My Deja Vu

My Deja vu Париж. Теплая весенняя ночь. Клуб. Громкая поп-музыка и куча народу вокруг. Ты окружена людьми, но ты одна. После пары стаканов чувствуешь себя центром своей собственной вселенной. Вселенной, где все взгляды направлены на тебя. Но не этой, конечно. В этой Вселенной всем на тебя плевать, ты изолирована, по шкале социальной жизни ты на отметке «труп». Бармен вроде симпатичный, думаешь ты. Но флиртовать с ним нет никакого желания. Есть желание только разрыдаться прямо здесь и сейчас. Заказываешь ещё один коктейль, думаешь о том, чем эта попытка отдыха за счет смены обстановки для тебя закончится: придешь домой под утро, пьяная, уставшая. Отоспишься. Приведешь в порядок себя, квартиру, приготовишь еду, завалишься на диван. Пролежишь до ночи, изредка вставая сделать какую-то мелочь по дому. Поставишь будильник, утром работа, головная боль, раздражение, подавленность. Ты хочешь жить, ты устала существовать. Ничего не чувствовать, ничего не хотеть. Делать все потому что надо. Тебе хочется чувствовать нежелание наводить порядок. Тебе хочется мечтать о шоколадке целый день и вечером с огромным удовольствием бежать за ней в магазин, получая кучу удовлетворения от того, что получила желанную сладость. Тебе хочется с интересом смотреть фильм, с интересом ходить по улицам, думая о своем. Ты думала, что это все влияние рутины, и стоит сменить работу — как на какое-то время это чувство пропадет. Ты думала, что если начать каждый вечер прогуливаться на свежем воздухе — тебе станет лучше. Ты думала, что если наладить правильное питание — проблемы исчезнут. Ты пробовала в борьбе с этим чувством все: красила волосы, меняла стиль, пробовала разные виды спорта, разное общение, даже была волонтером. И ничто не спасало. Ты не чувствовала ничего и тебе было тошно от собственной безэмоциональности. И вот — новая попытка отдохнуть. Вечерний макияж, коктейльное платье, шпильки, клуб и алкоголь. Думала подцепить кого-то на ночь, но смысла не видела. Устала. Выпивая очередной коктейль и думая о своей жизни в последнее время, ты чувствуешь, как глаза застилают слезы. Нельзя-нельзя-нельзя. Тушь потечет… Запрокидываешь голову и часто-часто моргаешь. Оставляешь пустой бокал, поднимаешься со стула. В глазах темнеет, голова кружится. Пить перед клубом таблетки явно было не лучшей идеей. Хватаешься за голову одной рукой, второй на ходу достаешь сигареты из сумочки, протискиваешься на улицу. Забавно. Идешь на свежий воздух, чтобы забить легкие грязным, ядовитым дымом. Губы с чуть смазанной помадой обхватывают пропитанный подсластителем фильтр. Ищешь в сумке зажигалку. Рука нашаривает бумажник, перцовый баллончик, баночку антисептика, зеркальце, таблетницу. А зажигалки нет. Ты на грани. Потеря зажигалки вроде мелочь, а на общем фоне вот-вот станет причиной очередной истерики в людном месте. Шаришь взглядом вокруг, видишь какую-то девушку. Подходишь, задаешь стандартный вопрос: «Огоньку не найдется?». «Простите, не курю». Ты ближе к грани. Все идет не так. Все всегда идет не так! Извиняешься за беспокойство, отходишь в сторону, начинаешь дрожать от злости и грусти. Подходит он, молча протягивает зажигалку. Ну хоть что-то хорошее за вечер. Закуриваешь, благодаришь незнакомца, отворачиваешься. Он так и остается рядом, все еще молчит. Тоже закуривает. Иногда поворачивается и смотрит на тебя, а затем снова отворачивается. Ну же, поговори со мной, мне так одиноко! — кричит подсознание. Сознание все ещё уверено в том, что мы сильные и нам никто не нужен. «Там так