Peaceful Harbor
1
Итэр перелистнул страницу пожелтевшей от старости книги, одолженную совсем недавно Архонтом Пыли. Он задумчиво прошелся пальцами по шероховатой поверхности где-то стертых букв и вздохнул. Забавно, что этой книге не более двух лет, как сама считает Гуй Чжун, неловко посмеиваясь, но даже она постарела от вороха войны. Такие спокойные деньки выдавались крайне редко, и Итэр любил подолгу прохлаждаться, опершись спиной на высокое толстое дерево, стараясь не вспоминать о ноющих, после очередного шквала обезумевших врагов, ранах и душевных тягах. Руку пронзило острой болью, когда он резко…почти рефлекторно, дернулся от упавшего на него почерневшего от пепла войны листа. Рефлексы срабатывали даже в таких безобидных случаях, но даже так, он ничего не мог с этим поделать. Нервы на пределе, а покой им всем только снится. Итэр старался как-то успокоить себя, расслабиться хоть на время, коего у них совсем не осталось, но всегда принимал поражение от самого себя. Гуй Чжун говорила, что это у него врождённое, но он знал, что приобрел это с началом войны. Доселе Хранитель Истории слыл довольно спокойным и миролюбивым, но теперь от каждого шага напрягались нервы, он старался часто не показываться на глаза другим, более обезумевшим, лишь бы не подхватить их волну сумасшествия. Как одному из незначительных для истории Архонтов, несмотря на особенный дар, забирающий больше, чем дающий, он мало принимал участия в войне, но даже это оставило на нем свои следы. Итэр знал, чем она закончится; знал конец других…своих, в коей-то мере, друзей, сейчас ставших бледной тенью безумия и страха; и догадывался о своей Судьбе. Итэр прекрасно видел, что спустя столетия…тысячелетия он больше не стоял рядом с отливающим золотом драконом; что война закончилась и ему остается только надеяться, что дар будущего ошибся или они ненадолго разминулись там…в далекой Эре Людей. И Архонт старался верить в это, так, как и верил в Моракса, но с каждым его всплеском будущего…эта надежда медленно угасала, как и огонь жизни. Хранитель Истории принял это, как данное; как и то, что Гуй Чжун умрет, а вместе с ней и ласковый, по-матерински добрый, смех, нежные объятия и до боли родные прикосновения. Принял, но никак не мог изменить. Больно осознавать, что ты можешь видеть будущее, но не в силах его изменить. Чувство беспомощности одолевало его с головой и все, что ему оставалось — оставить пару незатейливых намеков девушке, в надежде, что Судьба смилуется хотя бы над ней и позволит ей вырваться из своих пут. Там…в далеком будущем Мораксу нужна будет поддержка и девушка была той самой гаванью, держащей их на плаву. Светлым пятном в темном, мрачном мире. Итэр не слыл сердобольным дурачком, но Гуй Чжун была одной из тех, с кем он мог заливисто смеяться, выговориться, в ответ на понимающую улыбку. Знал это и Рекс Ляпис. Хранителя Истории радовало, что хотя бы он останется в живых, да, получит много душевых и сердечных ран, но будет живым. А большего ему и не надо было. Время не вечно, он сам прекрасно это знал, но Архонт всеми силами постарается протянуть его как можно дольше, пусть толку от него и мало, он хочет помочь. — Моракс, — захлопнул книгу Итэр, за безмятежностью скрывая легкую опаску. В янтарных глазах тихо ступающего к нему мужчины виднелись капельки усталости, когда он с размаху, не следуя своей репутации холодного и злого Бога Войны, бухнулся на колени парня, вовремя успевшего отложить толстый переплет книги. Хранитель Истории погладил длинные пряди волос намозоленными от оружия пальцами, аккуратно снимая белую накидку с головы, очищая от рдяных капель крови своим платком, не обращая внимания, как она пачкает его светло-голубые одеяния. Война длилась уже год, впереди еще много лет, но Итэр знал, чем она закончится; знал, что это стоит того. Он складывал удачные созвездия для дракона, надеясь, что Судьба одарит Моракса счастливой жизнью; мучительно сворачиваясь в клубок раз за разом, когда она находила его мелкие махинации и потихоньку сжигала душу Итэра. Драконы любили золото, может, только поэтому Моракс любил касаться его волос, даже с закрытыми глазами, аккуратно проводя их между пальцами, иногда сильно дергая и хмурясь, когда неприятные воспоминания внедрялись в сердце. Итэр поднял руку, когда яркое созвездие внезапно всплыло над его ладонью. Он неуверенно оглядел его с разных сторон. Что-то было не так. В чьей-то Судьбе постигалось изменение. И Итэру на миг стало страшно, когда он не увидел какое именно и чьей. Крепкая ладонь с росписью янтарных печатей, отливающих полуденным солнцем, схватила его за руку, заставляя посмотреть в глаза цвета кор-ляписа. — Что-то случилось? — напряженно спросил Моракс, прожигая того усталым взглядом. — Звезды сложились не по плану, — Итэр встревоженно кивнул, не видя смысла врать. — Чье-то созвездие жизни изменилось вместе с Судьбой, и я не могу разобрать чье оно. — Это очень плохо? Архонт покачал головой. — Я не пойму, в лучшую или худшую сторону, но исход войны не поменялся, — Итэр погладил голову напряженного мужчины, убирая созвездие и прикрывая рукой его глаза. — Отдохни немного, а потом пойдем домой. Хранитель Истории крепко стиснул зубы, стараясь не выдать дрожащий голос. Как бы он не врал самому себе…только Итэр знал правду.2.
