Мир на двоих

Ники завидовал. Мэтту и Дэн, Нилу и Эндрю, Аарону и Кейтлин, потому что они не одиноки, потому что их вторая половинка рядом, потому что у них есть возможность засыпать в обнимку, а у Ники всё это безжалостно отобрали. Отобрали его чудесного невероятного Эрика, который сидел сейчас в одном из многочисленных офисов Германии, погружённый в работу, и ждал встречи. Эти летние каникулы станут исключением, ведь из Ники проведёт вдали от университета, экси и всем, что связано с Пальметто. Он проведёт их вместе с Эриком, мать его, Клозе, безумно чувственным и нежным парнем, по которому Хэммик скучал каждой своей клеточкой. Упаковывая безмерное количество одежды в чемодан, Ники улыбался, думая о том, что скоро сможет почувствовать его, коснуться кожи и сказать массу приятных слов вживую. – Привет, – в комнату постучали, и он тут же обернулся, очнувшись от мечтаний. – Ох, Рене, – Ники мягко улыбнулся, – какими судьбами? – Хотела попрощаться. Вообще-то, мы не совсем прощаемся, ты ведь ещё вернёшься, но, в любом случае, я очень рада за тебя. – Привезу вам магнитик из Германии. В общем-то, прощание с другими товарищами было менее многословным. Мэтт, Кевин и Нил пожелали хорошей поездки, девушки – даже Элисон – обняли его, а Эндрю с Аароном ограничились сухим прощанием и быстрым взглядом. На всё это Ники мало обратил внимание, потому что голова была занята приятными мыслями, а в желудке бесновались бабочки. *** Приятно было вспоминать тот затяжной момент, когда Эрик из просто гостеприимного хост-брата превратился в любимого человека. Они осознали это почти одновременно, скрывая чувства за смущёнными взглядами. Эрик знал о Лютере. Знал, как тот выбивал из сына дурь, как пытался вылечить его от того, что пугало Лютера своей непривычностью – Я – позор семьи. – Николас, – голос Эрика тогда был мягким, но с нотками укора, – любовь не может быть позором, какой бы она не была. Скажи, меня ты тоже считаешь позором? Ники помотал головой и впервые заплакал. Конечно, он плакал множество раз и до того дня, но в тот день впервые показал слёзы кому-то. Эрик не успокаивал словами, но и не стал лезть с поцелуями. Он будто знал, что нужно парню, а потому легонько приобнял, прижал к себе, перебирал тёмные кудрявые волосы и говорил, нет, обещал, что всё непременно будет в порядке. Эрик помог ему принять себя, свою ориентацию и полюбить своё тело, а Ники в благодарность старался быть его поддержкой и опорой во всём. Их отношения были чем-то далёким, их разделял океан и было невероятно сложно проживать каждый день, просыпаясь по утрам в одиночестве, хотя у тебя есть любимый человек. Ники осталось отучиться всего ничего, прежде чем он сможет переехать в Германию, и тогда уж между ними ничто не встанет и ничто не будет отрывать их друг от друга. – Хэй, Эрик, – голос Хэммика дрожал, когда он набрал знакомый номер, – я в аэропорту. Заберёшь меня? – К чему это дурацкий вопрос? – парень на другом конце провода усмехнулся. – Я уже подъезжаю, жди у терминала «В». Красный, с дурацкой счастливой улыбкой он подбежал к выходу и с выжидающим лицом уставился на парковку. Сейчас они наконец встретятся. В животе теснилась целая стая бабочек, в горле встал ком и произнести хоть слово теперь казалось таким нереальным. Весь мир остановился, планеты сошли с орбит – так глобально ощущал свои чувства Ники. – Эрик… Лишь завидев его машину, он бросился на шею своему парню, накинулся на него с поцелуями, отказываясь отпускать. Клозе крепче сжимал его в своих объятиях, охотно отвечая на все поцелуи. Его так много и так мало одновременно. Лёгкие Ники обожгло знакомым запахом, а уши загорелись, когда до него донеслось такое знакомое: – Ники, малыш. Ники высокий. Выше среднего уж точно. И так приятно, когда для кого-то ты маленький, когда рядом с кем-то ты можешь почувствовать себя настолько раскованно, чтобы начать походить на ребёнка. – Я так скучал, господи, так скучал… Эрик вытер слёзы с его глаз и прижался к его щеке, показывая, как рад его видеть. Разрывать эти