много людей, но почему-то среди них так одиноко себя чувствуешь». Его голос очень мягкий, глубокий, теплый. Как свитер крупной вязки из мериноса и кашемира. Ты затягиваешься, думая, что ему ответить. Выпускаешь дым, произнося короткое «точнее и не скажешь». Он подходит ближе. Предлагает пройтись. В голове звенят тревожные звоночки. Странно-странно-странно. Это очень странно. Но ты в отчаянии. Ты устала. Ты соглашаешься. Тихая, несвязная беседа. Вы медленно подходите к набережной, откуда дует холодный ветерок. Он, не говоря ни слова, снимает белый льняной пиджак и накидывает тебе на плечи. Ты молчишь, но с благодарностью на него смотришь. Вдруг чувствуешь вину за то, что так натянуто общаешься с таким вроде бы милым мужчиной. Устало натягиваешь маску радости и заинтересованности. Беседа становится живее, интереснее. Вы шутите, рассказываете забавные истории. Он начинает что-то петь на английском, ты плохо понимаешь, но тебе кажется, что поет он о чем-то безумно трогательном и волнительном, прекрасном и завораживающем. «Where did you go, my karaoke senorita…» Просишь рассказать, о чем песня и кто ее автор. «О разбитом сердце и реабилитации после этой тяжелейшей травмы». Невольно проводишь параллель с собой. Измена любимого пару лет назад. Силой отгоняешь эти мысли. «Звучит красиво. Кто автор?». Видишь его самодовольную ухмылку. Слышишь гордое «я». Удивляешься, просишь рассказать о его карьере музыканта. Он из Дании. Поет уже 8 лет, его лучшие друзья — его коллеги. Два парня его возраста. Тут они дают концерты. Восхищаешься. Он смеется. Искра? Нет. Буря? Едва ли. Безумие? Возможно. Он снова напевает. Берет тебя за руку, ты кружишься. Смеёшься. Наконец отдыхаешь. Бумажная маска счастья падает с твоего сознания, вытесненная искренними эмоциями. Ночь. Ветер с набережной треплет волосы. Никотин и алкоголь делают своё дело, туманя разум. Рядом высокий мужчина, который проявляет к тебе интерес, пусть и ненадолго. Он начинает петь по второму кругу один куплет, твоих скудных навыков английского хватает, чтобы подпевать. «Cold breeze by the ocean/ Radio gives me a feelin/ Radio give me emotions playin» Понимаешь, что там поется что-то про чувства и музыку. Тебе этого хватает, чтобы по уши влюбиться. В песню, разумеется. Вы вальсируете по плитам набережной, рядом в церкви звучат 3 удара колокола. Три часа ночи, а ты еще не рыдаешь в подушку от усталости. Успех. Вы смеётесь, он опускает руку со спины на талию, ты вовсе не против. Он продолжает петь, ты иногда вставляешь пару слов, что запомнила, а в основном — просто слушаешь и наслаждаешься. Тебе хорошо. Ты отдыхаешь. Ты убираешь свои руки с его спины и, шатаясь, пятишься назад, пока не упираешься спиной в парапет у моря, на ходу доставая сигарету. Просишь зажигалку. Он подходит очень близко. Смеётся, становится рядом и протягивает огниво. Закуриваешь, выдыхаешь дым и благодаришь его. Он благодарит тебя. Кладет руку на твою, слегка сжимает. Столько нежности и тепла ты чувствуешь в этих прикосновениях. Столько радости испытываешь, находясь рядом с ним. Он поет новую песню. Ты закрываешь глаза и просто слушаешь. Рядом ещё один бар, ты предлагаешь взять там бутылку чего-нибудь покрепче и пойти в район книжных магазинов. Объясняешь странную идею ночью пойти к магазинам тем, что даже когда они закрыты, там царит особая атмосфера, да и сейчас там куда спокойней, чем рядом с ночными клубами и набережной. Он соглашается. В баре вы берете ванильный ликёр, твой любимый. Он усмехается и говорит, что ты словно сошла со