Пересечение

— Василий Андреевич, задержанных привезли. Есть у нас места в изоляторах или их на Весеннюю везти? — Есть, у входа. Там только бомж пьяный спит, специально драку затеял с прохожим, чтоб его в кутузку определили, холодно, говорит, на улице! — хохотнул майор полиции Старостин. — А по какой статье задержали новеньких? — 116 и 167, часть первая. — О-о-о, суд, все дела… Долго им сидеть придётся. А заявление от пострадавших есть? — Так точно. Сержант протягивает все заявления по этому делу своему начальнику и тот присвистывает, увидев знакомую фамилию. — Ну этот с ними церемониться не станет, посадит и всё. Так, в карцер их, немедленно. — Есть.       Сержант возвращается к задержанным, объявляя им их дальнейшую судьбу. — Сутки в изоляторе точно будете сидеть, а там, как следователь решит. Всё понятно? — Понятно, начальник, — наглым тоном отвечает Свят. — Держитесь, я вас обязательно вытащу, — говорит Дан, обнимая сразу обоих парней. — Марк, всё нормально? Тебе не страшно? — Дань, всё хорошо. Со мной же Святослав, — улыбается Марк, бросив на Свята серьёзный взгляд. — Ну всё, гражданин Устинцев, отпускайте своих парней и езжайте домой, читайте уголовный кодекс.        — Я хочу поговорить с участковым. Где его кабинет? — Прямо по коридору и налево.        Данил идёт по ориентирам и останавливается около двери с золочёной табличкой. Постучавшись, он приоткрывает створку и здоровается с находящимся там мужчиной, лет сорока пяти, изучающего заявления и дымящего сигаретой прямо на рабочем месте. — Здравствуйте. Устинцев Данил Алексеевич, я по делу Белова и Устинцева. — Здравствуйте. Слушаю вас. — Скажите, насколько всё серьёзно? — Серьёзней некуда. Парням грозит срок от четырёх месяцев до двух лет. — А если потерпевший заберёт заявление? Следователь усмехнулся и посмотрел на него, как на маленького ребёнка. — Такого не бывает, молодой человек. Все хотят, чтобы их обидчики получили сполна. — А штраф? Можно же заплатить штраф? — Можно. Можно и на исправительных работать, это уже как суд решит. — И в каком размере штраф? — Ну за побои - тысяч сорок-пятьдесят, а за машинку - от пятидесяти и выше. Наймите толкового адвоката, может он сможет вас вытянуть. Майор протягивает Дану визитку с адвокатской конторой и Дан прячет её в карман пальто. — Спасибо. Дану приходится покинуть ОВД, приехать домой на такси и лечь спать в одинокую постель, так и не заручившись точным ответом, что парни в скором времени выйдут из изолятора.       Утром, в восемь часов, он звонит Подольскому, как непосредственному руководителю, репетируя в голове их будущий диалог. — Юрий Николаевич, доброе утро. Я хочу взять несколько отгулов за свой счёт: сегодня, завтра и послезавтра. — Доброе, Данил Алексеевич. Берите, только я вам их подписать не смогу - сам не на работе, больничный взял. Заму моему позвоните, предупредите. — Хорошо. Как вы себя чувствуете? — Приезжай ко мне - увидишь. Данил понимал, что этого не избежать, Подольского надо будет попытаться убедить забрать заявление. — Приеду, во второй половине дня, точнее сказать не могу. — Буду ждать. — До встречи. Дан нажимает на «отбой» и шумно вздыхает, не время раскисать, Марк и Свят в тюрьме! Что он родителям скажет, когда те не смогут дозвониться до своего младшего сына? Прости мама, не углядел за Мариком, он похулиганил и поэтому сейчас в обезьяннике.       Надо ехать в адвокатскую контору и решать скорее этот вопрос, но для начала, надо снять деньги со счёта, много денег, чтобы хватило на штрафы и на подкуп следака.       Дан всех купит, лишь бы освободить своих парней, это он виноват, надо было самому начистить морду Подольскому, тогда Святу и Марику не пришлось бы осуществлять свой план. ***       Всё тело противно ныло, на челюсть невозможно было надавить, поэтому о твёрдой пище пока придётся забыть, поедая йогурт и овсяную кашу на завтрак.       Переживём, сейчас не о том надо заботиться, а извлекать выгоду из сложившейся ситуации.       Вызвав такси, Юрий направляется в полицейский участок, где держали двух Даниных парней. Вчера Кашин всё ему пересказал, всю суть кровавой расправы и главное, что у примерного Устинцева два парня! которые никому его не отдадут, по их словам.       