собака побитая

распахнув глаза, игорь обнаруживает рядом с собой очень красивого мальчика — ты кто? тот вместо ответа ржет и достает телефон — ну че, герой без плаща, очнулся? игорь полусонно оглядывает свое более чем жалкое положение: в сгибе локтя — катетер, грудь крепко стянуло бинтами, мир вокруг все еще не обрел четкость линий, а этот сидит рядом, ржет и, кажется, снимает игорь пытается пошевелить рукой, чтобы нашарить стакан с водой, но выходит как-то косо, ладонь срывается с края больничной тумбочки — воды дай, — недовольно хрипит он — а волшебное слово? — ехидно интересуется красивый мальчик, чуть опуская телефон, чтобы предъявить игорю ухмылочку, но тут же тревожно сводит брови и сам берется за чертов стакан, помогая игорю напиться — нехило тебя ебнуло, конечно, — констатирует он, впрочем, не отводя своей камеры игорь задумчиво облизывает сухие губы и наконец задает животрепещущий вопрос: — слышь, красапета, ты откуда вообще взялся? — надо ж было кому-то дотащить тебя до больницы, а то валяться бы тебе, игореш, в подворотне до утра, — красивый мальчик бросает быстрый взгляд в окно: оттуда уже просвечивает сквозь наполовину закрытые жалюзи игорь оценивающе присматривается к нему — изящные запястья крепят ладони с тонкими артистичными пальцами к худым предплечьям, обтянутым облегающими черными рукавами — а силенок-то хватило тащить? игорь, морщась, подается вперед в попытке встать уже наконец — хватило-хватило, не боись, — фыркает этот, перехватывая телефон, чтобы уткнуться игорю в плечо левой и уложить его обратно. — медсестра сказала, тебе бы денька три полежать, — объясняет он, закатив глаза на немой вопрос — да че тут лежать… — цокает языком игорь. плавали — знаем эти ваши «деньки», не хватало еще и загреметь на неделю в больницу. — они там в отделе без меня совсем загнутся. — ну, знаешь ли, об этом стоило думать пораньше, когда ты с кулаками кидался на того бугая, — пожимает плечами красивый мальчик — и че было потом? — голова почти пустая, мысли едва ворочаются, а этот еще и упреками туда и налево бросается — суп с котом, бля, — и вот чего это он веселится да без причины-то? — бабочка между ребер тебе прилетела за наглость, вот что. гений сыска нашелся, тоже мне — с голыми руками да в драку! скажи спасибо, что на месте тебя пристрелить не успели. упреки — это еще ладно, к ним игорь уже давно привычен, а вот смех без причины он терпеть не подписывался: — че, смешно тебе? вали ржать в другом месте. — э, майор, ты обороты-то сбавь, у меня тут вообще-то видеосъемка, все дела. загреметь за ментовский произвол хочешь? — вот и пиздуй снимать в другое место, я не на службе, — огрызается игорь и замахивается рукой на камеру — игорь, блять, ты заебал, — дергается этот и наконец убирает телефон. — ты вообще себя осознаешь? или тебе асфальт последние мозги вышиб, когда тебя об него приложили? не дождавшись ответа, он тычет игорю в лицо ладонью: — сколько пальцев видишь? — вместе, — буркает игорь, отворачиваясь — ответ охуенный, конечно, но давай, блять, вложим в него побольше старания, — щерится красивый мальчик (оскал, кстати, никак не портит его вполне живописные черты) и впивается пальцами в игореву челюсть, без особого сопротивления разворачивая его голову к себе. — повторяю для тупых, сколько пальцев? — да два, блять, два. че ты прицепился? кто ты вообще такой и какого хрена здесь забыл? — рявкает игорь вата из головы пропадать не желает, полностью игнорируя участившийся писк кардиомонитора. зато его не игнорирует медсестра, заглянувшая в палату не иначе как на огонек — у вас тут все хорошо? — осторожно интересуется она, большими глазами рассматривая мизансцену — лучше не бывает, — заверяет ее этот и отдергивает руку, тряхнув запястьем — как чувствуете себя? — она подходит ближе, сверяясь с информацией на своем планшете. — анестезия уже должна сходить. ничего остро не болит? игорь прислушивается к своим ощущениям — голова немного… — блять, если ты заработал себе сотряс… — разъяренно начинает этот, но его обрывает сестра: — спокойно, — она поворачивается к игорю. — головокружение, тошнота? — он отрицательно качает головой. — может быть, амнезия? — подозреваю, что да, — язвительно встревает этот. — напрочь забыл, как оказался здесь. и меня. игорь затравленным взглядом смотрит на медсестру, которая теперь взялась за проверку иголки в его локте и капельницы стул под красивым мальчиком мерзко скрипит, когда он слегка наклоняется, уходя с пути медсестры игорь невольно морщится на звук; этот тут же замечает и нависает над ним: — собачка таки мучается, да? ну что у собачки болит, скажи, не томи. — петь, ты заебал в край, отлипни от меня уже, — непроизвольно вырывается у игоря, и он непонимающе хлопает глазами хазин расплывается в нежной донельзя улыбке — ну вот, а то все «ты кто» да «откуда взялся».