строк его песен. «Broken hearts and sweet liquor» Вы подходите к маленькому бульвару, на котором в нестройные ряды стоят маленькие, кривые домики, с вывесками «librairie»* или просто «livres»*. На домиках висят желтые фонари и гирлянды. Между двумя рядами магазинов небольшая площадь с маленькими лавочками, по бокам от которых был высажен Глобозум*. Площадь вымощена крупной коричнево-серой плиткой. Ты падаешь на ближайшую лавочку, закидываешь на неё ноги, а спиной и локтями упираешься в угол, где стыкуются спинка и подлокотники. Не шибко удобно, но сойдет. Отпиваешь ликер. Сладко. Высокий градус обжигает пищевод. На душе покой. Он садится рядом. Ты чувствуешь бесконечную благодарность. За спасение от тоски, грусти. Всю жизнь бежала от всепоглощающей усталости и вот, наконец сбежала. Он протянул тебе руку помощи. Вернее, зажигалку. Вокруг ни души. Он смотрит на тебя, ты напеваешь мотив его песни. «Давай потанцуем?». Усмешка. Такая усмешка, что отказать ему просто невозможно. Роняешь бутылку на землю, перебираешь пальцами по холодному горлышку, устанавливаешь ёмкость в вертикальное положение. Шатаясь встаешь, смеёшься. Хватаешься за его плечи. Он напевает мотив вальса. Ты утыкаешься носом в его плечо. «Спасибо». Тихое «спасибо». В ответ короткий поцелуй в макушку. Столько тепла и нежности! «Gentle dancing maybe feel a little fancy» Устав танцевать, садишься на землю. Плитка теплая. Он садится рядом, кладешь голову ему на плечо. Спина ноет. Ложишься на землю и слегка потягиваешься, растягивая поясницу. Он ложится рядом и смотрит на тебя. Начинает рассказывать, как он давал первый концерт. Думаешь, что надо бы спросить название их группы и послушать пару песен. Собираешься спросить, но он меняет тему. Забываешь о вопросе. Ну и к черту, думаешь, найду по строчке из песни. Приезжаете на такси к тебе. Извиняешься за бардак, скидываешь туфли. Ставите с колонок музыку. Снова танцуете. Достаешь из холодильника мартини, выходишь на маленькую лоджию, открываешь все окна, закуриваешь, запиваешь первую затяжку алкоголем. Протягиваешь ему бутылку, он тоже делает глоток. 6 глубоких затяжек и ты выкидываешь окурок в пепельницу. Под удивленным взглядом мужчины, с кружащейся головой и кругами перед глазами — слишком уж сильно никотин дал в голову — ложишься на пол и закрываешь глаза. Он садится на пол рядом с тобой и берет тебя за руку. Не открывая глаз сжимаешь его ладонь. Он целует твое запястье. Это последнее, что ты помнишь. А потом засыпаешь. Как есть — на полу, в одежде, под музыку из соседней комнаты. Просыпаешься в обед следующего дня. В кровати, под одеялом. Одежда, вчера лежавшая на кровати, аккуратно сложена на столе. Окна квартиры закрыты, бутылка мартини убрана в холодильник, колонка выключена. Его нет. Уехал. А может, его тут и не было? Может, после того, как у той девушки не оказалось зажигалки, тебе стало плохо и ты приехала домой? Убрала вещи, легла спать. Через силу убедив себя в том, что он тебе приснился, возвращаешься к рутине, которую лишь едва скрашивают воспоминания об этом чудесном сновидении. Уборка — тоска — готовка — тренировка — вечерний променад с куревом — душ — будильник на 7:00 — сон. Утром думаешь привести себя в порядок, но решаешь ограничиться только чистой одеждой. Ни косметики, ни стильной укладки. Просто нет сил. На работе больше выходишь на перекуры, чем пишешь отчеты. Получаешь тычки от начальника. Не заботит. Убегаешь с работы ровно в 17:00. Трясешься в метро час, полтора. В ушах играет музыка. Думаешь, чем же эти Maneskin