Огнеопасно

      Шепотки воспитателей, их косые взгляды — всё вело только к этому. Оставалось «этого» только ждать. «Этого» — прихода подозрительных взрослых белых халатов. Вычищено-белых, не как у местных медсестёр, заляпанных чем попало.       Их ждут почему-то в спальне. Перед дверью — кучкой выставленные соседи, чуть озлобленно глядящие; тут же пропихнули их внутрь. Здесь и их воспитательница, и директор.       Олег, идущий чуть позади Серёжи вдруг оказался в загребущих лапах директора. Его тяжёлая ладонь легла на плечо. Оказался аккурат напротив воспитательницы. И Серёжи в её руках.       У стенки под окном Олег заметил их чемодан. Один на двоих. Но как бы он ни старался, заглянуть внутрь не выходило.       Смотреть в сторону Серёжи тоже. — Можно обойтись только им одним? — с их, чёрт возьми, с Разумом общей кровати, встал один из гостей.       Страшно. — Мы… — голос воспитательницы дрогнул. — …мы же объясняли, к чему это приведёт.       Боязно. — Ах, да. — Второй мужчина материализовался у двери. С их чемоданом. — Тогда берём обоих.       Больно смотреть на растерянного Серёжу. — Хорошо. — Рука директора больно сжала плечо. — Только мы их проводим.       Невозможно видеть нарастающую панику в его глазах.       Мужчины в халатах разномастно кивнули. Процессией вышли в коридор, под прицелом нескольких десятков глаз. Без остановок добрались до выхода. — Вы только… — Воспитательница и директор были откинуты здесь. За ненадобностью. — … только не разлучайте их. Прошу…       …и Олег не смотрел. Не видел. И до этой самой фразы ощущал на себе испытующий взгляд друга. Теперь, до самого выезда с территории лагеря, взгляд прожигал фигуру воспитательницы.

***

      Просыпаться ему решительно не хотелось. Особенно в обманчиво-тихой комнате, где за несколько часов его «дрёмы» ни крошечного всплеска света. Ни единого звука.       И отсутствие Серёжи.       Не открывая глаз, не шаря руками вокруг — он просто знал. — А твой приятель уже встал.       Слева спереди что-то скрипнуло. Размеренные шаги, смех. — Через час после того, как ты притворяться начал.       Шорох. Щелчок пальцами перед самым его лицом. — Всю комнату нам разнёс…       Через плотно сомкнутые веки вдруг пробрался свет. Искусственный. — Ты бы мог его утихомирить?       Топот множества ног вокруг его койки. — Нам поведали о вашей чудотворной «связи»…       Хлопок где-то слева. Чей-то протяжный крик за стеной. — Хотелось бы опробовать на деле.       Вспрыгнул. Резко, готовый сопротивляться. Но в помещении пусто. Лишь перед самым его лицом мужчина в чёрном халате. В белёсой бороде затерялась ухмылка. Махнул рукой, подзывая Волкова к себе. — Расскáжите, где мы? — Чтоб ты всё другу своему передал? — хмыкнул бородач. Они трижды свернули. Налево, налево. Плавно направо. — Мы с ним… увидимся?       Вскинулся, в один прыжок перегородил сопровождающему дорогу. Тот лишь поспешил осадить, лишь взмахнув ладонью: — Можно и так сказать.       Ответить Олегу буквально не позволили, впихнув в узенький дверной проём.       Просторное помещение встретило гулом голосов, но, стоило ему показаться, все смолкли. — Всё готово, сэр, — отрапортовал ассистент, с ног до головы увешанный листочками, проводками, наушниками…       Разглядеть не позволили, раскрутив его вокруг своей оси. Теперь увешан проводочками был он. Посажен на одинокий стул перед бетонной стеной.       Где-то над головой заскрежетал механизм. Стена постепенно исчезала вверх. — Двинься вперёд, — шепнул ему увешанный. Волков послушно заскрёб стулом в сторону проявившегося стола. Вокруг того — прозрачная стенка. И прямо перед лицом пара голубых глаз.       Кивнули друг другу. Серёжа — пусть и слабо и еле заметно — улыбнулся. И Олег перестал замечать что-либо постороннее вокруг: изредка слепящий свет, любопытствующие взгляды врачей по обе стороны, больничную белизну помещения и надоедливую пульсацию под присосками. — Пациент Разумовский спокоен: об этом говорит его усмирённый ныне пульс. Волков же наоборот чем-то взволнован. Даже при встрече с Вами он вёл себя спокойнее. Вы всё ещё уверены, что…       Но Доктор лишь махнул рукой, глядя уже на другую панель. — Наблюдается сравнительное возбуждение центра Брока и зоны Вернике у обоих пациентов… — проговорил уже другой ассистент, делая заметки. — Но они молчат… Егор Ильич?       Отровской, поправив чёрный халат, с явным наслаждением произнёс: — Здесь не говорят, верно. Но где-то там… определённо.