Сделка с Дьяволом

***

Полгода спустя…       Нежный апрельский день был наполнен весенней свежестью и теплом яркого солнца, которое согревало полупрозрачными лучами гуляющую по каменистой дорожке Лондонского кладбища юную девушку. Она неспеша брела между могильных плит, подрагивающими пальцами сжимая в руке букет алых ликорисов — символ смерти в японской культуре. Такой букет Агата выбрала не просто так. Паучья лилия на ханакотобе означает не только погибель, но и прощание. Она словно говорила этим: «Сегодня мы увидимся в последний раз». Похожий букет, только из белых ликорисов, Агата уже отнесла на могилы родителей, а до них посетила фамильный склеп, в котором покоится Ванесса Кадоган, оставив у её надгробия букет белых лилий, которые так любила при жизни мама двух прекрасных мужчин, ставших для Агаты настоящей семьёй. Напоследок она собиралась навестить могилу женщины, ради которой и пришла сегодня сюда.       С того дня, как не стало Аннет Сильвер-Харрис, прошёл ровно год. Год, который перевернул в жизни Агаты всё. Сколько боли ей принесли эти двенадцать месяцев, сколько страданий… но взамен она обрела самых верных друзей, новую семью, любимого человека. Триста шестьдесят пять дней борьбы, из которой она вышла победителем. Стоила ли новая жизнь такой высокой цены? Определённо.       — И ради того, что имею сейчас, я готова отпустить прошлое, которое так отчаянно тянет меня назад… — прошептала Агата, становясь напротив надгробия, на котором было выгравировано имя миссис Сильвер-Харрис. — Я пришла проститься с тобой, тётушка.       Она несколько минут молчала, блуждая взглядом по холодной плите, будто призывая покойную в этот мир, чтобы взглянуть на родное лицо в последний раз. Но это невозможно, к сожалению. Поэтому юная Кадоган просто надеялась, что Аннет хотя бы услышит её.       — Я не отниму у тебя много времени, но уверена, что ты бы хотела послушать небольшой рассказ о моей жизни после твоего ухода, — тихо отозвалась Агата, присаживаясь на колени напротив надгробия. Она так и не выпускала букет из своих рук, собираясь сначала поведать покойной тётушке свою историю. — Хотя… я соврала, — она прикрыла глаза, кривя губы в подобии улыбки. — Рассказ будет длинным…       Спустя несколько секунд, которые Агата собиралась с мыслями, она наконец заговорила о том дне, когда всё перевернулось с ног на голову. Она описывала всё произошедшее в красках, будто бы они и не потускнели от времени… Так Агата поведала покойной о знакомстве с Эдвардом и Кристофером, не забыла и про русский бал, на котором старший из близнецов Кадоган так «щедро» вручил ей сотни подвесок, об одной из которых мечтала когда-то сама Аннет. Рассказала про поездку в Швецию, Бригитту и предсказания о заключённой сделке с Дьяволом. Следом про Чарльза, мафию и план Эдварда. Упомянула, как она переживала за их с Кадоганом отношения, и как в итоге всё удачно разрешилось. Поделилась тем трепетным моментом, когда старший близнец сделал ей предложение руки и сердца, на которое девушка просто не могла не ответить заветное: «Я согласна!»       — Знаешь, тётушка, я так рада быть частью их прекрасной семьи… — с нежной улыбкой на губах прошептала Агата, кончиками пальцев поглаживая лепестки паучьей лилии, задумчиво рассматривая букет. — Лукас оказался хорошим человеком. Даже слишком. Он принял меня в семью как родную дочь, благословил наш брак с Эдвардом и помог нам с объединением компаний. Ты не представляешь, как я счастлива носить их фамилию, с гордостью называть себя миссис Кадоган! А ещё… — она вновь подняла взгляд изумрудных глаз на надгробие. — Ты ведь, конечно же, знала, что они аристократы? — усмехнулась девушка, покачав головой. — Когда мы с Эдвардом сбежали с собственной свадьбы, Лукас был так недоволен, что по возвращении отчитал нас обоих. И упомянул, что Эдварду, как старшему наследнику, не следует так беспечно относиться к своему статусу, ведь в высшем обществе такое поведение не одобрят… Я тогда удивилась, мол, что за статус? На что мистер Кадоган ответил про титул, который позже унаследует Эдвард как старший сын. Александр тоже узнал, так как присутствовал при разговоре, и… конечно же он не мог удержаться от очередной порции шуток с нотками соперничества. Будто бы их и так мало было!       