зацепили всех на Евровиденье. Хочешь переключить песню на что-то привычное тебе, вроде Джеймса Янга, но в вагоне слишком много народу. Ты прижата к огромному толстяку в серой футболке, на которой в области груди, живота и подмышек видны мокрые пятна пота. К нему ты прижата высокой женщиной средних лет. Думаешь, откуда они едут и что их ждет дома. Толстяк едет с каких-нибудь курсов повышения квалификации, дома его ждет телек, бутылка пива и мастурбация на дешевый порно-журнал. Недалекий, с примитивными целями, заключающимися в удовлетворении базовых потребностей. Начинаешь испытывать к нему отвращение, отворачиваешься и смотришь на спину высокой женщины. С работы. По пути к метро зашла в супермаркет и купила продукты. Дома ее, скорее всего, ждет кипа домашних дел, голодные муж и дети. К ней ты начинаешь испытывать сочувствие и уважение. Вернее, все эти чувства ты испытываешь к образам этих людей, которые сама же и придумала. И тебя это полностью устраивает. Ты живешь в своем собственном мире, который может быть абсолютно не похож на мир, где ты существуешь. И это тоже тебя полностью устраивает. Поднимаешься из метро, заходишь в минимаркет у дома, покупаешь любимые сигареты, овсяные хлопья на завтрашнее утро и корм для своей золотой рыбки. Поднимаешься в лифте на свой этаж, пока едешь, настраиваешь себя на то, что придя в квартиру надо будет сразу убрать одежду в шкаф, разложить покупки и поставить на плиту ужин. Думаешь о том, что в принципе не голодна и последний пункт из списка можешь вычеркнуть. Проходишь в квартиру, ставишь кроссовки на полку для обуви, раздраженно поправляешь коврик у двери, ставишь сумку на стол в кухне. Снимаешь плащ, вешаешь его на крючок, снимаешь блузку, лифчик, проходишь в спальню и падаешь на разложенный диван, который служит тебе кроватью. Спустя минуту воя в подушку стягиваешь джинсы, носки. Джинсы, блузку и лифчик убираешь в шкаф, носки закидываешь в ванну. В одних трусах идешь в кухню. Овсянку кладешь в шкафчик над плитой, корм для рыбки ставишь на микроволновку. Относишь сумочку на полку открытого шкафа в прихожей, достаешь сигареты и идешь на балкон. Ставишь музыку с колонки, на которой включаешь подсветку. Открываешь окно, выкуриваешь две сигареты и ложишься на пол. Закрываешь глаза. Устала. Звонок в дверь. Первая мысль — курьер. Понимаешь, что ничего не заказывала только тогда, когда подходишь к двери, застегивая на ходу огромную рубашку, взятую с крышки корзины для белья в ванной. Ближе никакой одежды не было. Не успеваешь даже подумать, кто там, если не курьер, открываешь дверь. Он. Ты рада, но никак этого не проявляешь. Он молчит. Просто спокойно молчит. Не улыбается, ничего. «Проходи». Ты отходишь от двери и даешь ему пройти, он закрывает дверь. Снова музыка, танцы, бесконечные разговоры, алкоголь и смех. «We're so wavy on the floor» И снова на утро в квартире только ты. И снова ты не спросила его имени, или названия его группы, или хотя бы название песни, которую он постоянно тебе пел. Снова все сначала. Сон или не сон? Я видела его последний раз или сегодня вечером он придет снова? Сколько еще раз мы можем увидеться? Ты не знаешь. Ты убеждаешь себя в худшем — он больше не придет и никогда не приходил. Его не было. Вымысел, порожденный бесконечной усталостью. Как в Бойцовском клубе. Снова работа. Усталость. Метро в час пик. Домашние хлопоты. Сигареты, музыка и небольшая доза алкоголя. Ставишь в телефоне напоминание — завтра после работы заехать к психиатру. Тебе нужны таблетки посильнее. Неосознанно ждёшь