь у него котёнок дома, работа в конце концов, да и с Севером он ещё не все счета свёл. Вот теперь точно по нему тюряга плачет и Свят обязательно его туда упрячет.              Довольно быстро приходит сиделка с представительным дядькой-доктором, который с порога начал свой осмотр, задавая вопросы один за другим и назначая капельницу больному и полный покой. Есть нельзя, но можно сделать один глоток воды, через полчаса - ещё один и так в течение дня. Завтра можно попробовать куриный бульон без хлеба, ну а потом кашки, печёные яблочки, ничего сырого и мучного употреблять нельзя. — А курить когда мне можно будет? — Хм, молодой человек, придётся бросать, — улыбнулся врач, покидая палату. — Зашибись. Свят был в ахуе, как он без никотина продержится? Да у него ломка начнётся как у нарика! — Ничего-ничего, Николай Валерьевич быстро на ножки тебя поставит. — Угу.       Вслед за доктором явилась молодая медсестра, поставила капельницу, поспрашивала о том о сём, сделала укол с обезболивающим, поменяла повязку и вскоре удалилась, напоследок кинув на Свята заинтересованный взгляд. Ему была по барабану симпатичная медсестричка, образ русоволосого парня прочно сидел у него в голове, с какой-то крохотной надеждой, что он ему не безразличен, что Дан заботится о нём не из чувства вины, а из-за взаимной симпатии. Может Данька стал по-другому к нему относиться после вчерашнего и в его сердце проклюнулись любовные ростки?       Было раннее утро и поэтому Свят быстро вырубился под тихий звук работающего планшета Веры Петровны. Женщина что-то смотрела, то ли фильм, то ли сериал, даже хотела заинтересовать им своего подопечного сунув гаджет ему под нос.       Свята воротило от всего, тем более от сопливых мелодрам, поэтому он предпочёл вздремнуть часок-другой, ведь во сне время летит незаметно - закрыл глаза утром, открываешь - обед, полдня прошло, осталось ещё столько же, а тут и до ночи рукой подать. ***       Следующее пробуждение Свята тоже было муторным, болел не только бок, но и башка, во рту был сушняк, а на сердце тяжесть.       Ещё и мент приколебался со своими тупыми вопросами насчёт Севера и его роли в жизни Свята. Свят отвечал честно, всё, как есть, и про шантаж тоже не утаил.       Но всё поменялось, когда в палату осторожно заглянул Толик, после ухода следователя, неся в руках чёрный шелестящий пакет. — Здрасьте, — здоровается Толя с сиделкой. Вера Петровна оставляет парней одних, предупредив Свята, что на случай чего она будет в коридоре. — Ну чё, как ты? — Да нормально, жить буду. Чё принёс? — спросил Свят кивнув на пакет в руках Толика. — Да так, одежду кое-какую, немного баблишка, телефон с зарядкой и хавчик, апельсины там, яблоки, сок… Ирка хотела ещё курицу запечённую сунуть, но я её не взял, помню, Сашке аппендицит вырезали, так он сутки вообще ничего не жрал, врачи запретили. Потом что-нибудь свежее притащу, а то пропадёт ещё курочка, траванёшься. Толя стал доставать перечисленные предметы и расставлять их на столе, рядом с посудой Веры Петровны. — Спасибо, братуха. Свят жмёт Толику руку, испытывая к нему немалую благодарность. — Да не за что, — Толя осторожно присаживается на соседнюю койку, посматривая на друга и высказывая свои опасения. — Свят, а что если этот мудак тебя прирежет, за то что ты ментам его сдал? — Не успеет - его повяжут к этому времени. — Он, короче, смылся, залёг на дно, вместе с Соколом и Червём. На съёмной хате только Лидка его бухая была, а сам Север в бегах. — Ну и хер с ним. У меня кошак дома один, вот чё самое главное. — Спокуха, братуха - Грэя я пока к себе забрал. Как выйдешь на волю, так снова к тебе переедет. — Бля, Толяныч, я твой должник! С меня бутылка кайфового коньяка. — Да ладно! — махнул рукой Толя, показывая зубы в широкой улыбке, — свои люди сочтёмся. Свят тоже улыбается, пасмурное небо над его головой сменяется лёгкими облачками, из-за которых пытается пробиться яркое солнышко. — Окей. — Ты не хочешь мне рассказать про тех мажоров? Кореша твои? — осторожно спросил Толя, потому как знал, что Свят не любит, когда лезут в его жизнь. «Не суйся ко мне с вопросами и я не начищу тебе морду». Это правило распространялось на всех, даже на друзей. Таков был Святослав, ярый противник болтовни о его загадочной персоне. — Хорошо, только ты сначала помоги мне снять эту позорную ночнуху. — Окей. Толик помог другу переодеть операционную рубашку и натянуть футболку с шортами. Собравшись с мыслями, Свят рассказывает другу историю знакомства с братьями, опуская некоторые интимные и пошлые моменты. К последнему он относил бесполезную влюблённость Марка. Тьфу ты!       