Вернуться к свету

       — Ты понимаешь, что все это ради тебя и твоей магии?        — Да.        — Ты понимаешь, что тебе будет больно?       Пауза. Тихий вздох. Шепот.        — Да.        — И что за всем этим последует?        — Да.        — Значит, ты доверяешь мне?       Снова пауза, намного длиннее первой.        — Нет.        — Тогда почему делаешь это?        — Мне некуда идти.       Мерлин протяжно вздохнул. Ей действительно некуда было идти после того, что она натворила. Маг обещал ей помочь и после своего предательства даже не надеялся на то, что она прислушается. Однако Моргана пришла к нему и показала следы на руках. Магия бесновалась. После заклинаний Моргаузы, после ее темных книг и клятв вернуться к свету было не так-то просто, особенно если при этом несчастную мучает совесть. Но Мерлин действительно знал, что делать, и его слова не были пустым звуком. Всего лишь попыткой исправить их общую ошибку.       Он достал из сумки флакон с мутноватой жидкостью, от которого веяло магией. Подошел ближе и осторожно вложил в теплые ладони, глядя прямо в испуганные зеленые глаза. Моргана боялась его и правильно делала. Признаться честно, Мерлин был чертовски зол на нее и на себя. Трехликая Богиня была ему свидетелем, он тоже должен был заплатить за это свою цену. У магии иначе не бывает.        — Тогда выпей это. И раздевайся, — шепнул маг едва слышно и тут же отвернулся. Мерлин ушел прочь из дома, но Моргана знала, что он вернется. В хижине мага было тихо и немного прохладно, хотя летний ветерок залетал в окно. Эалдор умолк, почти все крестьяне уехали в город, чтобы распродать урожай. Лишь в каком-то домике на окраине осталось несколько стариков, следящих за деревней, но они не могли им помешать. Моргана не знала, стоит ли ей радоваться этому. Она медленно открутила крышку флакона и выпила снадобье, которое на вкус оказалось вполне нормальным, даже сладковатым.       Поставив флакон на стол, девушка стала медленно стягивать одежду, чувствуя, как кожа покрывается мурашками. Мерлин велел снять все… Заколебавшись, Моргана все же стянула камизу и нижнее белье, оставшись полностью обнаженной. Ведьма догадывалась, что произойдет дальше, и от этих мыслей боязливо ежилась.       Дверь тихо скрипнула и захлопнулась. Стукнул по ней крючок, а после зазвучали слова заклинания. Мерлин отрезал ей путь к бегству, и Моргана забилась в угол, закрывшись руками. А если Мерлин врет? Как она вообще могла довериться ему после всего случившегося? Может, он ничем не лучше Моргаузы…        — Моргана. Иди ко мне, — голос мага прозвучал спокойно и жестко. Моргана вскинула голову и заметила в его глазах сожаление и привычную теплоту. Похоже, ему правда было жаль, что все обернулось для нее этим страшным испытанием. И в то же время ведьма не могла не думать о том, что маг совершенно точно злится на нее. Иначе почему он так твердо держал в руках прутья, которые сейчас казались ей самым страшным кошмаром на земле?        — Моргана… Это нужно сделать. Чтобы исчезли следы, чтобы ты перестала видеть кошмары и простила… — Мерлин сделал паузу, почувствовав болезненный укол магии, требовавшей от него жестких и решительных действий. Взял на себя ответственность — исполняй все, как надо. Однако маг лишь сжал зубы, чтобы договорить:        — …простила себя. Иди ко мне. Сейчас же, — последние слова были произнесены уже как четкий приказ, твердости которого позавидовал бы даже Артур.       Моргана оттолкнулась от стены и на негнущихся ногах прошла через комнату, остановившись возле мага. В тот же момент в доме наглухо закрылись окна и ставни, стало темно. Вспыхнули теплым пламенем свечи, и девушка завороженно смотрела на пляшущие огоньки, пока по полу не шаркнула лавка, переместившись прямо в центр комнаты.        — Ложись, — велел маг, смирив ее тяжелым взглядом. Розги жгли ему руки, и он чувствовал нетерпение магии. Иногда она бывает жестокой сукой, Мерлин это знал по себе. Он молча наблюдал за тем, как Моргана осторожно ложится на широкой лавке, как касается дрожащими руками ножек.        — Сразу тебя привязать или стерпишь? — тихо спросил Мерлин и вновь почувствовал укол магии: слишком мягко прозвучал вопрос, но жалость сжала сердце мага при виде хрупкой девушки, которая раньше была такой бойкой и смелой, что перепиралась с самим Утером Пендрагоном, а сейчас лежала перед ним, такая невинная, полная страха… И все такая же смелая, что не могло не восхищать. Да, Моргана дрожала от страха, но она пришла к нему и была готова исправиться.        — Привяжи, — ответ для него был неожиданным, но вполне понятным. Магия подсказывала им правильные ответы, направляла, пока они сами еще робели перед тем, что должно было произойти.       Мерлин что-то прошептал, и невидимые путы привязали к скамье сначала ноги, а потом и руки волшебницы. Нежное тело напряглось, и маг невольно залюбовался им: округлые бедра, тонкая талия и белая спина, кожа на которой нежная и теплая… Хотелось коснуться ладонью, погладить, но… нельзя было. Пока нет.       Он поудобнее перехватил прутья, выбрал из них первый, самый крепкий и злой. Моргана замерла в ожидании, а потом зажмурилась, услышав свист. В следующую секунду девушка охнула от боли: розга оставила на коже след, медленно наливающийся красным цветом. За первым ударом незамедлительно последовал второй, выбивший из легких крик. Розга свистела, не давая ей и шанса на передышку.       Мерлин методично опускал руку, не замечая, как распаляется. Моргана убивала людей. Моргана брала в руки книги по темной магии. Моргана произносила заклинания, которые никогда не должны были коснуться ее души. Моргана была готова убить Артура. Чистая и светлая Моргана превратилась в монстра, и происходящее было цветочками по сравнению с тем, что она намеревалась сделать со всеми ними. Нахальная. Жестокая. Паршивка.       Мерлин не заметил, как прошипел последнее слово, положив ладонь на вздрагивающую спину. Властно провел ладонью вдоль лопаток, а потом сменил розгу и продолжил. Удар за ударом. Удар за ударом. Удар за ударом… Маг следил за тем, как на нежной коже появлялись алые полосы, как они пересекали друг друга, образуя незатейливый узор.        — Пожалуйста… Хватит… Умоляю, — ее рыдания и крики обожгли ему сердце. Мерлин остановился, протяжно вздохнул, но потом продолжил. Он должен был использовать все прутья. Всего их было десять и последний, самый хлипкий, он уже опускал еле-еле, глядя на истерзанные ягодицы девушки. Кое-где проступила кровь, и ему ужасно хотелось утешить ее, пообещать, что все будет хорошо. Но пока Мерлин молчал. Урок еще не был окончен, и хотя контроль магии заметно ослаб, она не готова была отпускать их так просто.       Отбросив на пол последний прут, маг тряхнул головой и осмотрел Моргану с ног до головы. Красное от слез лицо, судорожно содрогающиеся от всхлипов плечи, прижатые друг к другу ноги. Мерлин знал, почему она прижимает их друг к другу. Дело было не только в боли. Маг подошел ближе и провел ладонью по ягодицам, а потом опустил ее ниже, туда, где теплилась влага.        — Мерлин… — заскулила Моргана, содрогнувшись. Зелье, которое он ей дал, действовала на нее самым странным образом. Ей было больно и страшно, но внизу живота от каждого его удара собиралось тепло, приятное и тягучее. Мерлин провел пальцами по половым губам, собирая влагу, но потом вытер руку о штаны и осторожно погладил ее по спине, желая утешить хоть немного. Он прошептал заклинание, и ноги девушки освободились от магии.        — Вставай, — тихо произнес он и помог Моргане подняться, нежно погладив ее по волосам. Ведьма невольно потянулась за ласковой рукой, жалобно взглянув на мага. Она уже забыла обо всем, она страстно нуждалась в его ласке и еще кое в чем, отчего уши у нее краснели. Руки по-прежнему были связаны, поэтому когда Мерлин сел и потянул ее на себя, Моргана ничего не смогла поделать.       Оказавшись у него на коленях, девушка зажмурилась от стыда и закусила губы. Сейчас наверняка будет больно. Неужели он снова будет бить ее? О нет, она этого не вынесет… Моргана заерзала и начала шумно всхлипывать, шепотом умоляя его не трогать ее, но вдруг затихла, ощутив теплую шершавую ладонь на своей спине. Мерлин успокаивал ее, и его магия разлила приятное тепло по всему телу колдуньи, заставила обмякнуть и подчиниться. Моргана уткнулась носом в сложенные перед собой руки, тихо всхлипывая.        — Тише, моя хорошая… — в этом было столько нежности, что у Морганы чаще забилось сердце. Никогда никто не говорил с ней так… Этому голосу хотелось подчиняться, хотелось слушать его бесконечно. В нем не было слащавости, присущей Моргаузе, когда она утешала ее, или раздражения, которое присутствовало у Утера или Артура в минуты ее истерик. Мерлин был спокоен и тверд, он готов был ждать, когда она будет готова. Почему же он отравил ее тогда? Моргана уже знала, почему. Но если разум простил мага в эту же минуту, то сердце продолжало протестовать.       