🎪🎪🎪
2 years later
Зрители заходятся громкими аплодисментами, когда вся команда путешествующего по странам и городам цирка выстраивается посередине арены, кланяясь своим посетителям. Юнги опрокидывается на обруче вниз головой, расставляя руки и улыбаясь свистящим людям. Тяжело дышит, чувствует, как скатываются по раскрашенному в яркий грим лицу бусинки пота, слышит учащенное сердцебиение, но улыбается искренне, не натянуто. Их дрессировщик Мао ловит Юнги за руки, корча смешные рожицы, вызывая у Юнги и публики безудержный смех. Лидия, стоящая посередине ее цирковых людей, лишь закатывает глаза и поправляет микрофон. — На этом наше шоу не заканчивается. Вы можете пройти на улицу и посмотреть выступление нашего мотогонщика в «Шаре смелости». Толпа, как одна масса начинает двигаться к выходам, откуда веет вечерний воздух. Пока в цирке шло двухчасовое шоу, на улице успело стемнеть, давая людям насладиться летним вечером в Хьюстоне. Униформист тянет канат Юнги на себя, тем самым опуская его на землю. Кулисы медленно закрываются, погружая небольшой коридорчик с гримерной в темноту. — Отличное выступление, всем спасибо, все молодцы, — хлопает в ладоши Лидия и зажигает переносной фонарь, освещая уставшие лица всех мужчин и женщин. Ее аплодисменты подхватывают и остальные. Это их привычный ритуал, ничего необычного. — Умываемся тщательно, особенно касается наших воздушников и клоунов, — тычет в сторону Юнги и ещё пары людей женщина, вызывая смех у ещё не отошедшего их клоуна, — Переодеваемся, собираемся и бежим на поезд. В этот раз нас ждать не будут, а до Остина мы сами не доберёмся. Лидия в последний раз хлопает в ладоши, тем самым запуская механизм копошения и суеты, а сама скрывается за запасным входом, чтобы подсчитать их сегодняшнюю кассу. — Пойдёшь смотреть на Лиена? — Юнги поворачивается в сторону остановившегося возле него Мао. Мужчина с облегчённым вздохом снимает с себя чокер, тут же вдыхает воздух полной грудью. — Да чего я там не видел? — складывает руки на груди Юнги и скептически выгибает бровь. — Да брось. Этот парень неровно дышит к тебе, только ты ступил на порог нашего цирка. — Ну и что? Мне по-другому к нему относиться, раз я ему нравлюсь? — слегка раздраженно цокает языком Юнги, но послушно следует за Мао к чёрному входу. Шоу уже началось, а люди собрались у шара, выставив телефоны над головой. Как бы Юнги недолюбливал Лиена, он каждый раз переживал за этого любящего экстрим парня. Лиен выполнял страшные фокусы, и каждый раз сердце Чона глухо падало вниз. — Мелкий ты ещё до его чувств, — качает головой Мао, облокачиваясь об ограду. — Это он слишком стар для моего отказа, — парирует Юнги и в страхе вздыхает, когда парень резко переворачивается, вновь входя в мертвую петлю. — Как ему не страшно? — Ему страшно. Как и тебе, когда ты паришь высоко. Не пытайся это скрыть, я слишком хорошо знаю страх. Только вот тебе есть за что цепляться, чем отвлечься, а у него этого нет, — Мао достаёт пачку сигарет, прикуривая одну. — Когда я только увидел тебя, я сразу понял, что ты тот самый загнанный рамками ребёнок. Лиен пришёл к нам таким же. Вы двое, как отражение друг друга, но в тоже время абсолютно разные. — Мы слишком разные, чтоб понять друг друга. — Ты просто не хочешь его понять, — выдыхает дым мужчина. — Вы оба долго страдали, но вот в его израненном сердце никого нет, в отличие от твоего. Юнги гулко сглатывает, кидая загнанный взгляд на дрессировщика. — В моем тоже никого нет... — Себе то не ври, — хмыкает мужчина и тычет в сторону сердца