***
Но следующим утром, едва открыв глаза, подушкой сдерживает вопль. Нет! Этого не может быть! Губы Луки плавно скользят по её шее, Маринетт шепчет что-то неразборчивое, зарываясь пальцами в его волосы. А его руки постепенно задирают футболку, под тихие полустоны… – Тикки! – Маринетт от ужаса прячется под одеяло с головой, и у квами не остаётся сомнений в том, что именно приснилось её подопечной. Опять. – Тикки, это случилось снова! Но делать нечего, и десять раз перепроверив и не придумав, что делать с полыхающими щеками, Маринетт выходит из комнаты. Главное, случайно не встретить его. Обязательно! Алье она жалуется, что снова не выспалась, и это правда, хотя о причине не говорит. Тикки уговаривает её не паниковать: вдруг, это только на две ночи? Но Маринетт снова не смотрит на Джулеку и обязательно не спит на уроках. И в кое-то веки рада появлению акумы. Но, как на зло, в какой-то момент она пропускает мимо ушей атаку врага, внезапно разглядев в толпе перепуганных горожан знакомые двухцветные волосы. Парень на неё не смотрит, стоит спиной, но в голове снова всплывает сегодняшний сон. Вот повезло! Кот всё так же флиртует, но уже, скорее, по привычке. Акума повержена, все спасены, из школы ребят отпускают пораньше. Жизнь прекрасна? Но не тогда, когда Маринетт идёт в компании подруг, а рядом с ней –Джулека, приглашающая их на выходных в гости. Маринетт усердно врёт, что уже пообещала помочь родителям в пекарне. (Наверное, она так тщательно свою личность не скрывала, как сейчас врёт друзьям.) И решает на самом деле провести выходные в пекарне, чтобы точно не встретиться с Лукой. Вдруг, он опять мимо парка будет проезжать, а если мимо пекарни?!***
Маринетт любит выходные, потому что это – единственный шанс выспаться. Когда нет акумы и нет о-го-го каких планов. Но в этот раз она забывает об одной «маленькой» детали. Футболка соскальзывает с тела удивительно легко, словно точно поддерживает происходящее. А чужие руки притягивают к себе ещё ближе. Маринетт теряется в ощущениях, когда ко всему прочему щелкает застёжка на спине и… Девушка в ужасе подскакивает на кровати и падает с неё. На часах ещё нет семи часов, но спать резко не хочется. Сегодня первый день, когда после такого сна Маринетт чувствует себя неудовлетворённой, но, тем не менее, желая отвлечься от всего этого, спускается вниз. Родители никогда не спят долго и уже заняты работой: надо подготовить всё к открытию… Акумы сегодня нет, и в кое-то веки Маринетт этот факт расстраивает. Точнее, впервые так сильно. Наверное, все остальные ребята ещё спят, а потом буду веселиться, но девушку всё устраивает. Они повеселятся, а супергероиня без маски не опозорится. Тикки пытается убедить её хотя бы прогуляться, но успеха не добивается. Вечером приходит Алья, и упрекает подругу, что та не пришла: мало того, что Адриана отец тоже отпустил, так там была ещё эта… Кагами. Но Маринетт не грустит и только для Альи строит недовольное выражение лица: ровно два месяца назад она поняла, что её компас окончательно сменил цель. Не иначе, ведь теперь она ещё и неофициальная сваха Адриана и Кагами. Парень, смущённо краснея, признался ей, что «решил сменить цель», но как подойти и сказать об этом не знает; Маринетт пообещала помочь. Адриан на этом не остановился и настойчиво предлагал ответную помощь, что она не удержалась и высказала свои волнения по поводу… Луки. Как рассказать об этом маленьком изменении компаса Алье, Маринетт ещё не придумала.***
Лука заваливает её на стол, его руки спокойно прикасаются к обнажённой коже, обычно скрытой одеждой. И сейчас он кажется Маринетт ещё более притягательным, и она не может позволить себе отказать в удовольствии дотронуться до него, провести руками по коже, крепко обнять. – Опять? – уныло спрашивает Тикки утром понедельника, ведь выходные прошли без изменений. – Мы зашли дальше… – густо краснеет Маринетт и зарекается что-то сделать с этими снами. В худшем варианте: заявиться к Луке домой и повторить ночной подвиг. В худшем случае. В худшем. В этот день Джулека снова зовёт – но только девочек – в гости. Маринетт снова слишком поспешно отказывается. Алья уже смотрит косо, подозревает что-то, но девушке-супергероине на это всё равно. В этот день акума не дремлет. Ура!***
