Unconditional Love

Это была абсолютно новая глава в их жизнях. Последнюю картонную коробку с их вещами внесли в их новый дом и с громким хлопком опустили на пол в гостиной. Если бы кто-то, год назад сказал Тодороки Энджи, что он съедет от своей семьи, в его годы, чтобы жить вместе со своим, на двадцать три года младше себя, парнем, который ещё и по волею судьбы являлся героем номер два, он бы засмеялся этому человеку в лицо. И всё-таки, вот он, сейчас смотрел, как Кейго закапывается в огромные коробки так, что оставались видны только его худые ноги и торчащие, знаменитые красные крылья. Смотрел, как он достаёт из этих коробок их имущество, чтобы распределить и разложить по местам. Что удивительнее всего, так это то, что это казалось правильным — как будто вся жизнь Энджи подводила его именно к этому моменту, и всё, что было до (включая и его женитьбу на Рэй), просто было обречено. Погружённый глубоко в свои мысли Старатель заметил, что Ястреб показал голову из коробки, только когда парень засмеялся. Обычная раздражающая ухмылочка появилась у него на лице. — Блиин, Энджи, мне эт щас показалось или ты правда пялился на мой зад? ~ Щёки обдало жаром, вспыхнув пламенем на подбородке. — Что, нет! Я просто задумался… — Ага, ага, задумался о моей миленькой маленькой попке. Всё с тобой ясно, старик, — его парень высунул язык и игриво склонив голову, подмигнул. Несколько месяцев назад Энджи бы вызверился на такое неуважительное поведение. Теперь же, хоть и ему не нравилось признаваться, но это его трогало. — Эй, эй, земля вызывает Старателя. Сделаешь мне, что-нибудь поесть? Я такооой голооодный, а здесь ещё столько всего нужно перелопатить… Ещё один прогресс в жизни Тодороки Энджи. Всего пару лет назад он бы и не подумал, что отчасти станет кем-то вроде хозяйственной «жёнушки» этому невозможному мальчишке. Тот, до их встречи, жил только на одной курице и кофе, в доме, где от бардака яблоку не где было упасть. Как он умудрился взобраться так высоко по геройскому рейтингу с таким нездоровым образом жизни, для Старателя всё ещё оставалось загадкой. Но теперь, когда они стали парой, Энджи просто не мог позволить ему и дальше питаться помоями. — Хорошо. Сделаю что-нибудь для нас обоих, — вздохнул он, уже направляясь в кухню. Когда-нибудь — когда-нибудь он заставит Ястреба научится готовить. Но пока, он может только использовать навыки, которыми ему пришлось обзавестись после того, как Рэй положили в больницу. Ведь кто-то должен был готовить для Шото, Фуюми и Нацуо. Его дети. Сторонний наблюдатель, наверное, сказал бы, что было неправильно оставлять их позади сейчас, когда его отношения с ними стали потихоньку налаживаться, за счёт его стараний поменять себя в лучшую сторону. И всё же решение съехаться с Кейго, было обсуждено и с ними тоже. В итоге они все сошлись, что физическая дистанция будет только к лучшему. Конечно же они продолжали видеться, и даже ужинали время от времени. И возможно, когда отпадёт необходимость жить под одной крышей, они с большей готовностью примут его искупление. Нарезая овощи на салат, Энджи чуть не порезал палец услышав пронзительный визг раздавшийся из гостиной. Тут же отложив нож, он, вытирая руки о фартук, поспешил туда где оставил Ястреба. Тот с горящими от восторга глазами, листал страницы… старого семейного фотоальбома Энджи. Заметивший его появление Кейго, глянул на него сверкающими глазами и поднял альбом, ткнув пальцем в одно из фотографий на первой странице. — Энджи, ты был таааким милашкой! Какой большой, злющий карапуз~, — он расхохотался запрокинув голову. А Старатель подойдя к нему, наконец смог увидеть фотографию, которая привела Ястреба в такой восторг. В ней, ему было всего несколько месяцев от роду, но его причуда уже проявилась в виде слабых, красных языков пламени вокруг его рук и головы. На руках у матери, он выглядел возмущённым тем, что его снимают и смотрел на камеру большими, бирюзовыми глазами так, будто хочет разбить её к чертям. Его взгляд не особо изменился с тех пор. Также и с его размерами. Он с самого рождения был больше своих сверстников. — На что ты так рассердился? Это твоя мама? — Ястреб продолжал трещать, не разрывая цепочку бесконечных вопросов. По какой-то причине мальчишку сверх меры приводила в восторг память о прошлом Старателя. Его улыбка была до невозможного яркой, а зрачки расширены от любопытства. Милый маленький паршивец. — Как я и говорил, мне не нравятся камеры, — объяснил он, наконец снимая с себя фартук и присаживаясь рядом с Ястребом. Потом, через какое-то время он всё же добавил. — Да. Это моя мама. У неё тоже была огненная причуда, поэтому только она могла держать меня. — Ооо… А какая она? — Кейго пролистал ещё пару страниц, посмеиваясь легко от выражений лица маленького карапуза Энджи запечатленных в этих фотографиях. Абсолютно в каждой он был основательно недоволен чем-то. Во многих из них можно было увидеть и его маму. Она стояла прямо, всегда в одном и том же угле кадра и со всё той же сдержанной и очаровывающей улыбкой. В альбоме менялись, наверное, только её дорогущие костюмчики. — Выглядит стильной. — Она была сильной. По-настоящему самодостаточным предпринимателем, — Старатель кивнул и вздохнул, его взгляд был затуманен воспоминаниями. — Она требовала от себя очень многого. И не меньшего от других. Ястреб быстро глянул на него, уловив