парня. — Там у тебя прошлое, оно кровоточит, но ты его никогда не отпустишь. Юнги касается пальчиками блестящей ткани красного костюма и сжимает его в районе сердца. Мао прав, до сих кровоточит, обливается кровью. Юнги до ломающихся костей скучает по родному брату. Первые две недели без него казались сказкой, раем, ведь наконец маленький Юнги выбрался из под диктатуры старшего, но потом сердце зашлось страшной болью. Чонгук предупреждал его, пытался уберечь от взрослой жизни, куда мальчишка упал с головой в один момент, чуть не потонув. Тэхену был дан приказ помогать младшему лишь в самой экстренной ситуации. Чонгук ждал, пока Юнги прогнется, пока заноет от голода и отсутствия денег, пока приползёт к нему на коленях. Но уже на грани решения вернуться домой, Юнги натыкается на вывеску о новом цирке, что ищет людей. Казалось, тот кусок бумаги был благоговением судьбы. Мальчишку радушно встретил пока ещё совсем маленький коллектив, Лидия разрешила жить ему в подсобке и устроила на подработку в компанию, где была секретарём. Цирк стал набирать людей, собирать зрителей, пока не обрёл первый аншлаг. Тогда Лидии, как главной в цирке поступило предложение стать путешествующим цирком. Тогда-то жизнь Юнги и закрутилась, запестрила яркими красками. Он познакомился с новыми людьми, побывал в новых городах и странах, занимался любимым делом. — Юн-и, это было чудесное выступление, — на парня сзади накидывается девушка, весело подогнув коротенькие ножки. — Как и всегда, Лу, — улыбается ей Юнги и ловит взгляд остановившегося Лиена. Шоу закончилось, люди начинали расходиться, что говорило об окончании программы в Хьюстоне. — Все, детишки, собираемся, помогаем собрать шатёр и валим отсюда, — Мао кидает окурок и притаптывает его ногой, скрываясь в шатре.🎪🎪🎪
Ярко-красный поезд состоящий всего из пяти небольших вагонов несётся по ночным рейсам, равномерно постукивая. Юнги выходит в единственный открытый вагон, высовывая голову и втягивая ночной воздух. Мимо проносятся сухая от жары трава и бескрайние засушливые земли, точно говоря, что они в Техасе. Юнги морщится, когда за спиной слышит равномерные шаги. Тёплые руки опускаются на плечи, чуть сдавливая, а на своей белоснежной макушке Юнги чувствует чужой подбородок. Чуть дергается, показывая своё негодование, но не вырывается. Пока Юнги не видит лицо нарушителя его одиночества, он может представить, что это Чонгук. И не важно, что Лиен ничуть на брата не тянет: он мельче, ниже и пахнет по-другому. — То, какое влияние ты имеешь на меня, сводит меня с ума, — шепчет куда-то в ушную раковину Юнги Лиен, а парень раздраженно сдувает лезшие в глаза чужие синие пряди. — Не знал, что стал твоей личной проблемой. — Не заставляй меня влюблять тебя, — хмыкает Лиен, а его ладони соскальзывают с плеч, двигаясь вниз по хрупкой талии. — Ты такой тонкий и изящный, что я могу тебя одной рукой перехватить. Юнги резко выдыхает, когда сильная рука обхватывает его вокруг талии, скользя по идеальному прессу. — Это не значит, что я не смогу тебя ударить, — шипит Юнги и резко дергается, но его хрупкие конечности сразу блокируют в стальной хватке. Лиен заводит руки Чона над его головой, мажа губами по каждому пальчику. Юнги недовольно кряхтит от этого действия, но захлопывает рот, когда чувствует, как губы Лиена скользят от шеи все ниже. Он чувствует его горячее дыхание даже сквозь ткань туники. Лиен резко заставляет Юнги наклониться и упереться руками о бортик поезда, выставив обтянутую зелёной кожей задницу. Юнги прикрывает