Несмотря на явное недовольство в голосе, губы девушки подрагивали от едва сдерживаемой улыбки. Она уже привыкла к общению мужчин и знала, что всё плохое позади. Сейчас их можно назвать если не друзьями, то хорошими товарищами, партнёрами. Они нередко проводили свободное время за планированием совместных проектов, обсуждением множеств других тем и дискуссиями, несмотря на частую схожесть во мнениях. И даже разные статусы мужчинам в общении никак, к счастью, не мешали, потому что человека определяют далеко не титулы, и они оба это понимали. А Агата была по-настоящему рада, что отношение её друзей к Эдварду смягчилось, и больше не было той гнетущей тени недоверия к нему.       Даже Кристофер по приезде из Швеции старался проводить с друзьями как можно больше времени. А однажды они все вместе наведались в Стурфискебю, чтобы оценить работу младшего из близнецов Кадоган. С инвестированием всё складывалось вполне удачно, и это не могло не радовать. Кристофер справлялся просто на ура с обустройством комплекса наподобие Скансена, и ему даже удалось прийти к миру с последними, которые первое время были недовольны посягательством Кристофера на святое. Мужчина с почти детским восторгом делился своими успехами, ведь мечта, которая, казалось, была уничтожена ещё в далёком прошлом, теперь стала реальностью. И Эдвард, на удивление, был искренне рад за брата, что только сблизило их. Да и Лукас тоже поддержал младшего сына, как ни странно. Агате всё ещё сложно было привыкнуть, что внутрисемейные отношения Кадоганов наладились, будто и не было тех горьких лет недопониманий и обид друг на друга. Настолько хорошо всё складывалось, что порою казалось, будто это приятный сон, который когда-нибудь закончится, и её вернёт в жестокую реальность…       — Кстати, Крис в Швеции познакомился с девушкой… Она приезжала как-то посмотреть на новый комплекс, аттракционы и в итоге стала постоянной посетительницей музея. Кристофер часто упоминал о ней в своих рассказах, но пока дальше милых прогулок у них не заходило. Но, может, в будущем у них что-то выйдет?       Агата задумчиво прикусила губу, вспоминая их с Кристофером первое и последнее свидание в Скансене почти год назад. Да, кто бы ни была та девушка, завоевавшая внимание Кадогана, ей определённо повезло. Более заботливого, надёжного и преданного мужчины на всей Земле не сыскать. И сам же Кристофер, может, наконец позволит себе быть счастливым с кем-то, кроме Агаты? Он заслуживал лучшего, вне всяких сомнений. И она надеялась, что когда-нибудь он приведёт в дом ту, кому сможет доверить своё сердце…       — Ах, да… Мы ведь ещё перед прилётом в Стурфискебю целый месяц с Эдвардом провели в Германии… — выдохнула Агата, на несколько секунд прикрывая глаза, словно душой она всё ещё была там. — Невероятной красоты страна… Мы объездили её всю, и столько сувениров накупили, что страшно называть суммы, которые мы затратили на них, — девушка закусила губу, подавляя смешок.       Она помнила, как Эдвард был недоволен её восторженными: «Хочу!», «Давай купим, а?» и «Это нам тоже надо». Мужчина глаза только так успевал закатывать, но в целом был рад видеть такой по-детски счастливой свою супругу. Он тогда не удержался и преподнёс ей красивый кулон в форме анатомического сердца, выполненный из чистого изумруда. Белое золото добавляло дополнительные детали сердцу: вены и артерии, через соединение которых проходила тонкая цепочка комбинированного плетения. Для Агаты ещё более символичным показался тот факт, что вручил Эдвард данное украшение на том самом знаменитом дьявольском мосту, находящемся в Габленце. Сам мужчина, конечно, не был осведомлён о предсказании Бригитты, поэтому, можно сказать, что он просто угадал с подарком и местом его вручения. Всего лишь совпадение. Или… нет?       — Можно ли считать, что мой личный Дьявол отдал мне своё сердце? — с задумчивой улыбкой произнесла Агата, подушечками пальцев свободной руки дотрагиваясь до кулона, который касался её кожи на груди. — Хотя Эдвард и не знает всего того, что знаю я о нём, но он тоже не делает ничего просто так. А ты как думаешь, тётушка? — она бросила взгляд на холодный мрамор, который, разумеется, не мог ей ответить. Тяжело вздохнув, девушка прикусила губу на мгновение и еле слышно отозвалась: — Хотя я знаю, что ты ненавидела семью Кадоган, частью которой я теперь являюсь. В таком случае, тебе, наверное, будет интересно послушать про твоего сына и его судьбу…       Долгие пару минут молчания, и Агата разомкнула губы, готовая наконец говорить о двоюродном брате. Однако грудь девушки сдавило от произнесённого вслух имени родственника. Она ведь винила Аннет за то, на какую ужасную жизнь та обрекла своего единственного сына, а теперь приходится делиться с ней всем тем, через что он прошёл, чтобы в итоге обрести счастливое будущее. Утаивать о смерти Эдгара тоже не было смысла, как и о том, как по Дилану ударила потеря отца. Практически из петли пришлось вытаскивать бедного юношу, принудительно везти его в клинику и лечить. Сейчас, конечно, уже всё наладилось, он поступил в престижный университет по гостиничному бизнесу в Лондоне и делал успехи, а также проходил курс психотерапии и жил полной жизнью двадцатиоднолетнего мужчины. Но Агате всё ещё было больно вспоминать, через какой кошмар ему пришлось пройти. И всему виной была… Хотя нет, не важно. Какая разница, кто виноват, если ничего уже не изменить? Да, пожалуй, нужно переступить через себя и простить миссис Сильвер-Харрис… Так будет правильно.       — И всё-таки ты уже искупила перед сыном грехи, хоть и с моей помощью, — кивнула Агата, чуть сильнее сжимая перевязанные чёрной лентой зелёные стебли ликорисов. Сделав глубокий вдох, юная Кадоган замерла, прикрыв веки. Спустя несколько секунд она медленно выдохнула весь воздух и наконец ослабила хватку на хрупком букете. Открыв глаза, девушка уверенно, даже с вызовом посмотрела на надгробие, заявляя: — Да, твой особняк, тётушка… я уже готовлю из него отель, в котором будет работать Дилан. Мне он ни к чему, так пусть послужит на благо человеку, которого ты бросила, когда он едва появился на свет. Я буду заботиться о нём, ведь сейчас кроме меня у него никого нет. Дилан не знает правды о том, кем мы с тобой ему приходимся, и я ему не скажу, потому что так будет лучше для всех. И я… прощаю тебя за всё, — она сделала небольшую паузу, подбирая слова. — Надеюсь, если загробная жизнь существует, ты сейчас платишь по счетам за всё то зло, что ты совершила. Безусловно, каждому из нас рано или поздно придётся понести наказания за свои грехи, но… я буду всеми силами стараться не повторять твоих ошибок. Твоя жизнь будет для меня примером того, как я жить не должна. И может… — она на несколько мгновений закусила губу, стараясь проглотить образовавшийся в горле ком. — Может, к лучшему, что всё так сложилось?       Юная Кадоган невесомо провела подушечками пальцев по зелёным травинкам, которые росли, как мягкие иголки, на земле, в которой лежала Аннет. Последний раз Агата была здесь год назад, и, к своей радости, она больше не чувствовала той удушающей пустоты в груди, которую некогда ей принесла потеря близкого человека. Она смирилась ещё давно, а сегодня, в эту минуту, собиралась и проститься с покойной родственницей. Теперь она была готова сказать об этом вслух, от чистого сердца.       — Я знаю, что ты любила меня, тётушка… — выдохнула девушка, чувствуя, как глаза начинает неприятно пощипывать. — И то письмо, которое ты оставила мне, развеяло все сомнения на этот счёт, — Агата тихо шмыгнула носом, прикрывая веки. — Хоть ты и была уверена, что я откажусь от наследства из-за условия о замужестве, и я действительно могла так поступить, но… рада, что не пришлось. Как бы то ни было, я благодарна тебе за всё, что ты для меня делала. И я тоже тебя любила, пускай эта любовь и осталась с прежней Агатой Харрис, которой ныне не существует в этой реальности, — уверенно заявила она, с вызовом взглянув на холодный камень напротив. — Теперь есть только Агата Кадоган, которая не побоится отбросить прошлое, затягивающее на самое дно.       Девушка, положив букет на траву, у самого подножья могилы, открыла свой клатч, доставая со дна хрустальную подвеску — ту самую, которую Эдвард забирал себе в качестве сувенира, как напоминание о том, с чего всё началось.       — Да, тётушка, — улыбнулась она одними губами, — это конец. Ради этого я пришла сюда. И ради этого я ждала годовщины твоей смерти, ведь мы обе знаем, почему так сложилось. Это цена твоей ошибки, — девушка положила рядом с ликорисами украшение с люстры и встала на ноги, смотря на надгробие сверху вниз. — Прощай.       Юная Кадоган посмотрела на выгравированное на холодной плите имя покойной в последний раз, прежде чем развернуться и уйти прочь отсюда. Но уловив знакомые нотки ванили и табака, исходящие от человека позади, она с удовольствием втянула до неописуемого приятный аромат, в довольной улыбке растянув пухлые губы.       — Ты всё-таки пришёл… — еле слышно отозвалась она, поворачиваясь к мужчине лицом.       — Ждала меня? — так же тихо спросил Эдвард, сталкиваясь с ней взглядом.       — Нет, но рада тебя видеть, — она хитро прищурилась, покачав головой. — Как давно ты здесь?       — Достаточно, — кивнул мужчина, бросая короткий взгляд за спину супруги, едва заметно хмуря брови.       Юная Кадоган несколько секунд молчала, словно размышляя о чём-то. Поджав губы, она кивнула собственным мыслям и обратилась к Эдварду:       — И как, по-твоему, я справилась?.. — выдохнула она, заглядывая в светло-зелёные глаза напротив.       — Я даже не сомневался, что ты сможешь, — спокойно ответил Кадоган, с одобрением глядя на неё. — Ты поступила правильно.       — Я знаю, — согласилась Агата, прикрывая глаза. — И чувствую, как мне становится легче.       — Тогда… — ещё больше нахмурился Эдвард, доставая из внутреннего кармана пиджака письмо и протягивая его девушке. — Что ты будешь делать с этим?       — Что это? — настороженно уточнила она, приподнимая брови.       — Письмо от заключённого, которое сегодня утром доставили на адрес нашего особняка, — пожал плечами мужчина, наблюдая за тем, как взгляд Агаты холодеет. — Захочешь ли ты выслушать дядюшку Чарльза?       Забрав из рук Кадогана конверт, она, немного помолчав, твёрдо ответила:       — Нет.       — Уверена? — Эдвард растянул губы в слабой улыбке и чуть прищурился.       — Уверена, — холодно отозвалась она и, словно в подтверждение своих слов, разорвала конверт пополам. — Он в прошлом, как и Аннет.       И больше не сказав ни слова, сделала два шага навстречу, утыкаясь носом в шею мужчины. Почувствовав прикосновение его ладоней к своим лопаткам, она сжала в кулак обрывки письма, пальцами второй руки цепляясь за бордовую ткань пиджака Эдварда.       — Ты стала сильнее, — только и сказал он, невесомо целуя девушку в висок. Его жёсткий, дьявольский взгляд блуждал по надгробию Аннет Сильвер-Харрис, будто злорадствуя над её поражением.       «Теперь мы квиты, — хищно сверкнул глазами Кадоган, с удовольствием вдыхая вишнёвый аромат, исходящий от шёлковых волос супруги, которая совсем расслабилась в руках мужчины. — Говорят, человек живёт до тех пор, пока его помнят и любят. Так каково это, умереть во второй раз, Аннет?»       — И какова на вкус долгожданная победа? — шепнула Агата, отстраняясь от мужчины и заглядывая в его глаза, в которых вспыхнуло удивление.       — О чём ты?.. — не понял он, но буквально через секунду в расширенных зрачках мелькнула тень осознания. Покачав головой, он тихо усмехнулся. — Мысли мои читать научилась?       — Или научилась тебя чувствовать, — улыбнулась юная Кадоган, кончиками пальцев проводя по скуле Эдварда. — Я ведь знала ещё давно, что ты жаждал мести. Но она осуществилась не так, как ты это задумывал изначально…       — Не так, да… — он вдруг прищурился, накрывая ладонь девушки своей. — Намного лучше, чем я этого хотел. Абсолютная победа с приятным вишнёвым послевкусием.       Агата тихо рассмеялась, смущённо сморщив носик.       Эдвард, взяв супругу за руки, уверенно добавил:       — Я действительно подумать не мог, что та сделка станет для нас двоих чем-то большим. Ты спасла нас обоих от моей мести и ненависти, преобразовав эти чувства в нечто большее. Ты помогла мне не просто отомстить, но восстановить справедливость. Так что да, я с уверенностью могу сказать, что ты и есть моя абсолютная победа, Агата.       Кадоган замолчал, смотря куда-то за спину девушки, будто бы избегая её пристального взгляда. Редко он позволял себе откровения, но о сказанном не жалел, потому что это была чистая правда. Если раньше он сопротивлялся своим чувствам, обманывал и себя, и её, то сейчас…       — Нет… — приглушённо отозвалась Агата, ловя на себе взгляд удивлённых глаз Кадогана. — Это ты спас меня. Без тебя я бы не справилась, не стала той, кем являюсь сейчас… — на мгновение задумавшись, она уверенно добавила: — Мы стали друг для друга этим самым светом, Эдвард…       В этот момент на его лицо упали лучи полуденного солнца, выглянувшего из-за облака, отчего радужка приобретала цвет золотистого хризолита, будто глаза мужчины светились изнутри. Но если смотреть в них слишком долго, сожгут ли они дотла, или же согреют, достигнув самой глубины души?       — Я… ещё кое-что должна сделать, — выдохнула Агата, отстраняясь от него и делая шаг назад.       Эдвард кивнул, пряча руки в карманы брюк. Он спокойно наблюдал за тем, как девушка возвращается к могиле своей покойной родственницы и присаживается на корточки, кладя разорванное пополам письмо от Чарльза в траву — рядом с букетом и подвеской. Кадоган не расслышал шёпота супруги, но он и не собирался даже напрягать свой слух, потому что уже и так услышал достаточно, когда только пришёл сюда.       «И почему же ты, считая меня Дьяволом, не отказалась от сделки, когда была такая возможность? — улыбнулся он, на несколько секунд прикрывая глаза. — К чему такие риски? Ты ведь даже не колеблясь приняла тогда мои условия, прекрасно понимая, что тебе придётся пожертвовать очень многим. И ты не испугалась… Ты была готова заплатить эту высокую цену».       Мужчина сделал шаг навстречу подошедшей к нему девушке и протянул ей руку, приглашая наконец покинуть это место. И Агата, охотно приняв его приглашение, вложила свою ладонь в его, позволяя Эдварду вести себя на выход с территории кладбища домой.       «Я отнял у тебя твоё тёмное прошлое, взамен подарив светлое будущее. А ещё говорят, что Дьявол не держит своё слово…» — усмехнулся он, сплетая свои пальцы рук с её в замок.       Молодые люди удалялись к воротам, провожаемые потускневшей от времени подвеской, переливающейся яркими бликами апрельского солнца. С неё началась история Агаты и Эдварда ещё задолго до личного знакомства. И сейчас эта самая подвеска с люстры лежала рядом с надгробием той, кто и наделил эту стекляшку проклятием, растянувшимся на два поколения. Она вернулась обратно к своей владелице, обещая Аннет расплату за всё содеянное. Забвение.       А победивших его ждал более счастливый конец, как вознаграждение за пройденные испытания. Они всегда будут помнить цену своей победы. Победы, которая сделала их сильнее. Которая принесла в их жизни долгожданный мир после долгих лет вражды.