Укутанный в длинный, блистающий янтарным блеском, хвост Моракса, Итэр открыл глаза, привычно натыкаясь на светящиеся в глубине ночи витые рога. Стараясь не разбудить чутко спящего Архонта, он чуть приподнял руку, высвобождая созвездие. Кажется…он и правда не ошибся. Итэр понял, кому оно принадлежало и почему он не смог увидеть его будущее. Единственная Судьба, затуманенная омутом для его глаз — была его. И как бы больно или страшно ему не было, но шестым чувством он точно знал, что изменилась она не в лучшую сторону. Судьба всегда была строга к своим детям. Его мелкие знаки Гуй Чжун; меняющиеся созвездия для Моракса, и небольшая помощь в войне…наконец, показали свои плоды. Раньше у Итэра была хоть какая-то надежда выжить, но теперь, когда сквозь непроглядную тьму, он разглядел алую землю, усыпанную карминными брызгами и рдяным дождем, он потихоньку понимал, что его ждет. Архонт тихо хмыкнул и прижался к теплому телу. От Судьбы не убежишь, да, он мог незначительно поменять чужие, но если это касалось его…все, что ему оставалось — ждать своей участи. Были ли смысл пороть горячку. — Моракс, — тихо прошептал он, вслушиваясь в сбившееся дыхание мужчины. Он знал, что тот проснулся еще тогда, когда Итэр слегка приподнял руку. — Хмм? — Если я умру… — Ты не умрешь, — резко привстал мужчина, вглядываясь в его глаза янтарной бурей. — Моракс…это война, на войне мы не выбираем, кто умрет, а кто нет, она забирает всех, поэтому… — Итэр несмело погладил лицо напряженного дракона. — Я не позволю тебе умереть… — …пожалуйста…пообещай мне кое-что. Сквозь непроглядную тьму ночи, золотистые глаза твердо прожигали взглядом дракона и Моракс тяжело вздохнул, прижимая того к себе. — Хорошо…все, что угодно.3.
Кажется…уже тогда он знал, что умрет. Моракс…нет, Чжун Ли аккуратно погладил заброшенную статую на краю утеса. В холодном бездушном камне вырисовывались знакомые черты, испещрённые трещинами времени. Спустя столько лет, он проносил эту мысль каждый раз…его обещание, державшее его на плаву. Дождись меня. И как бы эгоистично это ни звучало, Чжун Ли знал, что тот обязательно вернется к нему. Он чувствовал это. Осталось совсем немного. И когда за горизонтом утопающего в пламени рассвета, знакомая фигура ждала его в объятиях заброшенной временем статуи, Моракс впервые за тысячелетия позволил одинокой слезе когда-то гордого Бога Войны, скользнуть по щеке от того, что их Судьбе понадобилось столько лет, чтобы пересечься. Созвездия Судьбы сошлись, и Хранитель Истории…Времени вновь вернулся. И он надеялся, что навсегда. Также, как и он, теперь спокойно проживал свою оставшуюся жизнь в ипостаси смертного, устав от личины Бессмертного Бога; так и тот, избавившись от обязательств, как и в давние времена держал его на плаву. Его мирная гавань, вернувшаяся к нему спустя тысячелетия.