глаза, старается прислушаться к ощущениям, но каждое касание Лиена отдаётся комком нервов. На секунду Юнги забывает где он и с кем, а начинает чувствовать лишь сильные пальцы брата, что с силой давят на поясницу, заставляя сильнее выгнуть спину. Его ладони пробираются под тунику, оглаживают нежную кожу возле пупка, заставляя Юнги прикусить губу, задев давнишний пирсинг верхней губы. Ловкие пальцы скользят по дорожке светлых волос касаясь основания вставшего члена. Юнги тихо-тихо стонет, когда чувствует, когда чужой язык толкается меж половинок сквозь кожу брюк. Сильные ладони обхватывают тонкие ляжки, что Юнги чувствует, как руки брата полностью охватывают их. Юнги вцепляется ноготками в дерево, неосознанно толкается пару раз на встречу юркому языку, а потом резко распахивает глаза, когда чужие пальцы тянут вниз кожаные брюки. Юнги бьет ногой по животу Лиена, и когда тот сгибается, отпрыгивает к дверям вагона с животными. — Я позволил тебе слишком многое. Запомни этот момент, он больше никогда не повторится, — смотрит на выпрямившего спину Лиена, что все ещё стоял на коленях. Лиен хмыкает и скользит языком по верхней губе, словно пробуя на вкус остатки от кожи Юнги. — Тебе понравилось. — Я не интересуюсь парнями, ты уж прости, — скалится Юнги, складывая руки на груди. Лиен отталкивается от пола, поднимаясь. Он делает пару шагов в сторону Юнги, вставая рядом и заставляя того задрать голову. Лиен хочет этого мальчика до ломоты в коленях. Не важно, что тому лишь семнадцать, не важно, что Юнги сам не желает. Лиен скорее себя уничтожит, чем откажет себе в удовольствии трахнуть мальчишку прямо под куполом цирка. — Говори, что хочешь, утверждай, что ты не гей. Но я знаю один факт, перед которым меркнут все твои аргументы, — наклоняется к его лицу Лиен и опускает взгляд на чуть приоткрытые губы и блеснувший в свете луны пирсинг. — У тебя встал. Выпрямляется и скрывается в другом вагоне, оставляя Юнги одного. Младший переводит взгляд на проносящийся мимо пейзаж. Они ехали по небольшому мосту, с которого открывался вид на бескрайнее чёрное поле, усеянное множеством жёлтых огонёчков. Юнги не знает, что это, но ему это напомнило людей и судьбу. Кто-то путешествует по миру, страдает, чтобы найти своего человека, а Юнги он от рождения был дан, от которого парень сейчас и бежит.🎪🎪🎪
Юнги придирчиво оглядывает своё отражение в зеркале и поправляет стразы на белоснежном костюме. Он уже слышит собирающихся у шатра зрителей, которые готовятся посмотреть лучшее шоу в своей жизни, и Юнги знает, что они посмотрят его сегодня. Лу расчёсывает свои блондинистые волосы, собирая их в твёрдый пучок. Все немного волнуются, хоть движения отточены до автоматизма. В комнатку влетает запыхавшаяся и взволнованная Лидия, размахивая руками, словно она потеряла дар речи. — Контузило, что ли? — не понимает Мао, склоняясь над женщиной. Та легко ударяет его по затылку, выпрямляется и кидает пронзительный взгляд на Юнги. — Ты, — они тычет пальцем в замершего Юнги. — Идёшь первый. — В смысле первый? — у Юнги сердце с гулом падает вниз, ударяясь о рёбра. — Выбирай лучший свой танец, настраивайся и выходи первый, — тяжело дышит женщина, подхватывает бутылку воды, что стояла на столе Лу, тут же выливает в себя половину. — Подожди, так дела не делаются. У нас заготовленная программа, а рушить всю структуру за пять минут до выхода... Да ты сошла с ума! — разводит руками Мао, оглядывая недовольным взглядом раскрасневшуюся Лидию. — Мне то не знать! — шипит она, сначала оглядывая своих взволнованных