Ты на меня смотришь

Когда мастер Шаак Ти смотрит на мастера Пло Куна, ей в голову приходят странные фантазии. При своем стройном телосложении он очень силен. Наверно, под джедайской робой мускулы обвивают фигуру, как стальные змеи, оплетенные лианами сухожилий. Когда мастер Кун тренируется с мечом, она почти физически ощущает, как шевелятся и переливаются они под одеждой. Иногда ей хочется прикоснуться к нему. Слиться с ним всей кожей. Почувствовать на себе его силу, ощутить себя в его руках маленькой и беспомощной. Странное желание. Она никогда не испытывала ничего подобного. Как раз наоборот. Его рот не имеет зубов и челюстей, зато полон гибких, чутких щупалец, с помощью которых кел-доры поглощают пищу. Интересно, что почувствуешь, если эти щупальца прикоснутся к коже? Она воображает, как он приподнимает голову, приближает к ее лицу, и гибкие отростки, выходящие из его рта, ощупывают ее щеки, ее скулы, ее веки. Они раскрывают ее губы и забираются в рот. Когда она воображает это, ее кидает в жар. Если бы она не была джедаем, возможно, у них бы что-нибудь получилось. Она до отказа усиливает ментальные щиты, и все же опускает глаза и стремится поскорее исчезнуть. Пло Кун телепат, как и все келдоры, и невероятно искусен в Силе, и она боится, что даже при всей защите он сможет уловить отголоски ее мыслей. Они старые друзья, и она не хочет, чтобы ее странные фантазии стали между ними. … Мастер Пло Кун любуется мастером Шаак Ти. При том, что тогрута — опытный воин, прежде всего она джедай-консул. Пло Кун не знает никого, за исключением, возможно, Оппо Ранцеля, кто с таким совершенством владел бы исцеляющей медитацией. Погружаясь в Силу, сливаясь с ней, она выглядит, как чистый теплый свет, способный обнять целую армию. Ничто так не внушает мастеру Куну в бою спокойствия и уверенности в победе, как присутствие рядом этого света. Мастер Пло Кун восхищается ее красотой. Еще больше, возможно, он восхищается отвагой, с которой она позволила себе быть красивой, вопреки предрассудкам, позволила себе макияж, позволила себе маленькие драгоценности рядом с простой джедайской робой — и мастер Кун безмерно благодарен ей за это, за то, что она осознанно сделала свою красоту источником вдохновляющей и умиротворяющей радости. Мастер Пло Кун любуется мастером Шаак Ти. Ее груди, колышущиеся под платьем, настолько безупречных очертаний, что кажутся творением искусного мастера, а не частью живого существа. Кел-дор не видит ничего предосудительного в том, чтобы любоваться их формой. Он вообще обладает странной чувствительностью к абстрактной красоте форм — ритм или сочетание цветов более всего способны привести его в состояние, максимально близкое к тому, что обычное существо назвало бы «возбуждением» или «вожделением». Он воображает мастера Шаак Ти, танцующей на горной вершине, как делали келдорские мудрецы, и совершенно обнаженной. Ее груди — как звонкие медные чаши, бедра — как литой колокол. Музыка, которую они производят, не поддается описанию. Секунду помедлив, он позволяет воображению надеть на ее щиколотки и запястья цепочки хрустальных бубенчиков. Если бы она была кел-дором, Пло Кун не желал бы лучшей пары. Мастер Пло Кун любуется мастером Шаак Ти, наяву и в своем воображении. Они старые друзья, и он не видит в этом ничего, что могло бы оскорбить их дружбу. От трения о ткань сосок тогруты твердеет, и форма ее груди становится идеальной.