На следующий день Лука стаскивает с неё джинсы, но трусы пока на месте, и это радует. Маринетт не помнит, когда последний раз высыпалась. Алья в красках рассказывает, как они посидели вчера, не забыв укорить за отсутствие Маринетт, но та молча витает в облаках. А на выходе из школы их поджидает очень знакомый человек, и Маринетт кажется, что она попала в ад. Точно. Лука, улыбаясь, придерживает свой велосипед и смотрит в её сторону. – Ты иди, – ободрительно кивает она Алье, направляясь в сторону парня, чья улыбка становится шире, но будто бы тревожнее. Маринетт судорожно пытается не думать о снах, успокоиться. И вообще, ни о чём не думать. – Привет. – Привет, Ма-ма-маринетт, – смеётся он, но, пойма её бегающий взгляд, уточняет:– Что-то случилось? – Нет! Нет, совсем-совсем ничего! Ничего не случилось! – Точно? Прости, я просто подумал, что ты на меня обиделась за… ну, сама помнишь, поэтому и не появляешься с Джулекой… Да. Маринетт так и не рассказала ему свою тайну и даже сказала, что по-прежнему любит Адриана. Она разбила ему сердце, и в этом можно винить только себя и – немного – обстоятельства. – Нет-нет, что ты! Это кто уж должен извиняться, так это я. Прости, но я правда не могу тебе сказать… – это было почти полгода назад, но оба помучились за это время. Было какое-то смутно чувство вины, после того злосчастного свидания да фразы «но я правда не могу тебе сказать». – Ничего страшного, – пытается как-то неудачно улыбнуться Лука. Слишком горько выходит, и Маринетт это видит. Сейчас ей не до снов: девушка хочет видеть его прежнюю, чуть игривую улыбку. – Подвезти? Мне как раз по пути. Маринетт мигом хочет отказаться. Не хватает ещё подпитывать сны реальными событиями, даже если то просто прикосновение или объятья! Чувства к парню не позволяют ответить «нет», а сказать «да», значит снова начать запинаться, поэтому Маринетт лишь кивает. Что-то на сердце отлегает, когда Лука улыбается более радостно, с надеждой и передаёт ей шлем. Его губы из снов, его волосы, поцелуи – всё это вновь всплывает в голове. Но самое страшное – это только в голове, ничего этого не было в реальности. Маринетт садится позади юноши, и всё, кажется, хорошо, под контролем. Становится тотчас спокойнее, теплее, уютнее, несмотря на плохую погоду. А потом… когда велосипед подскакивает на какой-то ямке, Маринетт неосознанно хватается за парня. И вздрагивает. Волна воспоминаний накатывает так внезапно, что девушка добровольно свалится с велосипеда. Она вспоминает, каким он был во сне, что он так спокойно касался её там, где никто ещё не касался, как Маринетт видела его без футболки и смело изучала чужое тело. Чёрт! Девушка соскакивает с велосипеда, что вначале сама, а затем и Лука едва не падает. Смотрит на него вдруг перепугано-перепугано, подхватывает упавший на землю рюкзачок, и лепечет что-то нечленораздельное. – Что-то случилось, Маринетт? – Нет, то есть да, то есть нет… я тут вдруг вспомнила, что мы собирались кое-что с Альей сделать… увидимся, пока! – и, почти врезавшись в столб, убегает сломя голову и не замечает растерянно-расстроенного взгляда. И парень точно помнит, как Маринетт попросила подругу не ждать.***
Утро знаменует громкий, отчаянный вопль. Тикки понимает: они наконец-то занялись сексом. Радоваться или пугаться – Маринетт ещё не решила, но вариант пойти и переспать с Лукой больше не кажется ей таким уж плохим. А ещё, девушка не выспалась, опаздывает в школу, и Джулека снова зовёт всех в гости. Маринетт едва успевает открыть рот, чтобы отказаться, как внезапно изменяет мнение. Все подруги знают, что она влюблена в Адриана, а не заперла его день назад в кладовке на пару с Кагами, чтобы те выяснили отношения по-человечески. Эх, вот бы кто так запер их с Лукой… – А-а, где Лука? – как бы невзначай интересуется Маринетт дома у Джулеки, и ответ последней её совсем не радует. – Дома, только он как вчера после школы пришёл, так в комнате и заперся. Не знаю, что с ним, но мода у него теперь такая, наверное. О, я даже календарь веду, когда такое происходит! – Джулека пытается говорить безразличным тоном, но волнение за брата ей скрыть не удаётся. И Маринетт узнаёт все даты. Все даты! И первая – их неудачное свидание, когда он спросил, что за тайна, а она не смогла ответить правду. Даты за этот месяц – всего пара дней, но это дни, когда Маринетт не удавалось нормально с ним поговорить из-за глупых чувств, и она сбегала, оставив его одного.***