Подольский не придавал этому факту особого значения и не считал их достойными соперниками, они выбыли из игры, теперь его черёд. *** — Товарищ майор, разрешите обратиться! — О-о-о, какие люди и без охраны! - Василий Андреевич Старостин, приветствует вошедшего мужчину, как давнего друга, крепко пожимая его руку и обнимая, похлопывая по спине. — Всё никак не повзрослеете, Юрий Николаевич, в драки ввязываетесь, парней отбиваете у молодёжи, — засмеялся Старостин, кивая на побитое лицо своего давнего знакомого. — Ой, и не говорите, Василий Андреевич, седина в голову - бес в ребро и результат, как говорится, на лицо. Подольский морщится от надоевшей боли и садится на чёрный стул для посетителей, майор занимает своё место за рабочим столом. — Вась, я тут собственно вот по какому делу: ты мне скажи, что грозит этим безголовым рыцарям? — Ну это смотря с какой стороны посмотреть - могут и исправительными отделаться, могут штрафом, а могут и посидеть, годок-другой. Юр, а ты как вообще настроен - штраф с них содрать? — Нет, Вася, наказать мне их надо по-другому, чтоб они на всю жизнь запомнили, что связываться с Подольским не стоит. И если к тебе придёт Устинцев Данил, будет взятку предлагать, или просить заявление моё аннулировать, то ты ни на что не соглашайся. — Да я и так не собирался ему потакать. Он вчера вечером заходил, когда приехал вместе со своими оболтусами, спрашивал, интересовался… я ему посоветовал к адвокату обратиться. — Вот и пусть идёт, хлопочет, за своих… любимых и неповторимых…. Только всё это бестолку. — Но мы ему об этом, конечно же, не скажем, — подмигнул майор. Юрий проводит в кабинете своего хорошего, полезного знакомого, ещё минут десять, обмениваясь рабочими новостями и немного затрагивая личную жизнь.       Домой Юрий приезжает в обеденное время, добросовестно посетив поликлинику и показавшись участковому терапевту, официально оформляя больничный лист.       Похлебав куриного супа, Юрий глотает обезболивающее и ложится на диван, включая телевизор, и думая о Дане, о скорой с ним встрече… *** — Дело уже сегодня передадут в прокуратуру на рассмотрение, если истец не заберёт заявление в течение суток, то в скором времени, вашим близким будет вынесен приговор, какой - решит суд, я точно сказать не могу. Не исключена самая строгая мера пресечения - два года лишения свободы в колонии общего режима. При этих словах адвоката, Дан покрылся холодным пОтом, надо срочно спасать ситуацию! ***       Данил подъезжает к дому Подольского жутко нервничая. Он передумал уже уйму сценариев развития событий и пипец как устал от неизвестности и переживаний за пацанов. Им было ещё хуже, сидеть в вонючем клоповнике и ждать от него хороших новостей. Подумать только, его младший брат за решёткой! Блядь! Дан никогда себе не простит, если не поможет Марику, да он в лепёшку расшибётся, но вытащит его.       Нажав на кнопку звонка, Дан ждёт несколько секунд, пока автоматика впустит его на территорию чужого жилища.       Подольский встречал его в приоткрытых дверях, довольный, как слон, слегка улыбаясь, как будто у него всё прекрасно, типа отпуск, а не больничный, и Данил приехал в гости, как друган. — Привет! — Юрий сторонится, впуская Дана на порог. — Добрый день, — Дан не разделяет его позитивного настроя, напряжённо смотря на мужчину, у него голова шла кругом от бесконечного потока разного рода мыслей, от благоприятных, с хорошим концом, до совсем плачевных, в которых Свят с Мариком отправляются в места не столь отдалённые, а он остаётся один, ждать возвращения своих парней. — Проходи, разувайся, сейчас с тобой чай, кофе попьём, — начал бодренько хозяин дома, забирая у гостя парку и вешая её на крючок. — Не надо беспокоиться, спасибо. Я приехал к вам по делу, — ответил Дан, чувствуя небольшое стеснение. Непривычно было видеть Подольского в домашней одежде, без идеальной укладки с пробором, с небольшой щетиной и ссадинами на лице. — Хорошо, я не настаиваю. Но о делах можно говорить и в домашней обстановке. Так что, идём на кухню. Дану всё равно, где разговаривать, хоть в туалете, лишь бы эффект был. Подольский провожает гостя до главного помещения дома, приглашая присесть за частично накрытый стол, на котором стояли тарелка с бутербродами ассорти, на другой - нарезанная колбаса с сыром, на конфетнице - печенье и поломанные кусочки тёмного шоколада.       Юрий молчал, делая Дану кофе со сливками, а себе зелёный чай, прекрасно зная повод, из-за которого Дан посетил его дом. Первым начинать не очень приятный разговор, пришлось Дану, дождавшись, когда хозяин дома сядет напротив, придвинув белую фарфоровую чашку ближе к Дану. — Юрий Николаевич, заберите, пожалуйста, своё заявление, — попросил Дан, надеясь, что просьба прозвучала не слишком жалобно. Подольский криво усмехается, посмотрев на Дана серым проницательным взглядом и выдаёт свой ответ: — Хорошо, — он делает театральную паузу, наблюдая, как в глазах Дана вспыхивает радость, продолжая, — если ты согласишься сходить со мной в субботу в сауну. — Что?! Я не пойду с вами в сауну! Внутри у Дана всколыхнулось просто море эмоций, от слов Подольского. — Дань, я не буду к тебе приставать и насиловать против твоей воли! Просто, отдохнём вдвоём и всё. — Ну и что, всё равно мой