его. Сидишь в кухне, на холодном кафеле, пьёшь коньяк со сгущёнкой и ждёшь. Полночь. Час. Полвторого. Его нет. Так и засыпаешь в кухне. Просыпаешься под утро. Идешь в кровать, ставишь телефон на зарядку, пытаешься уснуть. Лежишь, смотришь в стену и думаешь о нем. О его прикосновениях, о его голосе. «I need the space to get over you» Будильник звенит, а ты так и не уснула. Игнорируя мелодию, встаешь и натягиваешь колготы и лифчик. Живот урчит. Идешь в кухню, готовишь завтрак. Ешь овсянку. Думаешь о том, что когда была здорова, ни за что бы не смогла проглотить эту безвкусную массу. Кидаешь миску в раковину, заливаешь водой, уходишь. Натягиваешь юбку, туфли без каблука и блузку. Берёшь сумочку, плащ, выходишь. Снова час в метро, 8 часов в офисе. Убегаешь в половину пятого, воспользовавшись тем, что начальник ушёл раньше. Едешь к врачу. Объясняешь, что плохо. Идешь с новым рецептом в аптеку, получаешь сочувствие и лекарство от знакомого фармацевта, едешь домой. Заваливаешься в квартиру. Стандартная процедура — раздеться, разложить вещи, покурить. Выпиваешь таблетки, сразу сверх прописанной дозы, чтобы точно подействовало. Чувствуешь жар. Лезешь в коробку от лекарства, вычитываешь, что одно из побочных действий — жар и духота. Ощущаешь облегчение, что твои страдания санкционированы. Включаешь кондиционер, настраиваешь до 18 градусов. Снимаешь майку. Остаёшься в одном белье. Включаешь телек, выходишь в кухню. Моешь оставленную с завтрака тарелку, завариваешь чай. Уходишь в ванну. Снимаешь насадку с душа, ставишь максимальный напор воды, закидываешь ноги на край ванны. Думаешь о нем. Его голос. Его прикосновения. Его взгляд. Он. Выключаешь воду, возвращаешь насадку на душ, переводишь воду на кран и набираешь горячую ванну. Пока бежит вода, встаешь и идешь в кухню, где берешь уже остывший чай, кидаешь в него ложку сахара и возвращаешься в ванну, отмечая в мыслях, что надо будет вытереть пол. Ставишь музыку и погружаешься в горячую воду. Отпиваешь холодный сладкий чай. Ты просто жить не можешь без музыки. Как и без чая. Выходишь из ванной, выпускаешь в остальную часть квартиры облако горячего пара. Холодно. 18 градусов. Накидываешь на голое тело теплый свитер. Крупная вязка. Кашемир и меринос. Снова думаешь о нем. «Что я, не могу позволить себе думать о нем? Мне что, станет от этих мыслей хуже? Просто приятные воспоминания о приятном человеке» проговариваешь вслух. Натягиваешь чистые шорты, идешь вытирать пол, за одно ставишь стирку. Звонок в дверь. Подлетаешь к двери, судорожно поворачиваешь ключ. Ну конечно он. Больше некому — друзей толком нет, родственники в другом городе, в доставке ничего не заказывала. Поворачиваешь ключ, тормозишь, выдыхаешь. Открываешь дверь, смотришь на него. «Почему не пришел вчера?» — тихо спрашиваешь ты. Отвечает, что вчера был концерт. Киваешь. Пропускаешь его в квартиру. «У тебя очень холодно. Не боишься простудиться?» «Нет». Подавленное, грустное, отстраненное. Он замечает твое состояние, находит пульт от кондиционера и выключает его, открывает окна. Ты молчишь. Не знаешь, то ли поблагодарить его за заботу, то ли обидеться, что он пришел в твою квартиру и начинает хозяйничать. Просто молчишь. Он садится на пол, садишься рядом. Кладешь голову на его плечо, руки прячешь в длинных рукавах свитера. После нескольких минут тишины начинаешь рассказывать, как ты устала, что ты чувствуешь в последнее время и как тебя это тяготит. Он приобнимает тебя за плечи и говорит, что его машина внизу, предлагает прокатиться. Соглашаешься, не