Следующая неделя не приносит облегчения. И следующая за ней тоже. Во-первых, сны не покидают её и из-за этого не удаётся выспаться, а во-вторых, они с Лукой так и не поговорили, лишь пару раз пересеклись в гостях у Джулеки. И в эти короткие встречи его улыбка не казалась Маринетт такой же искренней и игривой, потому что супергероиня почти уверена – виновата она. Джулека провожает брата обеспокоенным взглядом, и Маринетт чувствует себя ещё более виноватой. Однажды вечером она жалуется Алье на то, что не может подойти и нормально заговорить с тем, в кого влюблена. – Ну, дорогая, надо что-то с этим делать! Не скажешь ты, признается кто-нибудь другой, и полетит твоё счастье к другой! – хорошо, что они за разговор ни разу не упомянули имени Адриана, потому что Алья говорит о нём, а Маринетт – о Луке, и врать лучшей подруге нехорошо. – Я не могу! Алья, я не могу, понимаешь?! – Я могу за тебя сказать, – со странной улыбкой предлагает Сезер. – Нет-нет! Я сама! – машет руками Маринетт и случайно сбивает со стола стакан. Не хватало ещё, что признание пришло не по адресу! После ухода Альи, Маринетт всё-таки звонит своей новой «лучшей подружке». Адриан сам предлагал свою помощь, и отныне в его ежедневные обязанности входит – помимо защиты города – выслушивание получасовой (пока и в лучшем случае) речи Маринетт о Луке. К счастью, обычно Маринетт не расхваливает все его достоинства, как было во времена влюблённости в Адриана, а скорее причитает о том, как ей подойти к нему и не опозориться. Адриан – слишком наивный – добросовестно выслушивает всё это, отвечает на вопросы, даёт советы, когда просят, и думает, что во всё этом есть и плюсы, помимо того, что помогает другу: он теперь учится писать и говорить по телефону, одеваться и говорить по телефону, есть и говорить по телефону, бежать по крышам и говорить по телефону, чистить зубы и снова говорить по телефону.***
Недостаток сна заставляет Маринетт вырубаться везде, где только можно. Даже грохот музыки не мешает ей задремать во время репетиции группы. Это сложно назвать полноценным сном, но зато тогда ей не снятся никакие сны. Вот и сейчас Маринетт сидит на палубе, вроде как наблюдая за репетицией, только желание поспать да Бражник, напавший вчера аж в два часа ночи, берут верх. Голова Маринетт склоняется чуть на бок, а глаза устало закрываются. Блаженство. – Ма-ма-маринетт, тебе настолько с нами скучно? – сквозь полудрёму доносится до девушки музыкальный голос, и кто-то легонько трясёт её за плечо. Маринетт разлепляет глаза, и видит прямо перед собой лицо Луки. Слишком близко, когда он пытается заглянуть ей в лицо. Сердце сбивает с ритма, а лицо неимоверно краснеет. Безумно хочется чуть-чуть пододвинуть и узнать: а также хорошо ли он целуется как во сне… – А-а-а! – с воплем подрывается Маринетт, зашибает макушку об полку сверху и от неожиданности падает прямо в объятья Луки. От неловкости щеки заливает яркий-яркий цвет, а Маринетт ощущает руками, которыми она от испуга вцепилась в футболку Луки, как напрягается парень. Его руки придёрживают её, не давая грохнуться на пол, и она вдруг вспоминает сон, где его пальцы так легко входили в неё, доставляя неимоверное удовольствие… Вмиг становится сложно дышать, и Маринетт радуется, что её лицо спрятано у него на груди. И Маринетт вдруг желает прижаться сильнее, а ещё лучше, чтобы одежды на них не было… – А-а-а! – с громки воплем Маринетт отскакивает назад, сшибает-таки полку своей уже многострадальной головой, и они с Лукой валяться на пол в до ужаса двусмысленной позе. – Я… а я… ждать меня… у меня Алья… магазин пройтись за нас… Маринетт смотрит в его глаза, видя там лишь непонимание и спешит сбежать. Во избежание ещё больше неловкости или позора. Потому что ей кажется: Лука вовсе не смущён. А ей вот очень стыдно. Что он о ней подумал? Вечером Адриану не скучно даже во время нападения акумы. Слишком много впечатлений, слишком много слов от Маринетт: надо всё обдумать и не получить от своей леди за невнимательность, чтобы по возвращению всего на свои места, успокоить подругу должным образом.***