Аккурат к концу повествования к Святу являются ещё гости - эти самые братья, о которых и шла речь последние полчаса. Свят дёрнулся было, чтобы принять более менее сидячее положение, но не смог пошевелиться без помощи Толика, оперевшись на его руку. — Привет, — первый здоровается Данил, за ним вторит Марк. Молодые люди жмут парням руки, Толик спешно откланивается, напомнив на прощание Святу, чтобы звонил в любое время, говорил, что надо притащить, а он завтра придёт - сегодня ещё надо к родителям Иринкиным заехать, помочь с починкой бани.        — Ну как ты, Свят? — спрашивает Марк, садясь на соседнюю койку рядом с братом. — Нормально. Скоро оклемаюсь. Святу было непривычно выглядеть слабаком, тем более перед пацанами, вдобавок, перед пацаном, в которого он был влюблён. — Это хорошо. Мы так испугались вчера за тебя, пипец просто, — проговорил Марк, неотрывно рассматривая Свята своими зелёными глазищами. — Северова ищут со вчерашнего дня. Его номер телефона заблокирован, на квартире он не появлялся, в случае поимки ему грозит десятка строгого режима. — Оповестил его Дан, обрадовав так обрадовав. — Круто. Вы как? Не сильно они вас прессанули? Чё вообще хотели? — Не успели. Наш конфликт не успел разгореться - ты помешал, — ухмыльнулся Данил, — денег они хотели, само собой. — Пиздюлей они хотели от меня! Давно напрашивались, суки, — акцентировал Свят, непроизвольно сжимая кулаки. — У меня с Севером старые счёты. — Надо же, не думал, что в наше время существует рэкет, — проговорил Дан хмуря брови. — Что это вообще такое? — спросил улыбаясь Марк. — Они последние из могикан, больше такого не повторится, слово даю, — заверил парней Свят. — Хватит уже строить из себя героя! Этот козёл мог бы запросто тебя прирезать, ему уже терять нечего. — А потом бы я его прирезал. — Святослав, твой чёрный юмор здесь не уместен, — резко ответил Дан. Нехватало ещё Марку слушать весь этот бред и лицезреть Свята в таком плачевном состоянии. — Мальчики, не ссорьтесь, бандитов посадят, Свят выздоровеет… — попытался успокоить парней Марк, мило улыбнувшись. — Ладно, проехали. Ты лучше скажи, что тебе принести? — спросил Данил, глянув на наручные часы. — Ди ни чё на надо… Я поговорить с тобой хотел, — произнёс Свят, красноречиво посмотрев на Дана. — Марк, спасибо, что пришёл, всё такое… ты можешь выйти в коридор? Я с брательником твоим кое-что перетру. — Ладно. Марк легко соглашается, но выглядит при этом расстроенным, ведь Свят наверняка будет говорить Дану о своих чувствах. — Дань, что ты мне можешь сказать на моё признание? Как бы горько ни было, а Свят надеялся на взаимность со стороны Данила. — Ну что я могу тебе на это ответить?! — Данил поднялся на ноги, подходя к окну, сунув руки в карманы белого халата. — Вынужден тебя разочаровать - в данный момент я встречаюсь с девушкой и в ближайшие сто лет, менять ориентацию не собираюсь. — Классно, рад за вас. — Это всё, что ты хотел сказать мне? Я не хочу, чтобы Марик бестолку торчал за дверью. — Придёшь вечером после тихого часа? — Нет. — А завтра? — Нет. Я в командировку уезжаю, в Питер, в головной офис. — И на сколько? — Месяц. — И как мы без тебя будем? — Справитесь. Марк присмотрит за тобой, вместе с Верой Петровной. — Да не нужен мне твой Марк! Пусть идёт на хуй! — вспылил Свят. — Так, всё, мне здесь делать нечего. С этими словами, Дан покидает палату, а Свят успевает крикнуть ему вдогонку: — Вот и катись куда подальше со своей сучкой! Заебали, блядь! Дико хотелось курить после такой нехилой встрясочки, поэтому наплевав на все запреты, Свят кое-как поднимается с койки, ощущая слабость и головокружение, и берёт со стола пачку сигарет оставленную Толиком, ковыляя к окну и распахивая его настежь.       Затягиваясь горьким дымом, Свят ругает себя за мягкотелость, за отсутствие силы воли. Ну нельзя навязываться, когда ты нахер не нужен!       Свят дал сам себе зарок, что с этого дня, он выкидывает Дана из головы насовсем, навсегда.       Хватит! Пора начинать браться за ум и выкарабкиваться из этой тупиковой задницы.