Истинная власть

— Как думаешь? Сколько вообще стоит Лотрик? Сколько простоит ещё?.. М? —произнёс любопытный человек, одетый в мантию из тёмно-фиолетового шёлка, с затейливо вплетёнными в неё, редкими, из-за обилия пышных слоёв материи, золотыми лозами. Мантия делала его телосложение трудно различимым, не говоря о широкополой шляпе, которая практически закрывала его голову внутри обилия ткани, формируя неестественный образ. — Не важно уже! Всё — крах! Не простоит более королевство, и не будет в нём жития никому! — неожиданно нетерпеливо воскликнул его изрядно подвыпивший собеседник. Человек, внешне тоже необычный и некогда чинный: будучи разгорячённым напитком, опухшим и покрасневшим, вёл себя явно не под стать рясе, расшитой золотом, и драгоценной бижутерии, висящей на шее. Некогда всё это великолепие явно содержалось в чистоте, а ныне было покрыто засохшей грязью, сколами и прочей деформацией. — Всё королевство в пороке, в ереси… все будто помешались на этом…. Колдовстве! — он со злобой метнул стакан прочь и, крепко выругавшись, позвал трактирщика. Трактир был довольно известным местом среди людей самых разных достатков и преследовавших самые разные интересы. Здание находилось на окраине, на одном из ответвлений от дороги, ведущей в Иритилл, столицу богов, существовавшую всю историю крайнего цикла; а по некоторым источникам, найденным в древних катакомбах, или, как шутят историки, подслушанным у самих богов, бывшего ранее. Обшарпанное и неухоженное, заросшее и плесневелое, как и многие другие подобные здания, представлявшее из себя просторную постройку на некотором удалении от простого селения, тоактир был каменным, усыпанным множеством ниш, выделенных арками и редкими сохранившимися статуями некой богини с чёрными волосами. Неестественно примыкала к зданию пристройка, имевшая нелепо-оттопыренный вверх карниз, который, даже будучи относительно новым и чистым, смотрелся абсолютно безобразно, и выполненным, если не с целью поглумиться над искусством прошлого, то хотя бы просто позабавить детей, нередко забредавших в эту сторону то ли для игр, то ли для иных занятий. Помещение, прохладное внутри и наполненное хмельным духом, изобиловало множеством тусклых свечей и ламп, так как покрытые пылью и грязью окна еле пропускали солнечный свет. Изрядно подгнившие полы, скрипевшие от дуновения ветра, изобилующие сколами, да трещинами стулья и столы — всё это создавало ощущение неприязни, но при этом внушало неописуемый уют всем тем, кто посещал заведение: идеально для того, чтобы получить немного полезных сведений даже от самого предусмотрительного и рассудительного человека. — Неужели какая-то конкретная вера столь важна для королевства? Сколь мне доводилось слышать, оно полностью состоит в руках монарха и его приближённых. — мужчина в мантии будто усмехнулся под шляпой. — Вера — это не просто оправдание и-и-или желание набрать побольше золота в суму…. Э-это…столп. Столп! —с яростью бывший дьякон прокричал на всю таверну. — Что же такое «Столп»? И почему это так важно? — с пренебрежением спросил мужчина, хотя шляпа его шевельнулась так резко, что было сложно не уличить его в лукавстве. — Столп — это один из корней, один из защитных механизмов, один из договоров королевской семьи; то, на чём их власть, их возможности, их сила держатся. И они нас бросили! Лишь потому, что король нашёл каких-то магов, которые дали ему знания…. О чём к чёрту?! Какие знания?! — Знания, видимо, более выгодные истинному правителю, держащему всю власть в своих руках. — незнакомец встал из-за столика и пошёл к выходу, оставив пару монет в качестве благодарности за информацию, столь интересующую его. Просидев пару секунд в ступоре, клирик икнул и с остервенением понёсся на незнакомца, неразборчиво что-то крича. Неожиданно, он ловким движением вытащил кинжал из голенища стоптанного сапога и уже занёс руку для резкого удара по месту, где должно было располагаться горло. Маг, непринуждённо отступив, выхватил было из ножен рапиру, но было уже поздно. Кинжал со свистом прошёл сквозь шею, но беззвучно, будто удар столь быстрый и эмоциональный, столь инстинктивный и точный, прошёл мимо. Пока чудотворец пребывал в недоумении, сзади послышались шаги. С хрустом, пройдя через позвоночник, в области диафрагмы из человека начал виднеться наконечник рапиры: белый, будто керамический, хрупкий на вид и покрытый кристаллами, тускло светящимися фиолетовым. Послышался глухой скрежет, и за тем хлопок с отзвуками разбивающегося стекла — это заклинание, пущенное по пропитанной магией рапире, разорвало человека изнутри и толкнуло тело вперёд. Окровавленные осколки, ошмётки кожи, лёгких и прочего лежали в проходе, глаза священника ещё дрожали, видимо мозг ещё не успел осознать, что он не жилец. — От одного ничего не убудет, а если раздеть и похоронить, как вы это часто изволите делать, то вопросов никто не задаст. — тут знаток кристальных чар оглядел всех присутствующих, каждый из них заблаговременно отводил взгляд: они будто чувствовали, когда широкополая шляпа повернётся в их сторону. Сразу после этого, незнакомец ушёл, однако ненадолго присутствовавшим в таверне запомнился человек, будто состоявший из тёмно-фиолетовой ткани и в широкополой, потёртой шляпе, равно как и не запомнил никто слов безымянного священника.