Маринетт не высыпается уже больше месяца из-за ужасных снов и втайне желает, чтобы они стали реальностью. Лука и Маринетт во снах продолжают её развлекать не по-детски, и Тикки девушка уже не жалуется, только в школу чуть чаще вовремя приходит, потому что сны по-прежнему будят не хуже будильника. Девочки до сих пор строят планы по завоеванию Адриана, который помогает Маринетт придумывать планы по завоеванию и признанию Луке. А по вечерам его добрая натура не может отказать Маринетт помочь советом или просто побыть поддержкой и подушкой для слёз, ведь именно она позволила им с Кагами объясниться! – Эй, подруга! Хватит в облаках витать! Я вчера до тебя весь вечер пыталась дозвониться, а номер всё время был занят! Ты с кем теперь вечерами болтаешь так долго? – эх… кстати об этом: Маринетт не рассказывала, кто теперь выполняет роль «лучшей подружки» и «подушки для слёз». – Адриан сказал, что уже каким-то чудом уломал отца отпустить его! В последнее время Джулека что-то слишком часто собирает друзей у себя, и Маринетт даже составляет друзьям компанию, избегая Луку как огня. Ну, потому что сны приобрели весьма интересный оттенок, а желание повторить некоторые «трюки» растёт. – Кстати, что насчёт Луки? Ты ведь знаешь о его чувствах, так что будешь делать? Джулека сказала, что ему кажется, ты его избегаешь, – задумчиво советуется Алья. Маринетт с грохотом падает со стула и подхватывает её не кто иной, как сам Адриан Агрест, а вместе с ним Кагами. Судя по странной улыбке, которой она наделяет Маринетт, ей всё известно о том, кто запер их в кладовке и, видимо, Адриан также рассказал ей, что сам попросил помощи. – О, слышал ты тоже идёшь на вечеринку. Это отличный шанс, – он загадочно подмигивает ей, и только Маринетт понимает, о чём речь, краснея до ушей. Адриан точно говорил о том, чтобы признаться Луке. Точно! – Хм, Маринетт, сколько ты ещё собираешься ходить вокруг да около? Подруга, ты это слушала?! Он ведь прямым текстом намекнул о чём-то, – Алья воодушевлённо начинает болтать, радуясь за Маринетт, которая понимает, что так морочить голову подруге не каждый умеет… Вот так леди удачи! – Я ему скажу! – внезапно загорается идеей Маринетт. – Я скажу, что люблю его! – Так держать, – отвечает Алья и, к её огромному удивлению, никто на уши не приседает с вопросами: «а вдруг откажет?», «а как мне это сделать?» и похожими на эти. Удивительно! И подозрительно. На деле эта нелёгкая участь достаётся Адриану, на которого странно косится Натали, когда он выходит из душа и, даже не одевшись берёт телефон и продолжает телефонный звонок, одновременно одеваясь и приводя себя в лучший вид. Самое забавное, что Натали успевает увидеть длительность разговора, и Адриан мучается так уже почти три с половиной часа. В итоге, накануне дня «икс», Адриану даже удаётся убедить Маринетт, что всё будет хорошо (доделывает работу за Альей после школы, ведь там Маринетт ей все уши прожужжала), и он с чистой совестью и успокоенной душой ложится спать, искренне и немного наивно веря, что Маринетт сделает своё признание и будет счастлива. Она ведь его лучший друг (но после Нино)!***
Громко проклиная сей день, Маринетт открывает глаза и клянёт себя за глупость, потому что события сна на какой-то – крохотный – миг кажутся ей реальностью. Вот засада! Сегодня Маринетт вместе с Альей перебирают кучу нарядов, чтобы выглядеть более эффектно, но в конце концов Маринетт одевается как обычно и воет о том, что она неудачница. Не из-за наряда, нет: если Лука её любит, то красится и надевать что-то вызывающее нет смысла, а неудачница, потому что боится до дрожи в коленках и до самого пессимистичного финала. Алья как может успокаивает её, а сама поверить не может, что её девочка наконец-то решилась положить всему конец. Адриан вчера сделал всю грязную работу, и Алье остаётся только подбадривать Маринетт, ибо уверенности в ней – хоть отбавляй, а вот настроя на хороший исход маловато. – Да всё будет хорошо! Помнишь, что Адриан тебе тогда сказал? «Это шанс»! «Это отличный шанс»! – а ещё вчера Адриан много чего сказал, много ободряющего. – Вот он, иди и прямо там скажи! Маринетт не хочет лезть к нему, потому что… о, сколько сил было затрачено на гениальный план по сведению двоих голубков, которых в итоге пришлось просто запереть в кладовке! И Маринетт не хочет им мешать, поэтому отходит от Альи и искоса наблюдает за подругой и Адрианом. Адриан что-то рассказывает Кагами, Алья увлечённо болтает с Нино. Всё хорошо. – А теперь надо и о себе подумать, – тихонько шепчет она, и только отправляется на поиски заветного парня, как тот уже, улыбаясь, подходит к ней. – Привет, Ма-ма-маринетт. Лучше сразу сказать или вначале поболтать? А может, лучше просто поцеловать? Или поцелуем он не поймёт?.. И тут Маринетт снова бросает взгляд сначала на Алью с Нино, потом на Адриана с Кагами, которые вот-вот поцелуются, и резко отворачивается. – Эм, Лука, ты занят? Или… у тебя есть свободная минутка? И… слтишай… я обролю бы… – Маринетт не просто