Через несколько минут, когда ведьма совсем затихла, Мерлин тихо прошептал заклинание. В его руках оказалась баночка еще с какой-то прозрачной жидкостью. Моргана чуть повернула голову, уловив запах трав, но маг прижал ее к своим коленям сильной рукой так, что ей пришлось вновь ткнуться в свои руки. Эмрис вздохнул и перевернул флакон, выливая что-то теплое на пострадавшие ягодицы.       У Морганы перехватило дыхание, а потом она вновь заерзала, желая слезть с колен и стереть эту противную жидкость, напоминавшую простое масло, которое, однако, немилосердно жгло и без того истерзанную кожу. Но Мерлин продолжал держать ее, а потом ко всему прочему начал втирать масло, натирая ладонями ее несчастную попку.        — Потерпи немного. Скоро станет легче. Оно ненадолго снимет боль, только сначала продезинфицирует ранки… — услышав вновь его мягкий голос, Моргана всхлипнула, но сдалась. Про себя она подумала, что он наверняка просто садист, но вскоре боль и правда начала проходить. Все это время Мерлин молча гладил ее по спине и голове, пока она вновь не затихла.       Отвлекшись от боли, Моргана почувствовала укол гордости. Она лежит перед этим безродным магом совсем голая, с выпоротой задницей, вся мокрая и сходящая с ума от его голоса… Да что это с ней?!        — Если наказание… — от этого слова она покраснела еще больше, — если это все, я хочу одеться…        — Это не все. Ты же знаешь, что не все, — покачал головой маг и рука его вновь скользнула ниже, нащупав клитор. Моргана выгнулась в его руках, податливая и такая чувствительная… Мечтательно оглядывая тело девушки, маг только сейчас понял, что уже успел возбудиться. Да и как тут было удержаться: вот она вся, в его руках, без возможности пошевелиться без его приказа?..       Рука волшебника стала ласково водить по половым губам, кончики пальцев иногда щекотали клитор, а после на пару секунд скользнули внутрь податливого тела, но не слишком глубоко. Моргана не придала этому значения, сходя с ума от удовольствия. Мерлин чуть ослабил хватку, и хотя руки ведьмы по-прежнему были связаны, он позволил ей развести в сторону ноги и выгибаться, иногда насаживаясь на пальцы. По ногам все еще текло теплое масло, и маг осторожно растирал его по киске волшебницы, наблюдая за ее реакцией с едва заметной усмешкой.       Моргана напряглась вновь, когда рука скользнула выше. Мерлин гладил ямочку между ягодиц, а после осторожно прижал палец к коже и повел ее ниже, остановившись на плотно сжатом сфинктере. Ведьма вжалась телом в кровать, впервые ощутив, как член мага упирается ей в низ живота. Она уже хотела было что-то сказать, когда Мерлин убрал руку и тихо фыркнул. Поняв, что он просто хотел припугнуть ее, девушка вздернула голову.        — Не издевайся надо мной! Мы не для этого… здесь! — возмущенно произнесла она, с досадой уловив в своем голосе обиду.        — Я и не думал издеваться. Просто хотел понять, что тебе эта идея не нравится так же, как и мне, — весело ответил маг, совсем успокоившись.        — Мне вообще никакие идеи… не нравятся! — сердито оборвала Моргана и повернула голову, сверкнув зелеными глазами.        — Твое тело говорит иначе, — мягко упрекнул ее маг, приблизив свое лицо к лицу девушки, чтобы рассмотреть получше, как она смущенно сожмет губки, а потом вся зардеется от его слов.        — Это… все твое зелье, — прошептала Моргана, не в силах отвести взгляда от голубых омутов, таких спокойных, как озеро в летний день. Она бы никогда не оказалась в таком положении, если бы не эта твердость и спокойствие. Однако сама ее магия благоговела перед ним, готовая принимать все, даже боль.        — Зелье. Отчасти. Но я способен разделить магию и твои собственные желания. Магия давно успокоилась, а вот ты только начинаешь разгораться… И ты вся мокрая, — Эмрис склонил голову, прошептав эти слова ей на ушко. С удовольствием заметив, как она вновь смущенно опустила голову, Мерлин взял ее руками за плечи и осторожно приподнял, усадив на колени, но лишь для того, чтобы встать самому.        — Иди сюда и ложись на живот, — позвал маг и встал у изголовья кровати. Моргана неловко подползла к нему и послушно легла, с тревогой поглядывая на парня. Мерлин ничего не сказал ей, но как-то странно улыбнулся и прошептал очередное заклинание, от которого руки девушки оказались разведены в стороны и привязаны к ножкам кровати. Она не была полностью обездвижена и даже могла при желании пошевелить руками, но была лишена возможности встать с кровати.        — Снова… наказание? — обреченно спросила Моргана, и на глазах ее выступили слезы: когда же это закончится?        — Нет… Нет, разве я стал бы над тобой издеваться? Но мы уже говорили с тобой об этом. Это не наказание, но вряд ли поначалу тебе будет приятно, — ответил маг тихо, и Моргана услышала, как он стягивает одежду и кидает ее на стул. Да, они правда говорили об этом. Говорили, что после ей скорее всего придется разделить с Мерлином всю жизнь, ведь магия не позволяет совершать такое ради забавы.       Моргана всегда думала о том, что рано или поздно выйдет замуж по расчету, но то, что происходило сейчас, выходило за всякие рамки ее представлений. Однако ее магия где-то глубоко внутри согревалась при мысли о том, что ее судьба может быть связана с судьбой Мерлина. Девушка и не догадывалась, что он сейчас своими руками перечеркивает все пророчества, идет наперекор всем и всему, желая лишь одного — вернуть ее и уберечь от судьбы, которую пророчили друиды и драконы.       Мерлин знал. Знал и все равно смотрел на нее с сомнением. Он уже перешел один рубеж, но оставался последний, после которого дороги назад у них не будет. Тихо вздохнув, он подошел к изголовью кровати, остановившись прямо напротив лица Морганы. Маг склонился вперед и взял ее за подбородок, целуя властно и решительно. Он перешел черту. Моргана почувствовала это и протестующе вздернула голову, чтобы в следующий момент ощутить, как он сжимает в кулаке ее локоны и придвигает ее лицом к своему паху.        — Я не стану! — Моргана вновь дернулась, возмущенно посмотрев на него. Мерлин ответил спокойным взглядом и погладил ее по щеке.        — Моргана… Так надо. Давай, — маг заметил, как личико принцессы брезгливо скривилось, но не отступил, а лишь с нажимом повторил приказ.       По телу Морганы будто прошел электрический заряд. Надо. Кому надо? Ему или магии? Как ни странно, впервые за все это время она почувствовала себя униженной, и злые слезы встали в глазах девушки, но она тряхнула головой, запретив себе плакать. Она ждала, что магия придет ей на помощь, но она будто заснула. Моргана медленно вытянула голову и приоткрыла рот, позволив головке скользнуть ей в рот.       Как только она сделала это, руки Мерлина отпустили ее волосы и переместились на затылок. Он осторожно гладил ее по голове, не торопя и ни к чему больше не принуждая. Моргана заморгала и сквозь пелену слез посмотрела на того, кого сейчас страстно ненавидела и кому всей душой хотела подчиняться. Эмоции просто разрывали ее на части. Не говоря уже о том, что между ног продолжала скапливаться влага, и на простыне вскоре должно было появиться мокрое пятно. Моргана стыдливо поежилась при мысли об этом.        — Давай. Тебе просто надо привыкнуть и успокоиться. Я знаю, что делаю, — тихо произнес Эмрис, и Моргана вновь моргнула, вдруг поняв, что слишком устала, чтобы анализировать его слова.       Слушая его тихий голос, отдающий приказы, она сначала несколько раз провела по головке языком, а потом стала старательно сосать, надеясь, что скоро это закончится. Она смотрела ему в глаза и устало думала о том, откуда взялась в нем эта уверенность, когда он казался таким тихим и робким. Когда он начал направлять ее голову, девушка охотно поддалась, слушая его стоны. Это продолжалось достаточно долго, но вскоре маг отстранился, не совершив того, чего она так сильно боялась.        — Умница… — услышав эту ласковую похвалу, девушка хотела ответить колкостью, но потом почувствовала, как его губы мягко касаются затылка и затихла. Его глаза снова оказались на одном уровне с ее глазами, и маг улыбнулся ведьме.        — Не сердись, прошу. Гордыня — самый тяжкий твой грех. И если с другими ты можешь вести себя, как считаешь нужным, то со мной тебе придется поумерить пыл. И иногда подчиниться, — Эмрис взял ее голову в руки и поцеловал в лоб, а после оставил несколько нежных поцелуев на ее щеках.