людей, а потом вновь поворачивается к Мао. — Но ты не представляешь насколько серьезные там сидят люди. Директор приказал первым выпустить его, больше я ничего не знаю. Женщина хватается за шею, словно начинает задыхаться. К ней подбегает Лу, начиная обмахивать ее веером. — Да какая разница кто там! — негодует мужчина, ударяя по стене. — Из-за их прихоти весь первый акт полетит к черту! Кому выступать после Юнги, кем заменить его выступление? — Да я не знаю, черт возьми! — закрывает лицо ладонями Лидия, приземляясь на корточки. Она нервно мнёт одной рукой фиолетовое платье, а второй утирает выступившие слёзы. Юнги сглатывает и прикрывает глаза, считая до пяти. — Все нормально. Я сейчас выступлю с заключительным шоу, оно самое длинное, а у вас будет восемь минут подумать о перестановке. Могу ещё две минуты что-нибудь сказать, открыв шоу, — он подходит к женщине, беря ее за руки. — Тебе шоу вести, а ты сырость развела. Циркачи одобрительно гудят, а Лидия с улыбкой утирает лицо. — Оно же самое сложное. Справишься без разогревки? — поднимает светлые глаза на него она. — Справлюсь. Если что Марк и Лиен рядом, — он кивает на мужчин сзади, которые одновременно кивают. — Ладно, тогда я сообщу, чтоб тебе включили финальную песню, — она поднимается и дотрагивается до плеча Юнги. — Удачи. Юнги кивает и задирает ногу, продолжая растягиваться. Он жестко соврёт, если скажет, что ему не страшно. Ещё никогда они находу не меняли порядок выступлений, ведь есть животные, точно знающие своё время. Ведь некоторые из них просто напросто могут заснуть. — Переодеваться будешь? — шепотом интересуется Лу, поправляя его заколку на слегка вьющихся локонах. — Нет, лишь потеряю время. Костюм подходит для песни, так что выступлю в нем, — Юнги оглядывает в отражении свой струящийся по коже жемчужный костюм и выдыхает. — Пора, — меж кулисами просовывается голова Марка, и Юнги, кивнув Лу, подходит к красной плотной ткани. Он делал это бесчисленное количество раз, так почему его зубы так сильно трясутся? Юнги задерживает дыхание и выходит на арену, которая приветствует его абсолютной темнотой и тишиной. Прожектор падает лишь на манеж, из-за чего зрителей совершенно не видно. Когда начинается музыка, Юнги тянет руки к опускающейся качели, вставая на неё. Он прикрывает глаза, не перестаёт улыбаться, потому что люди любят улыбку. Трос тянется наверх, поднимая и Юнги, который в такие моменты чувствует себя парящим лебедем. Он приседает, начиная раскачиваться, а когда трос набирает нужную скорость, срывается вниз, хватаясь ступнями за основание. В выступления он отключает свой мозг, ничего вокруг не слыша. Он скользит под куполом заученными до автоматизма движениями, выпрямляется, демонстрируя выточенный стан. Его фигура была слишком идеальна, так говорили абсолютно все, кто видел выступление Юнги. Но никто не знает, как тяжело она ему далась. Юнги запрокидывает голову, выгибаясь в спине, что кажется, будто рёбра переломятся. Его движения медленные и нежные, он коленками упирается о трос, вниз головой долетая почти до сидений. Этим трюком он почти всегда удивляет зрителей. Музыка заканчивается, и Юнги безвольной куклой повисает на качели. Легкие обдаёт огнём, а со лба стекает бусинка пота. Во время выступления Юнги не чувствует усталость, но сейчас она накрывает волной. Он надеется, что перестройка номеров была первый и последний раз. Со стороны кулис абсолютная тишина, Юнги пытается взглядом найти человека, отвечающего за прожекторы, может он хоть знает, что ему дальше