заикается: даже буквы путаются! Лука смотрит выжидающе, будто пытается догадаться, что она хочет сказать. Позор! – Не волнуйся, Ма-ма-маринетт, – ласково смеётся он, и Маринетт вдруг становится легче. – Ты забавная, а в такие моменты особенно милая. Маринетт думает, что произнести заветные слова можно и в другой раз, и вместо этого, скосив глаза на уже целующихся Адриана и Кагами, неожиданно встаёт на цыпочки и решительно целует парня, не заботясь о людях вокруг. Её взгляд сталкивается с ошалелый взглядом Луки, но парень охотно верит в происходящее, одной рукой обнимая девушку за талию, а другой проводя по шее, целуя медленно и ласково, словно боясь спугнуть этот образ. И уже от одного поцелуя Маринетт хочет перебраться в более уединённое место, чтобы было как во снах. Или нет, чтобы было лучше: ведь это будет не плод воображения! Стоять на носочках тяжело, а вешаться всей тяжестью на Луку – нехорошо, поэтому Маринетт легко отстраняется, вдыхает воздух полной грудью. И на душе вдруг становится так свободно, словно оковы страха упали с него. – Я… – замирает Маринетт, не в силах поднять взгляд и медленно, но верно краснея. Лука ведь поцеловал её в ответ, так в чём проблема? Ей нужна поддержка! Маринетт искоса бросает взгляд в сторону, но Альи не видит. Зато видит Адриана, который показывает большой палец вверх и подмигивает, выражая одобрение. – Лука, я хотела… – но её перебивает негромкий голос: – Это уже перебор, Маринетт. Я говорил, что ты мне нравишься, и я готов ждать, сколько придётся, но… делать так, чтобы Адриан ревновал, когда у него есть девушка, а я люблю тебя – просто низко, Маринетт, – с укором говорит музыкант. – Я разочарован, Маринетт. Девушка резко вскидывает взгляд растерянных глаз на Луку, и в его видит лишь какую-то горечь, обиду, боль. Разочарование. Лука отворачивается, и в тот же миг Маринетт отшатывается к ближайшей стенке, пытаясь понять, что случилось. Голова больше не кружится от поцелуя, а желание притихает при воспоминании о той тихой боли и обиде в его глазах. Разочарование становится последней каплей – как так получилось? Это из-за поцелуя что ли?.. Смысл слов полетает до Маринетт с большим опозданием. Лука… заметил тот жест Адриана и растолковал его по-своему. А ещё решил, что Маринетт его просто использовала! Девушка мигом срывается с места, едва не сбив Джуллеку с Роуз, и сбивчиво интересуется, куда ушёл Лука, и где его надо искать. – Он только что пролетел мимо нас! – щебечет Роуз, но Джулека выглядит более обеспокоенной. – И снова мрачнее тучи. Маринетт, ты знаешь, почему это с ним? – хмурится девушка, знающая о чувствах брата, но не знающая секрета Маринетт. – Кажется да. Кажется, я знаю, – выдыхает она, и Джулека указывает направление каюты. – Ха, могла бы сама догадаться, – бормочет Маринетт, подходя к двери, – за которой они впервые встретились, – и неуверенно стучит. Вот будь она сейчас Леди Баг, никаких бы вопросов не возникло, и стеснение не стало бы проблемой. – Лука, это я, Маринетт! Открой, пожалуйста, ты всё неправильно понял! Молчание, но, судя по звукам, там кто-то есть. Маринетт настолько хорошо успела изучить привычки парня, что даже узнаёт его шаги. Но он не открывает. – Ладно, как хочешь, – тихо выдыхает она, садясь спиной к двери и опираясь на неё. Маринетт чувствует: ещё немного, и она сама заплачет. – Я понимаю, ты злишься, но всё не так. Я не пыталась заставить Адриана ревновать, я… пожалуйста, не злись и дай мне всё объяснить! К её большому удивлению, опора за спиной исчезает быстро, и она видит хмурое лицо. Лука не смотрит на неё, глядя куда-то в угол, но он снова удивляет её, давая шанс спокойно, даже по-взрослому объясниться. – Лука! Всё не так, и я не пыталась заставить Адриана ревновать! Я… тебя люблю! – выпаливает Маринетт, потому что скоро момент пройдёт, и она снова начнёт дико заикаться. – Я с самого начала хотела это сказать, а Адриан… он, просто знал об этом и… поддерживал! Я не хотела, чтобы ты так подумал… чтобы всё так вышло… Хотя, это ведь я заперла его с Кагами в кладовке, чтобы они не ходили вокруг да около… – Ты заперла их в кладовке? – внезапно переспрашивает Лука, и Маринетт рискует взглянуть на него. И этот взгляд… много стоит. Он снова улыбается привычной полуулыбкой, и в его глазах нет обиды и боли. – Ну-у, было дело!.. но Адриан сам сказал, что не знает как… – Давай не о нём, я понял, – мягко прерывает Лука девушку и на сей раз сам наклоняется