объятия не хотелось. Их так много друг рядом с другом, но всё равно мало. Они цеплялись друг за друга, будто за последний глоток воздуха, будто их вот-вот друг у друга отнимут. Ники цеплялся за его куртку, уткнувшись в плечо, а Эрик перебирал его кудрявые волосы. – Ну всё, всё. Садись в машину, – он первый разорвал объятия, и от этого Хэммик снова ощутил пустоту внутри себя. Вакуум, заполнить который мог только любимый человек. – Я только с работы, устал ужасно. Как долетел? – Хорошо. Хотя, знаешь, сзади меня сидел ребёнок, который пинал спинку кресла весь полёт! Я уже думал пойти возмущаться, но всё-таки не стал. Зачем портить кому-то полёт? Я вообще считаю, что в самолётах люди должны быть… Клозе расплывался в улыбке. Он так соскучился по этому голосу. По торопливым фразам, когда Ники будто захлёбывался в словах, стараясь переговорить самого себя. Он ни на секунду не останавливался, одна история сменялась другой, и это будоражило до потери пульса. – Ники. Ники, солнышко. – Да-а? – сладко протянул Ники. Эрик знал, что ему нравится, когда тот так его называет. – Нам нужно будет съездить в одно место. Вообще, планов на лето у нас просто куча, но знаешь… Есть кое-что… Эрик не стал договаривать. Дорога прошла в тишине, лишь Хэммик иногда клал голову на плечо своему парню, осторожно целовал то же плечо, всё время поглядывая в окно. – Хэй… Ты видел матч с «Троянцами»? – Конечно. Очень показательно, между прочим. Наконец люди поймут, каково это – играть минимальным составом против команд, где чуть ли не тридцать человек, многие из которых на матчи не выходят. – Ты его видел, – эхом повторил Ники. – И не только его. Я все матчи смотрел, малыш. Пока ты бегал по полю, я поглощал невероятное количество чипсов. И то, как ты навешал игроку «Красных Панд» меня немного разволновало. Я старался не звонить тебе после матчей, ты уставший и всё такое. Ники не спрашивал Эрика, смотрит ли он матчи «Лисов». Его никогда не интересовало экси, но Хэммик слишком боялся получить отрицательный ответ, чтобы спросить напрямую, а потому лишь иногда вскользь упоминал самые яркие моменты, чтобы не нагружать уставшего после работы парня своими долгими и ужасно непонятными рассказами. – Значит, каждую игру? – Каждую, – Эрик снова улыбнулся. Машина свернула куда-то в лес, и Ники немного насторожился. Не то, чтобы он не доверял Эрику, просто жизнь научила его настороженно относиться ко всем подозрительным вещам. А тот факт, что они заехали куда-то в лес достаточно подозрителен, не так ли? Тем временем, автомобиль остановился среди деревьев, очевидно, потому что дорога кончилась. – Что мы тут делаем? – У тебя голос дрожит. Всё в порядке? – Да, – солгал он. Клозе жестом пригласил парня проследовать за ним, и уже через минуту они вышли к небольшому ручейку у обрыва. Вид отсюда открывался великолепный – внизу расстилалось зелёное полотно густого леса, обрывающегося на горизонте, где возвышались высоченные горы. У Ники перехватило дыхание: не только от красоты увиденного, но и от страха. Он повернулся к Эрику и чуть отшатнулся, когда увидел, как тот неловко встаёт на одно колено. Его лицо залито солнечным светом, волосы блестят, а сам он, улыбаясь, копается во внутреннем кармане. – Николас Эстебан Хэммик, ты выйдешь за меня? Ники забыл, как дышать. Он пытался произнести хоть слово, но всё больше задыхался от волнения. Подлетев к Ники, Эрик быстро взял его за плечи и осторожно подвинул к себе. – Ники, боже, я… Ты в порядке? Так глупо. Любимый человек только что стоял перед ним с кольцом, а Хэммик не смог выдавить из себя ни слова. – Да. Клозе выдохнул. – Ты меня напугал, родной. – Я согласен. Согласен, – выдавил из себя Ники сквозь слёзы. – Я люблю тебя, – Эрик прижал парня к себя, осторожно поцеловав. Дыхание Ники давно восстановилось, но говорить он не хотел. Нет смысла нарушать это чудесное безмолвие своим голосом. Им так хорошо. Сейчас на целой планете существуют только Николас Хэммик, Эрик Клозе и чарующий вид с затерянного обрыва. Только это, и ничего больше.