Like real people do

Легкий ночной ветерок колышет занавески. Он сидит, прислонившись лбом к столу, освещенный ярким светом полной луны, пробирающимся сквозь открытое окно. На губах играет легкая улыбка, он в предвкушении кидает робкие взгляды на стрелку часов, неумолимо подбирающейся к цифре двенадцать. День тихо утекает, сопровождаемый его тихими вздохами да уханьем совы где-то далеко. И вот, знаменательный момент. Ровно двенадцать. Завершение романа его одиночества и начала удушающе короткой повести его счастья. Дверь спальни с тихим скрипом отворяется, и в комнату привидением вплывает женский силуэт. Он невольно засматривается на её черты, на изгибы тела, скрытые легкой полупрозрачной ночнушкой. -Ты чего не спишь, поздно уже, -тихо вопрошает она, мягко обнимая слегка дрожащее тело. –Ты замёрз? Чего сидишь у открытого окна? Она укоризненно ворчит, а он лишь зарывается лицом в пушистые волосы, пряча реки слез, струящиеся из глаз. Руки непроизвольно сжимаются, прижимают её ближе, и он плачет, как малое дитя, гладит по голове, шепчет что-то несуразное. Она молчит, успокаивающе водя руками по его спине, а затем вполголоса, будто боясь испугать ночной свет, поёт: I had a thought, dear, However scary About that night, the bugs and the dirt Тонкие пальцы нежно перебирают локоны волос, тихий голос играючи раздается по комнате, изгоняя прочь тьму и отчаяние, едва не поглотившее его целиком: Why were you digging? What did you bury, Before those hands pulled me from the earth. Она немного отстраняется, легко касается теплыми ладонями его лица, невесомо целует в лоб. Он искренне улыбается, впервые за столь долгое время, чувствуя, как быстро бьётся сердце. Эта песня столь знакома, сколь неоднозначные чувства она несёт в себе. «Лицо девушки украшает смертная красота. Темно-фиолетовые вены выделяются на бледной коже, мешки темнеют под уставшими глазами. Парень сидит у больничной койки, крепко держит за руку, шепчет о том, как сильно её любит и как никогда не отпустит. Однако сердце кровоточит, в мозгу дикой птицей в клетке бьются слова врача. Это конец. Его любовь улыбается так солнечно и беззаботно, она сжимает его ладонь, и тихо заводит любимую песню: I will not ask you Where you came from I will not ask and neither should you Он улыбается в ответ, наклоняется над хрупким туловищем, продолжает за неё: Honey, just put your sweet lips on my lips We should just kiss like Real people do. Возлюбленные сливаются в поцелуе, так, как будто в целом мире для них нет больше никого. Хотя, наверно, так и есть.» Небо озаряет рассвет, словно обнимая границы горизонта. Пара сидит на каменистом берегу моря, прислушиваясь к песне волн, перебирая в руках вылизанные до гладкости соленой водой булыжники. Они тихо болтают, и он старается шутить как можно чаще, отчего пустынный берег будто освещается звонким, жизнерадостным смехом. Девушка встает, одаряя парня мимолетным поцелуем в щеку, и медленно идет к водной глади, погружаясь в неё, а её силуэт очерчивается сквозь окружность восходящего солнца. Он завороженно наблюдает, даже дыхание захватывает от распирающего восторга и безумной любви. Он смотрит, не отрываясь, и сами собой из груди вырываются знакомые до боли слова: I know that look, dear, Eyes always seeking, Seeking someone, that dug long ago. Он поёт тихо, кажется, стук его сердца слышен громче, чем заветные строки. И всё же она поворачивается, тронутая до глубины души, яркий алмаз слезы блестит в уголке её глаза, она подхватывает: So I will not ask you Why you were creeping In some sad way I already know «Дождь орошает мягкое покрывало травы, небо сереет, теряя последние оттенки красок, они уплывают вслед за дождевыми тучами, как уплывают из его сердца всплески счастья, кажущиеся такими далекими, будто за веками и тысячами миль. Он слепо смотрит, как гроб погружают в землю, сжимая пальцами черный костюм. Парень хотел бы заплакать, всего за несколько дней он постарел на несколько десятков лет. Вокруг что-то шепчут люди, гладят по плечам, священник бормочет молитвы за упокой души. Чистой и прекрасной души, нежно любимой им. В горле терпко встаёт ком. Он стоит в стороне, чувствуя, как волосы намокают под проливным ливнем, и тихо тянет, всхлипывая через раз: So I will not ask you Where you came from I would not ask and neither would you» Вечереет. Он твердыми движениями завязывает веревку, ныряет в объятия обжигающих узлов. Она стоит чуть поодаль, смотрит грустными глазами, но не останавливает. Он подзывает её ближе, гладит по щеке, на губах расцветает улыбка. Из последних сил, глубоко вдохнув напоследок, они поют в унисон: Honey, just put your Sweet lips on my lips We should just kiss like Real people do. Раздаётся гулкий стук упавшей табуретки.