за поцелуем. И Лука не злится на Маринетт. Не злится, он простил! У Маринетт отлегает на сердце, когда парень снова так легко говорит с ней, и в его глазах просто читает любовь к ней и счастье. – Я… – собирается что-то брякнуть Маринетт, но теперь, когда всё у них хорошо, в голове встают события последнего сна. Девушка судорожно глотает воздух, но думать о чём-то другом поздно. От последних событий самообладание куда-то девается и остаётся надеяться только на то, что Лука сам не против. Маринетт обнимает его ещё крепче, подавляя желание просто так и сразу стянуть с него одежду, не обозначив свои мотивы. Кажется, Лука ни о чём подобном не думает: его поцелуи простые и ласковые; раньше бы Маринетт и этого бы хватило, но только не сейчас. Не теперь! Девушка ловко перехватывает главенство и целует по-своему: более решительно, настойчиво, страстно. До наивного Луки, чуть-чуть старше Маринетт смысл всего происходящего начинает доходить только когда девушка избавляет его от толстовки. Но… Маринетт ведь не серьёзно? Наверное, она ей просто мешает. Лука продолжает нежно обнимать её и поверить своему счастью не может. Всё-таки он оказался важнее какого-то там Агреста! – Лука, ты балбес! – с долей игривости шепчет Маринетт, на миг оторвавшись от него, потому что больше не даёт себе сомневаться. Лука и спросил бы, с чего такое заявление, но прохладные руки Маринетт подныривают под край его футболки и тянут её вверх. О, такой явный намёк ловит и Лука, но как истинный «принц» должен спросить: – Маринетт, а ты точно этого хочешь сразу? – Да, – упрямо заявляет девушка, по её телу пробегает дрожь при мысли, что тело наконец-то получит такое желаемое удовольствие. Лука помогает ей снять свою футболку, а затем её пиджак. Маринетт прижимает руки к его груди, ощущая как быстро бьётся его сердце, и думает, что сама волнуется не меньше. Кое-как они доходят до кровати, и, прежде чем рухнуть на неё, скидывают на пол сумочку Маринетт, извечно мешающую обоим… – Ай! – раздаётся слишком громкий писк, чтобы убедить Луку, что ему послышалось. Квами собиралась поспать, пока подопечная веселится, и в случае чего подготовиться к бессонной ночи полной слёз, если признание не удастся. Маринетт так и замирает в объятьях Луки, когда из сумочки доносится какое-то копошение и даже бормотание. Хорошо хоть, они ещё оба одеты. Ну, почти. Маринетт старается не смотреть на полуобнажённого парня, но щёки упрямо окрашиваются в нужный цвет. – Тикки, – испуганно зовёт девушка квами, понимая, что раскрытие неизбежно. – Нам конец… – Что? Тикки?.. – Лука не успевает закончить фразу, когда сумочка сама собой открывается и из неё вылезает с виноватым видом Тикки. – Я не хотела… правда, Маринетт, – квами осекается, застав молодых супергероев в весьма неловкий момент. – Ой… – из розовой Тикки становится красной. Маринетт по-прежнему ощущает ладонь Луки на своей талии , а другую на уровне груди с зажатой в ней футболкой. А ещё ей вдруг становится страшно. Она отказалась встречаться с ним из-за того, что должна хранить секрет, а тут он сам так резко и внезапно всплывает сам. – Маринетт… ты, – мысль обрывается на полуслове, пока Лука переводит взгляд с девушки на красную квами. Два образа в его голове сходятся. Он может в это поверить, но не знал Леди Баг достаточно хорошо, чтобы сказать – это Маринетт. – Круто, моя девушка – Леди Баг! – наконец, выдаёт Лука с неподдельным восхищением. – Твоя девушка? – сипло переспрашивает Маринетт. – А, – вдруг краснеет парень. – А ты против? Маринетт отрицательно мотает головой, и голос снова подаёт Тикки: – В таком случае, я… наверное, не буду вам мешать? Квами улетает, оставив супергероиню и «разового» супергероя одних. – Ты... Это была та самая тайна? – неожиданно спрашивает Лука, отпуская её футболку и обнимая Маринетт – созерцающую пол – обоими руками за талию. Та несмело кивает. – Моя девушка Леди Баг! Невероятно, – и неподдельное восхищение сметает страх. Девушка робко поднимает на него взгляд, но парень на самом деле светится радостью изнутри. – Обещаю, об этом никто не узнает! И тяжкий груз ответственности отпускает Маринетт, когда она видит его серьёзную улыбку и глаза, в которых она читает – секрет в безопасности. Лука на самом деле никому не скажет. Пока Маринетт изо всех сил пытается поверить в то, что реальность не сон, Лука садится на кровать и сажает Маринетт к себе на колени. И это – хороший способ вывести её из раздумий, а ещё