ответ - нет! — Ну тогда, пусть твои парни ещё посидят… годок-другой. Дан готов был его придушить, кое-как сдерживая себя, чтобы не броситься на наглого и самоуверенного мужчину. — Ладно, тогда мне с вами больше не о чем разговаривать. Дан порывисто встал, собираясь уйти из логова этого хитроумного змея, но Юра остановил сей порыв, схватив за запястье и потянув вниз. — Дань, сядь и успокойся, кофе выпей, — Подольский кивнул на ароматно пахнущий напиток и дружелюбно улыбнулся нахмуренному парню. — Знаешь, ты меня о-о-очень удивил - иметь сразу двоих парней, это сверх нормы. Не знал, что ты такой любвеобильный. — Это вас не касается! — Да, ты прав. Но когда эти двое влезли в мою жизнь, подпортив мне здоровье и автомобиль, то твоя личная жизнь затронула и меня. Думаешь, какой-то гопник-псих и малолетка могут меня испугать и я отступлюсь от своего? Ни за что. Так и передай им. — Они любят меня и поэтому решились на такие жёсткие меры. — А ты? Ты любишь их, Дань? — мягко спросил Подольский. — Скажи, зачем тебе встречаться с этим отмороженным придурком и своим родным братом? Я бы оставил тебя в покое, если б ты действительно любил, девушку, женщину, собирался создать с ней семью… тогда бы я не стал больше вмешиваться в твою личную жизнь. — Я их тоже люблю! — Не обманывай себя, и меня, и своих парней, Даня. Подумай хорошенько, над моим предложением и спаси сразу несколько судеб, в противном случае, уже никто не будет счастлив. — Не знаю, с чего вы так решили, но нам безумно приятно вместе, мы глубоко счастливы втроём. — О-о-о, не сомневаюсь в этом! — Так что, у меня к вам встречное предложение: я плачу вам сто тысяч и вы забираете заявление. — Данечка, мне не нужны твои деньги, мне ты нужен, — ответил Подольский, легонько сжав ладонь Дана. Выдернув руку, Дан поднялся с места, поняв, что дальше толковать с Подольским бесполезно. — У меня есть любимые люди и я не собираюсь с ними расставаться! — Очень жаль. Дан вылетает из кухни в прихожую, торопясь смотаться от этого мудака. Раз такое дело, то нужно срочно приступать к плану «б».       Обувшись, Дан выходит во двор, пересекая его с небывалой скоростью, открывает калитку и садится в своё авто, держа путь в полицейский участок.       Отметившись у дежурного на вахте, Дан идёт в кабинет следователя. — Добрый день, Устинцев. — Добрый, — Старостин отрывается от изучения бумаг и поднимает глаза на вошедшего молодого человека. — Я по-поводу дела Устинцева и Белова, вы передали его в прокуратуру? — Как раз готовлю документы, сегодня в четыре, они ждут от меня документы. — А может, мы с вами договоримся и развалим это дело? С этими словами, Дан достаёт из кармана парки пухлый белый конверт и кладёт перед следователем. — Да я тебя сейчас к твоим же и засажу, за взятку правоохранительному лицу, — медленно, вкрадчивым голосом проговорил майор, строго зыркнув на Дана, а потом на конверт. — Ясно, — Данил убирает конверт в карман, чувствуя свой полный провал и горечь поражения. — Молодой человек, вы лучше наймите грамотного адвоката, может он поможет вам выиграть суд, ну или смягчить наказание. — Я его и так нанял. — Ну вот, ему и платите, пользы больше будет. — Я могу увидеться со своими? — Вообще-то, нет, но вам мы сделаем поблажку. Попросите сержанта, чтоб проводил вас к изолятору, скажите, что я разрешил. ***       По дороге к адвокатской конторе, Дан то и дело вспоминал короткую встречу со Святом и Мариком, с какой надеждой они смотрели на него и ждали хороших новостей. Дан не стал говорить им, что хорошего мало, а только сказал, что дело по их освобождению ещё в процессе, попросив продержаться ещё немного. Естественно, парни скисли, больше склоняясь ко мнению, что им хана, но Дан не дал им впасть в упадническое настроение, как мог подняв им духовное состояние. Адвокату Дан рассказывает всё честно, буквально пересказывая свой разговор с Подольским, ожидая от представителя правосудия такого же правдивого вердикта. — Исходя из всего того, что вы мне рассказали, могу сказать только одно: если пострадавший не нуждается в деньгах, то его защита будет настаивать на наказании виновных, а это значит, что суда не избежать и вашим друзьям придётся ответить за свои проступки. Только вопрос: каким образом они будут наказаны, остаётся открытым. Это мы узнаем после окончания заседания, а до него, можем лишь предполагать, что ожидает молодых людей: будь то исправительные работы, условный срок или же отбывание наказания в колонии. — Короче, дело дрянь, да? — Пятьдесят на пятьдесят. Глубоко вздохнув, Дан обречённо достаёт из кармана телефон и набирает номер Подольского. После нескольких гудков, шеф отвечает ему: — Да, Данил Алексеевич. — Ваше предложение ещё в силе? — Конечно. — Я согласен.