Секрет ангела...

Посиделки друзей в её гостеприимном доме. Вкусное угощение, тёплые беседы, много шуток, связанных с историями прошлого. — Помню, мы с Гришей «Ангела завтрашнего дня» записывали, так Кобылянский нас на три дня в студии закрыл, чтоб наконец подружились и нормально спели, — смеясь, проговорила Ирина. Анна прекрасно знала ту историю, не раз рассказанную на подобных вечерах, но именно сегодня она вывела её из себя. Недавно Аллегрова с Лепсом записали уже третий их совместный дуэт и после этого ходили довольные и окрылённые, обнимаясь и даря друг другу поцелуи в щёку. Накипело. В этот раз история про три дня один на один в студии казалась далеко не целомудренной. — Гриш, мне что-то не хорошо. Пойдём домой, — попросила. — Ань, ну ты чего? Часик ведь всего посидели, не хочется Ирину обижать, — проговорил, с довольной улыбкой поедая хинкали, сделанные Императрицей специально для него. — Тебе плевать, что мне плохо? — жёстко. — Нет, конечно. Хорошо, Анют, иди собирайся, сейчас поедем. — Спасибо, — чмокнула его в губы и ушла в прихожую. Лепс подошёл к Ирине. — Ириш, мы пойдём. Аньке нездоровится. — Уже? — удивлённо и несколько расстроенно. — Увы, — кивнул и обнял, — Лапушка, хинкали очень вкусные. Спасибо, — шепнул на ушко и, чмокнув в щёчку, отстранился. — До встречи, — радостно улыбнулась. — Обязательно, — не менее радостно кивнул и ушёл. — Не прошло и полгода, — фыркнула уже одетая Анна, которая видела сцену с Ириной, смотря в дверной проём. — Сейчас, — буркнул и быстро оделся. Семейная пара покинула дом певицы. Когда чета Лепсверидзе прибыла в собственный особняк, можно было сказать, что началась Третья мировая война. Женщина кричала и кидалась вещами в мужчину. — Я долго терпела твои и её выходки, вашу псевдодружбу, но мне надоело, слышишь?! Эта вечная история про «Ангела завтрашнего дня», думаешь, я не знаю, чем вы там трое суток занимались?! — Ань, мы там просто чаи гоняли, Ира про себя рассказывала, я — про себя, чтобы дуэт чувственным получился, — спокойно объяснял. Сегодня будто поменялись ролями. — Меня не интересуют твои оправдания, Лепсверидзе! Без них всё видно. Ты свою лыбу видел, когда на неё смотришь?! — злобно. — Я давно её не видел, мы хорошие друзья. А ещё она просто красивая женщина, — вздохнул, — Почему я просто не могу на неё смотреть? Это противозаконно? — А я, значит, некрасивая?! Значит так, я запрещаю тебе с ней общаться, кроме концертов, и ЛЮБЫЕ тактильные контакты. И, не дай Бог, я что-то такое узнаю — забираю детей и уезжаю, — стальным тоном. — Я согласен… — выдохнул убитым тоном и поплёлся в ванную. Ударила по самому больному… — То-то же, — победно улыбнулась и, довольная собой, ушла в спальню. Мылся, смывая с себя всю тяжесть этого скандала, когда на телефон пришла смска: Ириша Я приготовила долму) Придёшь ко мне завтра? Люблю. Ответ не заставил себя долго ждать:

Гринечка Извини, не могу. Как-нибудь потом.

У обоих сползла улыбка с лица. У неё — потому что он никогда не отказывался от встреч с ней. Один раз даже отменил концерт и прилетел к ней в Сочи, где она была на гастролях. А у него — потому что написал совсем не то, что хотел бы. — Чёрт! — швырнул телефон в стену, и тот разлетелся на куски. Собрал всё и выкинул в мусор, после чего ушёл в спальню. — Что-то случилось? — Да, телефон сломался. Купи, пожалуйста, новый. И симка тоже сломалась. — Хорошо, куплю, — пододвинулась к нему и пробежалась пальчиками по торсу, заигрывая. — Спокойной ночи, — буркнул, отворачиваясь от неё, и уснул. — Ну спокойной… — расстроенно пробормотала. Две недели пыталась дозвониться до Лепса. — Гриша, чёрт тебя дери! Выступление же через три часа, а мы даже не репетировали! — психовала, подъезжая к дому Григория. Через пятнадцать минут наманикюренный пальчик нажал на звонок. Дверь распахнулась, на пороге стояла супруга певца. — Здравствуй, Анна. — Здравствуйте, Ирина Александровна. А Гриши нет дома, — сразу обозначила свои позиции. — Как нет? — удивлённо. — Вот так, — усмехнулась. Тут из-за её спины показался Лепс в халате. — Гриша, твою за ногу! — вскрикнула, — Какого происходит?! — Ира?! — ошалело, — А ты как здесь? — подходя к двери. — За тобой приехала. Два часа до выступления осталось, на репетиции не появился, телефон вне зоны! Я что думать должна?! — отчитывала. — Какая репетиция? Аня сказала, что ты позвонила ей и сообщила, что я могу не появляться. Оба уставились на женщину. — Ну не звонила она! — фыркнула и ушла от греха подальше. — Вот же! Стерва! — зло выкрикнул и втащил ничего не понимающую Аллегрову в дом; тянул за руку до самой кровати в спальне, — Одну минуту. Я оденусь и едем. Сидела на кровати, молчаливо разглядывая его. Оделся и поехали. По дороге рассказал о том скандале с Анной и его обещании. — А телефон? — уточнила. — Телефон разбил после той твоей смски. На себя зол был, что так с тобой, — тяжело выдохнул. — Ясно, — грустно, — Мог бы новый номер дать… Я волновалась… — Прости, родная… — чмокнул кисть её руки. — Прощён, — игриво подмигнула, и он не смог не улыбнуться. На корпоративе выступили блестяще. Выглядели не как обычно. Стояли поодаль друг от друга, не пересекались взглядами, не касались друг друга. Понимали, что кто-то может снять, слить в Сеть и тогда Анна сдержит слово и заберёт детей. Лишь несмело подошла к нему на припеве, но не посмотрела, не коснулась плеча, не поцеловала в щёку, что больно кольнуло в сердце у обоих. После выступления почти бегом неслись к ней в гримёрку. Хлопок двери — и вот уже сжимают друг друга в объятиях. — Боже, как я скучал по тебе все эти дни, — протянул, гладя её по голове. — И я, — прошептала, — А у меня в багажнике долма, — заговорщически. — М-м-м… — удивлённо, — Умница моя… А поехали сейчас в лес шашлыки жарить? — А поехали! — рассмеялась, — Гриш?.. — М? — Можно?.. — провела по щеке, спрашивая разрешения. — Конечно, лапушка! — воскликнул и подставил щёку. Потянулась к нему, но в последний момент передумав… впилась в губы! — Иришка!.. — мурлыкнул и нежно ответил, опуская свои руки на её ягодицы и обозначая смену ранга их отношений, — Люблю тебя… — И я, — закивала, — А ведь про «Ангела завтрашнего дня» она угадала, — рассмеялась ему в губы, — Те три дня были… — Лучшими… — В моей… — И в моей… — Жизни! — хором крикнули, и Лепс, подхватив Аллегрову на руки, вынес её из гримёрки.