лучше – поцеловать. Лука тянет вверх футболку, и та удивительно легко соскальзывает, как будто всецело поддерживает, и Маринетт почему-то в ней даже не путается. Наверное, от последнего её спасает Лука. Следом также тихо – как во сне – щелкает застёжка лифчика, с которой умелые пальцы музыканта справляются удивительно – для него главным образом – легко. Но Маринетт не против, потому что всё то, что она сдерживала в себе последнее время, просыпаясь каждый день не в духе, наконец находит выход. Маринетт яростно целует, прикусывает губы, изучает пальцами его тело. Лука сжимает её грудь, целует – в отличие от сгорающей за месяц пытки Маринетт – нежно, трепетно в шею. Похоже, ему тоже не верится в происходящее. Когда они занимают более горизонтальную позу, Лука нависает над Маринетт, а в её глазах, подёрнутых дымкой возбуждения, читается всё то, о чего так долго желал Лука, атмосфера накаляется. Становится удивительно жарко для прохладной погоды. Маринетт выгибается, словно бы подставляя под поцелуи грудь, и Лука, негромко хмыкнув, целует ключицы, потом грудь. Соски уже твёрдые, когда Лука касается их; один захватывает в рот, ловко доставляя Маринетт наслаждение, а другой перекатывает сквозь пальцы, словно из интереса. Когда тянущее чувство внизу живота заглушает даже наслаждение, Маринетт вперемешку со стонами, делает полной грудью вдох. Невозможно терпеть! И, будто бы уловив мысли девушки, Лука расстёгивает её джинсы, стягивая их вниз, хотя в такой-то позе это несколько неудобно, а заодно – не без «совета» Маринетт – и свои. Теперь – прямо как в тот день, когда Маринетт радовалась, что хотя бы во сне осталась в трусах, а не полностью обнажённой. Маринетт закусывает губы, когда рука Луки поглаживает её через ткань, а затем соскальзывает внутрь, и Лука невольно поражается, насколько его девушка уже мокрая. Один миг, и больше им ничего не мешает. Лука шепчет что-то неразборчивое, но точно нежное, когда пальцами приникает внутрь. Та мысль, что когда-то заставила Маринетт сбежать с позором и сбить головой многострадальную полку теперь не кажется чем-то безумным, смущающим. Наоборот, это, оказывается, очень, очень приятно. Лука как будто наперёд знает, что понравится ей, и делает это, пока её пальцы вычерчивают узоры у него на груди и подбираются непозволительно близко к его достоинству, но так и не прикасаются, дразнят. Маринетт кажется, что пик удовольствия близок, когда вспоминает про кое-что нужное. – Скажи, что у тебя есть презервативы, а то моя сумочка далеко, – бормочет вдруг она. Нельзя с такими-то снами разгуливать без них, да и вообще, Маринетт уже – девочка взрослая, так что на всякий случай полезно. – Есть, есть, уже полгода, как под носом есть, – усмехается Лука. И они действительно есть – под кроватью. Почему такое место, никому неизвестно, да и спрашивать у Маринетт нет особого желания. Зато сделать наконец это, есть уже огромное… Лука целует её в губы, одновременно входя, но Маринетт выглядит довольной, и он продолжает. Медленно-медленно, а затем быстрее. Девушка мычит что-то одобрительное, отвечая на поцелуй ярче, яростнее и отчего-то нежнее. Это то, чего ей так не хватало последний месяц особенно, но Луку она любит не за это. Ей просто нравится быть с ним рядом, слушать игру на гитаре или болтать обо всём на свете. Когда не надо бояться оступиться или показаться глупой. Для Маринетт это – бесценно. Недосып снова даёт о себе знать, поэтому после завершения, когда Лука заваливается рядом, Маринетт обнимает парня, закинув на него ногу и совершенно спокойно позволяет себе погрузиться в сон. – Я люблю тебя, Лука, – перед этим шепчет она и не слышит ответ. Потому что…***
О, как приятно выспаться! И даже очередной сон не помешал этому! Так думает Маринетт, пока не до конца приходит в себя и не ощущает тяжесть чужой головы на своей груди. Итак, они с головой накрыты одеялом, значит, есть шанс не увидеть ничего и не узнать! Но ладно, она ведь без одежды, так зачем врать хотя бы себе? Маринетт трёт глаза, боясь отодвинуть покрывало, но любопытство сильнее. Ладно сон, а что было вчера? Девушка осторожно берёт край покрывала и отодвигает его, словно боясь увидеть что-то. – Доброе утро, Ма-ма-маринетт, – либо сгорай со стыда, либо признавайся: мало того, что они переспали, так ей ещё до ужаса понравилось.– Это надо же: проспать полтора дня! Вчера днём как отрубилась, так до сегодняшнего утра спала! – Л-лука, – Маринетт вздыхает, пытаясь успокоить пылающие щёки. Ох, точно, Лука ведь теперь и про Леди Баг знает! Признание удалось на славу.***