«Я отдам все, чтобы уберечь тебя. Только слушайся меня… Слушайся, как сейчас. Даже если плохо, если не веришь и не понимаешь. Прошу тебя… Как просто тебя обмануть, но я… Я не позволю. Больше никогда».

      Моргана ничего не ответила, потеряв дар речи. Она лишь робко кивнула, глядя ему в глаза, будто под гипнозом. Руки ее в тот же момент освободились, и она смогла сесть на колени, низко склонив голову. Мерлин больше не стал ничего говорить. Он обошел кровать и сгреб ее в охапку, повалив на постель. Ощутив себя в кольце сильных рук, ведьма испугалась, но потом облегченно выдохнула, оказавшись на спине. Что ж, сейчас она хотя бы знала, чего ждать.        — Я буду осторожен, — прошептал маг, глядя ей в глаза с какой-то странной нежностью.        — Нет нужды, — тихо отозвалась Моргана и поежилась, когда в комнате установилась тишина. Мерлин явно ждал другого, это подтвердилось тем, как он вдруг сжал ее запястья.        — Кто? — прошептал маг, и ведьме стало не по себе. Она посмотрела ему в глаза, стараясь держаться гордо.        — Сендред, — тихо ответила Моргана. — Это было после бала. Я выпила вина… Много вина.       Моргана была готова поклясться, что увидела в голубых глазах напротив нечто дикое. Ярость. Злобу. И в тот момент он вдруг резко вошел в нее, толкнулся в податливое тело грубо, унизив ее во второй раз за этот день. Моргана дернулась и зашипела сквозь зубы, скривившись от боли и зажмурившись. Однако дальнейших толчков не последовало.        — Прости. Он не должен был поступать так с тобой…        — А кто должен был? — спросила Моргана, не открывая глаз.        — Я, — выдохнул он ей на ухо и плавно толкнулся, начав вновь с осторожных, размеренных движений. — Я бы взял тебя осторожно… Как ты того заслуживаешь. Ты сокровище, Моргана, до которого добрались грязные и подлые люди. Ты солнце. Ты свет. И этот день — последний раз, когда ты чувствуешь себя униженной. Я обещаю тебе. Я клянусь.       Моргана вцепилась в его плечи, слушая его слова и отчаянно ему веря. Неважно, что было раньше и что будет потом. Он закрывал ее сильным телом, он целовал ее и обнимал, но самое главное — не переставал убеждать в том, что она достойна света. Громкий стон сорвался с ее губ за секунду до того, как ее наполнило его теплое семя. Моргана почувствовала, как маг лег рядом с ней, и прижалась к нему, чувствуя, как оно стекает по ногам. Ягодицы по-прежнему немного жгло, но она лишь мельком подумала об этом, вслушиваясь в стук сердца Мерлина.       В темноте подрагивало пламя свечей, и хотя был ранний вечер, Моргану клонило в сон. Но перед тем, как наконец позволить измученному телу отдохнуть, она подняла взгляд на мага и прошептала:        — А что же теперь делать?        — Очень просто. Выйти за меня замуж, — Мерлин приоткрыл глаза, и его голубые глаза сверкнули озорством.        — Церковь не позволит… — покачала головой Моргана. — И отец…        — Для друидов не важна ни церковь, ни Утер. Они поженят нас по языческим обычаям, — улыбнулся маг, пожав плечами.        — А потом? — прошептала Моргана, не думая до того, что о свадьбе может идти речь. Она не до конца понимала, кем будет приходиться Мерлину после всего случившегося, но от одного предположения о статусе «любовницы» девушку бросало в дрожь.        — А потом у нас будет свой дом. И дети, — тихо ответил Мерлин. — Если ты скажешь «да», конечно.        — Я скажу, — кивнула ведьма, робко целуя его ладонь.        — Так ты теперь мне доверяешь? — он прищурился и вновь услышал в ответ паузу, пытаясь во время нее прочитать в зеленых глазах ответ.        — Да.