понимая, откуда столько доверия к незнакомцу. Натягиваешь кроссовки, вы выходите. Садишься в машину — какая-то модель с откидным верхом. Садишься вперед, он садится, заводит ее, убирает крышу. Ты вдыхаешь сладкий ночной запах. Выезжаете с парковки у дома. Едете непонятно куда. Он громко включает музыку. Ты едешь, глядя на проносящиеся за окном улицы. Уже думаешь об утре. Бесконечное одиночество. Одна в квартире, одна во вселенной. На глаза наворачиваются слезы. Позволяешь им скатываться по щекам. Из-за быстрого потока теплого воздуха влага с кожи стремительно испаряется. Достаешь из кармана шорт сигареты, зажигалку. Закуриваешь. Он просит сигарету. Протягиваешь ему, затем протягиваешь зажигалку. Узнаешь песню, которая играет — Sexyback Джастина Тимберлейка. Начинаешь смеяться и подпевать, тряся плечами, словно танцуешь. Он смотрит на тебя и улыбается, тоже немного подпевает. Ты смеешься. Тоска ушла. Снова он тебя спас. Поворачиваешься к нему. Волосы закрывают лицо и лезут в рот. «Спасибо». Перекрикиваешь музыку и ветер. Он просто улыбается. Так тепло и искренне. Спустя несколько песен ты встаешь и высовываешься из машины. Вскидываешь руки, подставляешь лицо холодному ночному воздуху. Тебе хорошо. Чувствуешь свободу. Он говорит, что пока ехал к тебе, видел огромную вечеринку в одном из баров. Предлагает присоединиться к ним. Соглашаешься. «Take me to local fiesta» Выпивка, танцы, шум музыки и куча людей. И тебе хорошо. Впервые в такой обстановке ты чувствуешь полную свободу духа. Он рядом. Он поддерживает. Он улыбается. Тебе хорошо. Ты не перестаешь его благодарить. Вываливаешься на улицу, держа его за руку. Он опирается спиной о стену, ты прижимаешься к нему. Не столько обнимаешь, сколько просто наваливаешься всем телом, прижимаясь щекой к груди. Он гладит твои волосы. Ты отходишь, становишься рядом, закуриваешь. Закуривает он. Вы смотрите друг на друга и не говорите ни слова. Ваша тишина — ваше счастье и покой. Ваша пылкая, страстная любовь. Ваши крики о бесконечно огромной влюбленности и радости. Это все умещается в вашей тишине. Снова куда-то едете. Приезжаете к озеру. Огромному озеру. Ты млеешь от его красоты. Его зеркальная гладь отражает массивные тучи и несколько звезд, что из-за туч пробиваются. Восторженно смотришь на это, садишься на землю. Он садится рядом. Ты просишь его спеть. Он начинает. Ты ложишься и закрываешь глаза. Почти физически ощущаешь, как усталость и тревога отступают. Ты бесконечно счастлива. Он ложится рядом и берет тебя за руку. Неожиданно начинаешь смеяться и предлагаешь потанцевать. Он поднимается, отряхивает брюки и кладет руки тебе на талию. Вы то ли вальсируете, то ли танцуете танго. Танец выходит аккуратным, но таким забавным и нелепым. Смеешься, утыкаешься носом ему в грудь, продолжаешь перебирать ногами, стараясь удержать заданный им ритм. Он тоже смеется. Под утро возвращаетесь к тебе, выпиваете, танцуете и смеётесь. В твою голову настойчиво лезут мысли о неотвратимо надвигающемся утре и надежда, что это утро будет другим. Будильник. Просыпаешься, осознаешь, что это утро. Вскакиваешь с кровати и оглядываешься. Его снова нет. Разочарованно бредешь на балкон, ставишь на телефоне любимый ситком и куришь. Одна-две-три. Перебор для утра, но что поделаешь. Забираешь телефон, кладешь его на столик и, больше слушая сериал, чем смотря, начинаешь готовить завтрак. Есть не хочется. Осилив лишь половину порции, убираешь тарелку в холодильник. Сборы. Работа. Постоянные перекуры. Метро — дом — таблетки — переодеться в