делать, но везде ни души. Даже Марк, вечно караулящий парня, пропал. Юнги спускается, ставя ступни, обтянутые пуантами на манеж, кланяется и бежит к кулисам, но путь ему преграждают двое крупных мужчин в чёрных строгих костюмах. Один из них мотает головой и приказывает вернуться обратно на манеж, вызывая у Юнги приступ неконтролируемого страха. Он поворачивает голову, оглядывая зрительские места. Из-за прожектора ничего не видно, но по звуку Юнги понимает, что шатёр пустой. Ему не аплодировали, когда он вышел, когда делал каскады, когда закончил. Он выступал в пустом шатре? — Вы кто? Выпустите меня, — топает ногой Юнги и пытается протолкнуться меж мужчинами, но его толкают обратно на манеж. — Я не отпускал тебя. Юнги замирает, когда слышит до боли знакомый голос где-то в глубине купола. Резко оборачивается, вертит головой, но брата не видит, пока не включается второй прожектор. Чонгук сидел на предпоследнем ряду, вальяжно закинув ногу на ногу. На нем была расстегнутая до половины груди чёрная рубашка, которая открывала вид на множество чёрных рисунков, на его пальцах блестели бриллиантовые перстни. Что это бриллианты, Юнги не сомневался. Его смоляные волосы казались ещё чернее, а зрачков совсем не было видно из-за расстояния. Юнги интуитивно делает шаг назад, но его хватают за плечи, пригвождая к арене. — Я клиент, а ты тот, кто должен выполнять любую прихоть за деньги. Ты же об это мечтал, — Чонгук меняет ногу, откидываясь на сидении. — Тут цирк. Мы все — одно целое, я один не работаю, — сжимает зубы Юнги и рычит на мужчину, когда тот выкручивает его хрупкие руки слишком сильно. — Ну а я хочу только тебя, — выгибает бровь Чонгук. — Я заплатил огромную сумму вашей главной, чтоб выступал только ты. Ты заставляешь меня ждать и разочаровываться. И до Юнги доходит, что Лидия с самого начала знала о Чонгуке. С одной стороны, винить ее нельзя, а с другой... Она жутко подставила Юнги, который на физическом уровне не был готов к встрече с братом. — Я не стриптизер или шлюха, что меня можно покупать. Я воздушный гимнаст, — дёргает головой Юнги, убирая лезшие в лицо пряди. — Да называй как хочешь, суть от этого не меняется, — устало машет рукой Чонгук и облокачивается подбородком на руку. Мужчины отпускают Юнги и толкают в центр арены, что младший проезжается локтями по гладкой поверхности. — Я не буду, — шепчет Юнги, облокачиваясь на руки и опуская голову, что белоснежные пряди спадают на лицо. — Что? Повтори громче, — хмыкает мужчина и кладёт локти на колени, пронизывающим взглядом исполобья оглядывая скукожившегося на арене мальчика. Чонгук проглотил вздох удивления, когда его мальчик, освещённый прожекторами, вошёл на арену. Тогда он ещё не знал о присутствии Чонгука, радостно улыбался, словно получал дикое удовольствие от своей работы. Чонгук отпустил его ещё совсем зелёным, только распускающимся, а нашёл уже полноценным цветком. Его исхудалое тонкое тело, которое можно переломить пополам словно спичку, молочная кожа, виднеющиеся розоватые плечи, пушистые вьющие волосы и такое идеальное личико, до которого Чонгуку нестерпимо хочется дотронуться. — Я не буду, — выкрикивает Юнги, что его голос эхом отскакивает от стен. Сразу же жалеет, потому что Чонгук резко поднимается с места, направляясь прямо к брату. С каждым его шагом Юнги мечтает провалиться сквозь землю все больше. Но чем ближе Чонгук становится, тем больше Юнги мечтает облизать его шею и почувствовать на языке родной горьковатый запах. Чонгук останавливается прямо у брата, Юнги это понимает