смену в тоне его голоса. — Она тебе нравилась? Энджи прочистил горло. Свой ответ на этот вопрос он повторял себе на протяжении всей своей жизни. Даже если он всегда чувствовал, что чего-то всегда не хватает в его отношениях с родителями, ему не на что было жаловаться. Просто это он никогда не был достаточно хорош. И вообще это именно из-за него они с матерью — которая сейчас жила новой жизнью, с новым мужчиной в другой стране — не общаются уже очень много лет. — А что мне могло не понравится? Она дала мне хороший старт в жизни. И много полезных уроков жизни. — А твой папа? — Кейго прищурил глаза, переворачивая страницу. Очевидно он понял, что Старатель дал ему не полный ответ, но он не стал настаивать. — Вот, — большой указательный палец опустился на одну из фотографий — на этой был изображён уже немного повзрослевший Энджи, стоящий вместе с отцом перед детской площадкой. На заднем плане дети его возраста смеялись и играли — но рука на плече будущего Пламенного Героя твёрдо удерживала его на месте, в стороне от беззаботной жизни. Если он правильно помнит, он должен был вести себя так, чтобы его новые штанишки не порвались и не испачкались. — Это он. Он был беспричудным, но хорошо оценён в полиции. Невозможным трудоголиком. Погиб двадцать лет назад попав в аварию. Неожиданно, Кейго подался вперёд и взял в ладонь его щеку. — У тебя его глаза. — …Спасибо, — мужчина слабо улыбнулся, благодарный своему парню за хитрую попытку приподнять ему настроение. Сейчас он знает историю Ястреба. Он рассказал ему всё в одну из их поздних ночей. Пацан едва помнил своих родителей, которых всегда либо не было рядом, либо они были под кайфом из-за чего его и отняли у них, к тому времени как ему исполнилось семь. Было не трудно обнаружить, что парень с трудом понимает о значении семейных уз, ведь он был лишён их в своей жизни. Но всё равно он старался изо всех сил. И Старатель оценил это. — Всегда был номером один, да? — парень ухмыльнулся. Пока он думал, тот уже успел продвинуться на несколько страниц и сейчас остановился на страницах, где юный Энджи стоял на пьедестале почёта. Он участвовал во всех соревнованиях в начальной школе — шею Старателя всегда украшали золотые медали. Его родители по праву были довольны им. До спортивного фестиваля в UA — тогда в первый раз в жизни он занял второе место. — Не всегда, — взгляд Энджи, как магнитом тянуло на последнюю фотографию в этом развороте. — Потом показался Всемогущий. Воспоминания о том дне пронеслись перед глазами. Даже через столько лет они были неприятны. Да, должно быть он был больным неудачником. Возможно, были и те, кто был бы рад и второму месту. Но юный Тодороки Энджи знал, что этого не достаточно. Этого было не достаточно для того, чтобы его родители гордились им. — Хей, большой парень, всё в порядке? — он почувствовал, как Кейго сплетает свои пальцы с его. Парень всегда был невероятно проницателен и внимателен даже к малейшем переменам в настроении Энджи. Но иногда он делал неверные выводы. — Ты скучаешь по ним, да? В этот раз он был не слишком далёк. После этой неудачи, его родители только и делали что подначивали его трудиться ещё упорнее — и он старался, он правда старался. Всего несколько проигрышей и он уже запретил себе отвлекаться хоть на что-то, тренируясь без перерывов. Желание одержать вверх над Всемогущим превратилось в одержимость, даже если все чего он когда-либо хотел — это только спасать людей. Его не волновали слава, статус и деньги, что приходят вместе с позицией Героя Номер Один. Совсем. До пор сих он старается занять первое место. Даже после гибели отца и после того, как его мама отвернулась от него, не отвечая на его письма, по-видимому считая его разочарованием всех своих надежд и генов, больше не стоящим траты её времени. Ослеплённый своей целью, он обнаружил, что стал ужасным мужем и отцом, которого по праву презирают жена и дети. А всё потому что он старался слишком сильно. В итоге он потерял всё. Связь с матерью. И доверие детей. От внезапно проскочившей в уме догадки его глаза расширились. Энджи понял, что всё это время подсознательно следовал за одной специфической мыслью, которую его родители специально закладывали в нём через свою суровую любовь. Что ему всегда приходилось заслуживать себе любовь и внимание через победы. — Энджи? Эй… В этот раз, когда он взглянул на своего парня, его глаза были полны любови и нежности. Да, может он и потерял всё — но сейчас в его жизнь вошёл Крылатый Герой, и всё теперь меняется. Кейго верит в него и заботится о нём, прекрасно зная о совершенных им в прошлом ошибках. Он поддерживал его на каждом шагу по улучшению себя, всегда зная, что правильнее будет сказать или сделать каждый раз, когда груз грехов Энджи становился слишком тяжёлым. Он был понимающим и верным. Это были отношения добра и зла, которые будут длиться долгие годы. Отношения с ним дали Энджи то, чего он был лишён всю свою молодость — безусловную любовь. Взамен парень получал от него то, чего сам был лишён в детстве — кого-то, кого он мог назвать своей семьёй. Фотоальбом свалился на пол, когда Энджи притянув, крепко обнял Кейго. Тодороки Энджи наконец чувствовал, что созрел, чтобы сказать те заветные три слова, которые он слышал от Ястреба бесчисленное количество раз, но был слишком взволнован, чтобы ответить. — Я люблю тебя. Рядом с ним, он даже улыбался.