Буквально час спустя все девчонки садятся кругом по-прежнему в гостях Джулеки, которая странно улыбается (не слышала ли она, чем и с кем вчера занимался её брат?). С ними зачем-то садится Адриан: всем интересно послушать о том, как прошло признание, на которое он – по праву – потратил больше всех времени! Девчонки воспринимают присутствие Адриана как хороший знак, и никто его не выгоняет: он ведь, получается, парень их подруги, и может даже что интересное рассказать. Когда немного сонная, но окрылённая Маринетт поднимается со стороны кают, а не входа, это первая причина удивляться. – Ну как? – Ты ему призналась? – Что он ответил? – Как всё прошло? – Только не говори, что промолчала! – Он обязан ответить да! Только Джулека стоит в стороне, немного неловко. Знает ли она о случившемся или нет и переживает за брата, который влюблён в Маринетт? Адриан тоже смотрит на неё с интересом, но ждёт, пока подруга сама расскажет. – Я сказала ему! – выпаливает Маринетт, и от Альи не укрывается то, как она старательно поддерживает воротник пиджака. – И-и… – дружно поддерживает весь столик одноклассниц… – О чём речь? – вдруг за спиной Маринетт появляется заинтересованный Лука. Нет, он точно слышал о чём они говорят! Алья мигом скисает, Милен выглядит смущённой, Алекс смотрит на свои ботинки, Роуз и Джулека переглядываются, и Роуз расстроена: разбитое сердце – это так грустно. Всем за этим столиком известно о чувствах Луки к Маринетт, – помимо Адриана,– и все знают и чувствах Маринетт к Адриану, отчего выходит замкнутый круг. Никто не хочет прямым текстом разбивать чьё-то сердце. – О признании Маринетт, – светло отвечает Адриан, как самый «просвещённый» в дела. – Мы говорили о том, призналась ли Маринетт в любви. И она только собралась ответить, как ты подошёл, но можешь тоже послушать, – парень подмигивает обоим, и Алья готова его убить. Агреста тотчас все клянут последним идиотом, но при этом любимым идиотом Маринетт. Алья даёт себе по лбу, Роуз заметно нервничает, Милен и Алекс не находят себе подходящего места, смотрят по сторонам, ворон считают. К ещё большему удивлению всех, Лука выглядит только удивлённым, но ничуть не расстроенным. – Да, пожалуй послушаю. – Я тебя прибью, – шипит на ухо Адриану Алья. – Ну так что, признание удалось? – Ещё как! – восклицает Маринетт, вскочив со стула и вскинув руку. – И что он ответил?.. – допытывается Алья, гадая, как её подруга умудрилась упасть, что след остался прямо на шее… – Я… – Я тебя люблю, – внезапно отвечает Лука, и настаёт черёд Агреста торжествовать. – Что? – Алья непонимающе смотрит на гитариста. – Я тебя люблю, Маринетт, – с прежнем спокойствием повторяет Лука, ловя вновь запутавшуюся в собственных ногах девушку и легонько целуя в губы. Алья падает со стула, Милен с Роуз сбиты с толку, Алекс таращится на парочку, Джулека выглядит заинтересованной и самую малость удивлённой. – У-ура! – этот вопль принадлежит Агресту. – Ну, а что я тебе говорил?! – Ты много что сказал, – смущённо лепечет Маринетт. Теперь, когда все страхи в прошлом, ей немного стыдно, что она так боялась того момента. – И да, спасибо тебе за поддержку, и за то, что побыл подушкой для слёз, и за то что из-за меня ты пропустил урок китайского, и за пару уроков фехтования, кажется, и за все испорченные нервы… – Что-о?! – грозный рык Альи на полу даже не заставляет Маринетт заткнуться. – Да ладно, друзья ведь должны помогать друг другу, – смеётся Адриан, неловко потирая затылок, – к тому же, ты мне тоже помогла, поэтому… ну, мы в расчёте. И… Лука, не обижай её, хорошо? Лука удивлённо смотрит на Адриана, который после всех слов Маринетт приобрёл немного иной облик в его глазах, и покорно кивает. Алья наконец поднимается с полу, и как раз под тем углом оказывается, чтобы видеть, как Лука, вновь поцеловавший её девочку небрежно проводит пальцами по едва заметному следу, и ужасная догадка поселяется в голове Альи. Неужели её подруга, мало того, что не тому парню призналась, свела свою бывшую любовь с его нынешней девушкой, так ещё и переспала… да нет, Маринетт слишком невинная и робкая для такого! – Я тебе потом всё расскажу, – подхватывает под руку Алью Маринетт и тихонько уводит с корабля. С Лукой поболтать у них ещё будет время, а на вопросы девчонок, что гурьбой бросили за ними – как раз сейчас хорошо ответить.