по идеально начищенным ботинкам. Он тянет руку, перехватывая подбородок Юнги, который тот не успевает отвернуть. Скользит взглядом по идеальному лицу, считывает каждое изменение, а Юнги, кажется, не дышит. — Одно мое слово и ваш цирк закроют навсегда. Поверь, никто плакать не будет, — смотрит в изумрудную радужку Чонгук, внутренне ликует от вида младшего. Но Юнги упрямо молчит, смотрит куда-то сквозь брата. Мужчина дёргает проколотой бровью, резко отпуская подбородок мальчишки. — Ты сделал выбор. Чонгук разворачивается, кивая своим людям, но тормозит, услышав тихое: — Стой. — Тогда на колени, — поворачивает голову Чонгук, а Юнги поднимает на него взгляд. Прожектор подсвечивает его профиль словно он ангел, но Юнги знает, что он хуже дьявола. — Я и так на коленях, — сглатывает младший. — Встань нормально, — Чонгук поворачивается к нему корпусом, когда Юнги, придерживаясь руками, выпрямляет спину. Смиренно опускает голову, даже взгляд не поднимает. Чонгук хмыкает, подходя к мальчишке вплотную. Юнги старается смотреть на свои колени, но никак не на выпирающую ширинку прямо возле его лица. — Покажи, что ты умеешь, малыш. Юнги поднимает недоуменный взгляд на брата, когда тот кладёт ладонь на голову младшего, сжимая в руке несколько прядей волос. — Ты должен уметь все, если за тебя заплатили, — Чонгук несильно дёргает пряди, ближе приближая лицо брата к ширинке. — Зубами. Юнги зажмуривает глаза и обхватывает зубами холодный металл, который звякает при прикосновении с пирсингом. — Зачем ты заставляешь меня? — тихо спрашивает, взглядом следя за паутинкой слюны, тянущейся от его губы до собачки. — Так ты этого сам хочешь, разве нет? — Чонгук ещё раз дёргает младшего за волосы, заставляя поторопиться. Юнги тянет пальчиками ткань вниз, оголяя темный член брата. Во рту Юнги мгновенно становится сухо и он гулко сглатывает. — Тогда скажи мне, в чем разница между тобой и шлюхой? Вы оба продаетесь за деньги. — Ты шантажируешь меня, — шипит Юнги. — Может самую малость, — одним грубым и несдержанным толчком заполняет рот Юнги, толкаясь почти до основания. Юнги от резкого движения давится, заходясь инстинктивным кашлем с рвотными позывами. — Черт, — Чонгук расслабляет хватку, собираясь поднять брата, но тот сам обхватывает член ладонью, сжимая его в кулаке, и проходится языком по уздечке, вырывая из губ брата несдержанное рычание. Юнги задыхается от внутри переполняющих его эмоций, на грани с истерикой. До этого чувства Юнги может довести только возвышающийся над ним Чонгук. Мужчина задирает голову, когда Юнги проходится языком по стволу, изучая каждую венку. Чонгук с рыком толкает брата на манеж, нависая сверху. У Юнги в груди звёзды взрываются, а сердце гулко бьется о грудную клетку. Он обвивает руками шею брата, тут же втягивая его в глубокий поцелуй. Закатывает глаза от удовольствия, потому что этот горьковатый вкус совсем не изменился. Скользит губами ниже, втягивает кожу на шее, оставляя красноватые следы, упивается ощущениями. Чонгук блокирует руки брата над головой, одним грубым движением раздирает жемчужный костюм на лоскуты. Юнги выгибает спину, подставляя грудь под смазанные поцелуи брата. Юнги словно забывается в ощущениях, забывает о месте и времени, когда рядом Чонгук, втягивающий его бусинку соска. Прижимает брата ближе, словно желает с ним слиться воедино. — Я будто помешался на тебе. У всех них были твои кожа, волосы, да даже серьги. Но сколько бы я не пытался, я не смог себя одурачить. Говорил, что хочу просто секса. Начал спать с теми, кто