домашнее — ужин. Сидишь в кухне и плачешь. На полу, перед дверью на балкон. Холод кафеля медленно разливается от бедер и стоп по всему телу. Тебе больно. Ты запуталась. Ты ничего не понимала. Ты плакала. Рыдала. Не понимала. Болела им. Болела чувствами. Ненавидела чувства. Мечтала вернуться в тот период жизни, когда не чувствовала ничего. В подсознании тлела надежда, что вот-вот раздастся звонок. Дни проходили в привычном порядке. А он все не появлялся, чтобы окрасить счастьем твою рутину. Ты злилась. Очень злилась. Нашла в инстаграме страницу, где администрация города публиковала новости о событиях, которые могли бы скрасить будни горожан. Новая пьеса. Открытие нового парка. Спортплощадка. Концерты. Концерты. Ты нашла, что искала — неделю назад была публикация о выступлении «оскароносной датской группы». «Scarlet Pleasure». Нашла их страницу, увидела его. Выключила телефон и заплакала. Каждый день ты заходила в этот злосчастный профиль, рассматривала его фото. Не писала. Не подписывалась. Просто смотрела и вспоминала. Нашла в интернете ту самую песню. «Deja vu». Слушала только её следующие несколько дней. Постоянно. «My Deja vu, like so many nights before. We're so wavy on the floor, Gentle dancing maybe feel a little fancy» Он уехал. Ничего не сказав, улетел обратно в Данию. Да и забыл тебя уже, наверное. Бросил тебя, ничего не объяснив. Все эти ночи, волшебная тишина и неловкие танцы, видимо, были для него пустышкой, чтобы развлечься на время, что он в чужой стране. Больно. Непонятно. Страшно. Обидно. 7 утра. Будильник. Новый день. Новая порция усталости и раздражения. Заходишь в инстаграм, открываешь их профиль. Новый пост. Анонс новой песни. Включаешь звук и откладываешь телефон, чтобы встать с кровати и одеться. Его голос пронзает сердце. Столько эмоций, энергии в его звучании. Удивляешься. Тонешь в любви и боли. Переслушиваешь эту запись снова и снова. С нетерпением ждешь последующего дня, когда выпустят саму песню. Снова теряешь мотивацию жить. Тянешь свое жалкое существование. Куришь как паровоз. Пьешь каждый вечер. Умираешь внутренне и теряешь причины не умирать физически. Доживаешь до пятницы, 11 июня, новая песня. Она звучит так, словно он поет её специально для тебя. Будто это подарок от самого близкого тебе человека. Читаешь перевод на свой родной язык, чтобы понять, что же он поет. «Это все моя вина, но пойми, я не мог медлить. Я потерял контроль…» Видишь прямую связь с собой. Долго пытаешься понять, накрутила себя или нет. Может, он просто написал эту песню, и с тобой она никак не связана. «Я знаю, что я тебя ранил, но пойми, мне тоже больно» А может он все же написал её тебе? Может, он испугался собственных чувств к тебе и поэтому улетел не попрощавшись? А ваше общение он решил завершить песней. Безумно красивой и трогательной песней. Приняв свои догадки за действительность, ты успокаиваешься. Ты получила прощание и объяснение. Тебе этого достаточно. Ты вышла из морального минуса в моральный ноль. Вернулась к состоянию, которое было до встречи с ним. Все вернулось на свои места. Разве что пару недель приходилось отгонять от себя мысли о нем, и на это время надо было абстрагироваться от мира сего. Ты перестала разговаривать с кем бы то ни было, ты ушла в себя, ты перестала смотреть по сторонам. Даже с боссом на работе почти не общалась, а если и приходилось — то только в переписке короткими смс. Ты оградила себя от этого мира. Тебе нужно было пространство, чтобы пережить его. И сладкий ликер, чтобы залечить своё разбитое сердце.