хоть немного похож на тебя, чтоб унять свою чрезмерную похоть к тебе. Но не смог. Я слишком слаб перед своим мальчиком. Ты — моя единственная слабость, как бы я этого не отвергал. Юнги прикусывает нижнюю губу, когда пальцы Чонгука касаются его розоватого члена, скользя дальше, к сжавшейся дырочке. Подносит два пальцы к губам брата, слегка надавливая. Юнги послушно обхватывает фаланги, томно посасывая. — Думал, что найдётся хоть один, похожий на тебя, — морщится Чонгук с пошлым звук вытаскивая фаланги. Юнги резко выгибается, когда чувствует некую наполненность внутри. Прокусывает до крови нижнюю губу, ломает ногти о гладкую поверхность арены и тихо стонет, закатывая глаза. — Но из миллиардов — ты единственный, — вытаскивает пальцы с разочарованным вдохом младшего, пару раз ладонью проводит по своему члену и зубами рвёт упаковку презерватива. Раскатывает резинку по вставшему члену, когда Юнги, томно прикусив губу, наблюдает за старшим. Одним медленным толчком заполняет брата, заставляя того до хруста в позвоночнике прогнуться в спине. Юнги хватается пальчиками за спину мужчины, впиваясь ноготками в его кожу. Жмурит глаза до звёздочек, приоткрывая рот. — Я люблю тебя до луны и обратно, — шепчет Юнги, срываясь на стоны, пока Чонгук втрахивает брата в манеж. Над головой лишь высоченный красный купол, чуть ниже устрашающий антрацитовый взгляд, а ещё ниже только ад, растворивший свои врата лично для Юнги.🎪🎪🎪
Высокий широкоплечий мужчина воровато выглядывает из-за угла, сразу находя взглядом хрупкую маленькую фигурку, медленно плетущуюся по темной улице. Мальчишка промок до нитки из-за сильного дождя, его белоснежные волосы сосульками свисают вниз. Мужчина одним движением достаёт потрепанную бумажку с объявлением о наборе циркачей и крепит на ближайший столб. Снова прячется за углом и ударяет рукой по ближайшему столбу, заставляя мальчика поднять голову. Юнги, словно заворожённый припадает к объявлению, срывая его. Радостно пищит, прижимая потрепанную бумажку к груди. Мужчина лишь улыбается, скрываясь в салоне серого ауди. Достаёт телефон, сразу же набирая первый номер в списке контактов. — Все сделал, как ты и сказал, — прокашливается Джин, после трёх гудков. — Замечательно. Все идёт просто замечательно, — смеются на том конце. — Откуда ты знал, что брат вышвырнет его? — Я просто знаю, что никакой любви не существует. Это лишь жалкое оправдание для слабаков. Они приотворяются влюблёнными, скрывая свою слабость и никчемность, — поправляет свои синие волосы Лиен, раскручивая движок мотоцикла. — Тогда жди его, он скоро прискачет в цирк, — провожает взглядом стремительно удаляющуюся фигуру мальчика Сокджин, убирая назад русые пряди. — Прекрасно. И ещё, Джин, найди мне управляющую цирком. Срочно. Юнги не обязательно знать, что это мой цирк. — Уже нашёл, привезу ее через три минуты, — кивает Джин, отключаясь. Он поворачивает голову к рядом сидящей женщине и заводит мотор ауди. — Он что, какой-то необычный? — скептически выгибает бровь Лидия. — Да черт его знает. Но пока Лиен будет в нем заинтересован, он будет самым необычным мальчиком на свете, — дёргает плечами Сокджин, выезжая на главную трассу. — Он объяснит все твои обязанности. Тебе просто нужно приютить его и устроить к себе в компанию. — Уж никогда не думала, что буду цирком заправлять, — хохочет она, прикрывая красные губы. — Я тоже никогда не думал, что буду следить за пятнадцатилетним мальчиком, — устало выдыхает Джин и открывает окно, впуская сырой воздух.У настоящих историй любви финалов нет